33

Въехав в Москву, Марина назвала Брылову адрес дома, где была квартира Павла.

За время пути утвердилась в мысли, что Андрей ничего плохого Хавину неспособен сделать, как бы Аспенский не нацеливал его. Напрасно муж поддался на авантюру Константина. Но, скорее всего, встреча уже состоялась. И наверняка была неприятной для обоих.

Марина соскучилась по Павлу. Надеялась, что это взаимно.

Брылов хорошо ориентировался в Москве, быстро промчал по проспектам и улицам города. Свернул с дороги в проезд между домами, подкатил по нужному адресу. От угла дома Марина увидала у подъезда автомобиль Хавина. Первый порыв был – выскочить из движущейся машины и кинуться к подъезду. Но что-то удержало, точно в голове произошло замыкание.

Она схватила Пашку за руку, потребовала остановиться, и замерла, вглядываясь сквозь лобовое стекло. Не понимала, что ее удерживало в машине Брылова. Показалось странным, что автомобиль Павла в такое время был возле дома. Ждать пришлось недолго, скоро увидела, как из подъезда вышел Хавин с девушкой под руку. Та вцепилась в него двумя руками.

Пальцы Марины до боли сжали руку Пашки. Брылов глянул на ее побледневшие щеки, на устремленные вперед глаза и сообразил, почему поведение женщины резко переменилось. Всю дорогу он ни о чем не расспрашивал. Понимал, его история с Мариной давно закончилась и то что теперь она находилась рядом, было чистой случайностью, может быть, его везением, потому что лицезреть эту женщину Пашке доставляло удовольствие.

Марина оценила молчание Пашки. Только настоящий мужчина способен не проявлять любопытство там, где оно неприятно женщине. Она не чувствовала, как сильно сдавливала руку парню и не ощущала, как похолодели ее онемевшие пальцы.

Сердце у женщины сжалось, когда она увидала Хавина с молоденькой кокеткой, которая заглядывала ему в глаза и висела у него на руке. В голову ударил жар. Так вот почему Павел не отвечал на ее звонки, ублажал эту кокетку, но, может быть, уже кокотку. За целую неделю сам ни разу не позвонил. Из головы у нее совершенно вылетело, как совсем недавно она обо всем этом думала иначе, как была благодарна Павлу, что тот понимал ее и не звонил, чтобы не вынуждать извиняться за молчание и втягивать его в передряги.

Сейчас мозг пронзила занозистая мысль, что она ошибалась в Хавине. Ошибалась с самого начала. Придумала себе кумира. Зачем она ему? Вон какие недозрелые ягодки кружатся вокруг. Не скучал без нее, даже не помнил о ней. Это Андрей готов за нее отравиться и стоять перед нею на коленях. Павел другой. Она доверилась ему и обожглась. Незаслуженно и несправедливо обошлась с мужем. Нельзя было верить Хавину, и нельзя было быть жестокой с Андреем.

Впрочем, видно, так и должно было случиться, чтобы она приехала неожиданно, и сама увидела все. Душа Марины наполнилось мрачной пустотой. И вместе с тем не покидала слабая надежда, что, может быть, все совсем не так, как ей представляется. Женщина сжала зубы и затихла, не зная, что делать. В ушах звенела тишина, гнетущая и монотонная. Молчание длилось долго. Давно уехал автомобиль Павла, а она неотрывно смотрела и смотрела на то место, где тот раньше стоял.

Пашка едва дышал, боясь потревожить Марину. Наконец она выпрямилась, вскинула голову и посмотрела сквозь лобовое стекло с вызовом. Пашка выдохнул. Неизвестно было, о чем женщина думала в эту минуту, но все же, видать, преодолела порог разочарования и вновь воспрянула. Брылов сжал губы.

