XXVII

Щенок припал на передние лапы, смешно оскалился, тявкнул и прыгнул, нацеливаясь на руку. Неудачно – добыча трусливо ускользнула. Мало того – она коварно подкралась сзади и опрокинула грозного охотника на спину. Оставалось униженно дрыгать лапами и сердито пищать.

– Молодец, хороший мальчик, хороший! Скоро покушать принесут, мама с тобой поделится…

После первого знакомства зверёныш прочно прописался у Лиски в клетке. Девушка охотно делилась с ним пайкой, и всякий раз, когда подвальная дверь скрипела, впуская очередного визитёра спешно прятала «соседа» в угол и старалась загородить собой. Ей запали в душу слова о том, что зловещий друид собирался пустить этот комок шерсти, счастья и радости на опыты. А потом горько усмехалась: «Ты, мать, совсем одурела. Самой-то неизвестно сколько жить осталось, может, через час за тобой придут. А туда же, переживаешь за щенка…»

Однако – и продолжала, и переживала, и прятала. Хорошо хоть, охранники не торчали в подвале постоянно: спускались по одному с интервалом в полчаса-час, лениво озирали ряды клеток с узниками и убирались восвояси.

С Виктором связаться больше не удалось – уборщик отказывался передавать новые записки. Пробовала докричаться, но быстро оставила эту затею: полувменяемые «зеленушки», забивали любые звуки взрывами гвалта, воплей и неразборчивых причитаний.

Щенок побарахтался, перевернулся на брюхо, поднялся на лапы и снова принял боевую стойку, упоённо виляя хвостиком.

– Ну, давай-давай… что, не вышло?

Новый бросок – и снова промах! Рука улизнула в последний момент, однако крошечные иголочки-зубки всё же зацепили кожу.

– Ах, ты, ещё и кусаться? Ну, держись…

Наверху пронзительно заскрипела дверь.

Девушка сгребла бурно протестующего щенка, пихнула в дальний угол и уселась, обхватив колени руками, заслоняя несмышлёныша от чужих глаз. Сама же исподлобья косилась – кого это Лес принёс на их головы?

Незваные гости не заставили себя ждать. В подвал с шумом ввалилась целая процессия: четверо угрюмых, изрядно побитых мужиков со связанными за спиной руками (одежда троих, грязная, драная, напомнила ей старые фильмы о войне) и полдюжины возбуждённых конвоиров. Вместе с ними в подвал ворвалось матерное многоголосье, перемежаемое ударами:

– А ну, пошёл, паскуда!

– Я тя найду, фраерок, понял? Выйду – где угодно разыщу, век воли…

Ещё удар. И голос, глумливый, жестокий:

– Выйдешь, сучара чернявая, ещё как выйдешь, куда ж ты денешься? Видал наших грибных? Понравились? Вот и ты будешь такой же… красавчик!

Довольный гогот конвоиров, перекрывающий паническое верещанье «зеленушек».

Другой голос, усталый, полный безнадёги:

– Уймись, Мессер, не гоношись!

– Да мы… да я…

И снова глумливый:

– «Да я – да я»… головка от буя! Шагай, падаль, пока ноги не повыдергали! Вон, пустая клетка, тебе туда!

Замок соседней клетки лязгнул, отворяясь. Голые ступни зашлёпали по доскам. – Лиска успела заметить, что все четверо пленников были босы.

– Второй – за ним! А эти двое в следующую. И не шуметь, а то в рыло!

– Да пошёл ты, вертухай недоделанный! У меня такие на цырлах…

Опять усталый, тихо, едва слышно:

– Молчать, боец, это приказ! Они, падлы только того и ждут…

За спиной Лиски копошился и обиженно поскуливал щенок.

Ухо вжалось в щель между досок. Дурно оструганное дерево щетинилась занозами, дыхание человека, сидящего с другой стороны щита – того, с усталым голосом, – щекотало кожу.

– Так ты хочешь рвать когти? И правильно, чего тянуть?

