Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Боливия. Пустыня. Солнце в зените и нещадно печет кожу. Под ногами хрустят соляные плиты, а вокруг такая тишина, что звук этот могут услышать на другом конце пустыни. Где-то здесь уже проходили люди, и я иду, перепрыгивая через их невидимые следы. Я иду уже много часов. Много месяцев. Я устал. Я ложусь на горячую поверхность соляной пустыни и чувствую спиной все неровности ее тысячелетней истории. Вокруг никого нет. И это чувство одиночества, от которого приятно и спокойно. Я больше не могу идти. Мои шаги стали невыносимо трудны, а у моего разума не осталось вопросов. Дорога больше не зовет меня.
Мне кажется или кричат птицы? В пустыне есть птицы? Я не уверен, но отчетливо слышу их шумные крики: «Куда дальше? Может, Африка? Давай в Патагонию! Гони в Австралию! Ты же не был в Японии!»
Черт с ними. Хочу маму обнять. Хочу увидеть, как пушистый снег падает на волосы моей племянницы. Хочу услышать племянника, которого никогда не видел. Хочу бабушке килограмм хурмы привезти. Хочу вечно любить и быть любимым. Чтобы запах с океана соленый, а в жилах кипело, как красное полусладкое. Красками цветными стены залить и танцевать до полусмерти. В бубны бить и музыку выкручивать. Литературу писать и кричать с балконов. Татуировки рисовать и кино документальное. А темноты не хочу. Гонки не хочу. Умирать не хочу. Замкнулся круг.
После боливийской пустыни я приехал в столицу Аргентины, чтобы из нее направиться на юг страны в Патагонию, но еще в Боливии я понял, что сильно устал физически, морально и как-то еще. Круг, который существовал в мой голове, замкнулся. Я долго бродил по Буэнос-Айресу. Заглянул в порт, где из огромного лайнера вы́сыпалась кучка людей и тут же растворилась в городских джунглях. Я долго блуждал среди небоскребов, сквозь парки и аллеи, и через несколько часов добрался до знаменитого стадиона футбольной команды «Бока Хуниорс». Неподалеку малышня в майках с именами известных футболистов с шумом и криками гоняла мяч. Возможно, через 10 лет кто-то из них станет знаменитым игроком и будет красоваться на огромном постере у стадиона. В тот день я прошел много километров и наконец забрался на крышу старинного дома в центре города. Я смотрел как внизу проносились автомобили, а люди спешили по своим делам. Приглушенный шум улицы приятно убаюкивал. Через несколько минут я уснул, и сон этот был спокойный и теплый, как аргентинский вечер.
Время – песок, жизнь – одна, любовь – есть, свобода – ночь, реальность – сон, ты – путь. Я проснулся, выкурил папиросу, спустился с крыши, обменял немного банкнот, заработанных в США, купил бутылку вина и билет домой. Тик-так, тик-так, слышишь? Это мои потертые «Кассио» показывают 30 декабря 2018 года, 536-й день путешествия. Черствые, сухие, кривые цифры.
Вернувшись на крышу, я открыл вино, сделал несколько жадных глотков и выдохнул. Радостно и страшно понимать, что в кармане билет домой. Я не успел раствориться в густой вечерней атмосфере, как на крышу зашла латиноамериканка и начала развешивать мокрое белье. Она взглянула на меня и непринужденно спросила:
– Что ты делаешь здесь?
– Не знаю. Наверное, я сплю.
– Меня зовут Марианна Родригез, – сказала девушка, улыбнулась и подошла ближе.
– Марианна Родригез… – шепотом повторил я.
Спустя час я держал ее за руку и бежал по парку с дурацкой улыбкой. Я ловил себя на мысли, что давно забыл про эти чувства. Мы упали на траву и я смотрел в ее темно-карие глаза. Я видел в них удивительную дикость и природную силу, доставшуюся от предков. Густые черные волосы падали на ее плечи, а смуглая кожа покрыта извилистыми рисунками цветов. Она напоминала мне амазонку.