А Марина думала о том, что прожила она много лет с Андреем не пойми как и, видно, на роду у нее написано так жить и дальше. А ведь строила себе грандиозные планы, рисовала воздушные замки, уверовала в порядочность Хавина. Он же уверял, что в его квартире давным-давно не было ни одной женщины, кроме домработницы. Обманывал, значит, обманывал.

Все это показалось ей таким грязным и пошлым, что не было желания подниматься в квартиру. И все-таки решила пройти туда. Какая-то неприятная женская ревность нудила в ней и тянула проверить, права ли она в своих подозрениях. Ей не хотелось быть обманутой.

Вместе с тем она думала, что не вправе предъявлять какие-либо претензии Павлу, ибо она никто Хавину, она такая же, как эта девушка, с которой тот вышел под ручку. Такое сравнение обожгло словно кипятком, который обрушился сверху на голову и пролился по телу вниз, прожигая болью до костей. Руки и ноги на секунду свело судорогой, выдавливая из груди скупой стон. После чего Марина рывком распахнула дверцу и ступила на асфальт. Вдохнула в себя воздух, будто в салоне авто его не хватало, хотя стекла на дверцах были опущены.

Женщина забыла о Пашке, тронулась, пошатываясь, как пьяная. Тот, видя ее состояние, спросил в спину:

– Может, мне пойти с тобой?

Она оглянулась на него:

– Пустое, Пашка, все пустое. Вся жизнь пустая.

– Я подожду тебя, – сказал парень.

– Все вокруг иллюзия. Ничего настоящего. Нигде, – отозвалась Марина, отходя от машины.

Пашка промолчал, проследил за нею до самого подъезда. Дверца автомобиля осталась распахнутой, и парень, теряясь в догадках, вернется ли женщина, не стал закрывать, решил ждать.

Марина не могла представить, что произойдет через минуту. Вошла в подъезд, в лифт, вспомнила, как Павел говорил, что старается меньше ездить в лифте и больше двигаться, усмехнулась. Для нее лифт сейчас был удобнее, потому что ноги вряд ли донесли бы ее до квартиры. Вернулась бы с полпути, обуреваемая потоком противоречивых мыслей. А лифт мгновенно привез на этаж, сократив время на раздумья, и она ступила на лестничную площадку.

Открыла дверь квартиры, прислушалась. Зачем прислушалась, не понимала, ведь точно знала, что никого в квартире нет. Услыхала тишину. Вошла, сразу прошла в спальню, будто подталкиваемая в спину. Хотела увидеть состояние постели, словно только постель могла подтвердить или отвергнуть ее подозрения.

Кровать не была в безупречном состоянии. Покрывало наброшено на скорую руку. Марина вспомнила, ведь сегодня день, когда не убирается домработница, так небрежно всегда набрасывал сам Хавин. В таком же виде кровать находилась тогда, когда Марина впервые появилась в этой квартире. Но это было тогда, а вот теперь она даже не знала, что думать. А вдруг так же неаккуратно постаралась девушка, с которой вышел Павел? Вдруг она с ним развлекалась в этой постели?

Эти мысли угнетали женщину. На душе становилось тошно. Недоверие разъедало изнутри, как кислота разъедает живую ткань.

После спальни Марина прошла в кабинет Павла. Здесь обнаружила обычное состояние, какое всегда царило в его кабинете. Ничего нового, что могло бы насторожить. Затем заглянула в другие комнаты. Как будто все по-прежнему. Вошла в кухню, устало опустилась на стул. Хотя уставать было не от чего, но, тем не менее, женщина ощутила усталость, словно утомленная длительным переходом, точно весь путь в Москву не ехала, а шла пешком. Увидала на плите рядом с чайником кофейник и удивилась, ведь Павел не был особым любителем кофе, он предпочитал чай. Снова мысль вернулась к этой девушке. Ее Марина никогда не видела до этого. И знала наверняка, что та не работала в фирме.