Дождёшься, башку открутят!

– Мне бы только замок открыть…

– Какой? От двери в подвал?

– От клетки. Через дверь не выйти, у лестницы, охрана.

– И как тогда?..

– Видишь, под потолком, окошко? Без решётки.

За перегородкой зашуршало.

– Вроде… только оно маленькое!

– Так и я не самая крупная. Подсадите, чтобы дотянуться – вылезу.

– А увидят?

– Он говорил – охрана только у крыльца, стена оттуда не просматривается. Можно улучить момент и выбраться наружу.

«Он» – это уборщик-грачёвец, согласившийся помочь пленникам.

И детально описавший особняк, в подвале которого находилось узилище. Правда, для этого Лискиному соседу, назвавшемуся «Чекистом», пришлось хорошенько на него надавить:

« – Соображай, братан: спокойная житуха закончилась, вашей артелью заинтересовались. Соскочишь вовремя – спасёшь свою шкуру. Нет – извиняй, не повезло.

– Заинтересовались? Ну и как, интересно – в клетках-то сидеть? А когда к Порченому под нож угодите, и вовсе будет потеха!

– Это ещё бабка надвое… Куда мы пошли, известно. Не объявимся вовремя – пришлют бойцов с огнемётами и выжгут тут всё нахрен: и вас, и грибных ваших, и чукабр!

– Чупакабр! И не наши они вовсе…

– Да пофиг дым, хоть павианов!

– А кто заинтересовался-то?

– Сам не догадываешься? Ваш Порченый – друид, так?

– Ну… вроде.

– Вроде – у бабки в огороде. Почему он здесь живёт, а не в Обители, как остальная ихняя братия?

– Кто ж его знает? Может, там его опыты не одобряют?

– То-то ж и оно! Он, чтоб ты знал, кинул своих и убёг. И прихватил с собой кое-что ценное. Друиды, в натуре, напряглись и нас послали, разобраться. Понял теперь?

– Понял… и что же мне делать?

– Думай, паря. Другого шанса не будет.»

Невидимый сосед снова заговорил:

– Ну, допустим, из подвала ты вылезла. А как из селения выбираться будешь? Учти, стерегут они крепко, вон, как нас сцапали… А теперь ещё крепче будут, чукабры грёбаные…

Лиска задумалась.

– Честно говоря, пока мыслей нет. Вообще-то проблем навалом: оружия нет, даже обувку забрали. А куда в Лесу босиком?

За стеной затейливо, в два голоса выругались.

– С нас тоже сапоги сняли, соображают, сволочи… Но это не беда – мы неподалёку, в церквушке рюкзаки приныкали, прежде чем в Грачёвку лезть. Доберёмся туда – что-нибудь сообразим. Тряпками ноги замотаем, что ли…

– А если они ваши рюкзаки уже нашли? Могли ведь, так?

– Могли, мать их… но тут уж ничего не поделаешь. Может, и не нашли. Погоди, есть одна мыслишка…

За стеной снова забубнили – Лиска не могла разобрать, о чём идёт речь. Пару минут спустя сосед вернулся к щели-переговорнику.

– Мы тут прикинули: пусть твой приятель, когда клетки отопрёт, кликнет сверху охранника – типа помочь. Мы его скрутим, ствол заберём, а дальше – бой покажет. Как считаешь, сделает?

Лиска задумалась. Предложенный Чекистом план выглядел убедительно, за единственным исключением. Однажды «партизаны» уже попробовали пробиться в Грачёвку. Результат налицо, особенно у того, что поздоровее – не физиономия, а сплошной кровоподтёк.

– Ну что? – нетерпеливо зашуршало за досками. – Согласна?

– А других вариантов нет?

– Предложи ты.

Лиска растерянно почесала щенка за ухом, и тот, довольно урча, принялся облизывать большой палец.

«…так. С одной стороны, Чекист прав: в одиночку ей не выбраться. А с другой… а, была – не была!..»

