Глава 11

Спира

Главный доступ в информаторий Земли находился в архиве Первопланетного Дома. Первый ярус заполняли уродливые, с точки зрения гатуров, сейфы с бумажной отчетностью, более удобной для сотрудников-людей. Чужаки предпочитали второй ярус. Именно там адмирал облюбовал шесть комнат для себя и своих доверенных лиц.

Желтоватые экраны покрывали большую часть таких же желтых стен. В центре каждой комнаты располагались удобные кушетки и гравитационные коконы, устроившись в которых можно было загружать данные сразу в мозг. Но головные боли от такой загрузки новый адмирал не терпел, потому рылся в информации по старинке.

Сейчас Марминар зачарованно листал видеоотчет об экологической конференции развитых рас. Отчаянно захотелось вырваться за пределы примитивной планеты, совершить путешествие куда-нибудь столь далеко, чтобы на небе невооруженным глазом не просматривалось ни единой знакомой звезды. Туда, где миры поражают своими красками, небывалыми формами жизни, чудесами технической мысли, а в лицо дует пьянящий ветер, прозванный «Не может быть!»

Но адмирал знал: тяга к перемене мест со временем пройдет. Земля отныне держит его мертвой хваткой. Теперь он ее гражданин больше, чем остальные гатуры. Он и еще пара десятков неудачников, умудрившихся по молодости лет совершить ошибку… Те-то вряд ли знают, во что вляпались. А он…

– Господин адмирал! – на пороге архива нарисовалась долговязая фигура Пинаро. Марминар непроизвольно напрягся. Что-то случилось.

– Докладывай.

– На силикатном заводе диверсия – на проходной с утра взорвали бомбу. Семьдесят трупов. В том числе двое гатуров. На теплоэлектростанции забастовка, требуют вернуться к прежним технологиям. На авиазавод поставили партию заведомо бракованных деталей. Причем брак неустранимый. Только в переплавку. На винном…

– Хватит! – Марминар раздраженно прервал помощника. – Что-нибудь хорошее случилось? Или ты превратился в вестника несчастий?

– Люди Гисари для спасения экспедиции готовы, припасы упакованы.

– И это все хорошие новости? – Адмирал на миг сжал кулаки, но позволил себе иронию в голосе.

– Отчего же, Партия добрых перемен во главе с Орландо Жисасом уверенно набирает очки, несмотря на то что поддерживает нас, – не преминул «порадовать» помощник.

Марминар тоскливо посмотрел на экран. Там плескались яркорозовые волны океана, а на острых веретенцах скал горделиво вылизывали блестящую чешую рыжие крылатые змеи… Вверху бегущей строкой рассказывалось об уникальности местной фауны, о необходимости ее охраны, после чего следовала умопомрачительная цена за возможность колонизации сего изумительного клочка Вселенной.

– Проследи за отправкой команды Гисари, – выдержав паузу, распорядился адмирал, – после займись транспортировкой Фегинзара на историческую родину. Пора ему увидеть, откуда вышли его предки, вдохнуть воздух родной планеты…

Пинаро поклонился и вышел, а Марминар вернулся к просмотру архивных документов, но внезапно экран померк. Выругавшись на межгалактическом, адмирал перешел к соседнему, попутно вызвав ремонтную бригаду. Через десять минут стало ясно – кто-то, имеющий уровень доступа не ниже, чем у Марминара, заблокировал большую часть данных. Грубо так перекрыл, просто поставив пароль. Явившиеся техники – два человека и трое гатуров – провозились больше часа, только чтобы его взломать.

– Увы, к части информации доступа не будет в ближайшие два-три дня, – посетовали они.

– Что случилось?

Смуглый человек, бригадир, потупился.

– У меня нет времени вытягивать у вас по слову в сутки! – Адмирал начал сердиться.

– Господин Марминар, доступ к этой части архива имел право контролировать только ваш предшественник. Чтобы поставить данный пароль, нужно было ввести десяток других.

Электрический разряд пронесся по кончикам крыльев Марминара. Вот оно что! Он опоздал! Кто-то из приспешников Фегинзара, этого позора всего гатурьего рода, вступил в игру!

– Мы определили, откуда осуществляется командование архивом, – продолжал бригадир. – Из больничного корпуса.

Фегинзар!

– Срочно ко мне Пинаро, если он еще здесь. А нет, так всех помощников и советников, каких обнаружите.

