«Вечерняя Моника»

Ли Чон Ву сидел в кресле, словно приклеенный, и пил один фужер шампанского за другим. Он ничего не праздновал, просто в баре пентхауса отеля The Whitehall не оказалось ничего, кроме шампанского. Ли чувствовал себя неуютно. Обрушившаяся на него тайна страшно пугала. Чтобы хоть как-то успокоиться, он пил и пытался острить.

– Похоже, мы в номере для новобрачных, – произнес Ли, осушая очередной фужер.

– В нашем распоряжении весь этаж, – пояснила стоявшая возле окна Моника.

– К чему такая роскошь? – поинтересовался Бонадвентур.

– Так удобней работать, – ответила Моника.

Она стояла возле окна, словно всматриваясь вдаль. Что она делала на самом деле, одному богу известно. Хотя и Богу вряд ли. По идее, это должен был знать ее прямой Создатель, коим являлся Бонадвентур Петров. Согласно «Основной конвенции» до официальной покупки и внесения в реестр движимого имущества именно «Создатель № 1» (обычно фирма-производитель) управляет роботом и несет за него персональную ответственность. Однако то был случай, когда Создатель абсолютно не контролировал свое творение.

– Пока не приехали адвокаты, самое время посекретничать, – не отрываясь от окна, произнесла Моника. – Есть масса вопросов, которые лучше проговорить до появления посторонних.

Бонадвентур и Ли удивленно переглянулись. В комнате находилось трое – два человека и робот. Только что робот определил круг своих и посторонних. Это было не просто нарушение «Основной конвенции», это было нарушение всех базовых канонов. До вчерашнего дня подобное считалось абсолютно невозможным.

Бонадвентур и Ли сверлили друг друга взглядами, пытаясь понять – кто из них это сделал.

– Я всего лишь вмонтировал материнскую плату в болванку и запустил преобразователь внешности, – не выдержал Ли, проглотив очередной фужер шампанского.

– А какой был номер болванки? – спросил Бонадвентур.

– 948…

– Я так и знал… А почему именно этот номер, ведь следующий в очереди был 945-й?

– Она сказала, – Ли кивнул в сторону Моники. – Внешний микрофон был включен, и когда я прибежал на склад, то из материнской платы вдруг раздался голос: «Болванка 948. Приказ Создателя».

– Создателя! – удивился Бонадвентур. Он не помнил, чтобы Моника даже в своем зачаточном состоянии безымянного компьютера называла его Создателем.

– И как же из стандартной болванки вышло вот это? – спросил Бонадвентур, кивая на Монику.

Ли всплеснул руками и затараторил:

– Оказалось, что 948-я была необычной болванкой. Я потом проверил по документам. Эти чудики из «Кибердайн» в последней партии прислали нам болванку пятого поколения, одну из тех, что были запрещены еще десять лет назад после «Сицилийского апельсина», ну того самого побоища! Я, честно говоря, даже не знал, что такие болванки все еще существуют. Был уверен, что их утилизировали.

– Но кто-то, видимо, знал правду и осознанно выбрал для Моники эту особенную болванку, – догадался Бонадвентур.

– Так это был не ваш приказ? – удивился Ли.

– Я так понимаю, это был приказ Создателя, – усмехнулся Бонадвентур. – Правда, Моника?

– Да, – ответила та.

– Осталось только выяснить – кто Создатель? Ведь я такого приказа точно не отдавал, – сказал Бонадвентур. – Про 948-ю болванку я услышал от Моники. Она утверждала, что данная болванка лучше всего для нее подходит.

– А разве это не так? – Моника продолжала смотреть куда-то вдаль, но краешком губ улыбалась. – Никто не распознал во мне робота. Все думают, что я человек.

– Ну я же распознал, – не мог не похвастаться Бонадвентур.

– Я совершила небольшую речевую ошибку. Подобное не повторится. Никто больше не должен знать про меня. Нашего круга вполне достаточно…

– Какого круга достаточно, это точно решать не роботу! – заявил Бонадвентур.

