20
Пора. Рубен подкинул письмо Мелите. Его отец, лорд Торик, при дворе, пусть и не сильно этому рад. Оррин вернулся из своих странствий, которые, как я теперь понимаю, не имели никакого отношения к делам, зато служили прикрытием незаконной деятельности.
Я до сих пор не могу поверить, что ему хватило ума для такого обмана.
Но это неважно. Оррин скоро будет разоблачен.
Рубен прибывает в мои комнаты в половине девятого.
– Мелита только что отменила нашу прогулку по саду, мол, устала и хочет лечь пораньше. Она проглотила наживку, Алессандра! – Видя волнение Рубена, я невольно улыбаюсь. – Что теперь?
– Я подкупила слугу, чтобы он следовал за Оррином весь день и регулярно сообщал о его местонахождении. Дальше я доставлю его в покои Мелиты.
Рубен пританцовывает от восторга.
– Как ты собираешься это сделать? Все слышали, как он отверг тебя в прихожей.
Я перекидываю волосы через плечо.
– Взову к его натуре. Не беспокойся об этом. Помнишь свою роль?
Рубен вытирает лоб платком.
– Я сообщу отцу, что Мелита приболела. Спрошу, не хочет ли он вместе со мной ее проведать. Мне нужно действовать так, будто я беспокоюсь за свою невесту. – Он кривится, когда произносит последние слова.
– Ты справишься, – говорю я ему. – Но помни, время – это все. Твой отец и Мелита находятся на одном этаже. Тем не менее, дождись, пока не увидишь меня с Оррином.
Рубен глубоко вздыхает и убирает платок в карман.
– Все в порядке. Я готов.
Он оставляет меня, чтобы забрать отца, виконта Торика, а я нацепляю свою лучшую улыбку и с небольшим букетом в руках иду за Оррином. В последнем письме он упоминал, что по вечерам удаляется в свои покои.
Хорошо, что я теперь точно знаю, где они.
Он отвечает после двух ударов. Граф все еще одет, и его лицо вытягивается от удивления при виде меня.
– Леди Статос, я не хочу вас видеть. – Он начинает закрывать дверь.
– Лорд Элиадес, пожалуйста, подождите минутку. Я кое-что должна сказать.
Он замирает, оставляя небольшую щель, через которую видно только лицо. Я глубоко вздыхаю. Если это не сработает, я всегда могу вытащить из кармана маску и заставить его поступить по-моему. Только что-то мне подсказывает, что Оррина великим актером не назвать.
– Я восхищаюсь вашими добрыми делами, – начинаю я, стараясь не кривиться от откровенной лжи. – Я обдумала свое поведение и то, как вас обидела. Хочу все исправить. Я еще не встречала столь богобоязненного и праведного человека. И надеялась, вы поможете мне изменить мой характер. – Стараюсь говорить скромным тоном, но так как я не часто этим пользуюсь, не уверена, что справляюсь.
Оррин слабо улыбается, и я расслабляюсь.
– Это замечательно, Алессандра. Могу ли я звать вас так?
– Да, пожалуйста.
– Боги всегда готовы простить. Это смертным, таким как я, нужно больше времени, чтобы последовать их примеру.
– Мне нужен пример, – спешу сказать я. – Ваш, на самом деле. Я постоянно ссорилась с леди Ксенакис.
– Почему? Она восхитительная дама.
Ну если считать прокисший лимон восхитительным.
– Я хочу сделать для нее что-нибудь приятное, – продолжаю я, игнорируя его вопрос. – Мне сейчас сказали, что она приболела. Я думала отнести ей это. – Показываю цветы. – Но не уверена, что у меня хватит смелости пойти одной. Не после того, как ужасно я вела себя с ней в прошлом. Вы меня не проводите?
– Вам невозможно отказать.
– Спасибо! – сияю я.
Беру его под руку, и мы спускаемся по лестнице на этаж ниже.
– Расскажите мне о своей последней командировке, – прошу я, когда мы идем по коридору в покои Мелиты. Оррин даже не замечает, как Рубен маячит у двери своего отца, пока вещает мне о продаже зерновых и выполнении своих обязанностей в качестве арендатора. Я вежливо киваю и вставляю подходящие ответы.
Стоит нам свернуть за угол, Рубен тут же стучит в дверь. Я слышу слабые звуки позади нас.
Когда комната Мелиты появляется в поле зрения, я останавливаюсь с Оррином за ее пределами.
– Не подержите цветы?
Оррин, как джентльмен, берет букет без вопросов. В коридоре слишком тихо. Где же Рубен? Неужто так сложно выманить отца из покоев?
– Не хотите постучать? – спрашивает Оррин, пока мы просто стоим там.
– Сейчас.
Повисает неловкое молчание. Оррин склоняет голову набок.
– Чего мы ждем?
Где, черт возьми, Рубен? Мы не можем войти, не зная, что он идет прямо за нами.
– Мне просто нужно время, чтобы собраться с духом.
Оррин понимающе кивает.
– Делать правильные вещи не всегда легко. А человеку влиятельному требуется еще больше сил, чтобы пойти по дороге праведности. Не нужно бояться, Алессандра. Благо никогда не бывает во вред.
