Маленький Будда

Часть вторая

Надвигались сумерки. Я давно не видел на своем пути людей. Карта выдавала информацию, что я нахожусь где-то рядом с границей с Лаосом. Очень похолодало, и старая фара еле-еле пробивала плотный густой туман, медленно опускавшийся на горы. Дорога виляла и уносила меня все выше и выше. Заложило уши, а глаза стали невозможно тяжелыми от напряжения. На одном из крутых поворотов я засмотрелся на карту, и в этот момент заднее колесо со скрипом повело на мокром асфальте, и я упал на дорогу, проскользив на боку несколько метров, а Рокки накрыл меня сверху. На мгновение я подумал, что нога превратилась в белорусский драник и стерлась до кости, но подняв мотоцикл, я понял, что плотные джинсы защитили тело и лишь немного пострадало колено. Из дыры в джинсах торчал алый кусок мяса.

Оказалось, что именно за этим поворотом была граница. Несколько темных зданий, еле видневшихся в тумане, парочка собак нервно рычали в будках. И ни единой души. Граница была закрыта, и ничего не оставалось, как расставить палатку и ждать утра, но хорошо было бы промыть рану, потому что высокая влажность и антисанитария могут сыграть злую шутку. Я начал снимать с мотоцикла рюкзак и палатку, как позади меня показалась тень, и я не на шутку испугался. Из тумана, как в фильмах про зомби, появилась фигура человека и медленно приближалась ко мне. Я сжал ключи в кулаке, понимая, что это довольно глупо. Темной фигурой оказался молодой парень, который безмолвно поманил меня рукой к одноэтажному зданию. Я припарковал Рокки, закинул рюкзак за спину и зашел в помещение.

Паренек указал мне рукой сначала на небольшой диван в углу, а потом на стол, где были разбросаны упаковки лапши, пакетики чая и термос с кипятком. Он кружил по комнате, повествуя с помощью знаков про обстановку дома. Сначала я подумал, что он, как и большинство вьетнамцев, не знает английского, но потом я отчетливо услышал гортанные звуки, похожие на мычание. Парень оказался немой. После короткой экскурсии по комнате он помахал мне рукой и удалился в другую комнату. Я промыл рану, закинул в пустой урчащий желудок наспех заваренную лапшу и завалился на диван, укрывшись спальником. И ничего на тот момент не могло быть прекраснее.

Ранним утром, уложив на дно желудка еще одну лапшу, оросив ее крепким сладким чаем, я собрал вещи и вышел на улицу. Было очень свежо и светло, и, как это часто бывает, окружающий мир не показался мне гнетущим и страшным, как ночью. В темноте воображение всегда дорисовывает ситуацию, усугубляя ее страшными воспоминаниями из фильмов и книг.

Я протянул вьетнамцу открытку с видами Байкала, на которой написал, что я ему очень благодарен. Он обрадовался, как ребенок, и сделал жест, чтобы я оставался на месте. Через несколько минут он выбежал из дома и протянул мне что-то маленькое и сверкающее. Это оказался брелок в виде маленького золотого Будды. Я пожал ему руку и повесил Будду на ключи от мотоцикла, чем несказанно обрадовал парня. На границе, как и ночью, никого не было, и, казалось, что можно спокойно пройти без всяких формальностей. Собаки спали в будках, а солнце поднималось над горным серпантином, давая сигнал всему живому, что наступило время просыпаться. Парень скрылся в дверях своего дома, и больше я его никогда не видел. Этот молодой парнишка, который живет на границе Вьетнама и Лаоса, не сказал мне ни единого слова, да и не мог этого сделать, но оставил в моем сердце мысль о том, что такое человек. Каким может быть человек. Каким должен быть человек.

Пересекая границу, я понимал, что абсолютно ничего не знаю про Лаос. Все мои представления ограничивались тем, что в этой стране должно быть тепло, ведь карта говорила, что это Юго-Восточная Азия. Я очень, очень сильно ошибался. Такого пронизывающего холода я нигде не ощущал. В Горном Лаосе очень высокая влажность, градусник показывал +15, но я ехал на мотоцикле и было такое ощущение, что меня окатили ведром холодной воды и выпустили голого в январе на набережную Невы. Я нацепил на себя все, что у меня было, и даже больше. Трусы, шорты, термобелье, джинсы, трое носков, между которыми я натянул полиэтиленовые пакеты из-под хлеба, майка, футболка, флисовая кофта, пуховик, дождевик, шапка, шлем, перчатки. И все равно было холодно.

Проезжая очередную деревню, я заприметил пацанов, гоняющих в футбол, и незамедлительно присоединился к ним, дабы согреться и наладить контакт с населением. Поначалу они стеснялись, но потом кураж взял свое, и начался настоящий матч. Я гонял мяч с босоногими мальчишками, и это было круче, чем любая достопримечательность и любой комфортный отель пять звезд. Потом мы сделали общую фотографию, где я как тренер футбольной команды стою посередине, а вокруг толпа лаосских пацанов.

Опять за спиной рюкзак и палатка, а впереди бесконечные серпантины, укрытые плотным одеялом темных, таинственных джунглей. Поворот за поворотом. Холодный ветер впивается в лицо, прогоняя крохотные слезинки из уголков глаз. На моем пути продолжают встречаться маленькие деревеньки с деревянными домами и соломенными крышами. Жители в растянутых футболках, усевшись на земле, греют руки у костра, провожая дребезжащий мотоцикл круглыми глазами. Туман, холод, извилистая дырявая дорога и регулярные молитвы, чтобы мотоцикл опять не крякнул где-нибудь в джунглях. Через три дня я добрался до города Луангпхабанга, и горячий душ показался мне самым прекрасным изобретением человечества.

P.S. К РАССКАЗУ «МОТОЦИКЛ ПО КЛИЧКЕ РОККИ».

– Маленький Будда прошагал со мной до конца кругосветного путешествия. Он стал для меня оберегом. Иногда я показываю его друзьям и знакомым, когда рассказываю байки о кругосветном путешествии.

– Механик по имени Кьенг Манх, который чинил мотоцикл недалеко от границы с Лаосом, написал мне через месяц в Facebook. Я отправил ему фотографию, где сижу на мотоцикле на тайском острове Панган. В ответ он прислал мне всего одну фразу:

Фантастика. Я не могу поверить.