Весь вечер мы гуляли по городу, смеялись, ели мороженое, а когда наступила ночь, устроились на крыше. Мы пили вино и смотрели на звездное небо. Это было поразительно, потому что я не говорил по-испански, а она не знала английского. Наше общение – череда пантомим, жестов и смешных голосов из гугл-переводчика. Мы говорили о глупостях и вечных вопросах и все еще держались за руки. И почему я познакомился с ней в последний день? Остаться здесь, но уже нет сил, денег и порванных струн. Есть только невозвратный билет в Россию. На небе загорались новые и новые звезды, и казалось, что я тоже могу добавить на небесное полотно парочку звезд или даже созвездий, невольно взмахнув невидимой кистью.
Мы целовались, занимались любовью, смеялись и пожирали друг друга глазами. Мы уснули на шезлонгах прямо на крыше, и я спал невероятно крепко, а проснувшись утром, обнаружил, что ее рядом нет. Она исчезла. Может, это был сон? Я умылся, схватил рюкзак и поехал в аэропорт. Пустынные улочки Буэнос-Айреса провожали утренней тишиной. Жизнь вокруг медленная и размеренная. Все ли на месте? Паспорт. Фотоаппарат. Карта памяти. Телефон. Facebook. Сообщение на экране. От нее. Она настоящая.
На рейс в Россию с пересадкой в Лондоне меня не должны были посадить. В порыве чувств я купил дешевый билет со стыковкой в столице Великобритании, совсем позабыв о необходимости получения визы для этой страны. По таможенным правилам я имел право на безвизовую пересадку только в случае отсутствия багажа и полета одной авиакомпанией, а также лояльности ее персонала при регистрации на рейс. В интернете бушевали страсти, и многие люди писали, что без визы их просто не посадили на рейс, а если полет с пересадкой у разных авиакомпаний, то можно забыть об удачном исходе дела.
Мне было пофиг. Все равно. Эта ситуация никак меня не волновала. Я не мог отследить чувства, которые менялись во мне, как семь цветов радуги. «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан» – бормотал я, сидя в такси. В любой момент я был готов бросить спальник в любом углу любого гадюшника этого мира и заснуть крепким сном.
– Где ваша виза в Великобританию? – спросила меня женщина в форме Norwegian Airlines, листая паспорт.
– А у меня ее нету. Я прочитал, что могу лететь транзитом через Великобританию без визы, если я проведу менее 24 часов в аэропорту, не покидая зоны таможенного контроля, – отчеканил я и показал распечатку с сайта Генерального консульства Англии.
– Подождите, пожалуйста, в сторонке и пропустите остальную очередь, – сказала сотрудница, наигранно улыбаясь.
– Прекрасно, – подумал я, освобождая место у стойки для людей, собравшихся позади. Теперь они продинамят меня до последнего и потом не посадят на рейс. Съесть бы чего-нибудь.
Через пятнадцать минут женщина подозвала меня и протянула трубку телефона, сказав шепотом, что на связи таможенник из лондонского аэропорта. Я невольно выпрямился по струнке.
– Слушаю, сэр, – ответил я, а потом уже подумал, что слово «сэр», пожалуй, было лишним.
– Добрый день. У меня будет пару вопросов. Вы готовы ответить? – спокойным голосом спросил мужчина.
– Да, конечно! – я чуть снова не добавил «сэр», но вовремя сдержался.
И тут начался эпизод как в какой-нибудь телевизионной передаче с детектором лжи. Мужчина задал мне кучу вопросов. Когда я выехал из России и где путешествовал так долго? Чем я занимаюсь в России и как зарабатываю? Почему у меня так мало вещей, если я так долго путешествовал? Состою ли я в браке и служил ли в армии? Какой у меня размер нижнего белья и какого цвета носки? Нет, последний вопрос он не задавал, но я думал, что и эта информация его заинтересует.
– Хорошо. Вам повезло, что вы летите через аэропорт Гатвик и у вас только ручная кладь. Вам придется 16 часов провести на пересадке в аэропорту, но я понимаю, что вас мало это смущает. С Новым годом!
– Спасибо. С Новым годом.
Я передал трубку сотруднице авиакомпании. Меня зарегистрировали на рейс. Я схватил посадочный билет, врубил Макса Коржа «Пролетарка» и побежал по коридору. Пропеллеры самолета, похожие на огромные ветряные мельницы, медленно загудели, подхватили и понесли меня высоко-высоко в небо. Мне легко и одновременно страшно. Кто-то великий сказал, что если одна история заканчивается, то обязательно начинается другая. А мне лишь хочется, чтобы не заканчивались эти темно-розовые облака за окном иллюминатора.
Войти с помощью соц. сетей: