Глава третья

1

Несколько раз за ночь Вероника просыпалась от кошмаров. Она видела, как какая-то женщина наносила яростные удары ножом, безжалостно кромсая уже мертвое тело. Жертва замолкла навсегда, но ее душа, покинувшая плоть, беззвучно вопрошала: «За что?».

В кромешной тьме не видно ни самой жертвы, ни ее палача. Но убийство – вот оно, происходит прямо на глазах. И следователь Вероника Борецкая не в силах этому помешать.

Она засыпала, но кошмары повторялись. Точнее – один и тот же кошмар.

Было раннее утро, а она уже позвонила Смирнову:

– Извини… Я только хотела узнать, не было ли ночью каких-либо происшествий?

– Нет, – спросонья пробормотал он. – Мне ни о чем подобном не докладывали.

Вероника положила трубку, но успокоиться не могла. Так сильно на нее подействовал вчерашний «разговор» с неведомым маньяком. Вроде бы это лишь нелепая игра ее воспаленного мозга. Но очень странная игра! Нет, что-то здесь не так.

Она поворачивалась на кровати с бока на бок, надеясь успокоиться, забыться, убедить себя, что все в порядке… И опять тот же кошмар!..

«Надо позвонить еще раз!»

Несмотря на явную симпатию к Веронике, Андрей ответил раздраженно:

– Будешь беспокоить меня каждые пять минут?

– Ничего?… – спросила Борецкая.

– Кажется, сегодняшняя ночь прошла без происшествий.

Теперь полегчало! Вероника провела легкую разминку, приняла душ, села завтракать. Она вновь сосредоточилась на конкретных планах по поимке преступника. Главное, что заставляло ее задуматься над личностью этого неуловимого убийцы: почему каждый раз ему удается довольно легко уйти незамеченным с места преступления? Есть ли хоть какая-то связь между убитыми или жертвы подбираются случайно? Что их бригада и сама Вероника в частности делают не так? Может, прав Игорь: этих маньяков несколько?

Теперь позвонили ей. Едва высветилось имя Андрея, Вероника уже знала, что он ей сообщит. Убийца исполнил свою угрозу.

– Приезжай! – последовал лаконичный приказ.

Борецкой стало тяжело дышать, она ощутила на себе тяжелые кандалы страха.

Бригада была в сборе. Лица у всех были мрачнее тучи, даже вечно ироничный Гриша Чекрыжев напрочь позабыл о своих нелепых шутках. Его широкое лицо осунулось, в карих глазах – тоска. Высоченный Игорь Маслов как обычно монотонно покачивал головой, по его виду нельзя было что-то понять. Но Борецкая заметила, как в последнее время в его густую каштановую шевелюру стала пробираться седина. Хуже всего выглядел Смирнов, которого уже нельзя было назвать мечтой женщин, он постарел лет на десять, под глазами чернели синяки, а лоб пересекало вдвое больше морщин. И это за такой короткий срок…

«И я, наверное, здорово изменилась. Сама иногда стараешься не замечать этих изменений. Зато другие…»

– Кто жертва? – с порога спросила Вероника.

– Антон Иноземцев, – ответил Андрей.

– Я слышала эту фамилию. Он художник?

– Точно. Очень известный и модный сейчас художник.

– Когда это случилось?

– По первым данным, от часу до двух ночи. Труп обнаружили только утром, примерно в семь. Уборщица пришла убирать квартиру. Шума и криков соседи не слышали. Преступник действовал наверняка: удар ножом в шею. Все как обычно.

– И опять поиздевался над трупом?

– Как положено.

– То есть почерк тот же?

– Да, это наш убийца. Он снова нацарапал кровью «Чаровница».

– И вновь никто ничего не видел! А камеры?

– Камер в доме нет.

– Почему?

– Обратись в управляющую компанию. Однако на этот раз у нас что-то появилось?.

– Что значит «что-то»?

