Химия бренда

Отношения Даши и Димы – пары, которая сбегала из офиса ради драйва и без капитала открыла первую на рынке детскую IT-школу, – стали зерном этого бизнеса. Такую историю хочется поэтизировать, за таких героев хочется болеть, наблюдая, как двое мечтателей с игрушечным динозавром в руках шагают по рынку под ликование детей.

– Все это выглядело как судьба, в самом деле. В названии – часть моей фамилии, «код» плюс «Абра», динозавр, наш первый логотип, – моя любимая детская игрушка, с которой я спала лет пять, – перечисляет Даша. – Когда звонил партнер и подтверждал свое участие, мы бежали друг к другу сломя голову и обнимались – все эти ритуалы тоже стали частью «Кодабры».

Весной 2016 года Дима попал в больницу с инсультом, и три месяца Даша управляла компанией сама. Она работала по шестнадцать часов, потому что знала: вот-вот Дима выйдет, и все в «Кодабре» будет как раньше. Дима вышел очень ненадолго. Он снова почувствовал себя плохо и оказался в реанимации с повторным инсультом. Когда Димы не стало, Даша не заморозила проект, не впала в депрессию, не ушла в отпуск – она вообще не прекратила работать.

– Было желание просто быстрее крутить педали, чтобы этот поезд ни в коем случае не остановился. Я делала это не ради какой-то цели, к которой шел поезд, а просто потому, что не смогла бы себе простить пассивность. У меня не было очевидной апатии, которая бы меня парализовала. Все это случилось сильно позже – было и больно, и страшно. Но я понимала, что хочу делать продукт, который будет влиять на мозг и креативность детей. Я представляла, что в 14–15 лет их могут уже если не нанимать на работу, то хотя бы брать на какие-то проекты. Я в это очень верила. Хотя мы с Димой расстались еще до его болезни, «Кодабра» для меня всегда была ребенком, который родился в любви. Может быть, поэтому еще чувствуется такая сильная энергия, такая химия бренда. Начался период, когда я перестала думать про себя, а стала думать только про «Кодабру». Так было проще и понятнее.

Пока Даша крутила педали, химические реакции «Кодабры» действовали. Кроме Мail.ru, школу впустили к себе OZON, игровые компании Pixonic и CrazyPanda, оператор связи «Комфортел», школа информационных технологий для взрослых Hacker U, звукозаписывающая студия «Нева Фильм», Телеком и офис «Вконтакте» в Питере. Все эти компании согласились на бартер: переговорка в обмен на два-три места для детей сотрудников. Кодить начали и дети сотрудников Сбербанка, Мегафона, КПМГ и Райффайзенбанка, только эти корпорации выкупили для своих детей все места, чтобы улучшить социальный пакет сотрудников. Свой рынок «Кодабра» завоевала, войдя на него на плечах гигантов. Занятия исключительно на базе технологичных компаний стали фишкой «Кодабры», до которой не додумался никто из конкурентов.

Девочки, это too much

8:30 утра, летний лагерь «Кодабры». Сонные школьники стучатся в закрытую дверь библиотеки, а известный блогер, продюсер образовательных проектов и мама троих детей Нина Добрынченко-Матусевич отправляет рассерженный пост в мамский Фейсбук.

«Чей это проект? Менеджеры не берут трубки. Замечу – простояли час, никого не было. Хорошо, что у меня был телефон директора, которая оказалась не в курсе, что вообще происходит».

Даша прыгает в машину и мчит в лагерь, до которого – полчаса пути. По дороге она пытается уладить конфликт с Ниной, которая продолжает держать в курсе других мам-инфлюенсеров в своем Фейсбуке.

«А. Ну, Дарья сама не в курсе, ключа у нее нет, и где ее коллеги – она не знает. Прекрасно, блин! За 15 тысяч рублей за 5 дней-то. Играем на своих компах в старой библиотеке и гуляем рядом в сквере. Ну, девочки, это too much, я вам скажу. Начинаю составлять блэк-лист образовательных проектов».

Оказалось, что вожатой в метро стало плохо, она упала в обморок, и ее увезли на «Скорой». Второй вожатый понадеялся на партнера и решил прийти попозже. Всего одно опоздание, всего один пост обернулись большими репутационными потерями. Еще один урок: в бизнесе не бывает мелочей. Как только даешь себе малейшую поблажку – жди беды.

– Спустя полтора года я приехала на конференцию в Питер, познакомилась с одним человеком, а он говорит: «А, «Кодабра», Нина о вас писала, я помню», – рассказывает Даша. – Сколько воды утекло, мы давно дружим с Ниной, а этот негативный пиар еще долго действовал. Поскольку мы предлагаем родителям услугу, а здесь все завязано на людях, то человеческий фактор может дать сбой в любой момент – мы от этого себя никогда не убережем. Но нужно предусмотреть все, чтобы даже в случае непредвиденной ситуации клиент не пострадал. После того инцидента мы приняли решение, что у каждого сотрудника на площадке должен быть свой ключ, а приходить нужно за час до встречи с детьми.

– Что ты сказала вожатой, которую увезли на «Скорой»?

– У нее действительно есть определенные проблемы со здоровьем, а это и правда важно. Такое могло случиться и во время прогулки, и прямо на уроке – а для меня это риск. Девушка перестала с нами работать по моей инициативе. Мы поговорили, и она со мной в целом согласилась.

Теперь у Даши все под контролем, все поддается анализу. «Кодабра» разбирается на маленькие детальки, как процессор Pentium II, и каждую мелочь можно подрегулировать, подкрутить. Даже если деталь – это человек.

Преподаватели «Кодабры» – не ребята на сдельной оплате труда, а часть продукта. У них пятиступенчатая система отбора и, как в крупных корпорациях, система грейдов, определяющих опыт и уровень компетенций каждого сотрудника. От грейда зависит зарплата (от 1000 до 1500 рублей в час) и возможность участвовать в зарубежных программах. Например, поехать в иностранный лагерь в Италию, Швейцарию, Латвию или Австрию. Чтобы подняться на следующий грейд, нужно постараться и прыгнуть выше головы.

– Ты должен отработать определенное количество часов, побыть ментором, – на автомате перечисляет Даша. – Ты должен провести несколько мастер-классов для коллег, несколько занятий для детей с особенностями, получить обратную связь от детей, родителей и других преподавателей. И есть еще субъективная оценка – уровень проектов, с которыми выпускаются дети. И да, нужно сдать экзамен об истории «Кодабры» – какая у нас организационная структура, когда мы появились, кто был основателем, почему логотип выглядит именно так.

– А это зачем?

– Это заставляет погрузиться в нашу работу, в нашу культуру. А аппетит приходит во время еды.

За каждым занятием следит камера в углу – папа и мама могут в любой момент подключиться к стриму и убедиться, что ребенку не скучно. Даша верит, что дьявол кроется в деталях. Опаздывающий преподаватель – повод бить тревогу: вдруг он не просто несобранный, а именно к «Кодабре» так относится. Выяснить это – операционная задача. Преподавателю сразу объясняют, в чем проблема, и дают около двух недель, чтобы ее исправить. В месяц «Кодабру» покидают в среднем три преподавателя, которые не похожи на «кодаброида» – харизматичного и собранного гика.