Глава двадцать пятая. 2004–2005

В конце 2003 года подтвердилось известие, что вскоре на экраны выйдет фильм о «Metallica». Кто-то воспринял эту новость с радостью, кто-то с безразличием, а кто-то – с покорным вздохом, как очередное подтверждение того, что «Metallica» теперь больше похожа на многоголовую корпоративную гидру, чем на живую группу.

Однако фанаты навострили уши, когда о картине, названной «Some Kind Of Monster» («Подобный монстру») по песне с альбома «St. Anger», появились новые сведения. Фильм должен был стать чем-то большим, чем пустое славословие или самореклама группы: режиссеры Джо Берлингер и Брюс Синофски, известные своей бескомпромиссностью и прямолинейностью, якобы запечатлели в своей картине все изъяны и человеческие слабости, проявленные группой в те беспокойные два года, когда Джейсон покинул корабль. И действительно, в окончательной версии «Metallica» открылась публике настолько, насколько не решалась еще ни одна группа их уровня. Бури чувств, которые довелось пережить трем музыкантам, а также Бобу Року и психологу группы Филу Тоулу на фоне ухода Джейсона, лечения Джеймса, перерывов в работе на «Presidio» и катарсического процесса записи «St. Anger», предстали в фильме во всей полноте. Во время монтажа содержание не пострадало – а это знак истинного развития группы, которая, как вы помните, в 1988 году не погнушалась даже вернуться к одному из своих готовых альбомов, чтобы вырезать из него басовые партии…

Вот что Берлингер сказал о фильме «Some Kind Of Monster»: «Внешне – это история создания „St. Anger“, но на самом деле это скорее фильм о человеческих отношениях и о творческом процессе. Он поднимает вопрос о том, как решают свои проблемы рок-звезды – которые приблизились к среднему возрасту, стали отцами и уже не могут больше веселиться так же отчаянно, как раньше. А главный вопрос – как можно оставаться деятельным музыкантом и после того, как добился оглушительного успеха?» Автор фильма также добавил пару интригующих намеков на то, что рабочий график «с 12-ти до 16-ти», который выработал для группы Джеймс по возвращении из клиники, особенно накалил обстановку внутри коллектива: «Джеймс и Ларс признаются, что никогда не обсуждали свои чувства друг с другом, – говорит он. – С годами между ними возникло очень острое соревнование, но они никогда не выясняли отношений. Джеймс заявил, что может работать только с двенадцати до четырех часов дня, потому что такой график предполагает его программа реабилитации. При этом он не хотел, чтобы другие занимались музыкой без него. Ларс долго крепился, но наконец вышел из себя и буквально наорал на друга. За двадцать лет между парнями накопилось столько недомолвок, что сейчас все это выходит на поверхность».

Получается, что главным достоинством фильма была его непоколебимая честность. Берлингер: «Добрую половину фильма парни не вызывают симпатии, потому что постоянно грызутся друг с другом. Кому-то они могут показаться испорченными детьми, ведь многие с цинизмом относятся к самой идее психотерапии звезд хеви-метала. Но, думаю, наш фильм вместо устоявшихся в масс-медиа стереотипов покажет зрителю всю полноту характеров этих людей и заставит забыть, что на экране рок-звезды, ведь музыканты предстанут прежде всего обычными людьми». Режиссер добавил, что, хотя трехчасовой фильм и может показаться слишком длинным, на самом деле окончательная версия – это лишь малая часть съемочного процесса: всего было отснято 1600 часов цифрового материала. На основе этих съемок были выпущены DVD с дополнительными материалами и книга режиссера о создании картины.

С самого начала фильм заявил о себе как о чем-то большем, нежели просто взгляд на жизнь группы. Очертить перспективу событий, участниками которых «Metallica» стала в последние три года, все еще нелегко, но, анализируя с помощью фильма отрицательный опыт группы (потеря члена группы, реабилитация, завершение противоречивого десятилетия новым неоднозначным альбомом) и его результаты (сам альбом «St. Anger», фильм «Some Kind Of Monster», групповая терапия, книга Берлингера), мы можем получить более глубокое представление о развитии группы – альбом, фильм и книга едва-едва справляются с такой задачей. Я пишу эти строки летом 2005 года, и сейчас еще слишком рано подводить итоги этого тревожного периода: пожалуй, лишь лет через двадцать возраст и мудрость позволят нам сформулировать выводы в одной-двух фразах.

Но еще до появления информации о релизе фильма «Metallica» опять попала в заголовки музыкальной прессы из-за отмены серии концертов в Южной Америке. Ссылаясь на усталость, в конце 2003 года группа вернулась домой, чтобы отдохнуть и восстановить силы, благодаря чему многие наблюдатели усомнились в том, что у них хватит пороху на гигантские турне. Многие решили, что музыканты стали взрослыми мужчинами, у которых есть заботы посерьезнее, чем день за днем сколачивать свое состояние. Пока Трухильо своим необузданным поведением на сцене продолжает вселять в старых фанатов надежду на возвращение «Metallica» былой славы экстремальных металлистов, остальные музыканты начинают понемногу чувствовать свой возраст.

Однако в начале декабря Хэтфилд дерзко заявил, что группа снова в форме: «Мы пережили серьезные перемены. Мы не просто были истощены физически – нам пришлось восстанавливать и душевные силы. Мы чувствовали некую нестабильность и хотели ее преодолеть». Летом 2004 года группа намеревалась отправиться в шестимесячное турне по Америке, а до этого проехать с концертами по Европе, Новой Зеландии и Австралии. «Мы всегда уделяли большое значение концертам. Мы просто обязаны выйти к зрителям и играть, – подчеркнул Хэтфилд. – Сейчас это сложно, потому что хочется больше отдыхать и проводить время с семьей, но мы не можем себе этого позволить. Мы можем лишь пытаться делать то, что в наших силах».

На вопрос о вялых продажах в США альбома «St. Anger» («всего» полтора миллиона копий), к тому моменту уже списанного со счетов практически всеми металхэдами как полная неудача, Джеймс сказал: «Мы об этом вообще не думаем. Обидно, конечно, но зато в Европе у „St. Anger“ дела идут отлично». Действительно, иностранные фанаты «Metallica» с большей терпимостью отнеслись к своим кумирам и оказались не настолько испорчены тем богатством выбора, который был у американцев. Ларс так объяснил эту территориальную разницу: «Это очень сложная пластинка, и на фоне „Nickelback“ – или что там сейчас крутят по радио – она, конечно, звучит странно и неоднозначно. Но посмотрите, ни один наш диск не продавался в Европе так же хорошо после „Черного альбома“, как „St. Anger“. Здорово после двадцати лет карьеры снова стать в Америке аутсайдерами. Классно вернуться к экстриму».

