46

В один из дней к Октябрине вдруг заглянула ее подруга Лариса, чтобы пригласить на торжество по случаю дня ангела Бориса Килонова. Октябрина охотно приняла приглашение, но предупредила, что приедет вместе со своим другом.

Через неделю вместе с Александром они купили подарок и поехали в кафе. На вечеринке было всего несколько человек, узкий круг гостей.

Машину припарковали рядом с кафе.

По ступеням поднялись на высокое крыльцо с идеально выложенной плиткой и красивыми поручнями. Стеклянные двери с золочеными ручками и огромные, с изыском оформленные окна.

Александр, придерживая Октябрину под руку, открыл перед нею дверь.

Девушка была в цветной блузке, отороченной вышивкой по низу и по рукавам, и в длинной черной юбке с разрезом сбоку.

На парне коричневые, хорошо отглаженные брюки, рыжие туфли и белая с коротким рукавом рубаха.

День ангела. На самом деле Борис совсем не знал, когда у него день ангела. Просто он решил сделать предложение Ларисе и облечь его в торжественную форму. Скрывая от избранницы истинную цель торжества, он и придумал день ангела.

Бог простит за такой обман, а Лариса будет счастлива.

Зал кафе внутри оформлен в современном стиле. Стены в красках и с подцветкой, цветные столы и диванчики, потолок двуярусный.

Лариса со смущенной улыбкой на лице встречала гостей в дверях.

Одета была празднично, но скромно. Однотонный блузон цвета утреннего тумана и юбка цвета позднего заката. Конечно, ее наряд проигрывал наряду Октябрины. Как всегда, Лариса была в тени своей подруги. Между тем наряд был ей к лицу и нисколько не портил девушку.

Килонов в светлом костюме кружился тут же, показывая гостям, куда идти. Александр вручил ему подарок, и они с Октябриной прошли в зал.

Когда наконец гости собрались, устроились за столами, разлили по бокалам шампанское и один из них, в джинсовой рубахе, поднялся с места, чтобы произнести тост в честь Бориса, Килонов рукой остановил и сам встал:

– Вот что, друзья, – проговорил он, – забудьте приготовленные тосты, так как на самом деле вы собрались тут по другому поводу, – сделал паузу.

Все затихли, лица вытянулись. Начало заинтриговало. Кто знал Килонова, тот не удивился. Борис любил сюрпризы.

У Ларисы расширились глаза, она ничего не понимала. Какой другой повод? Смущенно сжалась, ведь она приглашала всех именно на его торжество.

Октябрина с Александром недоуменно переглянулись. Девушка видела лицо подруги и не находила на нем ответа.

Борис прервал паузу, произнес:

– Сегодня это торжество в честь того, что я, – он снова сделал паузу, вызывая еще большее ожидание и напряжение у гостей. И когда уже кто-то из них готов был воскликнуть, чтобы он наконец говорил, Борис закончил начатую фразу, – нашел своего ангела в лице Ларисы и решил сделать ей предложение в вашем присутствии!

Последовал всеобщий выдох, и женская половина гостей захлопала в ладоши. Лариса сильно покраснела, втянула голову в плечи, как будто хотела спрятаться от взглядов, которые сразу устремились на нее. Она была огорошена и обрадована одновременно. Все в ней напряглось и задрожало.

– Выходи за меня замуж, – сказал Борис и встал перед Ларисой на колено. – Ты согласна? – спросил, глядя ей в глаза.

Девушка зажала руками щеки и, словно ища поддержку, посмотрела на Октябрину.

Та подумала, как бы она была счастлива, если бы ей сделал такое предложение Александр. Хотя какой еще из него муж? Студент. Конфуз Ларисы был ей хорошо понятен. В ответ на взгляд подруги Октябрина одобрительно кивнула и улыбнулась.

Лариса еще больше покраснела и тоже кивнула Килонову.

– Э, нет! – воскликнул от соседнего стола справа круглолицый гость с длинным чубом. – Так не годится! Давай-ка вслух, чтобы все слышали!

Ларисе ничего не оставалось, как преодолеть смущение:

– Я согласна, – прошептала она.

– Громче! – от стола слева потребовала рыжеволосая девушка с брошью на блузоне цвета спелой вишни.

– Согласна, – сказала Лариса, глядя на Бориса.

Женская половина гостей захлопала в ладоши.

Килонов достал из кармана коробочку с перстнем, раскрыл перед избранницей, взял ее руку и надел на палец.

