32

Хавин терялся в догадках, что могло задерживать Марину возле мужа. Но не звонил, не желая быть навязчивым. Мог бы спросить у Адаевского, но это было бы бестактно по отношению к Марине и могло быть всеми неправильно истолковано. Он терпеливо ждал ее звонка.

Сегодня, проведя переговоры с иностранцами, проводив их, отправился из переговорного зала к себе в кабинет. В приемной ему навстречу поднялась со стула худенькая, чуть-чуть выше среднего роста, Ира, невеста крестника Александра, молоденькая, с детской наивностью в лице. Кого-кого, а ее Павел не предполагал увидеть в своем офисе. Странно.

Она поздоровалась. Секретарь склонилась над столешницей, делая вид, что ее все это не касается, хотя любопытство разъедало. Ира смотрела на Хавина глазами взрослой женщины, понимающими и глубокими. Он пропустил ее в кабинет впереди себя, попросил секретаря приготовить чай.

– Павел Сергеевич, – сказала девушка, оборачиваясь к нему и останавливаясь посреди кабинета, – я должна попасть к вам домой, я забыла у вас в кухне свой золотой браслет с часиками. Сняла, когда готовила кофе.

Павел пожал плечами, он не видел на кухне никакого браслета с часами. Ира нисколько не смутилась, согласно кивнула, правильно, он и не мог их видеть, потому что она положила его в шкафчик, из которого доставала кофейные чашечки, там браслет и должен лежать. Павел усмехнулся, могла бы попросить Александра и через него все решить. Но Ира отклонила такой вариант, ибо браслет ей подарил именно Александр, и она не хотела, чтобы он знал, как рассеянна была с его подарком. Ну, что ж, вроде все логично. Что поделаешь с этой молодежью. Много ветра в голове. Главное, чтобы головы не теряли.

Павел посмотрел на время. Некстати она со своим браслетом. Стоило бы отправить ее сейчас домой, а завтра самому привезти в офис эти злосчастные часики. Но тогда завтра она должна опять появиться здесь.

Ладно уж, чего гонять девчонку туда-сюда, все-таки невеста крестника и скоро станет его женой. Придется отлучиться на пару часов. Тем более что переговоры с иностранцами прошли успешно. И можно чуть расслабиться.

Хавин прошел к столу, посмотрел, что у него запланировано на следующие часы, и позвонил секретарю, чтобы перенесла на другой день. Потом они с девушкой вышли из кабинета. Секретарь вопросительно посмотрела на него, ожидая дополнительных указаний, но он молча прошел мимо.

Вышли на улицу. День был жарким. Тень от деревьев начинала поворачиваться в сторону востока. Девушка первой прыгнула в машину. Павел только успел занести ногу, как сзади на его плечо легла чья-то рука. Он оглянулся и расширил глаза. Узнал Андрея Печаева. Тот несколько изменился с той поры, когда Хавин видел его последний раз. Прибавилось морщин и потерял в осанке. На лице Павла появилось недоумение. Почему он здесь? А где тогда Марина? Что с нею? Что вообще происходит? У Хавина похолодело на душе. Не случилось ли чего с Мариной? Вид у Андрея уж очень удрученный.

Печаев еще с вечера припарковал машину недалеко от здания фирмы Хавина, где располагался офис. Допоздна, пока не погас свет в последнем окне, всматривался в двери, надеясь увидеть Павла. Ночь провел в машине. Спал на водительском сиденье. К утру болели все бока от неудобных поз во время сна. Утром Андрей видел, как Павел приехал на работу, но с помятым от плохого сна лицом не решился подойти к нему. Полдня снова просидел в машине. В офис идти не собирался, чтобы личный разговор не превращать в деловые переговоры.

Когда ехал в Москву, был настроен решительно. Был уверен, что ему удастся если не заставить, то непременно уговорить Хавина отказаться от Марины. Вслух проговаривал слова, которые собирался сказать Павлу, в разных вариантах, искал самые убедительные и неоспоримые. Казалось, сумел расставить их в том порядке, в каком требовалось. Теперь оставалось встретиться с Хавиным и произнести эти слова в нужных интонациях.

Досадовал на себя, что не перехватил Павла утром, и теперь маялся ожиданием. Время шло, и уверенность его начинала тихо таять. Незаметно. Все сильнее разрасталось противное чувство нерешительности, и начинала точить мысль, что наладить ничего не удастся, что зря он цепляется за Марину.

Когда во второй половине дня на крыльце здания увидал Хавина, подстегнул себя, встрепенулся, поспешно выскочил из машины и побежал за ним. Успел. Остановил. Но все слова, которые готовил перед встречей, вдруг вылетели из головы. И только сумел жалобно выговорить:

– Оставьте Марину, Павел, я вас умоляю! – Другие фразы в этот миг показались ему пустыми и никчемными, все они сводились к одному и тому же. – Я погибну без нее.

