Глава двенадцатая

(повествование не от первого лица)

На сей раз Аделаида Арнольдовна выглядела мрачнее тучи. Даже не поздоровавшись с Алисой, она плюхнулась на стул, отчего ножки его с треском подломились, многопудовая мамочка с грохотом опрокинулась на пол. Алиса кинулась ей помогать, хотя поднять такую здоровенную тушу возможности не представлялось. Наконец заказчица все-таки смогла встать, возмущенно критикуя современных мебельщиков.

– И дома также. Сколько стульев переломалось. Мастера хреновы! Разве так работали люди при советской власти!

– Я не жила при советской власти, – развела руками Алиса, ожесточенно думая, куда бы клиентку посадить. Предложила диван. Должен выдержать.

– Я поняла, что у вас есть для меня новости. И не слишком хорошие.

– Да, – горько вздохнула Алиса. – Обманывать вас не хотим. Мы борцы за правду. Правда и только правда!

– Не томите.

– Не выпить ли вам для начала валерьянки?

– Ни в коем разе.

– Что покрепче?

– Нет! – взвизгнула многопудовая дама. – Говорите… Стойте, не надо. Я морально подготовлюсь. Итак, этот негодяй мне изменяет.

– И правда он негодяй! – Алиса готова была пустить слезу.

– Часто?

– Думаю, каждый день.

– Каков подлец! Я вам откроюсь до конца: мне он говорит, что не может заниматься сексом. Якобы у него какая-то там болезнь и он лечится у врача.

«Еще как лечится!» – усмехнулась про себя Алиса.

– …Вот почему он не спит со мной! Кто она?

– Простите?

– Моя разлучница?!

– Вы неправильно поняли. Разлучницы нет. Есть одноразовые женщины.

– Какие женщины?

– Одноразовые, – чуть не по слогам повторила Алиса. – Ваш Ленчик проводит время в публичных домах.

– Ой! – Аделаида Арнольдовна схватилась за сердце. – Я сейчас умру.

– Что вы, что вы! Это даже неплохо. Видимо, он ощутил, что стал недостоин вас в сексуальном плане. Вы ведь наверняка фантазерка…. Признайтесь?

– Да, – Аделаида Арнольдовна покраснела до ушей.

– И он начал отставать от вас… Ну, вы понимаете. А сейчас пройдет стажировку и будет в норме. Все новое и самое лучшее для вас!

– А долго будет длиться эта стажировка?

– Не знаю. Может, неделю, может год, а то и целую жизнь.

– Целую жизнь? А мне что останется?

– Надежда! Что однажды он придет, ваш славный сексуальный рыцарь и скажет: «Мамочка, я готов!»

Многопудовая дама подумала, посопела, затем потребовала доказательства измены Ленчика.

– Стажировки, – напомнила Алиса.

– Да, да, стажировки.

– Вот они…

Аделаида Арнольдовна начала рассматривать жутчайшие факты сексуальных экспериментов Ленчика. Во время просмотра она постоянно вскрикивала, закрывала глаза, повторяя: «Какой ужас», «Не может быть», «Как он смеет!..», «Да ведь он же у нее… О, нет!». И тут внимательно вглядевшись в одну из консультанток своего бесценного, Аделаида Арнольдовна завопила:

– Это же… вы!

– Разве?.. И в самом деле – я.

– Да я вас сейчас…

– Подождите! – Алиса на всякий случай отскочила к стене. – Выслушайте же меня в конце концов. Я это сделала ради вас. Однако глаза многопудовой дамы налились кровью, она все больше походила на разъяренного быка. Разделяющий их стол был отодвинут в сторону с быстротой молнии.

– Я разорву тебя в клочья, учительница хренова!

Бежать было некуда, Алиса сделала шаг в сторону, однако Аделаида Арнольдовна с невероятной для ее комплекции быстротой, преградила ей путь. «Прибьет! – поняла Алиса. – Джордж был прав!» Пришлось незаметно вытаскивать электрошокер…

От нового падения дамы задрожало все здание. Алисе показалось, будто проклятый итальянский вулкан вырвался со своего Аппенинского сапожка и примчался в Москву. Сейчас наверняка прибегут люди с других этажей и потребуют объяснений. «Еще мне этого не хватало!»