В январе 2004 года, сразу после неудачного релиза сингла «The Unnamed Feeling», в рамках кинофестиваля «Sundance» состоялась премьера фильма «Some Kind Of Monster», мгновенно ставшего сенсацией. Фильм оправдывал подобную популярность: он стал беспрецедентной попыткой осветить личные жизни очень известных людей, причем с их согласия. Рост интереса к реалити-шоу сыграл свою роль в его создании: Джеймс рассказал, что изначально планировалось снимать только то, что происходило за кулисами создания «St. Anger», чтобы впоследствии использовать материал как дополнение к альбому: «Мы хотели сделать что-то вроде информационно-коммерческой рекламы нашего нового альбома, но потом в наших жизнях начали происходить всякие крупные события, которые попали в этот фильм, и мы продолжили съемки». Ларс, очевидно, был в восторге по поводу фильма и его идеи. «Я горжусь этим фильмом, – сказал он. – Главное, что это не совсем фильм про „Metallica“. Это фильм об отношениях людей, которые волею судьбы живут, дышат и играют музыку в группе под названием „Metallica“». Несмотря на весь ажиотаж, никто не ожидал, что герои фильма решатся настолько открыться перед зрителями, особенно после той жесткой критики, которая обрушивалась на «Metallica» в последние годы.

Откровения с самого начала становятся основой этого фильма. «Some Kind Of Monster» начинается с шоковой реакции музыкантов на уход Джейсона Ньюстеда и их обращения за помощью к Филу Тоулу – психологу, который работал с лучшими звездами спорта, a затем переключился на рок-группы, в частности недавно распавшуюся «Rage Against The Machine». Узнав об этом, Ньюстед плюется: «Вот тупость!» Однако общительный врач, напоминающий стареющего Джеймса Тейлора, медленно, но верно помогает трем нашим героям. Хотя сеансы групповой терапии, которые периодически возникают в фильме и на самом деле составляют канву повествования, поначалу кажутся бесполезными и нелегкими, музыканты (особенно Хэтфилд) наконец раскрываются, и становится ясно, что уход Джейсона – это всего лишь симптом куда более глубоких проблем членов группы. Ларс и Джеймс шипят и ворчат друг на друга, но никто из них не решается признаться в истинных чувствах; после нескольких сцен бессмысленных споров Ларс кричит Джеймсу: «Ты ведешь себя, как настоящая сволочь!», и фронтмен со злостью выскакивает из комнаты, громко хлопнув дверью. После этого нам сообщают, что он обратился в реабилитационный центр.

Затем фильм рассказывает о долгом, неопределенном периоде отсутствия Джеймса, когда Ульрих, Хэмметт, Тоул и бессменный Боб Рок – который, видимо, не хочет их покидать, несмотря на приостановку звукозаписывающих сессий, – концентрируются на себе самих. Тоул предлагает ряд идей, которые должны помочь группе. Самая заметная из них воплощается благодаря Дэйву Мастейну, который в знак примирения соглашается сыграть вдвоем с Ларсом перед камерой. В последней сцене, вошедшей в финальную версию, заметно осунувшийся Мастейн чуть не плачет. Его снедают горечь и чувство вины, а Ларс повесил нос, как пристыженный школьник. «Ты забыл о том, как это было?» – ревет Дэйв сквозь сжатые зубы о своем увольнении из группы в 1983 году. Ларсу нечего ответить, и сцена, слава богу, довольно скоро заканчивается.

Автор взял интервью у Мастейна вскоре после выхода фильма, но гитарист мало что мог рассказать. Он сообщил, что на съемках пребывал в довольно тяжелом психическом состоянии, поскольку проходили они 13 сентября 2001 года, всего через два дня после трагедии 11 сентября. «Вы, может быть, еще помните тот день, – сказал он мне с горечью. – Нью-Йорк все еще горел, мы не отрывали взглядов от „CNN“. Все были перепуганы, повсюду оставалась опасность взрывов, проводились всевозможные военные маневры… это была война». Он добавил, что создатели фильма попросили его подписать согласие на использование отснятого материала в фильме, и он поставил подпись – но позднее, когда его попросили одобрить окончательную версию, а он воспротивился, они все равно поступили по-своему: «Понимаете, они попросили меня подписать ту бумагу и решили: „Да пошел он, бумага-то подписана“. Когда они прислали мне материал для ознакомления, я сказал, что не хочу, чтобы эти сцены использовали. Та запись была сделана через два дня после 11 сентября в день моего сорокалетия. Я должен был бы сидеть у себя дома в Фениксе и получать в подарок от моей семьи „Мерседес AMG CL55“, а вместо этого торчал в Сан-Франциско с одним из самых ненавистных мне людей на планете и снимался в фильме. Когда они прислали мне пленку, я сказал: „Нет, я не хочу, чтобы вы это оставляли“, но они не прислушались и все равно использовали материал. Зачем высылать мне кадры и спрашивать моего согласия, если оно все равно никому не нужно?»

Ларс, у которого я взял интервью несколько месяцев спустя, немного иначе смотрел на тот случай. «Я сам не верил, что такое возможно. Конечно, было немного грустно – уж очень Дэйв мощно и трогательно играет. Я горжусь возможностью участвовать в таком опыте. Когда мы потеряли связь, ему довелось через многое пройти, и после этого многое изменилось. – (Ларс имеет в виду курс реабилитации, который Мастейну пришлось пройти вскоре после съемок.) – Я уважаю Дэйва, – продолжает Ларс, – но мы должны были принять сознательное решение по некоторым вопросам, которые его касались, – а если уж мы решили рассказать фанатам все о „Metallica“, мы просто не могли опустить такой важный материал. Жаль, что все получилось именно так».

Еще одно мнение об участии Мастейна в фильме озвучил режиссер Джо Берлингер, сказав мне следующее: «Он попросил убрать эту сцену, но после съемок прошло полтора года, к тому же у нас было его письменное согласие. В конце концов, это было решение „Metallica“, и я не собирался спорить с ребятами, раз уж они хотели оставить этот фрагмент. Тем более Дэйв с таким удовольствием снимался, да и разрешение подписал. Пару раз у него слезы на глаза наворачивались, и он просил меня выключить камеру, что я и делал из уважения к нему. Знаешь, у меня есть материалы, где он закрывает камеру рукой, потому что не может совладать с эмоциями. Если б я был подонком, которому на всех наплевать, я бы использовал те кадры. Но это было бы нечестно и жестоко».

Как бы авторы ни поступили – честно или нечестно, – сцена «Мастейн против Ульриха» обязательна к просмотру для каждого фаната «Metallica», которому известна долгая и мучительная история отношений между музыкантами. Хэтфилд, в то время сам проходивший курс реабилитации, позднее заметил, что, возможно, они с Дэйвом – два старых выпивохи – в такой ситуации лучше смогли бы понять друг друга благодаря общим слабостям. Подобная сцена могла бы стать исторической, но этого не произошло и вряд ли когда-нибудь произойдет.