Вспыхнувшее раздражение подняло женщину со стула, она шагнула к плите. Открыла кофейник, в нем была горячая вода. В горле у Марины неожиданно пересохло, запершило, будто не смачивала его целую вечность. Она сделала сухое глотательное движение, нервно шагнула к шкафчику, взяла первую попавшую под руку чайную чашку, неловко повернулась к плите и чашка выскользнула из пальцев, упала на пол. Полетели осколки. Женщина растерянно вскрикнула, а потом торопливо нагнулась за обломками. Положила их в раковину и подумала, какая плохая примета, какой плохой знак, не к добру, нет, не к добру. Досадливо поморщилась и снова потянулась к шкафчику. Рука ушла в глубину, ухватила крепче новую чашку, вытащила. И на миг женщина остолбенела. В чашке был золотой браслет с часами. У Марины поплыло перед глазами.

Ира сидела в машине рядом с Хавиным. Лицо девушки светилось радостной задумчивостью. Она даже не заметила, что взяла за руку Павла и держалась за нее, как маленький ребенок держится за руку отца. А у Хавина от всего этого нарастало ощущение неприятия.

В ресторане Павел ловил в глазах Иры восторг, от которого ему становилось грустно. Ей определенно льстило его общество, впрочем, у нее могли быть другие мысли. Но Хавину они были безразличны. Он выжимал из лица улыбку, а сам думал, скорее бы закончилась эта напрасная потеря времени. С утра день был как день, пока не появилась в приемной она, а потом не возник за спиной Печаев. И все пошло через пень-колоду, по кривой дорожке.

Девушка надувала губки и смотрела на Хавина с укором, как бы спрашивала, почему он воспринимает ее как девочку. Ведь она уже взрослая, уже исполнилось восемнадцать лет.

Павел удивлялся себе самому. Неужто стал обрастать мхом, точно старый пень, и смотреть на молоденьких девушек, как брюзга? Дрожь пробежала по ребрам от такого сравнения. Вспомнил Килонова, тот называл его стариком. Хоть утверждал, что это его обычное обращение к мужчинам. Но ведь мог просто соврать, мог называть стариком именно потому, что видел в нем состарившегося человека.

Ира что-то говорила, говорила много, бесконечно. Слова лились, как из рога изобилия. Хавин кивал в ответ, хотя не слушал ее. Впрочем, при всей ее говорливости выглядела она неглупо. Он стал вслушиваться в слова. Сначала выхватывал отрывки фраз, затем целые предложения. Постепенно, сливая все воедино, начинал отдавать должное ее рассудительности. Зрелой не по годам.

Неумолкающий голос Иры поведал Павлу, казалось бы, обо всем на свете, но почти ничего о себе. И ни единым словом не обмолвилась об Александре, будто того не существовало вовсе. Впрочем, она вообще ни о ком из своих знакомых не произнесла почти ни звука. Много всего и ничего конкретно. Так, незначительные эпизоды с юмором об успехах и подзатыльниках. Никем не восторгалась, но и не хаяла никого.

Хавин не сомневался, что умение женщины держать язык за зубами это огромный плюс. Когда она может много говорить, но при этом ничего не рассказывать. Но один из эпизодов вызвал у него на лице улыбку. Про шпаргалки на экзамене. Улыбнулся, потому что невольно вспомнил свои шпаргалки в молодости. И хотя они отличались от шпаргалок Иры, но он как бы помолодел от этих воспоминаний. Жаль, что многое из молодости уже забылось. Впрочем, он не любил жить прошлым, каким бы оно ни было. Жить следовало настоящим. Остановка в прошлом это конец пути. Павел отбросил свои воспоминания, ибо от них тянуло запахом нафталина. Рассказ Иры отличался от его воспоминаний тем, что был ее настоящим.