– Убедил. Только условие: со мной ещё двое. Они тут, в подвале, в дальней клетке.

– А ты точно этого хочешь? – в голосе соседа звучало сомнение. – Драться ведь придётся, потом уходить, бегом. А от «зеленушек» в драке какой прок? Обуза, и только. Лучше потом вернёмся и отобьём, если тебе так уж приспичило с ними вожжаться…

– На себя-то посмотрите – проку от них много! Попались, как дети сопливые!..

Лиска вскипела мгновенно, как чайник на сильном огне. Она не переносила, когда кто-то презрительно отзывался о её подопечных. Но вовремя одёрнула себя: глупо в такой отчаянный момент ссориться с союзниками.

– Прости, нервишки сдают. А те двое никакие не зеленушки. Нормальные бойцы, не хуже вас. Один, правда, пораненный, но на ногах держится.

В соседней клетке последовал быстрый обмен неразборчивыми репликами.

– Ладно, проехали. Возьмём с собой, раз настаиваешь. Когда твой приятель придёт?

– Скоро должны принести обед – он и два охранника. Раздадут жрачку, заставят выставить из клеток вёдра с дерьмом, потом соберут миски. Охранники клетки запрут и свалят, а уборщик останется – вёдра наверх таскать.

– Параши, что ли? – ухмыльнулись за перегородкой. – Вертухаям, ясен пень, самим мараться западло.

Голос был другой – развязанный, нагловатый.

– Не встревай, Мессер! – это уже Чекист. – Эй, подруга, ты там меня слышишь?

– Ага.

–Тогда договаривайся со своим помощничком. И поделикатнее с ним, как бы не передумал, а то так и застрянем в этой мышеловке. Так что ты не особо на него дави.

– Кто бы говорил!

– Только ничего у вас не выйдет… – уборщик опасливо оглянулся и просунул сквозь решётку смятую тряпку – Порченый, все беличьи колокольцы в окрестностях Грачёвки вывел. Да они сами перестали тут появляться.

– Это ещё почему? – удивилась Лиска. Она попыталась разузнать у нового союзника, быстро ли в этих краях являются на вызов почтовые белки. Ответ обескураживал.

– А давно перестали-то? – поинтересовался Чекист. Он принимал участие в разговоре, стоя у решётки. Позиция не отличалась удобством: щит, разгораживающий клетки, не позволял видеть собеседников, и это его несказанно раздражало.

– Как Порченый появился, так и перестали. Одна напоследок сказала: «воняет тут у вас. Скверно воняет, гаже, чем в Чернолесе». А чем воняет – не объяснила, стерва хвостатая…

Он подхватил поганое ведро и поковылял к выходу.

– Плохо дело… – резюмировала девушка. – А я-то надеялась, как выберемся из Грачёвки, послать белку к моему… другу. Он всё быстро решит.

– А кто у нас друг?

– Егерь.

– Круто! – одобрил командир «партизан». – Знавал я одного, Бичом кличут. Конкретный такой дядька…

– Так это он и есть!

– Серьё-ё-ёзные у тебя друзья. – В голосе сквозило неподдельное уважение. – Ты глянь, чего там тебе всучили?

Лиска торопливо развернула тряпку.

– Кусок проволоки и нож.

– То, что надо! Просунь в щель, я с замком разберусь.

Некоторое время тишину нарушали только лёгкое металлическое поскрёбывание да воркование «зеленушек».

– Слышь, мать… – голос соседа звучал неуверенно. – Чёт не срастается. Я-то сам не спец, но вот и Мессер попробовал – говорит замок какой-то хитрый. Так что у нас облом. Может, ты?..

Девушка с сомнением осмотрела висячий замок на двери своей клетки.

– У нас, на даче, вроде был такой, на сарае. Я его проволокой открывала, когда терялся ключ. Давай, попробую…

Замок сопротивлялся недолго. Дверь распахнулась с ласкающим слух скрежетом, и Лиска пулей выскочила из опостылевшего узилища на свободу.

