Глава 25

Обратно в Лондон мы возвращались в молчании. В общем и целом, можно было сказать, что встреча прошла успешно – сперва мы подробно обсудили имеющиеся у нас данные, а потом Майкл и Розмари рассказали о планирующемся в ближайшее время ритуале, до которого, по нашим представлениям, оставалось всего три дня. В разговоре они очень ловко обошли стороной тот факт, что эту информацию им помогала получить я, и лишь напирали на то, что в тысяча восемьсот восемьдесят пятом колдун действовал по точно такой же схеме. Как выяснилось, в девятнадцатом веке Рыцари существовали примерно в таком же составе, что и сейчас, хотя Алисия ещё не была их главой. Поскольку они хорошо помнили, что происходило тогда, магам они поверили быстро, заверили нас в своей полной поддержке и горячо одобрили идею засады. Примерный план операции они набросали сразу же, но было решено в ближайшие дни провести ещё одно собрание, уже с Аланом, чтобы продумать все детали до конца. Правда, об участии Валери в происходящем ни Майкл, ни Розмари не проронили ни слова, так что я задалась вопросом, как они собираются потом объяснить её присутствие. Но задавать этот вопрос вслух сейчас я не стала.

Перед отъездом я заглянула в прорекламированную дворецким галерею и ушла оттуда под сильнейшим впечатлением. При виде такой великолепной коллекции, в которую входили картины Вероккьо, Перуджино, Джорджоне и Боттичелли, директор Лувра, а с ним, пожалуй, и директор галереи Уффици, от зависти удавились бы на собственных галстуках.

Несмотря на то, что цель поездки была достигнута, некоторая подавленность магов всё равно бросалась в глаза. Объяснить её можно было только внезапным вторжением Чарльза, чьего появления никто в особняке явно не ожидал. И хотя мне самой он показался крайне неприятным типом, я не могла понять, почему его приезд произвёл на остальных настолько тягостное впечатление. Ну да, он сильный маг, претендент на место Хранителя, что других магов ковена, похоже, не очень-то радует, но ведь он ещё не Хранитель! И, учитывая, что с момента смерти Уильяма Майклсона уже прошло какое-то время, а он так и не занял желанное место, его позиция не настолько крепка. Тогда в чём дело?

Этот вопрос я задала, когда мы отъехали от особняка уже на несколько километров, а маги продолжали хранить угрюмое молчание, не торопясь поделиться впечатлениями от встречи.

– Алисия могла бы повлиять на исход дела, поскольку глава Рыцарей – одна из самых значимых фигур в ковене. Вот Чарльз и Бернард и наведываются к ней по очереди, и каждый пытается склонить чашу весов в свою пользу, убеждая Алисию, что именно он будет лучшим Хранителем. Вот только до угроз Чарльз ещё не опускался… – задумчиво пояснил Майкл.

– И что, ей так редко угрожают, что вас всех это повергло в такое изумление? – недоверчиво уточнила я.

– Дело не в этом. Хотя на угрозы, конечно, тоже стоит обратить внимание. Чарльз никогда не бросает слов на ветер, – хмуро ответила Розмари. – Дело в другом. Вы обратили внимание, что Чарльз обвинил Алисию в том, что она «проморгала смерть Уильяма»? Что он имел в виду? Ведь Уильям умер от сердечного приступа!

– Даже если ваш Чарльз на самом деле убил предыдущего Хранителя, он явно не стал бы болтать об этом вслух и делать компрометирующие намёки, – резонно возразила я, хотя внутри шевельнулись нехорошие подозрения. Была ведь какая-то странная история с этой уволившейся медсестрой в ночь смерти Майклсона – то ли она возвращалась за забытым телефоном, то ли нет…

Я уже хотела вслух поделиться тем, что рассказала мне словоохотливая горничная, но тут Майкл снова перевёл разговор на следующее жертвоприношение, число дней до которого неминуемо сокращалось, и я подумала, что сейчас это, конечно, гораздо важнее. А к странной смерти Хранителя можно будет вернуться и через несколько дней.

