Часть вторая

Глава одиннадцатая

Я проснулся от щекочущего глаза солнца. Матрос копался в огороде. Увидев, что его гость на ногах, тут же позвал к столу. На сей раз меня угощали салатом и вареным картофелем.

– Как спалось? – полюбопытствовал хозяин.

– Неплохо… только кошмары замучили, – честно признался я.

– Несколько раз просыпался.

– Это бывает, – вздохнул Матрос. – Особенно после того, что мы вчера повидали.

– А чего мы увидели? Трупа не было.

– Так ведь все равно смерть человека. Вчера он ходил рядом, здоровался, а сегодня только в памяти твоей.

Я не мог Матросу объяснить, что по роду своей деятельности видел столько смертей! Можно сказать, с трупами в обнимку лежал. Не поймет добрый деревенский мужик.

Завтрак закончился, я заторопился в город. И тут мой взгляд снова упал на крайне бедную обстановку дома. Денег у хозяина – кот наплакал, а он последнее на стол ставит, чтобы порадовать гостя.

– Матрос, – я пытался сказать как можно мягче, дабы не обидеть его, бедные люди обычно гордые. – Я тут немного деньжат срубил. Помяни Толю Колесникова.

– Никак обидеть хочешь?.. Денег не возьму, я ведь угощал от чистого сердца.

– И я, блин, не от чистого? Вдруг матери его пригодятся, времена ныне трудные.

– Если только для матери, – проворчал Матрос. – А у самого как с деньгами?

– Трудновато пока. Только это для меня не сумма.

– Ничего себе не сумма! Целых… не возьму!

– Бери, говорю. У вас тут наличные принимают?

– Кое-где еще принимают. Хотя поговаривают, скоро только электроникой будем рассчитываться. А потом эту электронику в нас вживят. Правда?

– Боюсь, что да. Ладно, до этого еще дожить надо.

– И все равно, Юра, много.

– Давай так: я к тебе снова заеду. Не выгонишь?

– Что ты! Хорошему человеку всегда рад.

– Как думаешь, есть смысл поговорить с твоими односельчанами? Вдруг кто видел здесь вчера подозрительного субъекта?

– Много народу проезжает мимо, – напомнил хозяин. – Среди такой тьмы ему и затеряться легко.

– Пожалуй.

– А все же я у них поспрошаю. Ты телефончик оставь…

Мы распрощались, я сел в машину. Конечно, следовало бы пообщаться с матерью Анатолия. Вон их дом, стоит как-то сумрачно, без жизни. Интересно, что нового я узнал бы от нее? Какие-то тайны сына? Но доверил ли он их матери? Да и вряд ли Анатолий знал нечто важное. Его фраза о чем-то нехорошем в жизни Капралова, были, скорее, криком отчаяния. Если его действительно убили, не исключено, что это сделал тот, кто задушил Лену. Колесников стал опасен. Он что-то ляпнул моей бывшей, она – кому-то еще. Или он где проболтался?.. Вот убийца и насторожился. Только Капралов ли это сделал? Прав ли я, подозревая его? Не слишком приятен мне Вадим, а все – моя интуиция. Только… мало ли кто кому не нравится, но к интуиции следует прислушиваться, хоть иногда ее, блин, следует засунуть куда подальше.

Почему Колесникова не прикончили сразу? Полиция ведь занималась этим делом. Может, ее расследование для преступника не опасно? А я опасен? Убийца узнал, что я направляюсь на встречу с Анатолием. Как? Я уже давно ответил на это: сейчас все, что произнесет любой человек, известно на другом конце планеты. Убийца также мог заранее просчитать, что я встречусь с Анатолием, и не хотел допустить нашего знакомства.

Я проехал по улице совсем немного, как вдруг увидел мать Анатолия – сгорбившуюся, больше от горя, чем от возраста, женщину. Решение пришло сразу: остановился, открыл дверцу машины и подошел к ней.

– Простите, Вероника Александровна, я уже говорил, что являюсь частным сыщиком. Сочувствую вашему горю, но разрешите задать несколько вопросов по поводу сына?