– На площадке напротив него живет женщина, старушка. Утром предыдущего дня она встретила Иноземцева, и он сообщил, что нашел изумительную модель. И, что она согласилась позировать. В районе одиннадцати вечера старушка услышала на лестничной площадке голоса, глянула в глазок…

– И?… – не выдержав нервного напряжения, крикнула Вероника.

– Не обольщайся. Незнакомка уже заходила в квартиру. Так что соседка заметила ее только со спины.

– Что она заметила?!

– Ничего особенного! Тем более что и зрение у старухи не орлиное. Она заявляет, что женщина довольно высокого роста. Почти такого же, как сам Иноземцев.

– Высокого… а ведь это уже кое-что.

– Это ничего! – взорвался Григорий. – Ты тоже не маленькая.

– Подожди, – прервал его Андрей. – Ты сама только что попала в подобную ситуацию. Пришла в гости к даме, а через некоторое время ее убили. Вдруг и здесь нечто похожее? Неизвестная девушка позирует художнику, уходит. А затем появляется убийца.

Вероника не ответила. Только опять непонятное внутреннее чувство подсказывало ей, что все с той натурщицей непросто.

– Теперь о тебе, – резко произнес Андрей. – Ты знала о предстоящем преступлении. И это уже серьезно. Когда ты позвонила, то сказала, что говорила с убийцей…

– Мысленно, – напомнила Вероника.

Григорий все же решился чуть разрядить обстановку.

– Хорошо иметь в компании собственного телепата. Только уж если убийца говорит «а», пусть добавляет «б», то есть имя свое называет.

Никто не улыбнулся. А Смирнов снова обратился к Веронике:

– Ты понимаешь, что таким образом навлекаешь на себя дополнительные подозрения?

– Как не понять!

– Где ты была вечером и… ночью?

– Дома.

– Одна?

– Извини, так вышло. Ни с одной из своих «горячих» подружек любовью не занималась.

– Значит, никто твое алиби подтвердить не может?

– Нет. Если только… соседи иногда жалуются, что во время тренировок бывает много шума. Может, они… Ах ты, черт! Я же вчера вечером не тренировалась. Нервы настолько расшатаны, что я выпила успокоительное. Хотела нормально поспать.

– Помогло? – серьезно посмотрел на нее Андрей.

– Ни хрена! Так и промучилась до утра.

Вероника обвела взглядом товарищей и вдруг… не выдержала, сорвалась:

– Дома я была! Мне клясться всеми святыми на свете?! Землю есть?! Вызовите в качестве свидетелей телевизор, диван, люстру. А уж шкаф точно подтвердит мою невиновность, я его несколько раз открывала… Да, насчет моей странной связи с убийцей… Она реально существует! Объяснения у меня нет. Только я повторю в сотый и тысячный раз: это женщина, обладающая поистине уникальными способностями. Даже с невозможными для человека способностями. Поэтому мы и не можем ее поймать. Но, клянусь, я это сделаю! Или сменю работу.

На некоторое время установилась напряженная тишина. Потом Смирнов спросил:

– Помнишь мою просьбу насчет информации о своих друзьях и знакомых?

– Да. Только не вижу здесь пока никакой зацепки.

– И еще: ты просила разузнать о Гончаренко Ларисе Тихоновне. Почему?

– Мне она кажется подозрительной.

– Твоя Гончаренко в нашей картотеке не значится.

– Это еще ничего не значит.

– Факты или опять догадки? – недовольно буркнул Игорь.

– Предчувствия великой прорицательницы, – усмехнулся Григорий. – Слушай, Вероника, может тебе переквалифицироваться в нострадамусы? В деньгах так точно выиграешь.

– Вот что, – не обращая внимания на шутки «злого клоуна», сказала Борецкая. – Я должна побывать на месте последнего преступления. Чего бы там наше начальство ни говорило…

У дома, где проживал Иноземцев, дежурил патруль. Полицейский проверил у Смирнова и Борецкой удостоверения, отдал честь и сказал:

– Тело только что увезли…

Вероника облегченно вздохнула. Она ненавидела лицезреть изуродованные мертвые тела. Сколько времени она уже работает в «конторе», сколько всего насмотрелась, но при виде подобного зрелища ее всегда охватывала непроизвольная дрожь. Правда, виду она не показывала.