Все разом загалдели. Борис поднялся с колена, поцеловал Ларису в щеку. Октябрина отхлебнула из фужера шампанское, отставила его, повернулась к Александру и проговорила:

– Это было неожиданно для Ларисы, – помолчала, а потом дополнила: – Все так замечательно.

Парень тоже сделал глоток из своего фужера и, держа его в руке, поинтересовался:

– Замечательно, что сделал предложение или что сделал его неожиданно?

– Все вместе, – ответила девушка.

– А ты бы обрадовалась? – спросил вдруг Александр.

– Не знаю. Однажды мне делали предложение, но я до сих пор не радуюсь ему, – ответила Октябрина, с досадой подумав о Федоре. – Многое зависит от того, кто делает такое предложение.

Александр смотрел на нее и не знал, готов ли он сделать подобный шаг. Наверно, для этого следовало созреть.

Не так давно он уже делал предложение Ире, может быть, не столь торжественно, как Килонов Ларисе, но делал с душой. Однако получился пустой номер. Стало быть, не все зависит от того, кто делает предложение, но также зависит от того, кому делается оно.

По лицам виновников торжества Александр видел, что они счастливы, и вспомнил, что лицо Иры тоже выражало счастье, когда он делал предложение, между тем результат оказался плачевным.

Сейчас ему было неприятно вспоминать об Ире, получалось, будто он сожалел, что с нею все закончилось, как будто еще не все перекипело в его душе. Это мучило Александра. Тем более что рядом с Октябриной он желал чувствовать себя счастливым.

Любопытно было, как бы она восприняла предложение, если бы он сделал его. Парень поставил на столешницу фужер, придвинулся к девушке, взволнованно спросил:

– А если бы это был я?

– Если бы это был ты, я бы сама сделала тебе предложение, – ответила девушка, ошеломив своим ответом Александра.

Он не понял, что она хотела этим сказать, и растерянно вымолвил:

– Так я же с тобой рядом.

– Нет, ты еще не рядом со мной, – спокойно отозвалась Октябрина.

– Но с кем же я? – изумился Александр.

– Не знаю. Тебе надо решить самому, – проговорила она и положила длинные красивые пальцы на его запястье. – И потом, вряд ли ты еще дорос до мужа. На студенческую стипендию семью не прокормишь.

– У меня большая стипендия, – усмехнулся парень.

– Из папиного кармана вытаскиваешь? – иронично качнула головой девушка.

– Нет. Давно уже не пользуюсь папиным карманом, – серьезно ответил Александр. – Ты многого про меня не знаешь. Я хороший программист. Очень хороший. Неплохо зарабатываю и совмещаю учебу с работой.

– Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, – засмеялась Октябрина.

Парень губами прижался к ее пальцам.

Вокруг столов юрко сновали официантки, убирали грязную посуду, ставили чистую, приносили новые блюда. Казалось, посетители еще не успевали подумать, а девушки уже выполняли их желания.

Позже, когда курящие гости поднялись из-за стола и пошли подымить на улицу, Александр тоже вышел на крыльцо вслед за ними. Он не курил, просто слова Октябрины о том, что он еще не рядом с нею, озадачили парня и забили занозу в мозг. Неужели она чувствовала, как он, находясь с нею рядом, думал о другой? Это происходило нечасто, но, видно, от женщин утаить такое невозможно, у них особое чутье.

К Александру подошел Килонов, отвел в сторонку от курящих:

– Вот я что подумал, старик, – сказал негромко, – Лариса с Октябриной подруги, стало быть, нам с тобой, старик, тоже стоит подружиться. Как ты на это смотришь?

– Положительно, – ответил парень.

– Прекрасно, старик, – хлопнул его по плечу Борис. – А было бы еще лучше дружить семьями. Ты резину не тяни. Если у тебя серьезные намерения, крути педали быстрее. Хорошая девушка нынче – большой дефицит, старик.

Александр ничего не ответил. Все было не так просто.

– В таких делах, – продолжил Килонов, – чем больше думаешь, тем больше сомневаешься, старик. Я, например, долго не раздумывал, – при этом он не сказал, что давно работал с Ларисой и долго ее не замечал.

Да, вздохнул Александр, Октябрина права, ему надо решить самому, с кем он. Есть ли у него любовь к ней? Определенно тяга к девушке есть. Но любовь ли это? Парень был в смятении.

Как будто червь сидел в душе и поедал его спокойствие.

Дней через десять Александр и Октябрина обедали в ресторане, когда туда с двумя женщинами зашла его мать. Она была в красивом светло-полосатом брючном костюме. Ее спутницы в блузках и юбках строгих тонов. Все трое двигались неспешно, с достоинством. Парень сидел спиной к двери и не наблюдал матери.