Мастейн не на шутку разозлился из-за этого фильма и во многих интервью (в том числе и в разговоре со мной), которые он давал в период неудачи «The System Has Failed», ясно дал понять, что они с «Metallica» никогда не объединятся снова (впрочем, он и раньше не допускал такой мысли). Мне он сказал: «Мне не очень хочется это обсуждать, но я должен сказать, что в какой-то момент я понадеялся, что смогу снова сдружиться с Ларсом и Джеймсом и сделать что-то вместе, но теперь дверь захлопнулась. Это было последнее предательство. Больше я с Ларсом встречаться не желаю. Теперь мне все равно. Он сказал, что это все в целях терапии. И в целях продвижения его карьеры за мой счет, конечно. Хватит с меня Ларса Ульриха. Я не слушал и не буду слушать „St. Anger“, они меня достали».

В разговоре со мной Ларс признался, что сожалеет об этом: «Странно, но иногда я чувствую двойственное отношение к Дэйву. Мы общались с ним по телефону и иногда встречались, и эти отношения отличались от тех, которые разыгрывались перед публикой и в СМИ. Второй тип наших отношений сформирован разными факторами и имеет совсем другую энергетику. Долгие годы мне казалось, что мы с Дэйвом поддерживаем связь через газеты – типа, а вот беседа Ларса и Дэйва! Конечно, такое можно хорошо продать: „Ух ты, что говорит Дэйв, что говорит Ларс!“ – и все такое, но это как-то грустно, особенно после выхода новой пластинки „Megadeth“. Ведь минуло уже двадцать два года! Думаю, обе группы прошли за это время огромный путь. Мы обеспечили достойную жизнь своим детям. Грустно, что аргументы сводятся лишь к упрекам. Видимо, это отношения любви-ненависти». Ульрих выразил подлинное желание со временем все исправить: «У Дэйва всегда было доброе сердце – прекрасное сердце. Думаю, иногда между нами встает всякая фигня, не мне об этом говорить. Но в фильме запечатлены невероятно сильные моменты, и я очень рад, что тот фрагмент туда вошел. Надеюсь, когда-нибудь все переменится».

Вряд ли: Мастейну довелось пережить такие трудности, на фоне которых разногласия с «Metallica» казались сущей ерундой. Крепкая семья «Megadeth» развалилась, басист Дэйв Эллефсон поднимал финансовые вопросы и т. д. Как сказал Мастейн: «Все очень давили на меня и остальных, но я терпел недолго. В две тысячи втором году сцена принадлежала альтернативной музыке, и нам пришлось нести свое знамя и просто оставаться собой – великой „Megadeth“, как „AC/DC“ или „Iron Maiden“. Да еще эти два менеджера, которые постоянно от меня чего-то хотели… Я просто сказал: „Знаете что? Я сдаюсь“. [Гитарист] Марти Фридман ушел, потому что не хотел опять записывать металл… Я был просто вне себя». Проблема с эпизодом в „The Some Kind Of Monster“, снятым сразу после трагедии 11 сентября, когда Дэйв к тому же боролся со своими вредными привычками, стал последней каплей, как и серьезное поражение нервов на левой руке музыканта. По его словам, на лечение ушло 18 месяцев.

Однако полного крушения Мастейну удалось избежать с помощью старого средства шоу-бизнеса: он стал «заново обращенным» христианином. Когда я спросил его, пьет ли он и принимает ли наркотики, он засмеялся: «А что, у тебя есть что-нибудь?.. Да нет. Знаешь, все относительно. Если бы мне сейчас захотелось выпить бокал вина или кружку пива, я бы так и сделал. Моя жизнь изменилась – людей шокировало, что я обрел веру. Это действительно очень важно. Но это не меняет мою музыку. Я не собираюсь проповедовать. Мне все так же нравится минет, хотя, к сожалению, после свадьбы он случается все реже. Я все так же матерюсь… Но, думаю, мне помогло то, что я смог заполнить прежнюю пустоту. Поэтому по группе я не скучаю».

После сцены с Мастейном «Some Kind Of Monster» показывает зрителю новый этап в жизни группы – из клиники возвращается притихший, но улыбающийся Джеймс. На нем очки, которые в сочетании с классической стрижкой и парой лишних килограммов делают его старше и строже. Поначалу Хэтфилд с неохотой рассказывает о своей новой жизни, по крайней мере перед камерами. Но совсем скоро предложенный им режим «с 12-ти до 16-ти» вызовет в группе серьезные трения: узнав, что порой его коллеги работают дольше, он выходит из себя, что в свою очередь раздражает его товарищей. Особенно Ларса, чья злость переливается через край, когда он кричит «Пошел на хер!» прямо Джеймсу в лицо. Эта ссора (Берлингер и Синофски позднее окрестили ее «сцена с матом») становится ключевым моментом фильма и показывает поворотный этап в отношениях между Ларсом и Джеймсом, а значит, и в карьере «Metallica». По словам режиссера, при ее просмотре трудно занять чью-либо сторону: Ларс похож на испорченного ребенка из богатой семьи, который не может выразить свое мнение и вместо этого дуется; однако попытки Джеймса заставить команду работать по графику тоже кажутся нелогичными.

Пока Джеймс был поглощен лечением – да и до этого он воздерживался от общения, и инициативу взяли на себя Кирк, Боб Рок и известный своей болтливостью Ларс, – групповые сеансы начали приносить первые результаты. Позднее в фильме Хэтфилд говорит: «Мне всегда было непросто общаться с людьми, но теперь я понимаю, что чем чаще я это делаю, тем лучше люди узнают мой истинный характер, а значит, мне проще оставаться собой. Я показываю, какой я есть, и пусть люди решают, топтать им мое сердце или принять меня вместе со всеми недостатками. Я сделал все возможное, чтобы люди узнали о моих слабостях и внутренних конфликтах, и теперь я понимаю, что это правильно».

Берлингер в своих объяснениях пошел еще дальше: «Для Джеймса фильм – это способ общения с фанатами, возможность показать им, какой он на самом деле. Это освещает его психологическую проблему, причину его срыва – он больше не мог притворяться, что он является фронтменом Джеймсом Хэтфилдом и на сцене, и вне ее. Интересно, что „St. Anger“, курс лечения и фильм составили единое целое. Это был удивительный опыт во многих аспектах». А Ульрих? «Для Ларса фильм – средство спасения группы».