Женщина посмотрела на меня странным взглядом; в нем смешались невыносимое отчаянье и злоба на весь мир. С ее губ вырвалось лишь одно слово:

– Уходите!

– Я хочу помочь установить правду.

– Помочь? – перебила она. – Чем ты можешь помочь, убийца? Я стоял ошарашенный, не понимая, за что она меня так? Женщина добавила:

– Ты такой же, как они.

– Да кто «они»?

– Те, кого защищаешь.

И, резко развернувшись, пошла. Я еще чуток постоял возле автомобиля, потом забрался на сиденье и поехал в Москву.

Я решил прямиком отправиться в контору, где не появлялся уже несколько дней. Алиса была на рабочем месте, выглядела измученной, уставшей, но не от своего страха по поводу мотоциклистов. Скорее, это была «счастливая» усталость. Никак бурно провела вечерок? Однако при виде меня надула губы.

– Что произошло? – миролюбиво спросил я.

– Как что? Телефон отключил, а тут сразу два звонка от клиентов. Я не знаю, что отвечать? Говорю: перезвоните чуть позже, надо дождаться шефа.

– Правильно говоришь.

– Так как насчет новых дел?

– Еще с Ленчиком не закончили.

– Закончили, – махнула рукой Алиса. – Компромат налицо.

– Сработала так быстро?

– Посмотри, – она выложила несколько снимков, а потом еще прокрутила «веселое» видео.

– Круто, очень круто, – согласился я. – Но ведь там есть и ты?

– Конечно.

– С клиентами, как с коллегами по работе, в интимную близость не вступают.

– Во-первых, клиент не он, а его супруга. Во-вторых, чего не сделаешь ради процветания фирмы!

– В-третьих, слишком хороши мальчик и девочка, – засмеялся я.

– И это тоже. Я выполнила задание. Теперь заказчица должна расплатиться.

– Ох, блин, психанет твоя многопудовая тетя.

– У меня, Джордж, был в юности случай. Одна моя подруга встречалась с мальчиком-колокольчиком, уверяла, что он был не целован до нее.

– В наше время?

– Да. Замуж за него собиралась. А я, как увидела его, говорю: «На твоем приятеле пробы ставить негде. Ты бы проверилась, подруга, на СПИД». Она на меня чуть не с кулаками. Я ей: "Поспорим, что он прямо на твоих глазах переспит со мной?». Поспорили.

– И?..

– Она проиграла. Все свершилось прямо на ее глазах.

– И?..

– Сначала она полезла в драку. Потом, когда погнала прочь своего несостоявшегося мужа, отблагодарила верную подружку по полной.

– Это как?

– Неделю сидели в ресторане. Говорит: «Если бы не ты, мы всегда жили бы втроем: я, он, и та, неведомая».

– Не думаю, что подобное получится с Аделаидой Арнольдовной.

– Посмотрим, – ухмыльнулась Алиса. – Кстати, с новыми предложениями от клиентов ознакомиться не желаешь?

– Позже, блин, позже.

– Когда?

Через несколько дней.

– Ответ нужно дать срочно.

– Сама не хотела бы попробовать? Раз улыбнулась в расследовании удача, не упускай ее. Пусть улыбнется и во второй раз.

Алисе явно не терпелось узнать: чем же я все-таки занимаюсь? Ее активность в этом вопросе постоянно возрастала. И правильно. Поэтому я должен был что-то отвечать.

Чтобы как-то отсрочить разговор, я включил телевизор. На огромном экране в объемном виде отразились картины, только не радостные. Это были репортажи с мест очередных природных катастроф.

Диктор трагическим голосом сообщал, что новый торнадо буквально раздирает в клочья восточное побережье США. В Японии и Китае – землетрясения. На ближнем Востоке песчаные бури засыпают города. В Италии – очередное извержение вулкана.