На горячую голову, как говорят люди, решения принимать нельзя. Но что поделать, когда уже поздно. Почему он верил лживым заверениям врачей, будто Фегинзар никогда не очнется, а если и откроет глаза, останется беспомощней новорожденного?!

Кто из его окружения мог переметнуться на сторону старого интригана? Немало. Особенно после того как он, Марминар, запустил целый комплекс реформ. Как не вовремя! Он понимал – перемены необходимы. Без них люди никогда не войдут в число развитых рас. Но первое время будет мерзко всем. И тут вернулся этот…

– Перекрыть все выходы из больничного корпуса, – распорядился он, понимая – Фегинзара там уже нет. – Отключить корпус от линии информатория.

Этот подлец вытащит все тайны на свет при первом же удобном случае и подаст под любимым соусом. С его слов именно Марминар станет главным чудовищем, истребителем человеческого рода… Волна людского гнева не заставит себя ждать. Что делать?

Решение пришло неожиданно, и адмирал улыбнулся: «Что ж, война так война. И на тебя, Фегинзар, есть много интересного. Не надейся, будто прилежный сотрудник, три десятка лет трудившийся под твоим командованием, ничего на тебя не собрал, закрывал на все глаза! Нам есть что рассказать друг о друге. Ты любишь театр. Ты его получишь. Объявляю начало комедии в пяти актах без антракта!»

* * *

Фегинзар не сомневался, что соплеменник, отобравший его должность, будет всячески защищаться. Он подготовился к бою.

Побег из Первопланетного Дома был подготовлен с удивительным профессионализмом. Пора начинать борьбу. В новом убежище, в отличие от клиники, не было привычных удобств, но доктор Микол Строн, давний знакомый отставного адмирала, умудрился за два дня создать условия для поддержания жизни еще не оправившегося от ран Фегинзара. Сегодня все, кого беглый гатур считал более или менее разумными существами, получат предложение присоединиться к нему. Будет отправлено письмо наместнику, мол, вернулся и готов приступить к работе, а тут всякая мелочь под ногами путается. Просим меры принять…

Но с наместником он разбирется позднее. Сейчас главный враг – Марминар. Странно и даже подозрительно: с чего молчит Союз Мстящих? Ситуация – просто подарок; бери и используй. Или Союз уже далеко не такой могущественный, каким казался? Интересно… Жалко, Наридано убили, пригодился бы…

Выплыв из перевезенного в убежище гравитационного кокона, гатур дождался доктора Строна, без особой благодарности посмотрел в его морщинистое лицо и изрек:

– Напишешь еще пару писем.

Пригладив слабо маскирующие обширную лысину редкие волосы, старик послушно сел за стол и взял авторучку.

– На конверте: главе Союза Мстящих лично в руки, – принялся диктовать Фегинзар.

Почтенный господин, чье имя до сих пор остается для меня тайной! Не пора ли нам временно позабыть прежние разногласия перед лицом нового противника?..

В войну двух самых могущественных гатуров Земли предстояло быть втянутым главному реактору «Пульса Спиры». Ранним утром, задолго до начала рабочего дня в редакцию, разбудив спящего на стопке бумаг Габриеля, заявился курьер. На пакете в его руках красовалась золотистая печать Первопланетного Дома.

Сонно поморгав красными глазами, сняв помявшийся пиджак, Мидару расписался в квитанции и отправился варить себе кофе. Звонить в любую окрестную забегаловку катастрофически рано. Семь утра.

Развернув пакет, он обнаружил записку. Почерк был незнакомым, но писал уверенный в себе человек или га-тур. Буквы ровные, четкие, нажим твердый:

«Уважаемый господин Мидару!

Обращаюсь лично к Вам, зная Вашу преданность делу Партии добрых перемен, а соответственно и политике, проводимой на Земле гатурами.

У меня есть для Вас информация наивысшей срочности. Она находится в конверте под номером один и должна быть сегодня размещена в очередном номере “Пульса Спиры”.

Высылаю ее только Вам и верю, что донесете ее до широкой общественности без искажений и купюр, хотя бы потому, что касается она лично меня и человека, с которым, как я знаю, Вы дружны. Думаю, эта публикация не причинит серьезного вреда вашей дружбе. Поверьте, обстоятельства складываются таким образом, что я обязан обнародовать эти сведения даже в урон себе.

Искренне надеюсь на Вашу сознательность и интеллигентность.