Видео с убитым она уже просмотрела (к счастью, видео не реальность). Художник – мужчина лет сорока с небольшим, в модном кимоно, с длинными почти до плеч волосами, выглядел скорее удивленным, чем испуганным. Вот эта рана – смертельная, а те бесконечные порезы – посмертное издевательство над ним.

«Почему он не испугался? Не ожидал нападения?»

В квартире царил хаос, но не оставленный убийцей (он на подобные «игры» не ведется), а творческий, характеризующий суть самого хозяина.

Вот здесь лежал его труп. Кровь разбрызгана повсюду. Знакомая жуткая надпись на стене…

Жертвой стала еще одна известная личность. Но почему именно Иноземцев?

Основной версией следствия была та, что жертвы выбираются по признаку «общественной значимости» и без учета их личных качеств. А если это не так?

Пока нет данных, что убитые были друг с другом знакомы, тем более вели совместные дела. Но это отнюдь не означает, что никакой связи между ними нет вообще. Вдруг она есть? И никто об этом пока не догадывается.

Вероника осмотрела квартиру художника – комнату за комнатой. Что здесь важно для нее?

Беспорядок: вещи брошены в кучи, плохо заправленная постель и т. д. Но ведь к нему приходила уборщица? Наверняка не каждый день. То есть за небольшой промежуток времени между ее посещениями Иноземцев успевал основательно захламить свое жилище.

Нет, это не главное. Это свойственно многим творческим личностям. Веронике довелось видеть рабочий стол одного известного профессора. Хаос здесь просто поражал: кипы бумаг, какие-то тетрадки, обрывки записей раскиданы повсюду. «Как он ориентируется?» Но только он один и ориентировался, причем безошибочно. Убери этот хаос, и рухнет вся его отлично выстроенная система работы. А «порядок» на его месте так никогда и не возникнет.

Вероника обвела взглядом стены: повсюду развешаны картины Иноземцева. В углу одной из комнат – также его работы: как, видимо, законченные, так и наброски. А вот это уже интересно…

Она не могла дать объективную оценку мастерству художника: хорошо это или плохо? И говорила о творчестве любого живописца только как непрофессионал. И то старалась не высказывать свое мнение, особенно после одного случая. Она с подругами была на выставке работ Васнецова и восхитилась им сверх меры. Подруги на нее сразу зашикали: мол, все это устарело, неинтересно. Есть современные гении, которых необразованная толпа не понимает…

Но сейчас Борецкую интересовало другое: что хотел сказать нам убитый художник?

Главной (практически единственной) темой его творчества были женщины. Казалось, он воспевал их красоту, но… то была лишь одна ее сторона – сексуальная. Голые дамы стояли в откровенно вызывающих позах, призывая присоединиться к вожделенному совокуплению с ними. Они вообще не имели представления о стыде. Их глаза жадно блестели, рот каждой приоткрывался, обнажая белые зубы, что так и рвались разорвать твою плоть. Вероника словно услышала их шепот: «Иди ко мне!», «Нет, ко мне! Я самая сладкая», «А я играю в удивительно интересные игры. Попробуем?»

«Порочен был парень, очень порочен. Представляю, что за оргии он тут устраивал с натурщицами», – сказала себе Борецкая.

И вдруг у нее промелькнула мысль: порочный художник! Не здесь ли ключевой момент?

Прежние жертвы – люди разных профессий, трудились в далеких друг от друга сферах. Но все они не были при жизни ангелами. Когда находили их тела, у следователей сначала возникали иные версии: разборки, месть конкурентов и прочее. Уже потом они пришли к выводу, что это дело рук одного и того же убийцы.

Первой жертвой был популярный актер. В досье имелись данные о его связи с криминальными авторитетами. Несколько раз, когда начинались съемки телевизионных сериалов, на роль главного героя сперва планировались другие люди. Но в последний момент они отказывались, и возникал он. Ходили слухи об открытом запугивании артистов. Только доказать ничего не удалось.