– Тебе не кажется, – сказал я Алисе, – что мы – в преддверии апокалипсиса. Природа сообщает нам об ужасном приближении конца всего сущего. Выходит, мы так грешны. Не пора ли задуматься? А, может, уже поздно?..

– Джордж, – в голосе Алисы послышались суровые нотки, после чего она отключила звук, а затем убрала изображение.

– Мне нет никакого дела до Америки, Китая и прочего. Что за дельце ты ведешь втайне от меня?

– Втайне от тебя? Помилуй Бог!

– Не заговаривай мне зубы.

– Так, блин, начальнику не говорят.

– Если начальник кидает подчиненных, то ищут другого начальника.

– Ладно, – смилостивился я. – Это касается убийства моей бывшей жены.

– Уже знаю.

– Откуда?

– От верблюда.

– От тебя ничего не утаишь. Настоящий спец своего дела.

– У меня был замечательный учитель. Георгиев Юрий Геннадьевич, не слыхал?

«А почему бы в самом деле не привлечь к расследованию Алису? Похоже, она действительно насобачилась в нашем деле».

Но оставалась другая проблема. Алисе следует о ней знать.

– Пока я не получил за расследование ни рубля. И неизвестно, получу ли? Многие вещи идут за мой счет. Тебе по-прежнему интересно?

– Рассказывай, – повторила моя помощница.

И я поведал ей почти все, утаив лишь некоторые незначительные детали. Чем больше я рассказывал, тем сильнее возрастал интерес Алисы. Она сразу же согласилась, что дело непростое и что смерть Колесникова могла быть связана с убийством Лены.

– А ты уверен, что там, на пруду, было не самоубийство?

– Ты знаешь, я ошибаюсь редко.

– А с какой стати так невзлюбил Капралова? Ведь все твои подозрения, мягко говоря, мало обоснованы.

– Именно он последний, кто видел Лену. Алиби у него шаткое.

– А мотив?

– Черт его знает. Пока я не нашел мотив. Но если покопаться… А ты что так переживаешь за Капралова?

От ее ответа я чуть не подпрыгнул на стуле.

– Когда ты позавчера вечером звонил и просил собрать данные о Вадиме, я ужинала с ним в ресторане.

– И как?

– Что как?

– Классный мужик?

– Я с ним не была. После твоего звонка настроение испортилось. Нашла предлог и поехала домой.

– Какое счастье! А я, блин, думал, что все женщины на земле сходят с ума от этого щеголя. Моя бывшая, теперь ты… вон как глазки блестят, когда говорим о нем. Чем он вас так прельщает?

– Хотя бы тем, что не повторяет без конца слово «блин», от которого я готова на стенку лезть! А если серьезно, он воспитанный, красивый, эрудиция на высоте.

– Ну, прямо смерть прекрасному полу!

– Ты ревнуешь? – округлились от удивления глаза Алисы. – Меня, своего боевого товарища? Или Ленку, про которую сам говорил: «Сто лет не видел, и еще столько бы не встречать»? – Как ты думаешь (только отбрось свои женские пристрастия) мог ли красавец и умница Вадим совершить преступление? Способен ли он на это?

– Ты от него не отстанешь!

– Я ищу истину.

Алиса задумалась, как обычно подперев кулаком подбородок. Я ее не торопил. Пусть лучше скажет позже, только бы выдала чего-нибудь стоящее.

– Он – слишком властная натура. Я не утверждаю, что он способен убить, но на отчаянный поступок способен.

– И мне так показалось, насколько я разбираюсь в человеческой психологии. Итак, давай проанализируем ситуацию. Молодая женщина задушена в собственной квартире еще месяц назад. Полиция либо не может, либо не слишком стремится найти преступника.

– Либо и то, и другое.

– Согласен, – кивнул я. – Лена жила тихо по меркам современного человека. Однако в процессе моего короткого расследования выявляются три основные версии.

Первое. Она пыталась сказать о денежных махинациях начальства на работе. Могли ее убить за такое?

– Могли! – решительно заявила Алиса.