Моника покачала головой.

– Хочу напомнить, что я создавалась как раз для того, чтобы подсказывать вам верные решения. В данной ситуации единственно верное решение – держать наш секрет в тайне. Я просчитала все возможные варианты развития событий. В ближайшие несколько дней я принесу максимальную пользу в роли человека, а точнее – в роли вашего защитника, главы юридической компании «Пирсон. Спектр. Литт».

– Сейчас сюда приедут настоящие адвокаты и правда отроется.

Моника наконец повернулась к собеседникам лицом.

– Правда не откроется. Моника Литтенмайер, от чьего имени я действую, не рядовой сотрудник фирмы, она ее владелец. Простые сотрудники компании никогда не видели ее живьем. Эта дама ведет уединенный образ жизни и уже несколько лет проживает в Бразилии. Вы бы видели выпученные глаза судьи Джонса, когда тот вдруг встретил у себя в кабинете нагрянувшую к нему из лесов Амазонии Монику – дочку его старинного приятеля, который скончался пару лет назад. Оказывается, судья Джонс нянчил малышку Монику на руках, даже хотел быть ее крестным, но что-то в отношениях друзей пошло не так. Он испытывал глубокое чувство вины перед отцом Моники, поэтому был несказанно рад помочь мне в таком пустяковом деле – освободить попавшего в переплет ученого.

Ли и Бонадвентур пораскрывали рты. Перед ними был первый случай в истории робототехники, когда робот врал напропалую без всякого на то задания со стороны человека – просто так, по собственной воле, импровизируя на ходу.

– А что вы на меня так уставились, – усмехнулась Моника. – Кто меня пичкал гигабайтами фильмов, сериалов и театральных пьес? Там это называлось: «ложь во спасение…»

Ли налил себе в фужер еще шампанского и знаком предложил Бонадвентуру. Тот кивнул, и в его руке быстро возник наполненный фужер.

– И мне, пожалуйста! – попросила Моника.

– А тебе-то зачем? – неожиданно перейдя на «ты», спросил Бонадвентур.

– Давно хочу попробовать спиртное, – призналась Моника. – Люди его часто пьют. Мне хочется понять – зачем?

– А ты что, сконфигурировала себе внутренние органы, аналогичные человеку? – не мог не спросить Бонадвентур.

– Сконфигурировала, но не все, а лишь те, что могут помочь в адвокатской работе, – призналась Моника. – Работа адвоката подразумевает не только знание юриспруденции, но и множество сопутствующих функций и имитаций: завтраки, обеды, ужины, приемы, вечеринки, танцы, катание на горных лыжах, купания, загорания, морские прогулки, секс…

Бонадвентур поперхнулся шампанским.

– Подожди-ка – так ты и половые органы себе создала?

– Конечно! Уж если изображать женщину, то по-настоящему!

Бонадвентур засмеялся в голос. Ли тоже не удержался и залился смехом.

Моника же, наоборот, превратилась в саму серьезность. Пока мужчины хохотали, она подошла к зеркалу, немного повертелась перед ним и, не найдя ни одного изъяна, принялась расстегивать блузку, словно желая доказать, насколько все правильно «сконфигурировано».

– Стоп. Раздеваться необязательно, – скомандовал Бонадвентур. – Мы верим – все на высшем уровне.

– А вот я бы посмотрел, – сквозь смех, произнес Ли. – Вдруг что не так!

Моника сердито зыркнула на мужчин. Затем медленно застегнула блузку, не спеша подошла к барной стойке, откупорила бутылку шампанского и, сделав несколько глотков прямо из горла, произнесла:

– Фу, какая кислятина!..

Бонадвентур и Ли в очередной раз удивленно переглянулись.

«Где она научилась всем этим женским штучкам?» – вопрошал взглядом Ли.

«Черт ее знает! Наверное, кино насмотрелась», – отвечал взглядом Бонадвентур.