«…хотя, какая там свобода – пропахший кровью и муками подвал в самом гнезде местного «доктора Моро»?…»

Она огляделась и кинулась в дальний угол.

– Куда? – зашипел вслед Чекист. – Попробуй наш, может, справишься?

– Да, секундочку…

Вот и крайняя клетка.

– Палыч!

Виктор ждал, ухватившись за решётку. За его спиной стоял, скрестив руки на груди, белобрысый убийца ЧОПовца.

«…кажется, действительно оклемался…»

– Ты как выбралась? Что у вас там происходит?

– Некогда! – Она сунула ему в ладонь проволоку. – Давай, скорее, открывай замок!

– Легко сказать… – проворчал мужчина. – Я, к твоему сведению, не медвежатник.

– Пусти-ка…

Белобрысый завладел проволокой.

– Учись, дядя, пока я жив!

Замок с громким щелчком отомкнулся.

– Могёшь, Ботаник! – одобрительно кивнул Виктор. – Хорошо вас в конторе учат. А стену можешь рукой пробить?

– Да пошёл ты… остальные тоже открывать?

– Сначала те две! – девушка кинулась к клеткам, где пританцовывали от нетерпения партизаны. – Это наши друзья… в смысле – такие же, как мы, пленники.

– Друзья, говоришь? – Белобрысый с весёлым недоумением взглянул на смятую, с синим верхом и малиновым околышем, фуражку. – Ну, здорово… коллега!

– Какой я тебе, нахрен, коллега? – огрызнулся Чекист. – Давай, открывай, а там разберёмся.

Замки сопротивлялись чуть дольше. Минуты через три все четверо «партизан» оказались на свободе. Чекист недоверчиво разглядывал новых союзников, Мессер бросал жадные взгляды на нож в руках Виктора, Мехвод, оглядевшись, принялся отдирать от стены деревянный брус. Что касается Хорька – он незаметно шмыгнул в угол и там затаился.

– Решили, что с этими делать? – Ботаник кивнул на «зеленушек». Те, почуяв неладное, облепили решётки и жалобно поскуливали, наблюдая за происходящим.

Из-за двери донеслись торопливые шаги, и на пороге возник уборщик. Бледный, с дрожащими губами, в глазах – паника.

– Сюда идут! – Он едва не рыдал. – Блудояр и с ним ещё пятеро, минуты через две будут здесь! Скорее, по клеткам, может, не заметят, что открыто…

Виктор и Чекист переглянулись. Мессер длинно выругался, Мехвод пожал плечами. Ботаник, широко улыбаясь, молчал.

– Нет, парень… – командир «партизан» с хрустом размял пальцы.

– Никуда мы прятаться не будем. Парни, вооружайся, кто чем может!

– Перо, перо, в натуре, дай, дядя! – Мессер метнулся к Виктору. Тот сунул ему рукоять в ладонь и чернявый показушно крутанул нож между пальцами.

– Мы ребята-ёжики, в голенищах ножики…

Глаза у Мессера истерично блестели, он то и дело облизывал обмётанные губы.

– …нам законы нипочем,

в харю – гаечным ключом!

От могучего пинка дверь с треском распахнулась.

– Приканали, петушьё? Ща я вас пошинкую, век воли не видать!

– Это что у нас тут, побег? – ответил знакомый глумливый голос.

– На волю намылились, лошары? А разрешения спросить?

– Я не с ними, не сними!

Хорёк, пронзительно вереща, кинулся к тюремщикам, оскользнулся на каменном полу и покатился Блудояру под ноги.

– Заставили! Угрожали! А этот, который полы моет, с ними заодно! Он, он девчонку из клетки выпустил!

Чекист пустил между зубов длинный, полный презрения, плевок. – Ну, Обрез, как в воду гля…

Окончание фразы утонуло в оглушительном мотоциклетном треске. Лиска испуганно обернулась – посреди подвала стоял, широко расставив ноги, Виктор. В руках его рычала, плюясь сиреневыми струйками гари, бензопила.