– А вот ее подруга в это не верит. Мол, не тот размах у руководителя института. И на мокрое дело Золотцева никогда бы не пошла.

– Она, может, нет, а кто-то другой – да.

– Оставим эту версию в качестве рабочей. Второе – ее отношения с твоим любимым Вадимом. Он человек решительный, однако, мотив пока напрашивается только один: ревность. Как и у Колесникова. Тот товарищ иного пошиба, слабохарактерный. Но и такие способны на безрассудство. Помнишь «Бесприданницу»?

– Причем здесь Бесприданница? – удивилась Алиса. – Та подруга шла совсем по другой статье. И не «Бесприданница» у нее была кличка, а «Беспризорница».

Бедная Алиса! Она не прочитала ни одного художественного произведения, ее девиз: только специализированная литература. Я начал ей объяснять, что речь идет о Ларисе – героине пьесы Островского, которую застрелил вроде бы самый робкий и ничтожный человечишка, ее потенциальный жених Карандышев. Алиса фыркнула и глубокомысленно заявила:

– Писаки еще не такое напридумывают.

– А вот здесь ты не права. Пушкин, Толстой, Достоевский и другие так умели проникнуть в область человеческой психологии! Криминалисты и психологи у них учились.

– Кому сейчас нужен твой Толстой, – наморщила носик Алиса.

– Я читала его («Блин, выходит, я ошибся, она все-таки что-то читала!»)… в кратком изложении. Ничего полезного для себя не вынесла.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал я, понимая, что дальнейший спор на эту тему бесполезен. – Вернемся к нашим баранам. Остается третья версия.

Я встал, прошелся по комнате, Алиса с нетерпением ждала вывода гениального Георгиева. Только вывода-то у меня и не было.

– Лариса могла влипнуть в другое грязное дело, о котором мы не знаем. Тогда убить его мог кто угодно, некто под маской. Мы не только не сорвали ее, но даже не приоткрыли крохотную частицу лица.

– А четвертая версия: банальное ограбление?

– Нет, нет! У нее ничего не взяли, да и брать было особо нечего.

– Тогда пятая: маньяк?

– Ты слышала, что у нас в городе появился душитель женщин?

– Вроде бы, не слышала… Еще одно: преступник задумал совершить идеальное убийство, жертва выбрана случайно. Возможно, он больше никого не убьет. А дело сделано. Он проверил свои силы, способности. Полиция ищет мотивы, расследует ее связи. Только ничего этого нет. Исключаешь такой вариант?

– Я ничего не исключаю. Но, судя по всему, «случайное» убийство здесь не прокатывает. У меня ощущение, что все слишком грамотно спланировано. Нет, Алиса, моя бывшая во что-то серьезно вляпалась. Задела интересы серьезных людей. Именно серьезных! А не каких-то воришек спонсорских денег в институте.

– Смотря сколько они украли.

Я молча уставился в одну точку, пытаясь таким образом сосредоточиться. Зная характер Лены, трудно представить, что она влезла бы в какие-то крутые авантюры. И начальство наверняка критиковала только лишь потому, что это относительно безопасно. Но… она могла влезть случайно, не желая этого. Например, увидела то, чего видеть нельзя.

И не оставила записей в дневнике? Тогда зачем она его вела? Зачем прятала?..

Или она даже не осознавала, что проникла в чью-то страшную тайну? И что ее за это не пощадят!

Как, где, при каких обстоятельствах Лена могла прикоснуться к такой тайне? Если преступник ее с кем-то перепутал? Вряд ли. В таких делах обычно путаницы не бывает. Пока я в полном тупике!

– Джордж…

– Что? – я отошел от своих мыслей и взглянул на помощницу. Алиса спросила:

– Я уже говорила, что у нас несколько новых предложений? Точнее, два?

– Выгодных?

– Весьма.

– Два-три дня терпит.

– Надеешься раскрыть тайну смерти своей бывшей за два или три дня?

– Постараюсь. В крайнем случае, займемся несколькими делами параллельно.

