ВЫБИРАЙТЕ ДОБРОДЕТЕЛЬ

Сущность величия заключается в осознании того, что добродетели достаточно.

Ральф Эмерсон

Как известно, Марк Аврелий называл несколько характеристик «для себя» — то есть правильных и существенных. Среди них были: добротный, достойный, доподлинный, осмысленный, единомысленный. Они помогали ему как императору.

Есть еще множество других черт, которые можно добавить в этот список. Честный. Терпеливый. Заботливый. Добрый. Храбрый. Хладнокровный. Стойкий. Щедрый. Великодушный.

Однако имеется слово, которое объединяет все эти эпитеты: добродетельный.

Стоики считали, что добродетель является высшим благом, summum bonum, и должна быть основой всех наших действий. Добродетель — это не святость, а моральное совершенство в повседневной жизни. Это ощущение чистейшей правоты, проистекающее из наших душ и воплощаемое в реальности нашими действиями.

На Востоке добродетель ценилась так же, как и на Западе. «Дао дэ цзин», например, переводится как «Путь добродетели». Конфуций, который давал советы многим правителям своего времени, согласился бы с Марком Аврелием: добродетель послужила бы правителю на славу. Высшей его похвалой было цзюнь-цзы — человек, который излучает целостность, честь и самообладание.

Понятие «добродетель» может показаться несколько чопорным или старомодным, но взгляните внимательно: добродетельная жизнь хороша сама по себе. Самый спокойный человек тот, кто знает, что есть хорошо и что есть плохо. Сильнее всего вымотан человек, который из-за отсутствия кодекса морали мучительно принимает любое решение и вынужден разбираться со всеми искушениями. Никто не чувствует себя хуже обманщика или лжеца, даже если — особенно если! — они осыпаны наградами за обман и ложь. Вся жизнь не имеет смысла для того, кто считает, что смысла не имеет его выбор.

А что же человек, который знает, что он ценит? У которого есть «чувство приличного» и принципы, который ведет себя соответствующим образом? Который обладает моральным самоконтролем и изо дня в день опирается на нравственность? Такой человек обрел спокойствие. Сталкиваясь с проблемами, стрессом и даже попадая в страшные ситуации, он полагается на силу своей души.

Однажды на митинге какая-то перевозбужденная женщина стала нападать на Джагмита Сингха, лидера канадской Новой демократической партии. Она кричала что-то об исламе (хотя он является сикхом), а он ответил ей эпитетами «для себя»: «Любовь и мужество». И вот уже толпа начала скандировать вместе с ним: «Любовь и мужество. Любовь и мужество. Любовь и мужество».

Он мог бы ответить женщине криком и оскорблениями. Он мог бы сбежать, и это ожесточило бы его ненадолго или навсегда. Он мог сделать шаг в сторону низости. Но он сохранил самообладание; произнесенные два слова помогли ему, когда на карте стояла не только его карьера, но и, вероятно, существовала угроза жизни.

Естественно, разные ситуации требуют разных добродетелей и разных эпитетов. Когда мы подходим к трудной задаче, мы можем твердить себе: «Сила и мужество». Перед тяжелым разговором с начальством: «Терпение и любезность». Во времена испорченности и зла: «Нравственность и честность».

Дар свободы воли заключается в том, что мы можем выбирать: быть хорошим или плохим. Мы можем выбирать, каких стандартов придерживаться и что считать важным, благородным и достойным восхищения. Этот выбор определит, будем ли мы ощущать умиротворенность.

Вот почему каждый из нас должен взглянуть на себя. Что мы поддерживаем? Что мы считаем существенным и важным? Для чего мы живем? В глубине души, в самом сердце, у нас есть ответ. Но между нами и этим знанием встают реалии жизни, погони за карьерой и выживания.

Конфуций сказал, что добродетель — своего рода Полярная звезда. Она не только помогает навигации, но и привлекает путешественников. Эпикур, которого история несправедливо определила в гедонисты, знал: добродетель — путь к спокойствию и счастью. По сути, он считал, что добродетель и удовольствие — две стороны одной медали. Он говорил:

Нельзя жить сладко, не живя разумно, хорошо и праведно; и нельзя жить разумно, хорошо и праведно, не живя сладко. У кого чего-нибудь недостает, чтобы жить разумно, хорошо и праведно, тот не может жить сладко.