Впрочем, в ближайшие полтора дня мне было не до жертвоприношения. На следующий день, первого мая, должна была наконец-то состояться конференция в «Обществе Искателей», на которой мне нужно было присутствовать. И хотя сама выступать на ней я не собиралась, подготовиться всё же стоило – Патрик наверняка будет рассказывать об обнаруженных символах на камне в Оствике, а также о происшествии на вечере исторического общества «Миллениум», и Искатели завтра наговорятся о них всласть. Патрик в этом случае может потребовать какой-то уточняющей информации от нас с ребятами, и к этому стоило подготовиться.

На следующее утро я, прихватив с собой папку с фотографиями рун и их толкованием, отправилась на Пэлл-Мэлл. Поскольку мероприятие было серьёзным и носило научный характер, я не слишком долго раздумывала над выбором одежды, надев привычные джинсы, кеды и кожаную куртку поверх чёрной водолазки. Образ слегка оживляли серьги и традиционные кольца, к которым из всех видов украшений я почему-то испытывала особую страсть. Из зеркала на меня смотрела высокая девушка, довольно красивая, согласно моей собственной оценке, но в общем и целом – ничего примечательного. Впрочем, вероятнее всего, я льстила самой себе самым бессовестным образом. Тёмно-рыжие волосы я оставила распущенными – они хорошо смотрелись на фоне чёрной кожи куртки – но больше абсолютно ничего во мне взгляд не цепляло. Фигура была обычной, со своими достоинствами и недостатками, и из толпы я совершенно не выделялась. Если сравнивать меня с литературными героинями, то я скорее Мелани Гамильтон, но уж точно не блистательная Скарлетт О'Хара.

Ехидному мысленному голосу, заявившему, что я сама не прикладываю никаких усилий к тому, чтобы хоть как-то это изменить, я велела заткнуться и отправилась на конференцию.

Народу в офисе «Искателей» сегодня набралось очень много, и небольшой конференц-зал на втором этаже был забит до отказа. Учёные приветливо здоровались друг с другом и рассаживались, обсуждая погоду и обмениваясь парой слов о собственных научных исследованиях. Кто-то из молодых ребят настраивал проектор и подключал микрофон. В толпе я заметила Патрика, общавшегося со своим заместителем, а потом меня окликнули Шарлотта, Алекс и Мартин, подыскавшие себе удобные места в середине зала в боковом ряду у стены. Я начала пробираться к ним, попутно здороваясь со знакомыми и замечая, что в зале сегодня присутствовали не только «Искатели». Похоже, в этом году решили пригласить кого-то из других обществ, хотя я ни минуты не сомневалась, что все приглашённые «со стороны» были тщательно проверены Патриком, чтобы допустить их на наше мероприятие, где обсуждалось сверхъестественное. Что ж… Пусть редко, но посторонних в «Общество Искателей» всё же пускали, и на моей памяти ещё ни разу никто не выбегал из офиса с криками: «Что за ужас тут творится?!»

Наконец все расселись по своим местам, разговоры стихли. Вперёд вышел Патрик, дружелюбно обратившись к залу, приветствуя и «Искателей», и дорогих гостей, а затем произнёс какие-то вступительные слова. Мартин тем временем шёпотом делился, в каком порядке будут выступать докладчики, и называл темы их выступлений. Шарлотта торопливо дописывала на телефоне сообщение байкеру Тому – в зале выключили почти весь свет, оставив освещённой лишь переднюю часть, где стояло возвышение с микрофоном, и дисплей её телефона ярко светился. Затем Патрик объявил первого выступающего, и конференция потекла своим чередом.

Некоторые выступления я слушала с интересом, на некоторых начинала клевать носом. Пока не прозвучало ничего такого, что показалось бы особенно подозрительным и необычным, за исключением тех фактов, о которых мы уже были осведомлены. По всему выходило, что для прочих «Искателей» прошлый год прошёл сравнительно спокойно. Сейчас все, конечно, заинтересовались погодными изменениями, происшествием на историческом вечере, но о том же жертвоприношении в Кранли не было сказано ни слова – видимо, Патрик приложил все силы, чтобы эта тема осталась закрытой.