По счастью, никто не прибежал. Помощнице Юрия оставалось разглядывать распростертое на полу тело и с тоской гадать: «Потребует или нет назад деньги?» Шанс, что все образуется, еще оставался. Надо было только правильно выстроить отношения.

Алиса сняла с дивана подушку и подложила под голову поверженной сопернице. Потом она осторожно поднесла к ее носу нашатырь со спиртом.

Аделаида Арнольдовна открыла глаза, несколько минут бессмысленно разглядывала обстановку, затем начала все вспоминать. Она постаралась подняться, но у нее это не получалось.

– Помогите! – потребовала она у Алисы.

– Чтобы вы разорвали меня на части?

– Я вас все равно разорву на части!

– Вы можете меня выслушать?! Я пошла на этот отчаянный шаг ради вас. Я подумала: несчастная женщина, всю себя посвятила этому разгильдяю…

– Не смейте так о моем муже!

– Хорошо. Этому… повесе. Я выведу его на чистую воду! Для меня, Аделаида Арнольдовна, женская солидарность, женская дружба, женская любовь, наконец, важнее любого похотливого кобеля. Потому что я – человек нетрадиционной ориентации. Точнее, единственно правильной ориентации.

– Да ну? – недоверчиво переспросила многопудовая дама.

– Вы уже полностью пришли в себя? Тогда внимательно посмотрите на этот эпизод.

– Как вы ее?..

– А вы мне про своего Ленчика… Все ради вас! Ради вас я терпела отвратительное мужское проникновение в мою плоть.

– Почему отвратительное?

– Для вас оно может быть приятным, но не для меня! Ради вас я смиренно переносила, как он хватал меня за самые сокровенные места. Ух, как я его ненавидела в тот момент. Как мечтала, чтобы на его месте оказались вы, моя дорогая толстушечка.

– Вот этого не надо.

– Что ж, раз я вам так неприятна…

– Я не говорю, что вы мне неприятны.

«Ой-ой-ой! Не перегнула ли я палку?»

– …Вы мне даже очень нравитесь. Такая привлекательная девушка…

«О, Боже, кажется, я ей понравилась. И что мне теперь делать?!»

– …Но я человек старых взглядов.

«Прекрасно!»

– …И не смогу стать вашей пассией.

– Как жаль! До безумия жаль!

– Вы еще так молоды. Встретите человека, которого полюбите и который… простите, которая полюбит вас. Как я люблю своего проказника Ленчика!

– Давайте помогу подняться.

Пришлось повозиться минут двадцать. Аделаида Арнольдовна вновь оказалась на диване, так отчаянно скрипевшем от ее постоянно верчения, что Алиса всерьез стала опасаться: не рухнет ли и он, как недавно стул?

– Понимаете, – Алиса старалась вести диалог не виновато, а примирительно. – Сначала я думала просто проучить Ленчика, заснять его в разных позах, с разными партнершами, показать вам, что он не побрезгует общением с первой подвернувшейся незнакомкой. И только потом я поняла про его стажировку.

– Так вы думаете, это стажировка?

– Конечно!

– И он вернется? – недавно грозное лицо Аделаиды Арнольдовны стало по-детски наивным, про то, что она выгонит изменщика-мужа, многопудовая дама больше не заикалась.

– Обязательно вернется… («Он не идиот!»). Да он никуда и не уходил.

– А как поступить мне?

– Трудно советовать такой мудрой особе. Но я бы на вашем месте сделала вид, что ничего не случилось.

– Я должна смолчать и простить?

– Поймите же: для вас он старается!

– И он снова будет со мной… того?

– Обязательно.

– А если нет?

– Я редко ошибаюсь в людях. Профессия такая… Но если ситуация не изменится, приходите. Подумаем, чем помочь.

– Спасибо, деточка. Дайте я вас поцелую… То есть пожму руку. Я вам ничего не должна?

– Вы расплатились.

– Еще немного. От меня.

Алиса вздохнула, понимая, что камера запишет ее нехороший поступок, но взяла конвертик. Шеф поймет. Возможно, даже не заставит поделиться.