Хавин облегченно выдохнул, так вот оно в чем дело, а он-то думал, что-то произошло с Мариной. Значит, с нею ничего не случилось. Однако вот они, превратности судьбы, он, как и Андрей, тоже не мог без этой женщины.

– Зачем вам моя жена? – выдавил из себя Андрей. – У вас вот какая молодушка в машине.

Павел невольно посмотрел на Иру и разозлился на Печаева. Зачем делать выводы из ничего? Глаза Андрея были просящими, и весь он был жалким. Хавину сделалось не по себе, что человек перед ним унижался. Мужчина. Не подобает мужчине быть таким. Должна же быть гордость, мужское достоинство. Тем более что они не могут разделить между собой одну женщину. Никак. Ибо в конечном счете выбирает Марина, а не они. Ведь не он отбил Марину у Печаева, она сама ушла от Андрея.

– Прошу вас, Павел, – снова униженно произнес Печаев. – Верните Марину мне.

Хавин нахмурился, коротко спросил:

– А Марина хочет вернуться?

– Она захочет! – воскликнул Андрей, оживая. – Я уверяю вас, она захочет, как только вы откажетесь от нее!

– Но почему вы решили, что я откажусь? – неуступчиво произнес Павел, не двигаясь с места.

– Вы не можете так поступить со мной! – обронил глухо Печаев. – Вы же порядочный человек.

– Но разве я могу так поступить с Мариной? – удивился Хавин. – Ведь я же действительно порядочный человек!

– Вы не знаете ее так, как знаю я. Для вас это игра, а мы с нею прожили много лет вместе. Все бывало в жизни, всякое бывало, – выдохнул Андрей, не отпуская плеча Павла.

– Вы заблуждаетесь, я никогда не играл собственными чувствами и тем более чувствами Марины! – резко оборвал Хавин и отдернул плечо. – И вы не правы, я знаю Марину, мне кажется, я знаю ее всю жизнь. – Сделал паузу, и твердо произнес: – Сейчас я вам могу ответить только одно: пускай она решает сама!

Рука Печаева, потерявшая плечо Павла, на короткое мгновение повисла в воздухе, пальцы судорожно схватили воздух и сжались в слабый кулак. А затем утратившая опору рука рухнула вниз. Андрей неловко переступил с ноги на ногу, качнулся с боку на бок, небольшие глаза с паутинками морщин по сторонам часто заморгали, из горла вырвался последний всплеск отчаянья:

– Вы сломаете ее жизнь и мою тоже!

– Может быть, наоборот, я все исправлю! – категорично парировал Павел. – Простите, у меня больше нет времени.

Андрей бросил растерянный взгляд на Иру, которая удивленно выглядывала из салона автомобиля, слушая их разговор. На дрожащих ногах отступил от Павла, как от человека, от которого больше ничего не ждал. Павел перехватил его взгляд и тоже посмотрел на девушку, подумал, не вовремя она оказалась рядом с ним. Ира заметила в его глазах раздражение и мигом спряталась в глубину салона.

Печаев, не чувствуя собственных ног, мелкими шагами задом отходил от Хавина и губы его вздрагивали. Все произошло не так, как он намечал, и не так, как рассчитывал Аспенский. Потом Андрей резко развернулся и боком неловкой рысцой побежал к своей машине, как будто за ним гнались.

Павел с досадой проводил его качающуюся спину и тяжело сел на заднее сиденье автомобиля рядом с Ирой. Настроение было испорчено. Разговаривать не хотелось. Некоторое время ехали молча. Лишь минут через десять девушка подала голос. Будто заглаживая вину, сказала, что сожалеет, что была около Павла Сергеевича и стала причиной несправедливого упрека в его адрес. Хавин усмехнулся, увы, всего предусмотреть невозможно. Знать заранее, кто с каким разговором остановит тебя на улице, предугадать нельзя.

Ира с детской непосредственностью, в которой Павел даже не смог сразу определить, чего было больше: наивности или любопытства, спросила о Марине. Кто это и какая она? Хавин не ответил, и девушка притихла, провалившись в мягкое кожаное тепло. Помалкивала, пока новый вопрос не вызрел в голове и не оторвал ее спину от спинки сиденья:

– Скажите, она очень красивая? – нетерпеливо поинтересовалась, и сама себе ответила: – Наверно, очень красивая, раз за нее борются два мужчины.