Час спустя с докладом вышел сам Патрик. Из его вводного слова я поняла, что не ошиблась, и рассказывать он собирался именно о рунах в Оствике. Но когда я уже приготовилась скучать следующие двадцать минут – вряд ли бы он рассказал об этих рунах что-то, чего ещё не знала бы я, – глава «Искателей» внезапно объявил:

– А сейчас я бы попросил своих помощников подняться и выйти сюда. Они видели руны собственными глазами и смогут вам рассказать подробно, чтобы вы услышали историю из, так сказать, первых уст.

Не ожидая такого фокуса от начальника, мы с Шарлоттой в первый момент зависли, не сообразив, чего от нас хотят, так что поднявшиеся первыми Алекс и Мартин были вынуждены нас подтолкнуть, поскольку мы загораживали им проход. Деваться было некуда и, обречённо переглянувшись, мы с подругой встали и пошли к Патрику, аккуратно передвигаясь по узким рядам. Я едва не забыла папку с бумагами на своём сиденье. Пока мы шли, Патрик представил нас присутствующим, а на экране за его спиной тем временем возникли снимки Шарлотты, сделанные тем памятным утром в низине у Оствика.

А вот когда мы наконец-то дошли и остановились рядом с Патриком, и тот передал слово нам, я неожиданно осознала, что основную речь надлежит сказать мне, поскольку определением значения этих символов занималась именно я. Мою догадку подтвердил и отчётливый тычок наманикюренным ноготком Шарлотты мне в спину. Я неохотно вышла вперёд и поднялась на кафедру с микрофоном. Она стояла очень неудачно, попадая в луч проектора, передававшего изображение на экран, и я оказалась ослеплена ярко-белым светом. Разложив перед собой записи, я сперва медленно, а потом всё увереннее начала рассказывать о рунах и их значении. Вообще, выступать перед публикой я ненавидела и всю жизнь подозревала у себя боязнь сцены, но сейчас мне сильно облегчало жизнь то, что из-за бьющего в глаза белого света зрителей я толком не видела. Пересказав им примерно то же самое, что уже не раз мы обсуждали с Патриком, я замолчала и уже хотела спуститься, но тут пошли вопросы из зала. Отвечать на них приходилось, лишь поворачиваясь на звук голоса, поскольку разглядеть говоривших по-прежнему не представлялось возможным.

– Можно ли сказать, что были использованы руны каких-то конкретных эттиров? – спросил кто-то особенно въедливый. Я только мысленно руками развела. Вот уж, нашёл до чего докопаться – до рода рун! Настолько дотошным на моей памяти был только заведующий кафедрой в моём университете, на которой я писала сначала диплом, а потом магистерскую диссертацию. Предъявив миллион претензий к самой научной работе, он под конец любил придраться, почему разделы книг в библиографии стояли в неправильном порядке.

– Из всех трёх. Конкретной системы нет, – тем не менее, ответила я.

– Чем были написаны руны? – спросила какая-то женщина.

– Об этом вам более подробно расскажет мистер Дрейк.

Я надеялась, что на этом можно с чистой совестью пустить к микрофону Мартина, но не успела отойти.

– Мисс Эшфорд! – при звуке этого голоса я почувствовала, как у меня внезапно ослабли пальцы, и бумаги выпали из рук обратно на стол.

Не может быть!

– Как вы считаете, могут ли руны Гебу, Хагалаз и Туризас в прямом смысле означать жертвоприношение, смерть и тёмные силы и, соответственно, иметь прямое отношение к тёмной магии? А также к смерти того несчастного в Кранли?

В голосе звучали слегка насмешливые нотки, и я едва не свалилась с возвышения.

В зале немедленно поднялся возмущённо-возбуждённый гул, словно кто-то снял крышку с улья. Наглое упоминание того, на что Патрик наложил строжайшее табу, взволновало всех, и зал словно немедленно разделился на два лагеря – одни твердили, что вопрос надо немедленно снять, а другие принялись с жаром обсуждать собственную точку зрения на тёмную магию вообще и смерть в Кранли в частности. Патрик безуспешно призывал всех к порядку, ребята рассматривали возмутителя спокойствия, а я на негнущихся ногах спустилась с возвышения и подошла к ним, чтобы наконец-то выйти из луча света. На суматоху в зале я не обращала никакого внимания. Голос! Этот голос я не перепутаю ни с чьим другим!