Адмирал Марминар».

Габриель не удержался, присвистнул. Что же получается, высокопоставленный гатур просит его о помощи в каком-то щекотливом вопросе? Тогда проблемы с лицензией на газету, беспокоившие его последние пару дней, можно решить быстро и навсегда. Или это чья-то неудачная шутка? Но четкая печать на конверте и письме подтверждали – отправитель действительно из Первопланетного Дома.

Набрав в легкие побольше воздуха, Мидару разрезал тесемку, скрепляющую шесть небольших конвертов. И с первых строк понял: в се предыдущие неприятности, свалившиеся на него – детские игрушки по сравнению с тем, что ждет теперь.

В аккуратно пронумерованных конвертах лежали распечатки с компроматом на бывшего адмирала. Но это всего лишь бонус к главной новости, таящейся в конверте первом. Гатурья администрация Земли официально признавала: во времена правления Фегинзара и его отца проводились опыты над людьми с целью выведения более приспособленных к космическим путешествиям существ. И главной новостью было то, что у нынешнего адмирала есть человеческий «сын» и зовут его Бартеро Гисари.

– Бен, – он поднял трубку, вызывая секретаря, – созови ко мне всех ведущих журналистов. Да побыстрей. Для остальных меня нет до конца дня.

* * *

Марминар тем временем не позволял себе отвлекаться от дел. Еще столько всего нужно организовать!

Пинаро сейчас занят политиком из «Добрых перемен». Поддержка партии необходима. Еще один советник Шет умчался договариваться с забастовщиками… Осталось дождаться, пока сотрудники Первопланетного Дома соберутся в конференц-зале. Следует убедить их в своей правоте. Убедить, не используя при этом никаких сверхспособностей, никакого «гатурьего волшебства», чтобы ни одна завистливая тварь не обвинила его в принуждении…

«Ужас, я уже начал думать, как человек! Как бы не уподобиться Фегинзару!» За человеческую логику бывшего адмирала уважали многие люди, но втайне презирали гатуры, за исключением Наридано и еще нескольких льстецов. Прежде всего нужно оставаться собой, хранить верность своему народу, своей расе. Только тогда можно уважать чужую. В случае с Фегинзаром казалось – бывший адмирал по меньшей мере стеснялся собственного происхождения. «Может, стоит на этом сыграть?» – вспомнилась недавняя речь Ривини в парламенте.

– Мне нужно расписание рейсов Земля – Сириус – Земля на ближайшую неделю, – распорядился он.

Не прошло и полминуты, как на огромном экране высветились даты и названия кораблей. Ближайший полет состоится сегодня, через два с половиной часа. Идеально. Через шесть часов, а если ускориться, через четыре, пилоты окажутся там. Два часа на планете, и еще четыре на обратную дорогу. Фегинзар, ты не поверишь, что тебя ждет!

– Объявить по всем каналам связи, подать информацию в газеты:

«Из больничного корпуса похищен экс-адмирал. Похитители пока не выдвинули своих требований. Жизни и без того пострадавшего от террористов немолодого гатура угрожает огромная опасность. По некоторым данным, находившийся в коме Фегинзар мог прийти в себя. Но мыслительные функции и многие рефлексы в полной мере не восстановятся уже никогда.

Просьба всем, кто знает о местоположении несчастного и его похитителей, сообщить в службу безопасности Первопланетного Дома. Ваша помощь будет оценена по достоинству».

– Фото доктора Микола Строна, организатора похищения, и некоторых известных его сообщников приложите к посланию. И вызвать ко мне экипаж «Алара».

Теперь остается тянуть время. Сейчас он даст поручение пилотам…

– Господин Марминар, ваше сообщение передано, – включился секретарь. – Пилоты уже едут. Все сотрудники соберутся к пяти вечера.

Замечательно. Вечерняя газета выйдет к половине шестого. Главную новость сотрудники услышат лично от него… Бедный Гисари! Он не заслужил такого. Хорошо, его экипаж уже на Висе и пока ничего не узнает. Надо торопить их с отлетом.

