Глава 11

Шипы и тернии

Введение

Дорогой мой читатель, не сложилось ли у вас впечатление при чтении предыдущих глав, что я занимаюсь самовосхвалением? Что у меня все гладко и хорошо, что все со мною согласны и испытывают восторг от моей деятельности и от моих произведений? Если сложилось, то прочтите эту главу, увидите, что не все гладко. Если бы я все время смотрел в эту сторону, то моя жизнь мне казалась бы полным мраком, и все считали бы меня разнесчастным человеком. Раньше я, правда, так и поступал. Вообще-то, эту главу я пишу больше для тех, кто хочет стать психологом или психотерапевтом. Пишу ее для того, чтобы они одумались и отказались от этой затеи. Путь психотерапевта скорее устлан шипами, а не розами. Розы, конечно, появляются, но потом. А вначале только шипы. То сам наткнешься, то тебя уколют. То тебя не утвердят, то прогонят, то посмеются, то распустят слух. Когда появляются розы, то шипов не меньше. Просто умеешь от них уклоняться. То вдруг выясняется, что кто-то тебя глубоко ненавидит, даже убить хочет, а ты даже не имеешь представления, кто это и что ты ему сделал плохого. То тебя заманивают, а потом отказывают, и ты оказываешься в идиотском положении, если не имеешь соответствующей подготовки и не усвоил, что неприятность в семь раз полезнее успехов.

Конечно, есть круг людей, с которыми мне комфортно, но ведь не всегда все удается. А если не удалось, то чаще ищешь свою ошибку, хотя ошибки партнеров просто кричат. И так хочется сослаться на внешние обстоятельства. Когда тебя критикуют, это еще полбеды. А вот когда начинают восхищаться, это уже беда. На тебя смотрят как на Бога и не прощают тебе ни одной ошибки. Но ведь я не Бог. Это мои восхвалители приняли меня за Бога. Это они ошиблись. Я такой же человек, как и все. Может быть, кое в чем больше разбираюсь. Но и мои партнеры в своих специальностях разбираются больше, чем я. Мне так же, как и всем, нужно есть, отдыхать. У меня есть свои экономические и финансовые проблемы, да и силы мои, возможности не беспредельны, а знания не безграничны. На некоторые вопросы я просто не могу ответить. Хотя я, несмотря на свой возраст, не пользуюсь очками, но корреспонденты мне пишут так, что я иной раз не в состоянии разобрать, что они пишут. В общем, некоторые общающиеся со мной во мне ошибаются, но за свою ошибку они наказывают, а иногда и проклинают меня.

Так вот, здесь я буду говорить о своих неудачах, ошибках, нападках на меня и пр. Вообще-то неудачи украшали всю мою жизнь. Золотой медали не дали, в аспирантуру не приняли, в армию забрили, предынфарктное состояние было. Одну диссертацию к защите не приняли. Вторую защищал в трех советах. Статьи не публиковали, по службе не продвигали. Пришлось расти «сбоку». В свое время предложили войти в комиссию по помилованию, а потом не приняли. Некоторые партнеры обманывали. Сейчас я рассказываю о своих неудачах. Но даже и этот рассказ некоторыми воспринимается как хвастовство. Что касается неудач, то все зависит от того, как ты на это посмотришь. Тогда неудача может рассматриваться как залог успеха. Более того, неудача в семь раз полезней успеха, ибо заставляет человека думать. Да и неудачу легче встретить, чем счастье. Кстати, когда мне было плохо, то меня многие поддерживали. Поддерживали искренне и активно. Без этой поддержки я бы и не выжил.

А вот когда мне стало везти, вот тогда-то и стало тошно. Когда я был неудачником, мне многие сочувствовали и помогали, когда же повезло, вот тогда я и узнал, сколько у меня друзей. И если ваша жизнь – сплошной успех, то организуйте себе эту неудачу сами. Легче и безопасней всего – это пойти на учебу. Какое-то время будешь чувствовать себя идиотом. Зато начнешь думать. Да, я допускаю ошибки, да, со мной не всегда легко общаться, да и не всем нравятся мои книги, и не все в них нравится. Меня и проклинают, и обзывают, и грозятся убить.

Моя ошибка

Конечно, ошибок у меня было много. Но я пишу только об одной. Я и сам не заметил, как сделал эту ошибку. Я теперь могу только догадываться и домысливать, в чем была моя ошибка. Более того, я могу найти ошибку в действиях партнера и оправдать себя. Но… психологические защиты я у себя разрушил. Теперь уже так не получается. Приходится искать ошибку в своих действиях. Что-то я не то ляпнул, не так тщательно сформулировал мысль, а человеку стало плохо. Конечно, для хлопка нужны две ладошки. Но не будем трогать другую ладошку, а посмотрим на свою. Сучок в глазу брата твоего всегда заметнее бревна в собственном глазу. Более того, его сучок кажется бревном, а свое бревно, даже если его и видишь, кажется маленьким сучочком, если не песчинкой.