Надежда заметила сына и расположилась за столом так, чтобы видеть Александра с девушкой в блузке цвета спелой малины. Стала рассматривать Октябрину. Думала, делает это незаметно, но девушка засекла. И сама с любопытством стала поглядывать на Надежду. Взоры иногда встречались, и как будто между ними пробегала искра.

Надежда невольно сравнивала Октябрину с Ирой. Конечно, только внешне. А как она еще могла их сравнить? Ира была более броской, запоминалась сразу. К этой девушке нужно было присмотреться, чтобы увидеть, что она недурна собой.

Поведение сына немного удивляло Надежду. Она хорошо знала его, чтобы понять, что он увлечен этой девушкой. Но как это объяснить? Она не постигала. И где Ира? Почему он новой девушке оказывает такое внимание? Почему последнее время молчит об Ире? Вопросы, вопросы, вопросы. И пока что все без ответов.

Посетителей обслуживали два официанта. Молодые симпатичные ребята.

Возле Александра и Октябрины кружил белобрысый парень среднего роста с ямочками на щеках. С его губ не сходила улыбка. Он смотрел на всех так, будто хотел обаять всех сразу и каждого в отдельности.

Надежду с ее подругами обслуживал высокий чернобровый парень. Лицо было серьезным, с даже чуть отрешенным взглядом. Словно он знал загодя, кто и что закажет и кому что больше нравится. Казалось, ему можно было не перечислять блюда, он сам пойдет и принесет что надо.

Подруги Надежды обратили внимание на такую разность официантов, разговором отвлекли ее от сына с девушкой, и пока она говорила с женщинами, Александр с Октябриной поднялись из-за стола.

Он развернулся и увидел мать. Взгляды пересеклись. Октябрина пошла к выходу, а он улыбнулся матери, кивком головы поздоровался с ее подругами. Одна из женщин шепнула Надежде, что девушка с Александром симпатичная, на что Надежда пристально посмотрела в спину Октябрине и ничего не ответила подруге.

Выйдя на улицу, она приостановилась, проговорила:

– В ресторане на меня как-то странно смотрела женщина в брючном костюме. Может, во мне что-то не так сегодня? – забеспокоилась. – У меня случайно помада не размазалась?

– Все в тебе так, как надо, как надо, – улыбнулся в ответ Александр, поняв, о ком говорила Октябрина. – И помада не размазалась. И губы у тебя красивые, как всегда. Она просто хотела лучше рассмотреть тебя.

– Рассмотреть? – удивилась девушка, вскинув брови и собрав морщинки на лбу. – Зачем ей это? Что во мне особенного?

– Ты сегодня вся особенная, – восторженно успокоил Александр, взял ее под руку и ступил на тротуар. – Не беспокойся. Выглядишь ты необыкновенно, – он крепко прижал ее локоть к себе. – Просто это моя мама. И, как всякой маме, ей интересно увидеть девушку, которая нравится ее сыну.

– Почему ты не сказал, что в ресторане будет твоя мама? – воскликнула недовольно Октябрина, отстраняясь, высвобождая свой локоть из его руки и заглядывая ему в глаза. – И ты не захотел познакомить меня со своей матерью?

– Я не ожидал встретить ее здесь, – растерянно отозвался парень, а затем усмехнулся и хитро прищурился. – Моя мама всегда режет правду-матку. Послушаю, как она отзовется о тебе. Интересно.

– Интересно? – вспыхнула Октябрина. – Это что, смотрины? – обиженно посмотрела на парня уничтожающим взглядом. – Без мамы не способен меня рассмотреть?

Александр смутился, замешкался, но быстро собрался и серьезно выговорил, остужая пыл девушки:

– Я сказал правду. Ты зря подозреваешь меня. Разве не видишь, не понимаешь, что я тебя уже рассмотрел?

– Я уже ничего не понимаю, – успокаиваясь, озадаченно пробормотала Октябрина и медленно сквозь людской поток двинулась к парковке автомашин.

Начал накрапывать дождик.

Люди на тротуаре прибавляли шаг. Зонтов ни у кого не было. Каждый старался скорее добраться до какого-нибудь укрытия.

Дождь резко усилился.

Люди бросились в магазины, метро, к автомобилям, автобусам.

Седой пожилой мужчина, прикрывая голову журналом, прихрамывая, кинулся к дому и наткнулся на Октябрину. Тяжело наступил ей на ногу. Она вскрикнула:

– Это же больно, мужчина! Смотреть надо! – застонала от боли, присела, потирая пальцы в босоножках.