Далее в фильме показано, как «Metallica» сочиняет и записывает песни в своей новенькой студии «Metallica HQ», где у каждого участника есть своя отдельная комната, чтобы побыть наедине с собой. На студии также размещалась огромная общая кухня/столовая, где в основном и проходили сеансы терапии, а значит, и съемки. Хотя Боб Рок хорошо поработал над записью басовых партий на альбоме «St. Anger», потребность в постоянном басисте встала очень остро, что иллюстрируется захватывающими сценами прослушиваний. Среди кандидатов – Скотт Ридер (бывший участник «Kyuss») и Твигги Рамирес из группы Мэрилина Мэнсона. Оба они взволнованно исполняют с группой одну из песен «Metallica». Зажатые, нервные музыканты («они будто пытались прыгнуть выше головы», – беззлобно отметил Ларс) выглядят почти комично на фоне феноменального спокойствия Роберта Трухильо. Когда последний вежливо предлагает сыграть «Battery», одну из самых мощных песен «Metallica», и исполняет ее с фантастичной легкостью, следуя за сложными хэтфилдовскими риффами, уже нет сомнений, подходит ли он группе.

Заслуживает уважения тот факт, что «Metallica» включила в фильм сцену приема Роба в группу и оставила эпизоды, освещающие подробности финансового пакета, который был ему предложен: миллион долларов. (Трухильо в этот момент лишается дара речи.) Смелым было и решение оставить в финальной версии сцену, когда Ларс попивает шампанское на художественном аукционе, где получает несколько миллионов долларов на продаже своей коллекции, – на заднем плане при этом играют оркестровые версии песен «Metallica»! Берлингер отмечает: «Нас можно было высмеять! Мы живем в очень циничный век, и многие музыкальные критики могли бы весьма сурово отозваться об этом фильме. Картина могла бы полностью разрушить имидж „Metallica“ и влететь им в копеечку, но они захотели рискнуть, и это весьма похвально».

Интересны режиссерские комментарии по поводу самого альбома «St. Anger» в свете общей идеи, что фильм, альбом и книга – это неразрывные части одного целого. Когда я спросил Берлингера, был ли он удивлен отрицательной реакцией фанатов и критиков на альбом, он ответил: «Нет, ведь „Metallica“ состоит с миром в отношениях любви-ненависти, и каждый раз, когда они делают что-то новое, на них изливается масса негатива. Я понимаю, почему люди так отреагировали. Думаю, чтобы оценить альбом, нужно обязательно посмотреть этот фильм. Вы даже не представляете, сколько раз я слышал фразу: „Я раньше терпеть не мог этот долбаный альбом, а как посмотрел фильм, проникся музыкой и понял, что к чему“. Джеймс выдал нам, пожалуй, самый большой комплимент: „Раньше я думал, что творческим ядром был альбом, а фильм являлся всего лишь сопутствующим явлением, но теперь понимаю, что в центре было создание фильма, а альбом шел к нему саундтреком“. Из уст рок-звезды это звучало как истинное признание».

Сам фильм, каким бы уникальным он ни был, не стал сенсационным по кассовым сборам, в основном ограничившись фанатами «Metallica» и не пересекаясь с мейнстримом. Берлингер: «Знаете, фильм очень активно обсуждался и получил признание многих критиков, но не смог достучаться до зрителей, далеких от „Metallica“. Конечно, я немного расстроен тем, что мы не смогли привлечь на нашу сторону все население. Девяносто процентов зрителей были фанатами „Metallica“. В Северной Америке сборы составили всего 1,2 миллиона долларов». А сами они с Синофски смогли на этом хорошо заработать? С некоторым раздражением режиссер ответил: «Мы получили столько, сколько нам причиталось. Мы с Брюсом потратили три года на создание этого фильма. Пока Джеймс был вне поля зрения и никто не знал, что вообще происходит, мы очень мало брали за наш труд в знак доброго расположения к группе. Нам платили как положено. Особых денег мы не загребали. Разница между нами и „Metallica“ в том, что мы получали свою обычную зарплату, а „Metallica“ только что вернулась из мирового турне, который принес им шестьдесят миллионов долларов. Так что у них был небольшой капитальчик, на который они могли рассчитывать! Мне заплатили за трехлетний труд – ни больше ни меньше».

С апреля по ноябрь 2004 года «Some Kind Of Monster» шел в кинотеатрах по всему миру. Сама «Metallica» продолжала утомительное (зато прибыльное) дело гастролирования. В феврале группа получила «Грэмми» за лучшее метал-исполнение за «St. Anger», а в следующем месяце – премию с помпезным названием «Governors Award» («Приз губернаторов»), присуждаемую филиалом Академии звукозаписи в Сан-Франциско, «за творческие достижения и выдающиеся заслуги» – в знак признания родным городом их последних успехов. В марте, апреле и мае прошли очередные концерты группы в Америке, а затем группа была награждена премией «Creative Voice Award» американской ассоциации издателей «ASCAP» – на этот раз «за значительные профессиональные достижения… обусловленные в равной степени как творческим потенциалом, так и вкладом в развитие роли автора в обществе».

Казалось, дела у «Metallica» в этот момент шли неплохо, но в Британии их ожидала небольшая неприятность. Главным событием года у металлистов в этой стране был новый музыкальный фестиваль под названием «Download» – кивок в сторону популярности интернет-файлообмена среди фанатов, посещавших фестиваль. В воскресенье 6 июня 2004 года «Metallica» должна была закрывать концерт в Донингтон-парке в Касл-Донингтон, где когда-то проходил предшественник «Download», великолепный фестиваль «Monsters Of Rock», чью сцену еще в начале 1980-х осеняли своими выступлениями «Metallica» и другие знаковые группы. Если Джеймс, Кирк, Роб и гастрольная команда приехали на место заблаговременно в день выступления, то Ларс – проводивший время с семьей и друзьями в Дании – не смог приехать вообще, по необъявленной причине. Через час после того, как должен был начаться сет «Metallica», Джеймс вышел на сцену, чтобы сообщить толпе, что Ларс не сможет принять участие в концерте, и попросил зрителей проявить терпение, пока группа ищет альтернативное решение.

Результат был способен вызвать музыкальный экстаз у любого металхэда. На первой песне, неувядаемой «Battery», место барабанщика занял не кто иной, как Дэйв Ломбардо из «Slayer», возможно лучший барабанщик планеты. Он же играл на «The Four Horsemen», после чего его сменил невероятно талантливый Джоуи Джордисон из «Slipknot» и ассистент Ларса Флемминг Ларсен. Вот что сказал Джордисон: «Для нас было честью выступить с группой, с которой я так давно беру пример, – я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь на месте своих героев. Это был один из лучших моментов в моей жизни».

Ларс объяснил, почему ему пришлось пропустить «Download», когда я брал у него интервью для «Metal Hammer». Слухи о возможной причине были неизбежны и варьировались от разумных (опоздал на самолет) и невероятных (поссорился с группой) до откровенно лживых (увлекся наркотиками). Однако группа отказалась давать комментарии, а сам Ларс говорил об инциденте как о «маленьком эпизоде», используя довольно расплывчатые формулировки.