У Оррина странное представление о добре и зле. Он лжет мне о своей поездке. Он крадет у своих пэров. Разве это правильно?
И тут я слышу их. Мягкие шаги и низкие мужские голоса.
О, слава демонам.
– Спасибо, – говорю я. – Мне нужно было это услышать. Однако вы не против первым войти в комнату? Может быть, я смогу последовать вашему примеру?
Сочувствие вспыхивает в его глазах.
– Конечно. – Он поворачивается и трижды стучит в дверь.
– Войдите! – звенит внутри радостный голос Мелиты.
Оррин заходит в комнату, а я продолжаю идти по коридору. Позади отчетливо слышатся голоса.
– Бедняжка! – сокрушается отец Рубена. – Как думаешь, попросить повара отправить ей что-нибудь?
– Лучше сначала ее проверить, – отвечает Рубен. – Если у нее проблемы с желудком, не стоит ухудшать ситуацию.
– Совершенно верно, – соглашается виконт.
Я сворачиваю за угол и слышу, как открывается дверь в комнату.
– Какого черта! – Виконт. – Мелита! Что… что ты делаешь? – Звук шагов.
– Я… я не знаю, что происходит. – Это Оррин.
– Ты целовал невесту моего сына! Вот что происходит.
– Простите, лорд Торик, – говорит Мелита. – Я не хотела проявить неуважение к вам или вашему сыну.
– Хорошенькое неуважение! Как ты смеешь обниматься с другим, когда помолвлена с моим сыном! Что бы сказал твой отец? Это ужасный скандал, и мы не будем участвовать в этом! Не могу поверить, что ты притворилась больной, лишь бы встретиться с любовником!
– Я до сих пор не понимаю, что происходит, – говорит Оррин. – Я пришел поддержать леди Статос. Леди Ксенакис просто бросилась на меня!
– Леди Статос? Вы крутите роман с двумя помолвленными женщинами, Элиадес? Позор! – восклицает Торик. – А ты, Мелита? Я даже не представляю, как будет разочарован твой отец. Идем, Рубен. Твоя помолвка с леди Ксенакис официально закончена.
И двое мужчин уходят, откуда пришли. Рубен шагает куда бодрее.
– Эти цветы для меня? – спрашивает Мелита.
– Да, но они не от меня, – говорит Оррин. – Они от Алессандры. Она должна быть прямо в коридоре. Мне надо идти.
Я до сих пор ничего не вижу из-за своего угла, но виконт, должно быть, оставил дверь в комнату Мелиты открытой, раз я слышу голоса этой парочки.
– Нет, мы должны поговорить, – говорит Мелита. – Я понятия не имела, что так тебе дорога! Почему ты не сказал мне раньше? Ты увидел меня с Рубеном? Это заставило тебя ревновать? О, Оррин, ты один из самых красивых мужчин при дворе! Конечно, я бы выбрала тебя, а не его. Рубен обо мне не заботится.
– Вы ошибаетесь. Я даже не знаю вашего имени.
– Конечно знаешь! Ты же написал его в своем письме.
– Письме?
Шорох разворачиваемой бумаги.
– Почерк очень похож, и печать моя, но, боюсь, его писал не я.
– Разумеется, ты! – Голос Мелиты становится отчаянным.
– Мне очень жаль вас, но нет. – Я представляю, как он вручает ей цветы. – Я должен найти леди Статос.
– Леди Статос? А она тут причем?
Спешу прочь по коридору, пока Оррин не успел до меня добраться.
Каллиас и я договариваемся о позднем ужине – король знает, что задержится.
Когда я присоединяюсь к нему в библиотеке, то не иду, а танцую от двери, крутя юбки.
– Что такое? – интересуется Каллиас.
– У меня сегодня отличное настроение.
– Я вижу.
Я перестаю кружиться, заметив его широкую улыбку.
– Что?
– У меня тоже отличное настроение. Куча новостей. Мы переловили всех бунтовщиков в Пегаи. Завтра с утра их казнят. И мы нашли нескольких крестьян с деньгами бандита. Один из них согласен говорить! Хотя он не знает настоящее имя бандита, зато видел лицо. Все, что нам нужно, это показать ему всех дворян.
Я смеюсь и достаю маску из кармана.
– Не стоит.
Каллиас так резко встает со стула, что едва его не опрокидывает. Демодок, испугавшись, отходит в сторону. Король берет у меня маску.
– Где ты ее взяла?
– В покоях Оррина.
– Элиадес? – переспрашивает Каллиас, все еще не веря в причастность графа. – Про эту улику ты говорила? Почему не сказала мне сразу?
– Ради Рубена. Я пообещала ему, что вытащу из помолвки с Мелитой, и сдержала слово. Теперь можешь взять Оррина.
Каллиас слишком доволен видом маски, чтобы и дальше дуться из-за времени. Он бежит к двери и приказывает бросить Элиадеса в темницу, пока сам не придет к нему.
Каллиас возвращается к столу и берет бокал вина.
– Похоже, следует произнести тост.