Ошибку я сделал в 1998 году, а узнал о ней только в 2003 г. Проводил я тогда семинар в одном из приволжских городов. Эти семинары организовывала одна из моих первых учениц. Я бы даже сказал, что она и одна из наиболее эффективных учениц. Зовут ее Белла Леонидовна (БЛ). Проходила она обучение на нашем семинаре в 1992 году. К тому времени жизнь ее зашла в полный тупик. Двое взрослых, не очень удачных детей, конфликт с мужем, отсутствие стабильной профессии и чувство полной безысходности. Она работала инженером, но довольно быстро после наших занятий переключилась на психологию. Сейчас это дипломированный психолог. Приезжала на обучение ко мне, затем организовала клуб КРОСС у себя в городе, куда и приглашала меня проводить с ее группами занятия. На одном из этих занятий и была автор нижеследующего письма. Я этот семинар запомнил довольно хорошо. Автор этого письма – актриса по имени Марта (М.). Именно ей Белла Леонидовна поручила торжественное открытие, за что я БЛ пожурил. Нельзя было поручать это дело кому-то. Во время семинара М., молодая женщина с признаками очень легкой акцентуации характера, была достаточно активна, участвовала в играх и тренингах и часто заливалась слезами. Хочу подчеркнуть, что акцентуация – это не диагноз, акцентуация – это вариант нормы, который делает человека не серым, незаметным, а яркой личностью. Если правильно выбран род занятий, то акцентуация способствует личностному росту. Более того, все мы, кто более или менее ярко смотрится, чуть-чуть, но с акцентуацией. Мы в своей психиатрической среде характеризуем друг друга и покрепче, используя и психопатологическую терминологию. М. ее акцентуация пошла только на пользу. После занятий мы обсуждали с БЛ поведение М. на семинаре. Может быть, я что-то и брякнул. Ну убей меня Бог, не помню. Столько лет уже прошло. Но вот в том, что я не ставил диагноза, – в этом сомнений нет. Я такую активность, как у М., обычно поддерживаю, не имеет значения, нравится сам участник мне или нет. Постепенно, глядя на него и видя, что я поддерживаю инициативу, начинают становиться более активными и другие участники семинара. К концу семинара М. выглядела совсем неплохо и даже развлекала нас выступлением детского танцевального ансамбля, которым она руководила. Затем я уехал, довольный собой и БЛ.

В этот город я приезжал раза два-три в год, но М. на этих семинарах не было. БЛ что-то мне говорила об их не вполне нормальных отношениях, возмущалась, что она в ее же городе организовала группу психологического айкидо. Я вообще к таким вещам отношусь спокойно. Конкуренция способствует росту тех, кто в ней участвует. Сосны в лесу вырастают выше, если рядом растут конкуренты. Но все это не становилось в центре моего внимания. А в 21 веке разговоры о ней прекратились. И вот в конце 2003 года я получаю от М. письмо уже из Уфы. Все остальное вы поймете из ее письма.

Здравствуйте, Михаил Ефимович!

Пишет Вам Ваша очень старинная клиентка, с первого семинара в г. Н. в 1998 году. Прочла Вашу книгу «Похождения Вечного Принца» и все же решилась Вам написать. Спасибо за книгу. Все эти годы во мне боролись два чувства к Вам – благодарности за то, что Вы есть и делитесь своими мыслями, победами и достижениями и благодаря Вам я смогла «узнать и изменить свою судьбу». И большой обиды – за то, что Вы отказали мне в помощи, запретили участвовать в ваших семинарах, отказали в возможности пройти у вас курс лечения, поставив мне такой диагноз и обнародовав его. Очень трудно было расти, слыша со всех сторон, что «даже если Литвак отказался с нею работать…». К сожалению, БЛ (моя ученица. – М. Л.) не составила тайны из Вашего диагноза и сказала об этом и моей тогдашней начальнице, и моей ученице, в ресторане, на дне своего рождения – в присутствии моего бывшего мужа и его любовницы. Это было как приговор без права помилования. Естественно, «благая весть» быстро облетела весь город и в процессе моего роста не раз служила оправданием для моих врагов и оппонентов. Может, это и к лучшему – я получила еще 2 высших образования в Москве, связанных непосредственно с психологией, – это валеология и психология здоровья. (Молодец! Усвоила правило, что от неприятностей, в конечном счете, происходит большая польза. – М. Л.) Подарила Ваши книги своим ученикам в Москве и консультировалась по поводу Вашего диагноза и, возможно, лечения – ведь у меня и дети, и теперь уже за 1000 учеников. Также консультировалась у психиатров в Уфе и Санкт-Петербурге. К счастью, никто Вашего диагноза не подтвердил – может, в силу их недостаточной квалификации по сравнению с Вами. Но я оставила сомнения в плане своей психической полноценности. Только моя дочь иногда еще выслушивает от своего отца и его подруги (они живут вместе), что «даже сам М.Е. сказал, что твоя мать психопатка». Наверное, до сих пор муж не может простить мне моего роста. А я поняла, что все эти годы доказывала себе и окружающим, что я нормальная. Наверное, это действительно ненормально. Очень трудно было. Зато теперь все хорошо. У меня ни рабов, ни хозяев. Я занимаюсь любимым делом, пою, танцую, занимаюсь психологическим театром, у меня молодой, умный, успешный друг. Мы живем вместе и помогаем друг другу. И мне очень хочется поблагодарить Вашего сына за его помощь в коррекции отношений с моими детьми. Пожалуйста, если это возможно, передайте ему мою благодарность.