Странное чувство – знать, что у тебя есть сын, тем более не твоей расы. У гатуров брачный период наступает раз в несколько земных лет и далеко не всегда заканчивается рождением ребенка. У самого Марминара больше детей не было…

* * *

Новость об адмиральском сыне стала сенсацией. До конца рабочего дня «Пульс Спиры» дважды допечатывал дополнительные экземпляры, цена на желтоватый листок бумаги с фотографиями Марминара и Бартеро утроилась, что искренне радовало мальчишек-газетчиков. Люди тоже оживились, уже не понижая голоса судачили о бесчеловечных экспериментах чужаков, сочувствовали несчастным жертвам опытов, терялись в догадках – на какую еще подлость способны звездные наставники?

Тем же вечером, когда лучи предзакатного солнца прорвали оборону облаков, проникли сквозь полосатые полупрозрачные шторы, упали на ворсистый зеленый ковер, длинные ярко-розовые пальцы Фегинзара возмущенно комкали газету. Надо же, что это отродье устроило! Вылило всю грязь на бывшую администрацию!

Выходит, сына ему лично он, Фегинзар, в пробирке выращивал! А нынешняя ситуация – прямое следствие «неразумной экономической политики прежнего руководства Землей». Дескать, со дня на день мог грянуть великий кризис. И бравый Марминар изо всех сил, до дрожи в крыльях, исправляет чужие ошибки. Тьфу!

«И хотя прежний адмирал не был идеальным для занимаемой им должности, долг всех сознательных граждан Спиры – помочь отыскать его самого и похитителей, дабы отправить больного старого гатура на родину!»

И кто напечатал этот ужас? Габриель Мидару! Тот, которого он всегда считал ручным. Везде предатели! Переметнулся проклятый журналистишка вслед за своим Жисасом! Продажные душонки! Вы еще получите по полной!

Фегинзару понадобилось больше суток, чтобы число его сторонников увеличилось до шестидесяти. Явились принести присягу бывшие шпионы и помощники, примчались засвидетельствовать почтение преданные подхалимы из творческой элиты. Но сильно подпортило предвкушение грядущей победы послание Союза Мстящих.

«Приветствуем тебя, враг!

Мы в восторге от твоего возвращения и при первой

возможности дадим тебе в этом убедиться.

Ты прав, Марминар зашел слишком далеко в своих реформах, и это настораживает. Но выступать против него вместе с тобой – ниже достоинства Мстящих.

На тебе кровь наших бойцов, приговоренных к смерти за инакомыслие. Прискорбно, мы не добили тебя в прошлый раз. Знай же, вернувшись, ты позволяешь нам рассчитаться с тобой за прежние преступления. Мы пьем за твое здоровье. Только доживи до нашей расправы, сделай милость. Мы не сильно с ней задержимся.

С наилучшими пожеланиями, Руководство Союза Мстящих»

Пробежав глазами сие «доброе» послание, экс-адмирал отдал приказ доктору Строну подыскать им новое убежище. Хотя, скорее всего, среди его сторонников затесался шпион Союза. Надо же! Так покушение – их рук дело!

Кто в Первопланетном Доме играет на стороне Мстящих? Увы, сам Фегинзар не обладал какими-либо экстраординарными способностями и проверять всех, выразивших желание бороться на его стороне, не мог. Но дал себе зарок впредь быть осторожней.

Он понимал, информационную войну он проиграл, не начав. Вся журналистская братия преданно слушается Марминара. Тот же Габриель Мидару, восхвалявший курс экс-адмирала, что теперь творит? Впрочем, здесь виноват самоуверенный Жисас. Газета партийная, а курс определяет лидер. Значит, Жисас.

Фегинзар написал на листе бумаги его фамилию и задумался. Что он знает об этом человеке? Пьяница, ловелас, но замечательный оратор, хоть и тугодум. На принятие решения порой берет перерыв на пару дней, советуется с оравой помощников. Зато потом прет с уверенностью асфальтоукладочного катка. Иногда производит впечатление человека несамостоятельного, но это, скорее, из-за личной лени. Суждения у него широкие. Только желание всем понравиться однажды его сгубит. Одним словом, самодовольный позер. Но народ за ним идет! Что делать? Фегинзар на миг задумался и перечеркнул фамилию. Уйдет Жисас, заткнется Мидару. Сам не захочет, поможем.

Он написал еще несколько фамилий политиков и журналистов. Возле некоторых рисовал значок денег, кого-то вычеркивал, приговаривая к смерти. И тут же ставил точное время исполнения приговора.