Хавин посмотрел на Иру с недоумением. Странное любопытство. Зачем это ей? Все это никакого отношения к часикам не имеет. Но девушка выдохнула еще:

– А я не такая красивая, Павел Сергеевич? – она впилась взглядом в его озадаченное лицо. – Я бы хотела, чтобы за меня тоже боролись мужчины!

Он был обескуражен, словно увидал рядом с собой не девочку, а взрослую женщину. Она ждала ответа на свой вопрос. И Хавин, подбирая слова, чтобы ее не обидеть, отозвался:

– Все люди красивые. Каждый по-своему. Вы молоды и не можете быть некрасивой. Но с Мариной вас нельзя сравнивать. Вы разные.

Девушка надула губы и отвернулась. Ей не понравилось, что он ушел от прямого ответа.

Уже подъезжали к подъезду дома, когда он вспомнил, что забыл заехать в ресторан, встреча с Печаевым все выбила из головы. Хавин недовольно нахмурился. Придется заехать после того, как отыщутся часики девушки.

Выйдя из машины, Ира, как бы повзрослевшая, приглушившая в себе наивную девочку, выпрямила спину, вскинула голову и шла свободно и красиво, точно показывала Павлу, как она привлекательна.

Но Павел не обратил на это внимания.

Скользнув в квартиру, девушка сразу направилась в кухню. Павел прошел в комнату и задумался. К нему опять вернулись мысли о Марине. Достал телефон. Хватит выдерживать паузу, надо звонить. Набрал номер. Долго ждал ответа, но не дождался. Несколько раз перезвонил. Безрезультатно. А потом телефон и вовсе отключили.

И отключил его Аспенский. Тому надоело слушать мелодию вызова в кармане. Хавин не знал об этом и ломал голову, что все это значило. Тяжестью придавило душу.

Ира, очутившись в кухне, открыла дверцу шкафа с кофейным и чайным сервизами. Сторожко глянула на дверь, торопливо раскрыла сумочку, висевшую на плече на длинной ручке, достала оттуда часы на золотом браслете, зажала в руке и сунула в одну из чайных чашек. Щеки раскраснелись, как будто она не подкладывала браслет, а похищала чужой. Лишь после этого облегченно задышала. Погремела посудой.

Из комнаты вышел Павел, увидал растерянное лицо Иры. Ясно, она ничего не нашла. Павел пожал плечами, заметил, если бы там оставила, там бы и лежали. А сам подумал, уж не придумала ли девушка историю о золотом браслете с часиками, который, может быть, она никогда здесь не теряла. Новая загадка, ненужная ему. Ведь еще совсем девочка, а уже хитрит, как взрослая. Чего хочет? Чепуха какая-то, да и только. Неужели созрела девушка так, что потянуло ее на взрослого мужчину? Да нет, не может быть, взбредет же такое в голову. Но тогда что это за игра в браслет? К черту. Зачем ему эта головоломка? Мысли об Ире в его сознании как-то странно стали переплетаться с мыслями о Марине. Одна, совершенно неопытная девочка, тянулась к нему, а другая, притягивающая к себе, отдалялась.

Ира подхватила кофейник, набрала воду и поставила на плиту. Павел смотрел удивленно, приготовить кофе он не просил. Если браслета нет, то и делать тут больше нечего, стало быть, пора ехать. Кофе можно и в ресторане заказать. Ничего у этой девочки с ним не получится, как бы она ни старалась.

Страсть к женщине для него по-прежнему имела значение, но уже не определяющее. Рядом с собой он хотел видеть красивую, но умудренную жизнью, понимающую его женщину. И такой женщиной сейчас была Марина. Ему казалось, что именно она способна понять его до конца и оценить по достоинству. Хотя так было до ее командировки к Адаевскому, а теперь он даже не знал, что подумать.

Хавин стряхнул с себя тяжесть этих мыслей, шагнул в кухню, отключил конфорку.

– Кофе закажем в ресторане, – сказал твердо. – И поедим заодно.

Ира заулыбалась, но в глубине ее улыбки Павел разглядел разочарование. Похоже, ей не очень хотелось ехать в ресторан. Хавин догадался об ее внутренних противоречиях. Ей определенно хотелось остаться наедине с ним. Но, опустив глаза, она тихо ступила из кухни в прихожую.

Они вышли из квартиры. Он запер дверь на ключ и двинулся мимо двери лифта к лестничному маршу. Неожиданно для Павла Ира подхватила его под руку и пошла рядом. Ему это не очень понравилось, но противиться не стал.

Они спустились вниз и вышли на улицу. Ира плотно прижималась к его руке до самой машины. Уверенно забралась внутрь.

Хавин в этот момент почувствовал ощущение какого-то дискомфорта, что-то больно кольнуло в самое сердце. Он через силу заставил себя сесть рядом с девушкой. Машина медленно покатила вдоль подъездов дома.