Выпроводив гостью, Алиса довольно посмеялась, припомнила песню из какого-то старого-старого фильма: «Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки». Как легко манипулировать людьми. Покажи человеку «правильную» картинку, скажи нужные слова, и он поверит. Алиса не осуждала это, раз такой жизненный принцип существует, никуда не денешься. Правительство обманывает и берет по-крупному, почему бы ей не пощипать сумасшедшую мадам? Люди любят обман, лелеют его. Попробуй, объясни им, что это всего лишь обман, тебя же первого проклянут, отринут, изгонят. А начнешь настаивать – пристукнут.

Окрыленная своей удачей, она позвонила будущим клиентам, назначила встречу через два дня («В данный момент шеф в отъезде»). И непроизвольно начала думать о деле Ковалевской. Сама не понимая почему, она, как и Юрий, вдруг заразилась им.

Алиса также считала, что убийство Лены было хорошо спланированной акцией. И те, кто за этим стоят, не простые бандиты. Как быстро убрали Колесникова! А что если?.. Попытка наезда на нее мотоциклистов была все-таки не случайной?! Ее запугивают?

«Но ведь больше мне никто не угрожал!»

Пока не угрожал!

Радость от сегодняшней небывалой удачи быстро прошла. Алиса в волнении заходила по комнате, подошла к окну и тут же отскочила. Ею невольно завладела, на первый взгляд, маразматическая мысль – не стать мишенью! В какое же дело влез Джордж?

Она вернулась на свое рабочее место, долго анализировала ситуацию. Решила не впадать в крайности, а то тоже придется бежать за помощью к Диане!

Затем Алиса снова подошла к окну и теперь безо всякой опаски наблюдала за бредущими по переулку людскими ручейками. Внезапно, как из зияюшей бездны, вырвались два мотоциклиста и куда-то помчались. У дома, где находился офис Георгиева, они… остановились. Алиса замерла: что дальше?!..

Один из парней проверил сцепление, и они быстро выскочили на трассу.

Секретарь провела Юрия в просторный, неплохо обставленный кабинет. Сама Дианетта выглядела еще привлекательнее, чем на экране. Она широко улыбнулась, показав свои ровные стройные зубки.

– Очень интересно, – медово произнесла врач. – Так вы и есть тот знаменитый сыщик.

Юрий сморщился, мол, утомился от нелепых слухов и восхвалений в свой адрес и хотел бы перейти к главному.

– Давайте о деле, Юрий Геннадьевич. Кстати, прошу вас не называть меня Дианеттой. Это чисто рекламный трюк. С некоторых пор у нас считается, что лучшие врачи на Западе.

– Что за глупости? Зачем отталкивать на вторые роли собственных людей?

– И я не понимаю. Но уже два или три года это официальная политика нашего правительства. Впрочем, то не мое дело. Мое настоящее имя Диана Вячеславовна. Теперь рассказывайте.

– Видите ли… В последнее время я постоянно вижу ночные кошмары.

– Как долго? – сразу попросила уточнить Диана.

– Несколько дней. Причем, кошмары становятся все более… кошмарными. Я боюсь засыпать, хотя человек не из пугливых. Пугливый просто бы не стал заниматься моей профессией.

– И что конкретно вы видите?

– Призраков… То есть в реальной жизни они обычные люди, но в моем сне превращаются в каких-то монстров. Этой ночью я гостил у знакомого в деревне, спал в саду. Они, то есть призраки, появились снова, они летали надо мной и грозили. От их криков раскалывалась голова. Кровь одного из них стекала мне на лицо. Как же все это было реально! Кажется, на некоторое время я даже потерял сознание.

– В итоге они исчезли?

– Да. Но обещали, блин, вернуться.

Диана задумчиво поглядела на собеседника:

– Много работаете?

– Очень. Правда, в последнее время у меня усталость и какая-то апатия ко всему на свете. И только новое дело, я им занимаюсь всего несколько дней, вновь пробудило интерес к работе.

– Наркотики употребляете?

– Нет!

– Выпиваете?

– Честно?

– Конечно.

– Еще как!

– Чипировались?

– Ерунда. У меня всего два чипа. Для личного контакта, и как средство от одной моей дурацкой болезни.