Палачи в его окружении имелись в избытке. Но расправа с пешками – дело дальней перспективы. Главное – добраться до шайки, засевшей в Первопланетном Доме. Там нужен свой прознатчик. Марминар предусмотрительно уволил всех ненадежных. Остались нейтральные – тем все равно, кому кланяться, – и энтузиасты. Те вообще никого не помнят, кроме непосредственного шефа.

В комнату заползало утро. Серое небо светлело. Не ложившийся сегодня Фегинзар гадал, кому под силу добраться до Марминара. «Я никогда не поверю, – сказал он себе, – что у влиятельных мафиози нет там своих лазутчиков. Но нужен человек неболтливый, разумный».

Фегинзар не был близко знаком с преступным миром. Не восстают бандиты против гатурьего правления, и на том спасибо. А что законы нарушают, так за этим пускай сыскари следят…

Но слава о некоторых представителях запретного ремесла дошла до самых вершин Первопланетного Дома. И теперь экс-адмирал вывел на бумаге несколько известных ему имен. Подумав, одно за другим он вычеркнул их все. Не подходят!

– Микол! – позвал он доктора и обрисовал ситуацию.

– Усач, – коротко ответил Строн. – Он единственный, кому бы я доверился.

– Точно? – удивился Фегинзар. Доктор кивнул.

– Мой племянник сильно задолжал. Если бы не помощь Усача… – он вздохнул. – Зато теперь у нас есть свой человек в команде Кинса.

– Устрой мне встречу с Усачом. Лучше сегодня. Как можно быстрее. Чувствую, Марминару еще есть, что сказать хорошего в мой адрес. Хорошо хоть, я архив за собой подчистил.

О, Фегинзар не ошибся. Новый адмирал уже отыскал нужные слова!

Что может окончательно очернить образ гатуров в людских глазах? Не чрезмерная гордыня чужаков. В этом подозреваются все пришельцы со звезд – слишком они отличаются и внешне, и по уровню развития. Нет, издавна гатуры считались лишенными мелочных страстей, взаимных склок, воинственности. Со дня их прилета на Землю человечеству твердили: «Мы построили идеальное общество. Мы лишены ваших пороков. Следуйте нашим советам, и вы изменитесь в лучшую сторону». И люди верили – им просто некуда было деваться. Но этой вере теперь грозило серьезное испытание.

Светящийся восьмиугольник посадочной площадки, окруженный мощными огнями прожекторов космопорта на окраине Равидара, дождался «Алара». Тот вынырнул из ночной черноты неба и завис у самой земли, распахнув пасть двери. Марминар лично встречал прибывших.

После многолетней ссылки трое гатуров вернулись на Землю. Двое чудом избежали смертной казни за кажущиеся теперь пустяковыми проступки. Эти чужаки были слишком стары, и платто их походили на инвалидные кресла. Стариков дожидался автобус.

Третьим выплыл младший брат бывшего адмирала. Его тоже сослали на Сириус, причем в самые непригодные для жизни области. Официальная версия объясняла жестокость адмирала финансовыми махинациями родственника. Но все в Первопланетном Доме знали – Эвривико передал некоторые технологии в человеческие руки.

Брат Фегинзара, не блиставший красотой, но достаточно умный для гатура его возраста, вырядился в ядовито-красный халат, расшитый на спине и широких рукавах зелеными лентами. «Стосковался парень по ярким краскам», – подумалось адмиралу.

– Это временно, или мне разрешат остаться на Земле насовсем? – решил сразу уточнить для себя Эвривико.

– Зависит от результатов, которых мы добьемся общими усилиями, – честно ответил Марминар. – Потерпим поражение – твой брат нас не помилует.

– В любом случае я рад возвращению.

Щурясь от ярких прожекторов, Эвривико с интересом оглядывал космопорт. Всего четыре часа назад брат экс-адмирала прозябал в пустыне.

Пустыня… Пахнущий серой ветер, смешанный с мелким снегом, поднимал вихри песка, крутил, бросал на городские руины, насвистывая симфонию отчаянья.

Несколько сотен энтузиастов, мечтавших возродить безжизненный уголок планеты, прятались в укрытиях, кутались в быстро приходящую в негодность одежду, но не покидали проклятые земли. И не останавливали их ни болезни, ни миражи, ни презрение соплеменников.

Пустыни хранили самые страшные тайны бытия звездной расы, ее неприглядного прошлого. Гатуры научились передвигать чужие планеты, но не были способны вернуть к жизни собственную.