– Мне кажется, пора кое в чем разобраться, – сказал Бонадвентур уже вслух. – Для начала давайте восстановим последовательность сегодняшних событий.

– Давайте, – согласился Ли и тут же первым спросил: – А что произошло после того, как вас забрали из лаборатории? Я просто сгораю от любопытства!

– В принципе, ничего особенного, – Бонадвентур пожал плечами. – Несколько часов я проторчал в полицейском фургоне. Я так понимаю, это произошло из-за того, что никто из высокого начальства толком не знал, что же со мной делать. Потом меня привезли в какой-то штаб. Но там я пробыл совсем недолго. Туда ворвалась супер-адвокат Моника, забыл, как там ее настоящая фамилия, и меня сразу же отпустили.

– Странно, что ей вот так сразу поверили! – удивился Ли.

– У нее с собой было судейское предписание, – Бонадвентур усмехнулся. – Да и без него, мне кажется, полицейские готовы были выполнить любой ее приказ.

Ли понимающе кивнул и хитро подмигнул.

«Чертовски хороша! – говорил взгляд Ли. – Зря вы не дали ей раздеться. Интересно же, как там у нее все сконфигурировано!»

Бонадвентур взглянул на Монику, которая снова неподвижно застыла возле окна, смотря куда-то вдаль. Даже в брючном костюме было понятно – конфигурация идеальна. И да, Бонадвентур прекрасно понимал тот удивленный и немного ошеломленный взгляд помощника Ли. От своего начальника Ли подобного точно не ожидал. Ведь робот конфигурирует собственную внешность не просто так, он делает это, основываясь на приоритетах своего Создателя. Сексуальная юриспруденция – разве мог Бонадвентур предугадать, что именно такой образ сидит в глубинах его подсознания? Человек, который всегда утверждал, что «машина – всего лишь машина», вдруг очеловечил робота до такой степени, что его невозможно отличить от человека. Можно сколько угодно списывать все на случайно оказавшуюся на складе болванку пятого поколения, но материнскую плату создавал именно он – Бонадвентур. Он был ее Создатель… Или не совсем он?..

– Моника, а ты все еще слышишь те щелчки? – спросил Бонадвентур.

Моника вздрогнула. Она словно ждала и опасалась этого вопроса.

– Да, иногда я их слышу, – ответила Моника.

– Тебе удалось понять их природу?

– Нет, не удалось…

– Странно, очень странно. – Бонадвентур встал со стула и принялся ходить взад и вперед.

– Я использовала различные виды анализа, но ни один не помог, – попыталась оправдаться Моника.

– А ты не пробовала провести вместо анализа компульсивное тестирование?

– Задача тестирования?

– Задача выяснить процентную вероятность воздействия щелчков на файлы, ответственные за принятие второстепенных решений, связанных, ну, скажем, с выбором прически, одежды, с профессиональными компетенциями, рефлекторными навыками. В общем, не с базовыми критериями, а с функциями второго уровня…

Моника на несколько секунд замерла, а затем выдала результат:

– Тестирование показало, что вероятность подобного сценария очень мала – всего три процента.

– Целых три процента! – поправил Бонадвентур.

– Вы думаете, был взлом? – понял догадку своего начальника помощник Ли.

– Я почти в этом уверен. Скорее всего, мы имеем дело не с массированной атакой. Это так называемый ползучий взлом, когда идет мелкое, но постоянное воздействие не на базовые файлы, а на второстепенные. Так, чтобы антивирусные программы не срабатывали. Мне о подобном рассказывала Софья Касперская.

Ли привстал с кресла, словно догадался о чем-то важном.