Юрий не стал лишний раз акцентировать внимание на том, что болезнь эта – пьянство. И что даже чип пока не помогает.

– Расскажите еще раз о ваших видениях. И как можно подробнее. Постарайтесь не упускать ничего. Как появляются призраки, что они делают и говорят?

Георгиев начал рассказ, врач слушала очень внимательно, лишь иногда просила уточнить отдельные детали. Юрий не выдержал:

– Зачем вам такие подробности? Это бред, который возникает у человека не по своей воле.

– Однако вы помните ваш бред до мельчайших подробностей.

– Пожалуй, – согласился Юрий.

– Раньше у вас не было подобных ночных видений?

– Нет. Я пытался вспомнить, но… Нет!

– Может когда-то давным-давно? В детстве, например?

– Не исключаю, что в детстве что-то страшное снилось… Да, как-то такое было.

– Значит, это случалось не часто?

– Может, раз, может, два или три. Дети очень впечатлительны, увидели необычную вещь, представили ее в несколько ином виде.

– Те детские сны вы, естественно, не запомнили?

– Естественно.

– Не странно ли?

– Что тут странного? Хотя… Не знаю!

Диана в задумчивости грызла ноготь. Потом сказала:

– У меня два предложения. Первое: я пропишу вам кое-какие лекарства. После курса лечения придете ко мне. Поможет – хорошо, не поможет – будем применять другие средства.

– А второе?

– Не попытаться ли нам найти причину, провоцирующую появление этих ночных кошмаров?

– Каким образом?

– Я разработала новую методику исследования. Давайте попробуем?

– Ненавижу быть подопытным.

– Успокойтесь, – засмеялась врач. – В данном случае вам ничего не грозит.

Юрий подумал: а почему бы не попробовать? Об этом ему твердила его верная подруга – интуиция.

– Я готов, – заявил он.

Диана кивнула, словно заранее предвкушая его ответ.

– Пойдемте со мной.

– Далеко?

– Все произойдет в этой самой комнате.

Они подошли к противоположной стене, которая тут же раздвинулась. Возник закуток, где стояло кресло. Врач предложила Юрию сесть. Тут же раздался легкий шум аппарата.

– Закройте глаза, – скомандовала Диана. – Постарайтесь полностью расслабиться. Ну, как?.. Не до конца расслабились. Представьте, что вы в вакууме, отрезаны от всего на свете. Нет ни друзей, ни врагов, ни опасностей.

Она взяла руку Георгиева, казавшуюся совсем легкой и безвольной:

– Вот так… Ваши веки наливаются свинцом… Не надо бороться с наступающим сном. Вы уснете спокойно и вернетесь к тому моменту, который спровоцировал кошмары. Не исключено, что нам удастся выяснить первопричину вашего состояния.

Юрий не поддавался гипнозу, с его силой воли можно противостоять любому внешнему воздействию. Но сейчас он сам давил ее в себе. Хотелось все понять! Какие-то призраки – вроде бы сказки для восьмилетнего ребенка! Но как быть с реальными ощущениями, порождающими страх приближения ночи? Кто-то словно пытает его этими страхами. Подлеца следует поймать, остановить. А для этого Юрий должен довериться опытному врачу. Он не знал, насколько Диана опытна, но ужасно хотелось верить ей!

И он полностью отдал себя в ее власть!

После разговора с Юрием, Марине Холодовой все время казалось, что она упустила некую важную деталь, которая, возможно, могла бы иметь значение в деле убийства Лены. Но что это за деталь? Что-то Лена сказала подруге, а Марина пропустила мимо ушей, и потом даже и не вспомнила, посчитав это несущественным.

Рабочий день закончился, она сидела дома в грустном одиночестве, что-то мелькало на экране, какое-то новое шоу, где молодящаяся эстрадная певичка рассказывала о своих далеко идущих творческих планах. Готовится грандиозный проект с большими инвестициями, в то числе зарубежными, по выявлению талантливой молодежи среди деток мигрантов, деток нетрадиционной ориентации и деток трансвеститов. Проект рассчитан на пять лет, в течение которых она станет альма-матер всего этого. «Мы будем видеться с вами, друзья, каждый день! Мы поможем всем несчастным обрести себя, стать полноправными членами общества». Марина слушала ее и думала: «Целых пять лет! А ведь она пела и плясала, когда я еще не родилась».