Затем убийца прикончил предпринимателя из Средней Азии. Тот сумел приобрести в собственность несколько торговых точек, где, среди прочего, занимались подпольной продажей наркотиков. Были попытки взять его с поличным, но… он выкрутился. Однако в дело вступила «Чаровница»!

На следующую жертву, популярную манекенщицу, накопали много всего «интересного». Оказывается, она вербовала своих подруг поработать в модельных домах Европы, а в итоге девушки попадали в сексуальное рабство на Ближнем Востоке. И манекенщице удалось уйти от уголовной ответственности, но не от убийцы.

Потом – чиновник столичного департамента. Вначале следствие вообще предполагало, что «Чаровницу» приплели лишь для того, чтобы направить дело по ложному следу. Слишком много грехов за ним числилось. Классический современный управленец!

А теперь вот кое-что пришло по линии Интерпола и на красавицу-баронессу…

«Что получается? – продолжала размышлять Борецкая. – Чаровница – ангел возмездия?! Но если так и возмездие падает на тех, кого можно назвать „оплотом порока“… опасность поджидает очень многих. Кстати, и я не безгрешна…

Греховны мы все, но Чаровница, по-видимому, приходит к слишком грешным.

Но есть еще те, перед кем его жертвы – „невинные младенцы“. Тех достать сложно, даже уникальному преступнику. Их охраняет вся страна. Чаровница убивает того, кто в зоне ее доступности.

Зачем? Она вряд ли похожа на Робина Гуда или Зорро… Может, хочет вызвать панику? Таким образом приблизить хаос?»

Вероника еще раз прошла по всем комнатам. «Нет, – вновь решила она. – Убийца не Робин Гуд и не Зорро. Ее вряд ли бы заинтересовало примитивное повторение избитого сюжета. Что-то иное лежит в основе ее кровавых действий».

Задумавшись, Вероника не сразу заметила, как к ней подошел Андрей.

– Мысли есть?

– Так, кое-что.

– Не поделишься с начальством?

– Обязательно. Но чуть позже. Я хотела бы переговорить с соседкой, которая видела, как к Иноземцеву заходила модель.

– Тогда нам в квартиру напротив.

Им открыла женщина лет около семидесяти, сухонькая и очень подвижная.

– Извините, Клавдия Степановна, – сказал Смирнов, – мы из…

– Я поняла, откуда вы, – перебила соседка.

– Вот наши удостоверения…

– Не нужны они мне. Сокола видно по полету. Спрашивайте.

Следователи переглянулись, Смирнов кивнул Борецкой: «Начинай».

– Вы хорошо знали Антона Петровича?

– Антошу я знала лет сто.

– А точнее?

– Так, – начала загибать пальцы Клавдия Степановна. – Четырнадцать… пятнадцать лет.

– Что он был за человек?

– А вы проходите ко мне. Я вам все расскажу.

Квартира у Клавдии Степановны просторная, но обставлена бедно. Какой контраст с роскошной мебелью убитого соседа!

Старушка усадила их за стол и побежала готовить чай. Гости сначала возражали, но потом решили не спорить. В неформальной беседе узнаешь больше информации.

– Вот угощайтесь вареньем. Сестра привезла из Воронежа. Сама бы подобного не купила. Какая нынче у нас пенсия?

– Вы одна живете? – поспешила переменить тему Вероника.

– Одна, – вздохнула хозяйка. – Муж вот уж как два года умер. Есть сын, только он приезжает редко. А у вас, девушка, родители есть?

– Мы сейчас не об этом.

– Понимаю. Я только к тому, что уделяйте им хоть немного внимания. Больше старому человеку ничего и не нужно.

– Клавдия Степановна, значит, вы хорошо знали Иноземцева?

– Конечно! Он на моих глазах фактически из пацана превратился в мужчину. Жалко его, очень жалко! – Старушка выпустила слезу, правда, не очень обильную.

– А какой он был? Только честно. Чем больше мы узнаем о его жизни, тем скорее поймаем убийцу.

