Осторожно, дети

В субботу, когда в гугл-календарях топ-менеджеров Mail.ru не значится встреч, их стеклянные переговорки занимает школота. Раз в неделю, пока ровесники с более дворовым детством шкодят дома, эти дети – кодят, ерзая в широких офисных креслах. Щуплый девятилетний паренек, подпирая коленкой подбородок, вращает на экране огромную пролинованную вдоль и поперек 3D-модель вилки – пока что она выглядит как трезубец.

Обычно дети строят что в голову придет: фантазия работает в сторону котов, монстров или вендинговых автоматов. Но сегодня преподаватель демонстрирует, насколько жестока жизнь моделиста, поэтому в ТЗ на выбор – вилка, ложка, ручка, карандаш или фонарь.

– Нормальный у меня вышел фонарь.

– Нормальный. Но теперь представь, что ты сам его себе заказал. Допустим, на дачу тебе нужен фонарь.

– Не нужен мне фонарь! Ну так примете у меня модель, а?

– Принимаю. А теперь закрываем ноутбуки.

– Да блин!..

Если проект принят, можно закрыть вкладку с программой и уговорить преподавателя еще пять минут поиграть. Не играет только Вера – единственная девочка в группе. Она продолжает улучшать модель, тревожно сдавливая руками виски и разбираясь, editable корпус ложки или не editable.

В углу на полу сидит еще одна девочка атлетического телосложения с густыми темными волосами – Даша Абрамова. Основатель школ цифрового творчества «Кодабра», в программировании давно отставшая от детей, наблюдает и не верит, что она – часть всей этой истории. В детстве Даша никак не могла оказаться в переговорке технологичной компании-гиганта. А сотни детей в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Уфе, Казани, Калининграде и Набережных Челнах теперь могут.

Игра в класс

Поселка, в котором родилась Даша Абрамова, на карте нет. В начале 1990-х Ногинск-9, секретный военный городок около деревни Дуброво, – это сорок домов, одна школа, ДК, памятник Ленину на главной площади и родители, сменяющие друг друга на боевом дежурстве. В семье Даши тоже действовали армейские порядки – метод кнута без пряника. За успехи никогда не хвалили, за ошибки всегда ругали. Если папе слышался запах сигарет, он доставал плоскогубцы и угрожал: «Курила – язык отрежу».

Конечно, Даша не баловалась сигаретами и никогда не была душой той компании, что на перемене кучкуется на заднем дворе школы. После уроков она возвращалась домой и играла в «класс»: заполняла дневники воображаемым ученикам и продумывала сценарии уроков – чувствовала себя главной. Потом по-быстрому делала уже свое домашнее задание, чтобы успеть до отбоя, а не то утром папа-майор разбудит холодным душем из ведра. Кто ложится вовремя, тому несложно вставать в 7.00. Если Даша не возвращалась домой к комендантскому часу, то еще долго стояла у запертой двери и ждала, пока откроют. За опоздание могли отшлепать сухими ветками березы – и в восемь, и в пятнадцать лет.

Жесткий режим воспитания иногда давал сбой, и ненадолго наступала оттепель – добрые семейные выходные. Даша, две ее сестры и родители вместе садились в автобус до Москвы и отправлялись в театр или в цирк на Вернадского. На обратном пути обязательно заходили в «Детский мир», чтобы вместе посмотреть на игрушки. Потом в соседнем магазине родители покупали девочкам новые фломастеры – это означало, что выходные подходят к концу, и можно ехать домой. Ритуал почему-то нисколько не обижал, а вызывал счастливое и редкое чувство семейного единства.

Если одноклассники не звали Дашу на день рождения, то из-за нищебродских подарков. Родители жили скромно, и ни одной вещью нельзя было завлечь одноклассников к себе домой. Пока не появился он – компьютер Pentium II.

Папа распаковал коробку и поставил продолговатый корпус на стол. Даша, никогда не имевшая дел с компьютерами, не полезла рисовать в Paint, печатать в Word, не стала искать игрушки. Она разобрала процессор на детали. Потом собрала обратно.

– Компьютер почему-то не включается…

– Собирай, пока не заработает, – жестко ответил папа.

Даша нажимала на все, что могла, прикладывала друг к другу железные детали. Пара упражнений, как со сборкой автомата на ОБЖ, – и все составляющие системного блока Pentium II выстраиваются перед глазами в ряд. Так благодаря папе Даша начала знакомство с IT.

Потом отец почему-то стал приносить в дом журнал «Хакер», и Даше сразу показалось, что он – экстрамодный. Она долго читала тексты, ничего не понимая, и вдруг уловила суть: если вписать определенные буквы и цифры на клавиатуре, можно стать хакером!

– Я возвращалась к статьям, чтобы проверить, помню ли я, о чем там была речь. Но, конечно, я ничего не была способна запомнить, кроме картинок красивых парней-программистов и логотипов программ, о которых уже слышала. Зато когда в школе началась информатика, я быстро разобралась с системами счисления и все, что нужно было делать в Basic, – как орехи щелкала. И вдруг я решила, что созрела писать программы, которые есть в «Хакере».

В седьмом классе у Даши появился первый мобильный телефон на двоих с сестрой – монохромный, с десятью рублями в месяц на счету. Даша пыталась его взломать, но попытки ни к чему не приводили. Первый удачный опыт взлома произошел чуть позже – когда появилась реальная мотивация. У всех девчонок в 7—8-х классах уже начались какие-то отношения, они переписывались с парнями в ICQ, а Даша вообще не пользовалась популярностью у мальчиков. Прочитав в «Хакере», что взломать ICQ реально, она решила, что так и поступит и хоть за чужой личной жизнью подглядит. Она перелистала в Интернете огромное количество мануалов, долго разбиралась с кодом – в итоге смогла перехватить трафик и расшифровать сообщения.

– Но знаешь, что произошло? – вспоминает Даша. – Никакого удовлетворения! Вернее, от того, что я смогла взломать – да, а от переписок – нет. Скукота.