Ведущий задал ей вопрос: «Как «вечной королеве» удалось так хорошо сохраниться?» Ответ был следующим:

– Все дело в чипах. Я вживила их в себя. Вживила, чтобы сохранить свое здоровье и молодость. И теперь всем сомневающимся хочу сказать: смотрите на меня!

– Все чаще говорят об обязательном чипировании населения. Как вы к этому относитесь?

– В моей семье чипированы все: и дети, и внуки, и даже правнук Артурчик.

– Кстати, передайте ему поздравление с победой на конкурсе песни младо-либералов.

– Спасибо. Так вот, чипирование необходимо. Если кто-то не понимает, его следует заставить понять. Этот процесс идет везде: в Европе, в Азии, на Ближнем Востоке. Не будем же мы вечно вчерашними.

– Некоторые противники чипирования ссылаются на Библию…

– Ой, нет! Традиционные религии тоже устарели. Нам нужна новая, которая объединила бы людей принятием единых общечеловеческих ценностей.

– Появилась какая-то группа противников всего нового и прогрессивного. Некий Жуков, например…

Лицо альма-матер сразу исказилось, она подпрыгнула, точно в зад ей воткнули с десяток острых игл, закричала:

– Русский фашизм не пройдет! Арестовать этого безумного старика и ему подобных. Мы не для того забирали власть, чтобы отдавать ее разным подон…

Она оборвала себя на полуслове, понимая, что сболтнула лишнее. Ведущий тут же пришел на помощь:

– Спасибо. Вы нам ничего не споете на прощание?

– Давайте послушаем одну мою запись.

– Давайте! – лицо ведущего расплылось от счастья. – И я знаю, какую.

Марина с усмешкой увидела, что записи этой лет сорок или и того больше. Альма-матер прыгала, как лошадка, отчаянно крутила бедрами, напевая в основном одну незамысловатую фразу: «Ты меня любишь, а я тебя нет». Сколько же раз она повторялась во время того, как звучала песня? Марина насчитала двадцать. Могло быть и больше в два раза, потому что других слов в песне практически не было.

«В каком маразме мы живем? И как мы его терпим?» – тоскливо подумала Холодова.

И, как подтверждение этому, зазвучал уже другой шлягер известного представителя шансона – лысого, бородавчатого, почти карлика. Он захрипел о разборках между братвой, о матери-зоне, о тоске, которую испытывает решивший завязать вор. Марина не выдержала, перескочила на другой канал. Здесь шла «ветеранская» программа «Жизнь научит», где элита общества – политики, философы, артисты чуть не с кулаками набрасывались друг на друга. Камнем преткновения оказалась злополучная Папуа Новая Гвинея, решившая сначала поставить у себя российские военные базы, а затем вдруг нагло переметнувшаяся к американцам.

На следующем канале злобный потрошитель кромсал свою жертву, что смаковалось во всех подробностях, далее – еще один канал, где, два «продвинутых» дядьки в очках спорили о том, когда же нас завоюют инопланетяне, и как они поступят с землянами?

– Ужаснутся от всех вас и перебьют на хрен! – сказала Марина, выключив рассадник заразы.

И опять тот же вопрос: «В каком маразме мы живем? И как мы его терпим?»

А что делать самой Марине? Надо кормить не только себя, но и маленькую дочку, которая временно живет у ее родителей. Муж бросил ее, сбежал то ли в США, то ли в Канаду. Ищи-свищи его, требуй алиментов. Да и слишком горда Марина, чтобы чего-то требовать. Сам должен понимать: родная дочь, позаботиться бы надо папаше.

Как жить Марине, если потеряет работу в институте? И находиться там нет сил. Ленке было проще, она конформист. Мысли вновь вернулись к несчастной подруге. Все-таки что-то важное упущено, о чем обязательно должен был узнать тот симпатичный следователь.

Внезапно она вспомнила. Тут же хотела позвонить Юрию. Но передумала. А действительно ли это важно для него? Нельзя действовать с бухты-барахты…