То же относится к счастью и красоте. Конфуций писал, что «благородный муж сдержан и раскрепощен, в то время как ничтожный человек вечно полон беспокойства».

Взглянем на Сенеку, философа-стоика, который, как и Марк Аврелий, занимался политикой. Подобно нам, Сенека был полон противоречий. Его сочинения содержат одни из самых замечательных размышлений о морали и самодисциплине; они, очевидно, явились результатом невероятной концентрации и ментальной ясности. Но Сенека был и амбициозным писателем-политиком, который надеялся, что останется в памяти благодаря и политике, и своим литературным трудам.

На пике карьеры он был наставником и советником императора Нерона. Работать с весьма многообещающим учеником оказалось сложно: правитель был неуравновешенным, эгоистичным, рассеянным, бессердечным параноиком. Представьте только: вечерами вы пишете о том, как важно делать добро, быть умеренным и мудрым, а поутру вынуждены помогать всесильному властителю оправдать попытку убийства его матери. Сенека знал, что ему следовало уйти; вероятно, он хотел, но так никогда этого и не сделал.

На вопрос, что есть добродетель, Сенека отвечал: «Истинное и неколебимое суждение». Из добродетели исходят хорошие решения, счастье и умиротворенность. Добродетель исходит из души и направляет ум и тело.

Сенека представляется нам человеком, амбиции которого не оставляют места умиротворенности, а напротив, мешают принимать решения. Сенека красиво писал о бессмысленности богатства, а сам весьма сомнительными способами сколотил колоссальное состояние. Он верил в милосердие, доброту и сострадание, но при этом охотно служил двум императорам, которые, вероятно, были психопатами. Он словно не верил в достаточной степени в собственную философию и поэтому не мог реализовать ее на практике — будто не до конца согласился, что добродетели вполне достаточно для жизни. Деньги, власть, слава казались ему более насущными.

Сенека знал о пути добродетели, но гонялся за целями, отвлекавшими от него. Выбор стоил многих бессонных ночей и вынуждал решать сложные этические проблемы. И за это пришлось заплатить жизнью. В 65 году Нерон заставил своего бывшего наставника совершить самоубий­ство. Сенека долго пытался оправдать зло, и оно лишило его всего.

Нет никаких сомнений, что в жизни можно преуспеть с помощью лжи и обмана, в значительной мере — вызывая ужас у других людей. Подобный метод способен обеспечить быстрый путь к вершине. Но расплатиться за результат придется самоуважением и безопасностью.

Добродетель же, какой бы сумасшедшей она ни выглядела на первый взгляд, куда более надежный способ преуспеть.

Как так? Признание дают другие люди. Разбогатеть получится, если для бизнеса будут благоприятные возможности. От целей вас с равной легкостью может отрезать как диктатор, так и погода. Другое дело добродетель. Никто не может воспрепятствовать вам узнавать о хорошем. Ничто не стоит между вами, кроме вас самих.

Каждый из нас должен культивировать кодекс морали, возвышенный стандарт, который иной раз нам милее, чем сама жизнь. Каждый из нас должен задаться вопросами: что для меня важно? Ради чего я скорее умру, чем предам? Как и зачем я собираюсь жить?

Это не пустые вопросы и не банальные задания какой-нибудь личностной викторины. У нас должны быть на них ответы, если мы стремимся к спокойствию и силе, которые возникают из нашей добродетели.

Именно в трудные моменты — Сенеке приходилось соглашаться служить Нерону — и нужна добродетель. Гераклит сказал, что судьба человека заключена в его характере. Он прав. Мы воспитываем правильный характер, нам нужны эпитеты «для себя», и тогда в сложный момент мы не отступим. Когда другие будут напуганы или впадут в искушение, мы поведем себя достойно. И мы будем спокойны.

Отправить