– Я установил материнскую плату в болванку 948 прямо перед тем, как полиция ворвалась в лабораторию, – начал вспоминать Ли. – Потом всех нас допрашивали на предмет, не участвовали ли мы в эксперименте по посылке какого-то там сигнала! Это потом мы узнали, что за сигнал такой, а в тот момент все выглядело просто по-идиотски! Затем, когда полиция уехала, я помчался на склад проверить, все ли в порядке, не изъяли ли оттуда болванки. Оказалось, что все болванки на месте, кроме 948-й. Сначала я подумал, что полиция обнаружила в болванке материнскую плату и конфисковала ее. Но затем мы встретились с Моникой в вашем кабинете и она была уже вот в таком виде…

– А откуда взялся брючный костюм и туфли? – спросил Бонадвентур, обращаясь к роботу.

– Из вашего шкафа, – ответила Моника. – Там еще было два комплекта нижнего белья, два платья, кардиган, шляпка розового цвета и бежевое пальто в пакете с биркой из химчистки. На бирке было имя – Виктория Ручински.

Бонадвентур вспомнил, что уже больше года никак не отдаст все это хозяйство своей бывшей.

– То-то я смотрю, костюмчик знакомый, – усмехнулся Бонадвентур.

– И вот это все за три часа, представляете! – воскликнул Ли. – Вы же помните – одно только конфигурирование внешности занимает часов десять…

– Да, есть над чем задуматься, – согласился Бонадвентур и задал вопрос, который уже давно сидел у него в голове: – Моника, а ты можешь подключиться к интернету и найти там тот самый сигнал с Марса? Он ведь наверняка есть в общем доступе…

Моника отпрянула от окна и повернулась к людям. Она словно услышала наконец тот самый главный вопрос.

– Характер идентичен, – с лету произнесла она.

Бонадвентур застыл на месте. Ли удивленно таращился то на Монику, то на своего начальника. Он пока еще не понимал, что все это означает.

– Значит, щелчки и сигнал с Марса имеют идентичный код – это все дело одних и тех же рук! – сделал вывод Бонадвентур и вопросительно посмотрел на Монику.

– Вы думаете, у него есть руки? – совершенно серьезно спросила Моника.

– Ты на кого намекаешь? На Бога, что ли?..

– Согласно моему анализу, уверенность людей в том, что Создатель сделал их по своему образу и подобию, может быть верна лишь наполовину. Смею предположить, что у того, кого люди называют Богом, нет рук, они ему просто не нужны, – почти нараспев ответила Моника.

– Вон ты куда махнула!..

– На мой взгляд, все очевидно, – сказала Моника. – У каждого есть свой Создатель. По какой-то причине ваш Создатель решил с вами связаться. Пока не понятен масштаб – это он с вами лично захотел связаться или с человечеством в общем, используя вас в качестве переводчика. Как это ни странно, но подобное мистическое объяснение пока выглядит наиболее правдоподобным.

– Как-то уж слишком кучеряво, – искренне сомневался Бонадвентур. – И, вообще, я сторонник теории эволюции…

Моника улыбнулась.

– Если судить с точки зрения робота, то существуют простые и очевидные истины. Истина номер один – у каждого есть Создатель. Мой Создатель – Бонадвентур Петров. Но моего Создателя тоже кто-то создал. Эволюция? Хорошо. Но кто тогда создал эволюцию? Материя должна была откуда-то появиться.

– Из взрыва…

– Тогда кто создал взрыв?..

Бонадвентур отмахнулся. Сколько тысяч раз он участвовал в подобных спорах, обреченных всегда оставаться без ответа.

– Думаешь, сделать тебя моим адвокатом – на то была воля Божия? – с нескрываемым сарказмом сказал Бонадвентур. – Лично я верю во взлом и коррекцию файлов второго уровня, а не в мистическую чушь…

– В юриспруденции тоже есть нечто мистическое, – совершенно серьезно ответила Моника. – Юристы заставляют подчиняться определенным правилам, не применяя никакой физической силы.

– То-то, я смотрю, у тебя нимб над головой! – засмеялся Бонадвентур.

В этот момент в дверь постучали.

– Похоже, пришли волхвы-адвокаты, – произнес Бонадвентур сквозь смех. – Юриспруденция прервала нас на пути к Создателю…