Глаза наконец-то смогли различать окружающую обстановку, и я немедленно уставилась в зал, отыскивая говорившего. Это было несложно, поскольку он оставался на ногах, поднявшись со своего места, когда задавал вопрос. Русые волосы сегодня были собраны в хвост, из-за чего он выглядел моложе и казался моим ровесником. На меня он смотрел с лёгкой усмешкой. Сегодня он был в брюках и рубашке, больше всего напоминая студента-выпускника, но уж никак не тёмного мага, которого разыскивала магическая полиция по подозрению в убийстве.

И не говорите мне, что он задал этот провокационный вопрос, действительно рассчитывая получить от меня ответ на него. Нет, это было попыткой вывести из равновесия всё общество «Искателей», причём просто так, из вредности.

Или… не «Искателей»? Или… это была шпилька в мой адрес?

– Прошу прощения, – Патрик наконец-то добрался до микрофона и призвал зал к порядку. – Леди и джентльмены, прошу вас… Мы решили избегать разговоров о тёмной магии.

– А он молодец, одним вопросом расшевелил всех, – с уважением хмыкнул Алекс, рассматривая Джеймса. – Не знаете, откуда он?

– Не-а, – мы невольно встали вокруг Шарлотты, чтобы расслышать её, пока Патрик восстанавливал в зале порядок. – Но, кто бы он ни был, по сути, он прав. Вы не заметили? Он сказал всё абсолютно так, как оно и есть на самом деле. Интересно, что он может об этом знать?

Я промычала в ответ что-то неопределённое, понимая, что сейчас самое неподходящее время, чтобы рассказать им, кто решил заглянуть в «Общество Искателей» на конференцию. Патрику, наконец, удалось восстановить некое подобие порядка, но он торопливо завершил своё сообщение, даже не дав слова Мартину, и позволил нам вернуться на места. Мартин ещё попытался посигналить, что ему тоже есть что сказать, но Патрик сверкнул на него таким выразительным взглядом из-под очков, что Мартин решил не нагнетать обстановку, а покорно последовал за нами.

Хм. А Патрик, похоже, по-прежнему твёрдо намерен удержать «Общество Искателей» как можно дальше от происходящего. Сильно же его напугали…

Мы вернулись на свои места, причём я всю дорогу не сводила взгляда с Джеймса, стараясь делать это не очень заметно. В итоге, не следя за дорогой, я свернула куда-то не туда и больно ударилась ногой о чей-то стул, заработав укоризненный взгляд от дамы, сидевшей по соседству. Пробормотав слова извинения, я всё же добралась до своего места и села рядом с друзьями.

Всю сонливость, одолевавшую меня добрую половину конференции, как рукой сняло. Но и докладчиков я теперь тем более не слушала, а вместо этого исподтишка наблюдала за тёмным магом. Тот, однако, на меня не смотрел, скучающим отнюдь не казался и с большим вниманием слушал выступления, всем своим видом напоминая прилежного студента. Именно так у нас обычно выглядел Мартин.

Интересно, а он вообще в курсе, что его разыскивают одновременно и Путешественники и Рыцари? И что теперь делать мне?

Остаток конференции я просидела как на иголках, будучи не в силах успокоиться и взять себя в руки. Когда поняла, что дрожь рук унять так и не смогу, а ощущение провалившегося куда-то в живот желудка тоже никуда исчезать не собиралось, я от души обругала себя, неуравновешенную дуру – «Возьми себя в руки! А ещё лучше, предупреди остальных о неожиданной встрече! Если не Алисию, то хотя бы Розмари и Майкла! Ты же не знаешь толком, кто он на самом деле. Он пытал перед смертью двух Путешественников, и его образ молодого парня – лишь образ, иллюзия, маска! И сюда он пришёл явно не потому, что “Общество Искателей” вдруг решило провести день открытых дверей, а я ничего об этом не знала!»

Все эти мысли были очень правильными и разумными, и я, покивав им в такт, застегнула сумку, так и не достав из неё мобильник, и отложила её в сторону.