На самом деле, как оказалось, причиной стал стресс, вызванный многими причинами и приведший к приступу паники. Вот что сказал Ульрих: «У нас был напряженный гастрольный график, мы выступали в Японии, Европе, Америке, Австралии. На это наслоились некоторые проблемы в моей личной жизни – в семье, браке, – и все это произошло прямо в разгар довольно непростого тура. Я поздно ложился и рано вставал, проводя много времени с родственниками. И вот я проснулся в Копенгагене воскресным утром, позавтракал с моими четырнадцатью родственниками и направился в аэропорт. Я сел в самолет совершенно изможденным».

Замкнутое пространство небольшого самолета, на котором Ларс должен был прилететь из Дании в Британию, вероятно, добавило неприятных ощущений. Он продолжил: «Мы взлетели, я был с другом Стивом, и на полпути к аэропорту Мидлендс… Не знаю, что это была за лажа, но я вдруг почувствовал себя совершенно потерянным, ничего подобного я еще не испытывал. Было реально страшно сидеть в этой гребаной металлической хреновине на высоте семидесяти тысяч километров… У меня никогда раньше не было приступов паники или каких-то других нервных припадков. Я реально перепугался. И вот я сижу в обнимку с кислородной маской и думаю: „На хрен все, надо к врачу“! Так что мы приземлились в Гамбурге и отправились в больницу».

Как и у многих других, кто испытывал подобный приступ паники, анализы показали, что физическое здоровье Ларса в норме. «У меня взяли несколько анализов крови, и в физическом плане все было в порядке, – сказал он. – Не в порядке было мое душевное состояние. Около шести я поговорил по больничному телефону с Джеймсом, Кирком и Питером Меншем и пообещал им, что сейчас сяду в самолет. А они отвечают: „Слушай сюда, парень, ни в какой гребаный самолет ты не сядешь – лежи в кровати, мать твою, и передохни пару дней, мы без тебя справимся“. Я возражал: „Чуваки, не могу я лежать в Гамбурге, пока вы играете на самом крутом концерте во всей металлической вселенной!“ Но в итоге мы решили, что так будет правильно, а потом Джеймс и Кирк сказали мне, что уже поговорили с парнями из других групп и все будет нормально».

Ларс невесело смеется: «Это был вообще первый концерт „Metallica“, который я пропустил, – разве что однажды отсутствовал на студийной записи. Я лежал в палате под капельницей, а там было только одно окно, на другом конце комнаты, – и мне хотелось послать все к чертям, вытащить капельницу и сбежать через окно! Так или иначе, это было странное ощущение, хотя и не без пары позитивных моментов. Я впервые осознал, каково было Джеймсу, когда он пропускал концерты и смотрел, как вместо него выходят Кид Рок или Джонатан Дэвис. И это помогло мне осознать – поймите меня правильно, – что это всего лишь рок-н-ролл».

Фрустрация и разочарование, которые ощущал Ларс, пропуская концерт, кажется, были даже серьезнее для его психического здоровья, чем стресс, который вызвал этот пропуск. Для человека, которого столько лет критиковали за его не самые высокие музыкальные способности, за то, что он буквально узурпировал ударные в суперпрофессиональной группе, не самым приятным занятием было смотреть на занявшего его место почти идеального Дэйва Ломбардо. Как Ларс выразился, «валяешься тут в немецкой больнице, а Дэйв Ломбардо – величайший ударник на планете – играет с твоей группой! Это нелегко. Да еще Джоуи Джордисон. Да уж, хреновый вышел денек. Мне казалось, это мне чудится. После пары суток сна я подумал – а не пригрезилось ли мне все это? Мне было горько сознавать, что люди съехались на тот концерт со всей Англии и из-за ее пределов – а мы не выступили. Но в то же время я понял, как горжусь тем, что мы всегда выкладываемся по полной, всегда рвемся вперед. Порой приходится просто делать то, что, черт побери, ты должен. И люди платят нам уважением. У меня к этому концерту немного странное отношение: я до сих пор не прочитал ни одной статьи о нем и не смотрел фотографий». Я поинтересовался, был ли Ларс обеспокоен тем, какое потрясающее шоу получилось без его участия. «Нет! – отрезал он. – Я, черт подери, надеюсь, что это было отличное шоу. Если Дэйв Ломбардо и Джоуи Джордисон с „Metallica“ – это не отличное шоу, то я даже не знаю, как это назвать! Я бы тоже хотел на это посмотреть. Мне жаль детей, приехавших посмотреть на меня, но я знаю, что взамен они получили нечто уникальное».

Вот так закончился инцидент с «Download». Пройдя через это испытание, Ларс воссоединился с группой, продолжив мировое турне концертами по всей Европе до самого конца лета. Одновременно фанаты получили большую дозу «Metallica» в печатном виде, когда с апреля по август вышло аж три книги о группе. Первым было оригинальное издание той книги, которую вы сейчас держите в руках; вторым – собственное творение группы под названием «So What! The Good, The Mad, The Ugly», фотоальбом с подборкой старых и новых снимков группы, в основном из архива ее фан-клуба. И наконец, книга режиссера Джо Берлингера о периоде съемок фильма «Some Kind Of Monster», названная «Metallica: This Monster Lives». Все три предлагали очень разные точки зрения на группу и в целом были приняты благосклонно. Некоторые фанаты жаловались, что «So What! The Good, The Mad, The Ugly» получилась предвзятой, рассказывающей историю так, как ее хотела бы видеть группа, и в чем-то они были правы: хороший пример был подан в 2002-м группой «Mötley Crüe», чья на удивление открытая и честная автобиография «The Dirt» («Грязь») (которая начинается очень натуралистичным рассказом про секс с группиз, и продолжается в том же духе) продемонстрировала новый подход к жанру книги-исповеди. История группы «Metallica», со всеми ее «закулисными байками», была безусловно захватывающим чтением, но авторы решили не углубляться в нелицеприятные подробности, подавая материал в выигрышном свете. В итоге получился неплохой альбом фотографий с привлекательными заголовками. Без сомнения, редактору, опытному журналисту Стефану Чирази, была поставлена задача показать историю группы в правильном ключе.

Книга Берлингера была самой информативной в том, что касалось драматических событий, происходивших с 2002 по 2004 год. Она выгодно использовала уникальный доступ режиссера ко всем моментам, скрытым от камеры. Для тех увлеченных «периодом терапии» поклонников группы, кому было мало фильма и бонусного DVD-материала, книга расставила все по местам, добавив кое-какую новую информацию, и подытожила весь этот опыт с неожиданным для начинающего автора изяществом. «Раньше я не чувствовал потребности написать книгу, но в этот раз понял, что я этого достоин», – задумчиво поведал мне Берлингер.