Однако он не завидовал молодости, ибо мудрость человеческая всегда ценилась выше. Хавин считал неправильным мнение, что мудрость приходит с возрастом. Мудрость это дар божий, она или есть, или ее нет вовсе. И сколько бы лет не исполнилось человеку, мудрость не может прийти ниоткуда. Если ее не было в молодости, откуда же она появится в старости? Нельзя мудростью считать знания и опыт, приобретенные с возрастом, полагал Павел, ибо в таком случае мудрецами хоть пруд пруди, нет, это очень упрощенное понимание мудрости.

Хавин находил, что мудрость – это способность человека проникать в суть вещей и указывать путь другим. Но способность к такому постижению не приобретается с опытом, она дается свыше от рождения.

Человек, старея, редко учится на чужих ошибках, сам набивает свои шишки, но и на них учиться подчас тоже не умеет. Зачастую собственные ошибки преподносит как свои достоинства. Время старости – отвратительная пора. Откуда появиться мудрости, когда вместе с телом стареет мозг, теряя память. Сколько не поливай засохшее дерево, оно не зацветет, и сколько не вызывай из засохшего мозга мудрые мысли, кроме старческой глупости ничего не возникнет.

Но разница между людьми в том, что один стареет с молодости, а другой в старости долго остается молодым. Павел именно так воспринимал жизнь. Старость – это неизбежность бытия, но, черт побери, как же не хочется рано стареть.

Хавин усмехнулся своим мыслям и возмутился хандре, нахлынувшей вдруг. Рядом с молоденькой девочкой следовало подтянуться. А в общем-то, в ресторан заехали, чтобы немного отдохнуть и поесть, а не ломать голову над смыслом бытия. Желудок при любом бытие остается желудком.

Павел взял столовые приборы и придвинул к себе блюдо. Ира перестала щебетать и тоже принялась за еду. Она держала себя с ним уже более раскованно и легко. Несколько раз просила, если Павел Сергеевич найдет ее браслет с часиками, пускай сообщит ей, она тут же примчится за ними. Даже достала из сумочки мятый листок бумаги, написала номер своего телефона и зачем-то домашний адрес и протянула Хавину. Павел хмыкнул, взял листок: не обижать же девушку отказом, хотя не верил, что в его квартире найдется ее браслет. Она ведь уже все проверила.

Ее поведение сейчас опять стало по-детски наивным, Павел легко прочитывал тайные мысли Иры. И хотел посоветовать ей, если она не хочет быть вместе с Александром, пусть найдет другого юного красавца и будет счастливой. А на великовозрастных дядей заглядываться не стоит, даже если у них много денег.

Ира понимала, что по окончании этого застолья закончится и ее встреча с Хавиным. И только утраченный браслет давал возможность наводить мосты. К Павлу Ира чувствовала какое-то странное притяжение. Что-то с нею происходило, чего она не могла объяснить. Она готова была переступить через некий возрастной барьер, какой никогда прежде не переступала. И это совсем не пугало ее, но приводило в трепетное изумление.

Когда с едой было покончено, Хавин расплатился с официантом, поднялся из-за стола и предложил подвезти ее к ней домой. Но она попросила довезти до первого метро. В машине Ира снова взяла Павла за руку. Он не стал отталкивать ее, хотя она выходила за рамки приличия. Впрочем, рамки приличия устанавливают сами люди, и, в зависимости от обстоятельств, эти рамки то сужаются, то расширяются. В данном случае ничего сверхъестественного не происходило. Если девушке приятно держаться за его руку и это создает ей определенное положительное настроение, пусть будет так. Хотя при этом Хавин вспоминал руки Марины и знал, что ему не хватало ее рук.

Высадив Иру, Павел посмотрел ей вслед. Девочка, совсем еще девочка, и ведет себя, как ребенок возле отца. Впрочем, он не мог знать точно, как должен вести себя ребенок рядом с отцом, ибо у него детей не было, но он предполагал, что все должно происходить именно так, как это делала Ира.

Павел отвернулся и водитель тронул авто с места. А Ира остановилась и провожала взглядом удаляющийся автомобиль, пока тот не скрылся в потоке машин.