Ещё через сорок минут выступления наконец-то закончились, и я вздохнула с облегчением, заслужив укоризненный взгляд от Мартина и два сочувственно-насмешливых от Алекса и Шарлотты. Они явно решили, что я окончательно заскучала и радовалась возможности отправиться домой, так что я не стала их разубеждать. Патрик завершил конференцию пожеланием успехов, позвал всех на небольшой банкет, и народ начал подниматься с мест. Джеймс быстро пропал у меня из виду. Впрочем, расходиться никто не собирался, и как всегда бывало в таких случаях, сперва все разбивались на группы и оживлённо обсуждали услышанное – в конференц-зале или в холле. Мартин на ходу убирал в рюкзак папку с докладом, Шарлотта поправляла волосы, и мы уже собирались выйти в холл, когда я, развернувшись, вдруг лицом к лицу столкнулась с человеком, мысли о котором владели мной всю последнюю неделю.

– Здравствуй, Искательница, – он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз. Я отчётливо ощутила лёгкое дуновение холода, но оно не оказало на меня никакого воздействия. – Как ты себя чувствуешь? Пришла в себя после похищения?

– Вполне, – я улыбнулась в ответ, не имея никакого представления, как вести себя дальше.

Шарлотта, до этого молча стоявшая рядом, внезапно взглянула на меня внимательнее, а затем её глаза слегка расширились, и она принялась подавать какие-то знаки парням. Те, однако, не поняли, чего она от них хочет. Шарлотта на секунду закатила глаза и бодро возвестила:

– Пожалуй, мы пойдём и поищем Патрика. Джейн, догонишь нас, – и уволокла парней на выход.

Её манёвр был мне прекрасно понятен… и именно в этот момент я с тоской вспомнила, что стою перед нравящимся мне мужчиной ненакрашенная, с обкусанными ногтями, в совершенно обычной, тривиальной одежде. Тоска усилилась, когда я сообразила, что даже куртка – чёрная, кожаная, которая отлично меня стройнила – лежит на стуле, а на мне осталась только старая-престарая чёрная водолазка.

Чёрт возьми, как же Тея была права, что красивой надо быть не только ради какого-то важного случая, а всегда. Мало ли, что может случиться!

Осознав всё это, я отчётливо поняла, что терять мне особо нечего, произвести впечатление всё равно ни на кого не получится, и криво усмехнулась.

– Добрый день, мистер Блэквуд. Я снова «Искательница»? Вы же запомнили, как меня зовут.

– «Искательница» удобнее, – отозвался тот и слегка прищурился. – Твоё выступление было очень познавательно. Но ты так и не ответила на мой вопрос.

– О тёмной магии? Он же был чисто риторическим, – без малейших сомнений сказала я и внезапно подумала, что если не думать о собственном несовершенстве, я вполне могу спокойно с ним разговаривать. – Но ради чего вы его задали? Патрик ведь не знает, кто вы на самом деле. Не так ли, мистер Блэквуд?

– Я не счёл нужным обременять его этой информацией, – хмыкнул он, подтверждая все мои догадки. – Хотя мне пришлось постараться, чтобы выдать себя за студента Кембриджа. К счастью, теперь можно выйти из образа.

– Как же так? Впереди ещё банкет, – невозмутимо напомнила я.

– Не думаю, что я на него останусь. У меня запланировано на сегодня ещё одно дело, – он в последний раз улыбнулся, а затем вдруг посерьёзнел, и я собственными глазами увидела, что личина молодого парня и впрямь была лишь личиной. Показные непосредственность и добродушие пропали, глаза смотрели серьёзно и внимательно, и теперь Джеймс выглядел заметно старше. И почему-то таким он мне нравился намного больше. – Искательница, я предложил бы тебе присоединиться ко мне. Твоя помощь может оказаться очень кстати.

Именно в этот момент чувствовавшийся холодок тёмной магии наконец-то до меня достучался. Но не на все сто процентов.

– Меня предупреждали держаться подальше от тёмных магов, – нейтрально произнесла я.

Он не спросил меня, откуда мне известно, кто он на самом деле – должно быть понял, что Розмари и Майкл узнали его по описанию и подробно объяснили мне, с кем я имею дело.

– Тебе ничего не будет грозить, даю слово. Я верну тебя домой через пару часов в целости и сохранности. Обещаю.

Некоторое время я молча смотрела на него, хотя глубоко внутри и так знала, как поступлю.

Всё-таки я неисправимая идиотка.

– Хорошо. Я согласна.