Парень наклонился над нею, придерживая за подмышку.

Седой что-то буркнул, то ли извинился, то ли обвинил ее, то ли просто крякнул и захромал дальше, не оборачиваясь.

Дождь хлынул, как из ведра. Октябрина выпрямилась, шагнула и снова вскрикнула, припадая на ногу. Александр, недолго думая, подхватил ее на руки и понес к парковке. Пока добрались до машины, насквозь промокли.

Он, больше не обращая внимания на ливень, осторожно усадил девушку в салон, зашел с другой стороны, сел на свое место.

С мокрых волос на лица ручьями стекала вода. Влажная одежда облегала тела. Его рубашку с джинсами и ее блузку с юбкой можно было выжимать.

Парень достал из бардачка бумажные салфетки, часть протянул девушке:

– Говорят, дождь для влюбленных к счастью, – проговорил, промокая салфетками лицо, шею и голову.

– А испорченная прическа тоже к счастью? – спросила Октябрина, промокнув голову и смотря в зеркало.

– Естественно, – подтвердил он, улыбаясь. – В каменном веке у наших пращуров самая модная прическа была – волосы дыбом.

– Может, ты и в каменном веке, но я тебе не пращур, – усмехнулась она.

Они посмотрели друг на друга и захохотали.

– Ногу очень больно? – справился он после смеха.

– Конечно, больно. Поехали ко мне, переоденемся и высохнем, – произнесла она.

Александр завел мотор.

Поздно вечером Надежда долго не ложилась спать, ждала сына. Рассказала Матвею о посещении ресторана и теперь хотела у Александра выведать все про девушку, с которой видела его. Однако пришлось укладываться спать, не утолив любопытства, потому что сын не появился.

Александр возник на следующий день. Надежда подступилась к нему с вопросами об Октябрине. И когда услыхала, что это его новая девушка, лицо у матери вытянулось. И как из рога изобилия посыпались новые вопросы: почему, где Ира, что случилось, будет ли свадьба, откуда эта новая девушка? И целый ворох других вопросов.

Парень дождался, когда их поток иссяк и произнес:

– С Ирой мы расстались, – задержал дыхание, подумал, как сказать так, чтобы прозвучало убедительно и не вызывало никаких дополнительных вопросов, ибо сейчас эта тема была ему неприятна. Но придумать ничего не смог, кроме одного слова. – Окончательно. – А потом дополнил. – Никогда больше не задавайте вопросов о ней.

Мать была шокирована. Наступило неловкое безмолвие.

В комнату вошел отец, мать зацепилась за него взглядом, как бы прося во всем разобраться. Матвей вышел из положения просто, перевел разговор на Октябрину:

– Тогда расскажи нам с матерью о своей новой девушке. Надеюсь, она не хуже предыдущей.

– Недурна, – осторожно одним словом охарактеризовала ее Надежда.

Александр поморщился:

– Она лучше прежней, – решительно ответил отцу.

– Надеюсь, ты пока не собираешься жениться на ней?

– Я не решил, – после некоторых непродолжительных раздумий отозвался Александр.

– Но ты познакомишь нас с нею, – не то вопросительным, не то настоятельным тоном выговорил Матвей.

– Возможно, – неопределенно произнес Александр, осознавая, что сам мучается от этой неопределенности. – Все возможно.

– Ну, Александр, с тобой не соскучишься, – наконец вышла из оцепенения Надежда. – Чего же ты тогда морочишь девушке голову? Никогда не думала, что на этот счет у моего сына не будет твердых принципов. Чем же плоха твоя новая девушка?

– В том-то и дело, мама, что неплоха, – отозвался сын серьезно. – Но именно это меня и пугает. Мне не верится, что бывают девушки, в которых нет ничего плохого. – Александр хотел сказать, что Иру он тоже считал хорошей, даже идеальной, но оказалось, что все было далеко не так. Однако он этого не сказал, а произнес другие слова, которые должны были успокоить родителей: – Я еще очень мало знаю Октябрину. Недостаточно для того, чтобы у меня исчезли колебания.

– Колеблются, как правило, слабые люди, – уточнил Матвей, чтобы напомнить сыну, что колебания не всегда признак раздумий сильного человека.

Парень ничего не ответил и молча вышел из комнаты.

Надежда и Матвей переглянулись, и Надежда резюмировала:

– Значит, наш сын еще не сделал выбора.

Александр услышал слова матери и улыбнулся себе под нос, потому что он-то как раз сомневался в этом.