Как менять мир?

Часть вторая

Приехав домой и рассказав историю подруге Маше, я, заручившись ее поддержкой, принял решение сделать Любе подарок. Чтобы она знала, что мир не без добрых людей и волшебство может произойти с каждым человечком независимо от его возраста и финансового статуса. В тот вечер я написал пост, изложив ситуацию и приложив фотографии деревянного дома Любы и видео с ее песнями. Пост вызвал неожиданную реакцию и такую волну сопереживания, что за один день было собрано около 20 тысяч рублей. Я был удивлен, что люди такие отзывчивые и соболезнующие. Возможно, потому что многие из них знают, что жизнь в России непростая и частенько несправедливая. В тот вечер я получил много трогательных пожеланий, а на следующий день отправился в торговый центр и купил Любе мобильный телефон.

Ночью я почти не спал, подготавливая подарок, подписывая открытку и отвечая на многочисленные сообщения. Утром я собрал рюкзак, попрощался с Машкой и поехал на электричке в сторону Кругобайкальской железной дороги, волнуясь, словно школьник перед экзаменом. Я прокручивал в голове встречу и реакцию Любы, представляя ее родителей и что они могут подумать. Может, они обычные честные работяги, которым не повезло по жизни, а может быть, алкоголики и наркоманы, и плевать им на подарки и своего ребенка. Думал о том, не отберут ли телефон в школе и не станут ли издеваться еще больше.

Пробежали три часа в электричке от Иркутска до станции Земляничная. Двери захлопнулись, и я вновь стоял на земле, удивляясь сибирским железнодорожным станциям, которые натурально находились посреди леса. Байкал встретил меня замечательной ясной погодой. Деревья, трава и озеро были такими сочными, словно дети разрисовали их на уроке яркими акварелями.

Я шагал по шпалам, представляя, как из-за очередного поворота выбежит Люба. Далеко не все сообщения, которые приходили мне в эти дни, были позитивными. «Всем детям не поможешь», «Ты пиаришься на этом», «Надо было купить дешевый телефон», «У девочки все отберут». Эти фразы хищными голосами отзывались в моей голове. Вдалеке я увидел тот самый деревянный дом. Из него вышел человек и направился в мою сторону. Это был невысокого роста мужчина, черноволосый, небритый, с мутными глазами и без нескольких зубов. Я почему-то сразу понял, что это Любин отец. Я протянул руку, представился и начал оживленно рассказывать историю нашей встречи и о том, что совершенно незнакомые люди собрали деньги Любе на телефон. Я рассказывал очень эмоционально, ожидая какой-то реакции, а он слушал меня с абсолютным безразличием, желая, чтобы я побыстрее заткнулся.

– И вот, я вернулся сегодня сюда и привез Любе телефон! – закончил я монолог и уставился в его стеклянные глаза.

– Ясно, – ответил с полнейшим равнодушием мужик. – Слушай, а 65 рублей есть на чекушку? Я ничего не соображаю. Мы вчера с женой перебрали, и нужно похмелиться.

– Нету, – отрезал я. – А где Люба?

– В школе. Скоро вернется. Посмотри по карманам, может, найдешь 65 рублей. Сигареты есть у тебя?

– Нету меня сигарет и 65 рублей. Я подожду Любу здесь.

Мы смотрели друг на друга, как человек на инопланетянина. За весь разговор в его стеклянных глазах так и не появилась жизнь. Он развернулся и побрел в деревню, а я остался сидеть на той лавочке, где встретил недавно девочку Любу.

Вот дурак. Верил в волшебство. Мои фантазии разрушились о суровый российский быт, но назад дороги нет. Я спустился к Байкалу и уселся в пустую лодку, пришвартованную на песчаном берегу. В этот момент мне захотелось провалиться под землю, убежать, уплыть. Я представлял, как гребу на лодке подальше от берега, чтобы не видеть, не знать, не чувствовать. Вскоре я услышал скрипящие звуки велосипеда и побежал к железной дороге. Это Люба во весь опор крутила педали и неслась к дому. Она спрыгнула с велика и бросилась обниматься.

– Я знала, что ты приедешь! – крикнула она, бросив велосипед прямо на железнодорожных путях.

– Откуда? – улыбнувшись, спросил я.

– Просто знала.

Мы уселись на лавочку, и я рассказал про подарок. Она засияла как звездочка, а потом покраснела и закрыла руками глаза, понурив голову.

– А их не смущает дарить такой девочке телефон? – спросила вдруг она, все еще закрывая руками глаза.

– Какой такой? – удивленно спросил я.

– Безобразной.

В этот момент из дома вальяжной походкой вышла женщина, и Люба, схватив меня за руку, побежала знакомить с мамой. Женщина с темными грязными волосами, одетая в засаленный халат, выпила воды из колонки, закурила сигарету и уставилась на нас. В этот момент у меня было ощущение, что она видит нас с Любой впервые. Нелепая пауза затянулась, и я обратился к ней с конкретным вопросом:

– Вы отпустите Любу купить кое-какие вещи?

– Ну, на выходных можно, – затянувшись дымом, ответила она, глядя сквозь меня.

– Я завтра уезжаю, – отрезал я с нарастающей неприязнью.

– Ладно, идите.

Вернулся с деревни заметно повеселевший отец и, тоже закурив сигаретку, стал помогать Любиной маме писать список того, что необходимо купить девочке. Кроссовки, зимняя обувь, колготки, рюкзак, письменные принадлежности и всякие мелочи. Я захватил список, взял Любу за руку и с неприкрытой радостью покинул дом. Любина мама крикнула нам вслед, чтобы я купил сигарет. Я ничего не ответил, сделав вид, что не услышал. Мы добежали до деревни, запрыгнули в маршрутку и с ветерком помчались на рынок. Мы покупали из списка вещи, которые ей нравятся, Люба находилась в легком шоке, постоянно переспрашивая, не дорого ли. Через какое-то время она успокоилась и повеселела. Завершив шопинг покупкой самых красивых летних туфелек, мы уселись в кафе и заказали трубочки со сгущенкой и чай. Мне казалось, что это был один из лучших дней в ее жизни. Вдруг ей позвонила мама, а Люба с озорной улыбкой отвечала ей по собственному телефону, перечисляя купленные вещи, а потом передала трубку мне.

– Как там у вас дела? – прохрипела ее мама загадочным голосом.

– Все отлично, купили вещи и сидим в кафе, – отчеканил я.

– Кирилл, слушай, эм, как бы объяснить, а можешь десять тысяч нам дать?

– Зачем? – с притворным удивлением произнес я, осознав все происходящее за секунду.

– Ну, нам для ребенка. Мы хотим дом купить, а нам не хватает как раз десять тысяч.

– Давайте я вернусь и обсудим, – сказал я, сокрушаясь тому, что меня хотят использовать. Использовать по максимуму, пока я нахожусь в поселке.

– И захвати пивка, – донеслось вдогонку. Я повесил трубку.