DVD-версия фильма «Some Kind Of Monster» – которую я настоятельно рекомендую посмотреть всем тем читателям, кому интересно заглянуть поглубже в душу группы «Metallica» постреабилитационного периода, – вышла с семью часами бонусных материалов. Особо следует отметить расширенную версию сцены с Дэйвом Мастейном, сцены записи в студии (момент, когда у Кирка раз за разом не получается простейший трэшевый рифф, просто бесценен), откровения Джеймса о своем детстве и сцена посещения Ларсом его старого дома в Дании. Но вообще все бонусы прекрасны, даже такие неоднозначные сцены, как та, где Ларс и Боб Рок с явным смущением общаются с хип-хоп продюсером Свиззом Битцем, и та, где Кирк злится из-за ажиотажа вокруг его персоны в школе вождения, которую он был обязан посещать после штрафа за превышение скорости.

Новый свет на кажущуюся непримиримой вражду между Ларсом и Дэйвом Мастейном был пролит в декабре после трагической смерти гитариста групп «Damageplan» и «Pantera» Даррелла «Даймбэга» Эбботта, который был застрелен психически больным зрителем прямо на сцене в Колумбусе. Эта история потрясла мир музыки и подняла шквал вопросов как о проблеме безопасности на концертах, так и более абстрактных, о беспредметности соперничества между группами (Эбботт и его бывший коллега по группе «Pantera» Фил Ансельмо незадолго до трагедии обменялись злыми репликами в прессе, в особенности в самом последнем интервью журналу «Metal Hammer», которое брал ваш покорный слуга). Ларс тогда сказал следующее: «Даже если это ранит сердце, вражда все равно бессмысленна. Единственный позитив этой бессмысленной и жуткой истории с Даймбэгом только в том, что подобные случаи объединяют общество и заставляют задуматься. В этом плюс. А дерьмо – в том, что нам требуется трагедия, чтобы забыть о мелочных дрязгах. Мы все взрослеем, и многие по-прежнему делают интересную музыку. У нас разные пути, но всем нам нужно, черт побери, жить дальше. Здорово, что мы можем сплотиться после таких событий, но печально, что нам нужны несчастья – чтобы понять, как мы, в сущности, счастливы. Нам всем надо бы хорошенько подумать над этим».

Ларс добавил: «После того, через что мы прошли три года назад, мы стали гораздо более благодарными, стали чаще задумываться. Знаешь, чувак, – у тебя ведь есть дети, да? – когда становишься старше, все начинает меняться, ты идешь по жизни и принимаешь вещи, которые делают тебя взрослее, а не бежишь от них. Уходят все эти роковые и металлические заморочки – типа «живи быстро, умри молодым» и «никто меня не понимает», – лично для меня это полная фигня, и начинаешь ценить то, что имеешь. И в этой ситуации вражда и прочие глупости теряют всякий смысл. Конечно, дерьмо случается, и все мы можем признаться, что говорили всякие гадости друг о друге. И конечно, мы все виновны в том, что постоянно следим за этими ссорами». В конце Ульрих сказал еще кое-что: «Из всех посвящений Даймбэгу, что я прочитал, одними из самых душевных и правильных были слова Дэйва Мастейна. Я имею в виду не столько то, что касается непосредственно Даймбэга, сколько вообще позицию Дэйва на протяжении многих лет».

Участники «Metallica» встретили Рождество 2004 года в состоянии крайнего изнеможения. После трехмесячного тура по Северной Америке, завершающего путешествие в поддержку «St. Anger», музыкантам необходима была естественная пауза в цикле «сочинение – запись – выпуск – тур – отдых». Фанаты остались в предвкушении того, что же будет дальше. Поднимет ли пылкий Роб Трухильо сочинительские навыки группы на новые высоты к следующему альбому? Когда я брал у Ларса интервью для журнала «Metal Hammer», уже под конец вступили со своими вопросами орды пиарщиков, Ларс немного расслабился, и я расспросил его о планах группы на будущее. «Наш боевой дух на высоте, – начал он. – Это очевидно, ведь мы только что завершили мировое турне. Нравится ли мне бездельничать? Хороший вопрос… сейчас у нас переходный период, понимаешь? Сначала гастроли, переезды, безумие, а потом сразу тихий пригород Сан-Франциско, детям в школу каждое утро в семь пятьдесят – иногда нужно немного времени, чтобы переключиться. Понимаешь, это как девятка, которую набираешь, чтобы перейти на внешнюю линию.

Но в этот раз, – продолжил Ульрих, – у нас был отличный тур, это было восхитительно. Когда так долго занимаешься этим и пройдешь через столько испытаний, перестаешь принимать все как должное и начинаешь ценить каждый момент. Тратишь год на запись, потом даешь под две сотни концертов – и, оглядываясь назад, думаешь: „Вот это было чертовски круто!“ Мы счастливы, поклонники счастливы, мы сделали все, на что способны, и теперь я могу немного отдохнуть. Все закончилось, мы сидим по домам, периодически пишем друг другу или болтаем по телефону. Сегодня, например, я проснулся, отвез детей в школу, приготовил ланч, потом посидел в саду, сделал сэндвич, проверил у Майлза домашнее задание и так далее и тому подобное».

Годы терапии приучили Ларса, как он объяснил, к самоанализу: «Настроение у меня часто меняется, и я иногда слишком суечусь. Знаешь, первая мысль утром – это какой сыр положить в гребаный сэндвич. Из любой фигни раздуваю проблему!» Я поинтересовался, стал ли Ларс после съемок фильма проще относиться к жизни. Он не был в этом уверен: «Мое видение не лучше, не хуже и не точнее твоего или чьего-нибудь другого. Когда проходишь через все, что нам пришлось пережить в две тысячи первом и две тысячи втором, делишься этим с людьми, а потом заново проживаешь, потому что фильм выходит на экран и люди опять пускаются в обсуждения всех этих событий, – все слегка смазывается, ха-ха! Начинаешь понимать, что не бывает правильных или неправильных оценок или мнений. Я могу сегодня предельно честно отвечать на вопросы, открыть тебе всю душу, а на следующей неделе посмотрю на вещи под другим углом и буду давать на эти же вопросы противоположные ответы».

Однако Ларс был доволен своим участием в создании фильма «Some Kind Of Monster» – отчасти из-за смелости группы, решившейся не вырезать некоторые наиболее острые сцены: «Проживать их заново, раз за разом, было слегка напряжно. Но мы чувствуем себя очистившимися и гордимся, что всегда старались быть с фанатами предельно честными и открытыми. Фильм стал квинтэссенцией нашей честности, показав каждую гребаную частичку того, что с нами происходило, и ничего не утаив. Некоторым нравится такой взгляд изнутри, некоторые находят, что это слегка чересчур или просто глупо. Это вполне нормальные мнения. Но мы чувствуем, что освободились. Я знаю, вокруг „Metallica“ всегда было и есть всякое дерьмо благодаря масс-медиа, Интернету, раздутому вниманию к знаменитостям в наши дни. Я рад, что смог преодолеть это давление и сказать: „Примите это или катитесь к черту!“ Это очень упрощает жизнь, когда не нужно ничего скрывать».