– Пока я буду с ними встречаться, договариваться… Как раз пройдут эти двое суток.

– Да, постарайся потянуть время. Пока сама ознакомься с их проблемами, раз с Ленчиком закончила.

– Через два часа… уже через час и сорок пять минут ко мне пожалует Аделаида Арнольдовна.

– Хорошо, я ухожу, чтобы не мешать вашей встрече. Надеюсь, она пройдет в самой дружественной обстановке.

– Куда уходишь?

– Так, кое о чем поразмышляю.

Необходимо было хотя бы заскочить домой, принять ванну. Алиса тем временем сама включила телевизор, тоже хотела оставаться в курсе последних событий.

На сей раз шла информация не об успехах нашей власти на фронтах внешней и внутренней политики, не о новых глобальных катаклизмах, не о дерзких ограблениях и даже не о возможном нашествии инопланетян. Экран заполнял образ молодой симпатичной женщины, в меру полной, с обаятельной улыбкой. Она отвечала на вопросы корреспондента и так мило покачивала головкой, что, наверное огромная мужская аудитория прильнула к экрану, чтобы слушать ее сексуальный голосок, особо не вдумываясь в смысл произносимых слов. Однако я послушал. Дама говорила… о проблемах кошмарных сновидений. Я вперил взор в экран, напрягся, но тут Алиса закричала:

– Я ее знаю! Надо же… только прочитай титры «Дианетта Дорфе, врач-психиатр!»

– Почему ты так развеселилась?

– Ее настоящее имя Диана Дорофеева, она такая же француженка, как я императрица Японии. Обхохочешься!

Действительно, обхохочешься! Евреи косят под русских, русские под европейцев, опьяненные таинствами Востока европейцы – под азиатов, а азиаты под русских. Никто не хочет оставаться самим собой. Однако тема была для меня настолько актуальна, что я попросил Алису помолчать и начал внимательно слушать.

Я опоздал. Врач уже заканчивала интервью. Единственное, что я понял, она занимается лечением людей, у которых симптомы болезни, похожие на мои.

– Мне надо с ней познакомиться, – заявил я Алисе.

– О, до такой степени Дианка запала тебе в душу? Кстати, она не только эффектная подруга, но и классный специалист.

– Нет, не запала. Тут другое.

– Неужели она тоже проходит по делу Лены?!

– Она интересует меня именно как специалист.

– Наш Джордж стал плохо почивать? Раньше ты об этом не говорил.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– И когда у тебя это началось? – не унималась ехидная помощница (как же я ее распустил!). – Наверное после того, как занялся расследованием смерти Ковалевской?

«А ведь точно! С этого момента все и началось. Поразительное совпадение!»

Я начал вспоминать: посещал ли меня раньше хоть один ночной призрак? Вроде бы нет. В моих кошмарах виновато проклятое пьянство, от которого я не в силах избавиться даже после вживления специального чипа, или… что-то еще?

– Найди телефон Дорофеевой, то есть Дорфе.

– В шесть секунд, шеф!

Действительно прошло несколько секунд, как телефон врача оказался у меня. Алиса тут же предложила:

– Давай я первая с ней поговорю. Составлю протекцию.

– Хорошая идея.

Алиса говорила с ней по видео. Диана узнала ее, помахала рукой:

– Алиска, солнышко, как ты?

– Я – супер! А вот мой знакомый хочет к тебе на прием.

– Это он?

Я степенно наклонил голову. Врач вежливо кивнула в ответ:

– Приходите. Но у меня все расписано на две недели вперед.

– Госпожа Дорфе, прекрати заниматься ерундой, – нахмурилась Алиса. – Это не просто знакомый, а шеф.

– Тогда через три дня. Мой секретарь вас запишет.

– Ты опять не поняла: это знаменитый сыщик Юрий Георгиев.

– Это совсем другое дело. Через три часа вас устроит?

– Вполне.

Я записал адрес. Оставалось совсем немного времени, чтобы заскочить домой, привести себя в порядок и ехать на консультацию к Дианетте Дорфе.