Я поднимаю свой бокал.
– За тебя, Алессандра. Да не будет твой ум использован против меня.
Я смеюсь, прежде чем сделать глоток.
– И за вас, Ваше Величество. За твое грамотное руководство. Без тебя эта растущая империя не была бы такой, какая она есть.
Он смотрит на меня, снова салютуя бокалом. И что-то в этом взгляде, в том, как он пьет, заставляет меня поджать пальцы ног.
Но наше празднование прерывается стуком в двери.
– Входите, – зовет Каллиас после паузы, во время которой явно подумал, не прогнать ли нахала.
Слуга вносит блюдо на кончиках пальцев правой руки и опускает его передо мной.
– Письмо для вас, миледи.
Я беру пергамент и смотрю на свое имя на лицевой стороне. Я не узнаю почерк.
– Понятия не имею, от кого это. Печати нет, – говорю я королю, читая записку про себя.
– Что там? – спрашивает Каллиас, когда видит выражение моего лица.
Я знаю, кто пытается убить короля. Ассасин – просто уловка. Повод занять разум короля, пока не будет совершено настоящее покушение на его жизнь. Я не могу назвать имен в письме. Они слишком сильны. Если это письмо перехватят, меня могут убить. Просто пусть король не доверяет своим советникам.
Мне сказали, что ты одна из немногих, кого он слушает. Значит, и я могу тебе поверить. Встретимся через две ночи по указанному ниже адресу. Я найду тебя. Укрась волосы цветком, чтобы я тебя узнал.
Пусть боги благословят короля.
– Там нет подписи, – говорю я, передавая ему записку.
Он перечитывает ее трижды, прежде чем снова поднимает голову. Затем резко встает, бросается к дверям и зовет слугу, который доставил письмо.
– Кто дал его тебе?
– Охранник у входа во дворец.
– Какой охранник?
Слуга отвешивает поклон.
– Не могу сказать, сир. Все они носят шляпы. Он не поднимал глаз. Ваше Величество, я не думаю, что это поможет. Сомневаюсь, что письмо от него. Он мог получить его от одного из крестьян, а до этого…
– Хватит, – перебивает Каллиас. – Я понял. Возвращайся к своим обязанностям. – Он закрывает за собой дверь и поворачивается ко мне. – Что будешь делать?
Я беру у него записку, снова просматриваю ее содержание и отвечаю:
– Тот, кто написал это письмо, знал, что я покажу его тебе.
– Откуда ты знаешь?
– Он слишком сильно тебя хвалит. Ты не очень популярен среди своих. Если бы это был дворянин, он бы пришел к тебе сам. – Каллиас хочет что-то сказать, но я продолжаю: – Он или она надеется тебя выманить. Либо потому, что это ловушка, либо потому, что с тобой хотят поговорить лично. Так как напрямую привести тебя не просят, я склонна верить в первый вариант.
– Слишком много совпадений для ловушки, – говорит Каллиас.
– Или они очень хотят, чтобы ты так думал.
– В любом случае, я иду.
– Ты не можешь. Нет, если это покушение на твою жизнь.
– Я замаскируюсь.
Я смотрю на тени, кружащие вокруг его тела.
– Их не замаскировать.
Тени исчезают в одно мгновение, и Каллиас стоит передо мной во всей своей красе. Разница действительно удивительная.
– А теперь ты уязвим для атаки, – подчеркиваю я.
– Только если меня узнают. Я ничем себя не выдам, пока не покончу с этим.
Я качаю головой.
– Не глупи. Если они увидят тебя со мной…
– Ты собираешься ко мне присоединиться? – перебивает он. Наивная надежда вспыхивает в его глазах. Не знаю, вижу ли я ее, потому что они такие яркие без теней, или он впервые показывает столько эмоций.
– Конечно. Я не позволю тебе пойти одному. Что это за адрес? Ты знаешь, где это?
Надежда мгновенно заменяется озорством.
– Знаю. Я довольно удивлен, что ты не в курсе.
– Что это? Общественное место? Какая-нибудь таверна?
– Не совсем. Это клуб. Частный. Но я могу нас провести.
– Если он частный, как мы войдем, не выдавая нас?
– Предоставь это мне. – С минуту он думает. – Интересно, почему наш адресат хочет встретиться с тобой там? Это мужской клуб.
– Так я буду выделяться среди моря мужчин?
– Ну, там есть и дамы. Правда, они не носят много одежды. – Он прячется в тени, как будто пытается скрыть выражение лица. – Не возражаешь?
– Ты спрашиваешь, не возражаю ли я изобразить распутную даму на одну ночь?
– Я бы так не выразился, но да.
И показать Каллиасу мои лучшие активы?
– Как именно ты бы выразился?
– Я бы спросил, не против ли ты выглядеть так, чтобы мужчины приняли тебя за жрицу любви.
Я смеюсь.
– Я буду в маскировке?
– Конечно. На случай, если наш адресат знает, как ты выглядишь, и просто пытается водить тебя за нос.
– Водить за нос нас.
Каллиас отмахивается от возражений.
– Через две ночи мы будем водить за нос их.