Спас ли фильм группу, как сказал мне Берлингер? Ларс на этот вопрос ответил так: «В этом есть доля правды. Присутствие камер помогло нам все переварить, ведь мы были готовы к этому шагу, понимаешь? Камеры немного подтолкнули нас, показав все, на что мы были способны в те моменты, и поддержав максимально возможный уровень достоверности. Говорить, что фильм спас группу, пожалуй, чересчур однобоко, но он, без сомнения, стал важной частью общего процесса. В частности, он помог нам понять, что мы готовы идти дальше».

Многих фанатов смутило и слегка оттолкнуло постоянное присутствие Фила Тоула, который (оставим в стороне его заслуги по обучению музыкантов умению выслушать друг друга) в кадре выглядит достаточно мрачно. «Ну, одна вещь в фильме оставила у меня привкус горечи. Это то, что Фил Тоул выходит этаким антигероем, парнем, который никак не оставит всех в покое и не заткнется, – поясняет Ларс. – Это все-таки невежливо по отношению к Филу, ведь он правда помог нам, и, возможно, он не получил должной благодарности. Пожалуй, его образ в фильме не самый удачный».

Однако сцена, где группа его увольняет, слегка шокирует. «Ну, у него никогда раньше не было опыта работы круглые сутки, семь дней в неделю, а когда два года подряд отдаешь делу всю свою энергию, начинаешь бояться того, что будет дальше. В таком братстве, как наше, создается особое чувство чертовой защищенности, в то же время это жутко характерно для людей – бояться того, что ждет по другую сторону братства. В любом случае, этот процесс научил нас не стесняться и не бояться наших уязвимых мест, и выплескивать эту уязвимость в музыку».

Если говорить об уязвимости – станет ли «Metallica» выпускать музыку, записанную в «Presidio», когда Джеймс проходил курс реабилитации, а группа переживала период эмоционального разлада? Ларс отметил, что «там было несколько интересных творческих моментов, но мы посмотрим, как сложится к ним наше отношение. Мы потихоньку начинаем осознавать, что не каждый наш чих является божьим даром для хард-рока и хеви-метала, и, пожалуй, кое-что стоит оставить пылиться в чулане! Теперь мы лучше понимаем, как нам следует издаваться. Есть пара набросков песен, которые было бы забавно выпустить через полгода, ну или через двадцать лет мы могли бы издать „The Complete Presidio Sessions: Volumes 1–3“, у нас всегда есть такая возможность». Более того, Ларс добавил, что у них имеется масса материалов из нынешнего турне, которые тоже можно было бы выпустить: «Мы записали во время турне кучу всякой фигни в репетиционной комнате, где разминались перед каждым шоу. Мы становимся старше, и нам требуется все больше времени, чтобы перезаряжать чертовы батарейки! В этой комнате мы проводили до получаса, а за это время можно сыграть кучу риффов „Mercyful Fate“ – столько там родилось отличных импровизаций благодаря таланту Хэтфилда, Хэмметта и остальных! Мы брали с собой в турне мини-студию звукозаписи, и не исключено, что мы еще над этим поработаем, может, ближе к концу года».

Фанатам интересно было узнать, станет ли Роб полноценным участником творческого процесса на следующем альбоме. Будут ли они все вчетвером сочинять новые песни? «Я надеюсь, что будет так, – ответил Ларс. – Наши совместные импровизации в прошлом году были потрясающими, Роб – король, чертов басист номер один. Надеюсь, никого не обижу, но из всех, кого я слышал и с кем играл вместе, Роб – самый естественный и одаренный. Он садится и за доли секунды врубается в происходящее, это очень, очень круто. Для духа группы, возникшего в последние годы, когда мы все, собираясь вместе, стараемся оставить свои личные заморочки за дверью, такой процесс был бы очень важен. Надеюсь, я не ошибусь, сказав, что остальные считают так же.

С чем приходится считаться по мере взросления, так это с тем, что мироощущение все время меняется. Ты учишься на том опыте, через который проходишь, переосмыслять некоторые вещи. Я вот про что: мои слова всегда могут кому-то не понравиться, кто-то может сказать, что я кусок дерьма и все такое – это вполне нормально, я спокойно к этому отношусь. Но я всегда говорю то, что думаю в данный момент. Иногда это не самые дипломатичные слова, но это честное выражение моих мыслей на данный момент времени. Знаешь, я стараюсь искать в людях хорошее и относиться к ним с уважением, не затевая идиотских драк в песочнице. Но, уважая свое дело и свой опыт, я всегда буду переосмысливать наши достижения. Я по-разному отношусь к „…And Justice For All“. Иногда, когда я его слушаю, у меня уши вянут, а иногда я думаю: „Боже, это же был образец для подражания целого музыкального поколения“». Далее Ульрих отметил, что супертехничность песен вроде заглавного трека и чередование «грязного» и «чистого» звука в «One» вдохновили на творчество маткор-команды вроде «Dillinger Escape Plan» и такие прогрессив-дэт группы, как «Meshuggah».

Конечно, Ларс не мог не обсудить еще раз «St. Anger», наиболее неоднозначный на сегодня альбом «Metallica». Считает ли он до сих пор эту запись хорошей? «Это был своевременный альбом. Его нужно было записать. Мне он очень нравится, но кто я, черт побери, такой, чтобы его оценивать? – смеется Ларс. – Ведь я был его главным создателем! Недавно я переслушал трека четыре с этого альбома на своем айподе и до сих пор ошарашен его энергией, и гребаной агрессией, и яростью, и жестокостью. Чем больше я дистанцируюсь от процесса создания альбома, тем больше ценю и уважаю людей, которым было нелегко смириться с этим альбомом, особенно с его звуком.

Теперь я слышу, насколько вызывающий там звук, но он продолжает расти во мне. Его энергия – она причиняет настоящую боль. Это самая жесткая вещь из всех, что я когда-либо делал. Вряд ли альбом можно считать слишком сложным, ведь в нем нет смены тяжелых и мелодичных вещей, но нам важно было записать его и доказать себе, что мы все еще на такое способны. На седьмой или восьмой минуте „All Within My Hands“ я сижу и тупо улыбаюсь. Но я уважаю мнение критиков, хотя мне и сложно это сделать, учитывая мою вовлеченность в процесс создания альбома. Я буду еще долго гордиться этой чертовой записью».

Я рискнул пояснить Ларсу, что многим, включая меня, было трудно принять звучание его малого барабана. «Это ваше право», – спокойно ответил он. Будет ли он в дальнейшем использовать звук «крышек от мусорных бачков»? «Хороший вопрос, чувак… спроси меня через полгода! – говорит Ларс. – Я пока не собираюсь в студию, поговорим, когда соберусь. Важно учесть, что мы не уделяли должного внимания звуку на нескольких предыдущих записях, потому что слишком серьезно подходили к этому. Ты слышал ремикс, сделанный Бобом Роком и Рэнди Стаубом на песню „Some Kind Of Monster“ к выходу в Америке фильма на видео? Мы дали Рэнди мастер-кассеты и сказали: „Попытайся что-нибудь с этим сделать!“ Результат звучит не то чтобы лучше, но слегка проще для человеческого уха, ха-ха! Его микс чуть лучше проявил гитары. По мне, главное в альбоме – риффы, и я чувствую, что неровные барабаны слегка его портят. Звук ударных был настолько необычным, что он помешал некоторым людям насладиться остальными инструментами. Для них это было что-то совсем непривычное, я врубаюсь. Микс Рэнди слегка сместил акцент в сторону гитар. На этой записи чертовски крутые риффы».

Призна́юсь, в риффах действительно что-то есть, я согласен, даже учитывая их замедленный темп и не очень чистый звук. Но как насчет старины Кирка? Многие были раздосадованы тем, что у одного из лучших гитаристов планеты на альбоме нет ни единого соло. «Да! – смеется Ларс. – Его таланты проявились в другом! Что ты на это скажешь?» Допустим. Но в фильме ясно видно, что Кирка раздражает отсутствие соло. «Да, так и есть. Но, знаешь, мы тогда просто пытались понять, что, черт возьми, происходит. Не хотели огорчать друг друга… Мы тут шутим – а ведь в каждой шутке есть доля истины, – что следующий наш альбом начнется с пятиминутного соло. И да, конечно же, малый барабан с кучей примочек!».

Согласен ли Ларс, что это был сложный альбом? «Да. Точно! Я полностью согласен. Но, черт побери, он убойный! Когда я слушал его на прошлой неделе, я прямо чувствовал, какой он неистовый».

Вообще-то, «St. Anger» совершенно не «убойный», «неистовый» или «экстремальный» – именно это и стало главной проблемой для фанатов группы. Так что слова Ларса далеко-ваты от истины, в конце концов, «Metallica» – не дэт-металлическая команда… Но оставим это. Есть много других тем для беседы, например, то, что фильм «Some Kind Of Monster» обошелся группе в сумму больше семи миллионов долларов, но кассовые сборы отбили только два. «Пожалуйста, не переживай за нас, все в порядке, – говорит Ларс, слегка раздраженный моим вопросом по поводу денег. – Бывает всякое. Не забывай, Джо – режиссер, а мы – кучка рок-н-ролльщиков, которые хотели, чтобы этот безумный фильм был снят. И за полгода до выхода фильма мало кто верил, что получится не типичный „парадный портрет“, который интересен только пяти тысячам членов фан-клуба. А наш фильм как минимум был признан значительным количеством людей, далеких от мира музыки, – не только от „Metallica“, а совсем далеких от музыки. Он собрал в прокате два миллиона долларов, но все зависит от точки зрения – это все равно что говорить о провале „St. Anger“ на основании того, что в мире было продано пять миллионов копий. Конечно, по сравнению с „Черным альбомом“ это неудача, ну и „Some Kind Of Monster“ – неудача по сравнению с „Инопланетянином“ Спилберга».

В одной из сцен фильма Ларс с отцом обсуждают новый рифф; Торбен, неизменно бесстрастный, советует сыну убрать этот музыкальный фрагмент, к очевидному смятению Ларса. Я спросил Ульриха, почему в этом эпизоде ему было важно одобрение отца. «Ну, я всегда гордился своим отцом, – отвечает он, – как и его взаимоотношениями с группой. Мне кажется, он дал мне очень много в музыке, в том числе заложил основу моих музыкальных вкусов. Я часто в мыслях возвращаюсь к тем моментам, когда мы вместе слушали музыку. Он ставил мне Коулмана и Декстера Гордона, а я ему „Saxon“, „White Spirit“ или „Tygers Of Pan Tang“. Он слушал с открытым ртом! В наших отношениях очень много взаимоотдачи. Хотя в фильме все это слегка преувеличено.

Да, учти еще одну вещь, – продолжает Ларс, – за день до того, как я играл отцу эти риффы, Хэтфилд лег на лечение. Эти дни были непростыми для меня. Я знал, что мы записываем немного экспериментальный материал и что отцу, возможно, он покажется чересчур абстрактным и навороченным, ха-ха! Честно говоря, чувак, я слегка ошарашен тем, как люди реагируют на эти кадры: „Ты помирился со своим отцом?“ и прочее. Отец был и остается одним из моих лучших друзей!»

Хотя случай с «Napster» для большинства фанатов группы себя исчерпал, интересно послушать, как изменилось мнение Ульриха об этой истории. На удивление, Ларс не защищался и ничего не отрицал, просто сказав, что «это было безумное лето… чертовски ненормальное!» Постепенно приходит эра легального копирования музыки из Интернета. Удовлетворен ли этим Ларс? «Честно говоря, не особенно. Я никогда не кичился той историей… Скорее, я чувствую грусть. Теперь шумиха улеглась, и люди, возможно, получше разберутся в оценке разных точек зрения на эту историю. До сих пор обидно, что основной причиной нашего заявления сочли деньги. Дело ведь было вовсе не в деньгах. Жаль, что эта история запомнилась именно такой».

Может, обществу нужно время, чтобы правильно понять эту историю? «Да. Ее и „St. Anger“!»

Интервью завершилось неожиданной порцией самоанализа. «Знаешь, людям настолько не наплевать на группу! Когда мне было около тридцати, мы посылали к черту всех, кто нас хвалил, хотели казаться крутыми. Нам было не по себе от похвал. Но, чувак, мне уже сорок один, группа существует двадцать три гребаных года, и я, мать вашу, этим горжусь! Я горжусь, что людям до сих пор важна наша музыка, и, если ты находишь время оторваться от семьи и послушать нашу игру, значит, это круто, значит, мы пока интересны. Не буду обманывать, что мне насрать на то, кто и что говорит о нас, потому что иногда это задевает, хотя обычно – нет. Иногда, если мнение очень личное и обоснованное… вся эта лабуда с Интернетом – когда кругом сплошная анонимность, у каждого вдруг появляется свое мнение. Тогда учишься примиряться с этой чушью».

В самом конце разговора я спросил, каково это, прожить всю жизнь на публике? Ларс ответил: «Я по-настоящему и не знаю другой жизни. Я счастлив тем, что у меня есть. Забавно, но мы достаточно известны, чтобы пойти в любой ресторан, но недостаточно, чтобы нас там непременно узнали и помешали насладиться едой».

Так эта история подходит к настоящему моменту. Давайте же в последний раз узнаем правду.