– С одной стороны, парень он был неплохой. Если иду с сумками, поможет их донести. Конфетами, фруктами угощал. Даже раз сувениры подарил. Из Парижа привез. Я сейчас их покажу…

– Не надо, – остановила ее Борецкая. – Но была у него и другая сторона?

– К сожалению, – вздохнула Клавдия Степановна. – Женщин он любил. До безумия. Каждый день у него – новая. А это уже, извините, не любовь… Он всегда говорил, что они – его модели. Только модели не уходят утром… А по ночам у него в квартире музыка гремит… гремела. Из-за шума на него несколько раз жаловались соседи.

– Что это были за девушки? Как они выглядели? Хотя бы некоторые?

– Разные: белые, рыжие, черные. Короче, вертихвостки.

– Молодые люди к нему не приходили?

– Если только некоторое время назад. В последнее время не припомню.

– Вот что любопытно, – вступил Смирнов. – Мы проверили счета Иноземцева. Получили кое-какие справки. Несмотря на известность автора, его картины продавались не слишком хорошо. Однако жил он на широкую ногу. У него имелись побочные доходы?

Клавдия Степановна развела руками. Такое знать она не могла.

– Вернемся к нашим баранам, – попросила Вероника. – Что Иноземцев вам сказал насчет своей новой модели?

– Я ведь уже говорила полиции…

– А вы еще раз, – подмигнула Борецкая. – Лично мне.

– До чего вы славная, – заулыбалась хозяйка. – Неужели в органах служат такие красивые девчата?

– Разные служат. Давайте о деле. В какое время вы с ним вчера разговаривали?

– Утром, в десять.

– Откуда такая точность?

– Я пошла в «Перекресток», что напротив дома. Он открывается ровно в десять. И на лестничной площадке увидела Антошу. Я еще удивилась. В такое время он обычно почивает…

– А он, значит, вставал поздно? – вставил Андрей.

– Где-то в полдень. Что вы хотите при таком образе жизни? Всю ночь – гулянки и бурные романы.

– Подождите, – снова попытался уточнить Смирнов. – Мы еще не разговаривали с уборщицей, но она появлялась у него рано утром.

– Правильно! Это Дуняша с первого этажа. Они договорились, что он отдает ей ключ (ей можно доверять), и пока он спит, она прибирается. Дуняша говорила, Антон так спал, что пушкой не разбудишь. Она подметает, чистит, а когда Антон просыпается… просыпался, в комнатах уже порядок.

– Пожалуйста, о вчерашних событиях, – нетерпеливо произнесла Вероника. – О той модели…

– Антоша был возбужден, кричал: «Тетя Клава, я нашел такую женщину для своих творений, что теперь точно возьму…»

– Что возьмет?

– Я не поняла. Какой-то приз…

– А о ней он вам ничего не рассказывал? Как она выглядит? Может быть, имя?

– Нет.

– Жаль. Но вечером вы что-то видели.

– Да, в одиннадцать.

– А как вы опять время запомнили?

– Я как раз в этот час принимаю таблетки. Была недалеко от двери, услышала голоса. И… – Клавдия Степановна засмущалась, как нашкодивший школьник, затем продолжила: – Решила тихонько посмотреть: что у него за модель?

Сердце Вероники бешено застучало, она решила, что вытянет из старушки все мельчайшие подробности. Однако ее ожидало разочарование.

– …Она уже заходила в дверь. Я не смогла ее рассмотреть.

– Любая деталь! – умоляюще произнесла Борецкая. – Вы сообщили про ее рост.

– Высокая женщина…

– Насколько высокая?

– В глазок плохо видно.

– Походка у нее какая?

– Походка?

– Спортивная? Или?…

Внезапно Клавдия Степановна попросила Веронику:

– Можете встать ко мне спиной и пройтись?

Борецкая беспрекословно подчинилась. Хозяйка воскликнула:

– Вот! Вы со спины на нее похожи!

В ушах Вероники раздался хохот. Она знала, кто это: ее неуловимый враг!

И тут же старушка добавила:

– Что это я? Вы на нее совсем не похожи.