Где-то лет пятьсот назад по земному исчислению, когда гатуров окончательно приняли в число развитых рас, их ученые получили доступ к накопленным за тысячелетия технологиям. И тут же принялись за разработку новейшего оружия. Мало ли что – вдруг кто напасть захочет, или самим повоевать взбредет в голову. Негоже без оружия.

Оружие они создали на славу. И собирались испытать его на необитаемой планете. Но по чьей-то халатности или по злому умыслу на заводе случился пожар. Склады с накопленными боеприпасами (а было их немало) сдетонировали…

Меньше чем за неделю выгорел дотла целый материк. По другим прокатилась немилосердная волна эпидемий. Гибли не только гатуры. Досталось и животным, и растениям. Оскудели глубины океанов. Начался голод.

Смерть шла в атаку десять лет и только тогда решила дать гатурам еще один шанс.

Никто из новых звездных друзей не пришел на помощь. Были сожаления, соболезнования, открытые насмешки и презрительные шепотки. Пригодную для жизни планету в соседней системе колонизировать им запретили – мол, чересчур воинственная раса уничтожит и ее.

Гатуры больше не просили снисхождения. Жизнь на их изуродованной родине сосредоточилась на единственном материке из восьми. Перенаселенные города росли вверх, пока позволяли технические возможности. Потом ученые додумались конструировать громадные летающие платформы, способные выдержать небоскребы…

Безлюдные пустыни, по заверению ученых, уже безопасные для живых существ, приняли энтузиастов, мечтавших облагодетельствовать свой народ, и ссыльных, в числе которых оказался брат Фегинзара.

Четырнадцать лет вслушивался Эвривико в вой ветра, меняющего узор песков, бродил по не съеденным временем и бурями развалинам – символам неудовлетворенной гордыни. Бродил и вспоминал слова старшего брата:

– Посмотри, к чему привела наука наш народ! Поживи там, порадуйся прогрессу. Может, тогда до тебя дойдет – не стоит приносить этот яд на неокрепшую Землю!

Фегинзар под конвоем запихнул его на корабль. Вначале казалось – ссылка не продлится долго. Как бы не так! Адмирал словно позабыл о собственном родиче, не отвечал на письма. А может, те просто не доходили до него? Но это не повод для оправданий. И теперь Эвривико был готов отплатить за четырнадцать лет нужды и лишений. Отплатить и доказать – он не отказался от былых убеждений и по-прежнему считает – под умелым руководством люди достигнут небывалых высот в развитии и попутно помогут своим воспитателям вернуться к нормальной жизни.

Марминар прекрасно понимал подлость своего поступка, но отказываться от такого компромата на бывшего шефа было глупо.

– Сегодня тебя ждут парламент и сотни журналистов. Можно говорить все, что вздумается, – бросил адмирал, садясь в машину.

– Про нашу планету? – осторожно спросил Эвривико.

– Про нее в первую очередь. А я поддержу. Наместник не успеет отреагировать.

Эвривико непонимающе посмотрел на него. Марминар только отмахнулся, мол, потом объясню.

Как и ожидалось, в парламенте началась буря. Потрясенные люди, выслушав страшную историю своих наставников, возмутились: почему это так долго скрывали? Были даже те, кто в пылу призывал отказаться от техники в любом ее проявлении. Споры смолкли, лишь когда на трибуну взлетел сам адмирал. Он окинул собравшихся раскосыми блестящими глазами и, покачивая высоким гребнем без каких-либо украшений, звучно произнес:

– Друзья мои, не стоит обвинять нас в скрытности. Вы же не учите собственных детей сызмальства, что им предстоит жизнь, полная трудностей, ошибок и разочарований, а в завершение ее – не всегда легкая смерть. По масштабам Вселенной, вы еще дети. До сего момента вы не были готовы воспринять правду. Возможно, я тороплюсь и сейчас. Но мыслимо ли возвращение к темным временам? Так пусть же мы, как более опытные, предупредим вас об ошибках. Мы не враги вам, не надсмотрщики, а партнеры…

Говорил он долго, рассказывал о развитии своей цивилизации, о радостях и неудачах, о грозящей Сириусу и Земле опасности со стороны других звездных рас. Не забыл он обмолвиться и о Фегинзаре, его недальновидности, о том, как недостойно обошелся тот с братом…

– Ни в коей мере я не желаю вам зла. Тем более сейчас, когда стал одним из вас, узнав, что у меня есть сын-человек.