Моя дочь, которую я почти ненавидела во время семинара, теперь мой партнер по моему делу. Она уже переросла меня во многом, и я очень ею горжусь. Рекомендации вашего сына дали ожидаемый эффект. А мой сын сейчас отбывает наказание и учится заочно в МИФИ, изучает немецкий язык, работает и еще получает сразу две специальности в училище. И мы очень хорошо понимаем друг друга и стали близкими по духу людьми. Лично от него и его друзей по зоне передаю Вам, Михаил Ефимович, их благодарность за Ваши книги. Они помогают им выжить в тех условиях. Конечно, я, зная это, сразу, как он попал туда, стала возить ему Ваши книги. Он за три с половиной года побывал в 4 тюрьмах и везде оставил по моему комплекту книг – ребята записываются на них в очередь. Забрать при переезде он их не мог, и на новое место я привозила новые. Благо, я наладила прямое снабжение из Москвы, и мне Ваши книги возили сотнями. Так что они мне не только в личностном росте помогали, но и в материальном. И в моей работе тоже. После изучения методики айкидо и других Ваших теорий легче шла работа по раскрепощению и овладению своим телом с помощью телесно-ориентированных методов. А так как тело – это главный инструмент актера, Ваша теория здесь незаменима. Также мы научились снимать зажимы с голосового аппарата. А после ознакомления с личностно-ориентированными методами психотерапии система Станиславского ложится как масло на хлеб. В общем, наверное, благодарность сильнее обиды. Только горечь осталась. А в прошлом году до меня дошли слухи, что Вы на очередном своем семинаре в Уфе говорили, что собираетесь подать на меня в суд. Или это опять БЛ якобы с Ваших слов? Я долго думала. У меня 3 высших образования – 2 связаны с психологией здоровья, у меня Ваш сертификат, подписанный Вами лично. Вы выпустили учебник, написали книги. Почему я не могу использовать Ваш опыт в своей работе? Я считаю Вас своим учителем. Вы можете не считать меня своей ученицей, а я Вас своим учителем считаю, нравится Вам это или нет. Еще у меня есть учителя – Фрейд, Берн, Маслоу, Ницше, Будда, Мухаммед, Иисус, и я у них разрешения не спрашивала.

Ну прямо с души отлегло. Давно надо было написать. Похоже, благодарность сильнее, а между близкими чего только не бывает. Я Вас люблю, поэтому так эмоционально реагирую.

С благодарностью, Марта.

Вот уж действительно – ни сном ни духом не знал я, что был несколько лет героем мыльной оперы, которая разыгрывалась в ее душе. Ведь проще всего это письмо было бы написать еще в 1998 году или позвонить мне, и ситуация разрешилась бы за пять минут. Конечно, я ей почти сразу же ответил. Причем в эту игру играют и люди, являющиеся профессиональными психологами. А может быть, здесь действуют проекционные механизмы? Почему мы охотно верим любому разговору? Ведь она пять дней была на семинаре. Она читала мои книги – и все-таки поверила какому-то разговору. Неужели по семинарам нельзя понять, что я не могу делать такие вещи? «Сомнение предательству равно», – гласит тибетская мудрость. Эти закулисные разговоры разрушают многие судьбы. Неужели я поверю кому-нибудь в то, что мне жена изменяет, если я знаю, что она мне не изменяет? Однако люди по-прежнему охотно и быстро меняют свое хорошее мнение на прямо противоположное, если вдруг кто-то походя выскажется плохо об их близком друге, супруге, начальнике, учителе. Верящие наветам, почему вы не цените своего мнения о человеке, с которым общаетесь? Ведь у вас есть личный опыт общения с этим человеком. Есть собственное мнение, которое сложилось на основании конкретных фактов. Почему это мнение так легко разрушить? Ведь если вы легко меняете свое мнение о человеке под влиянием слухов, сплетен и домыслов, вы тем самым сознаетесь в собственной глупости. Ведь подает же человек о себе сигналы и сам. Ведь дурак всегда сам заявляет о своей глупости («Я эмоциональный человек»), бабник также этим кичится («Такой красивой я никогда не видел»). И садист декларирует свой садизм («Я никогда не буду тебя обижать»). Так ведь она у меня училась! Плохой я, по-видимому, учитель.

В моей лечебной практике довольно часто было так. Беседую первый раз с пациентом. Обговариваем стратегию и тактику лечения. Уходит он от меня окрыленный. (Так как методы лечения мои необычны, я всегда предупреждал своих пациентов, как и всех, кто сейчас имеет со мной дело, что они могут уйти от меня без объяснения причин. Сам додумаю. Правда, я разрешаю и вернуться опять ко мне.) Утром смотрит на меня волком и просит передать другому врачу. Нетрудно представить, кто его так переориентировал. Больные в палате! Через две недели разобрался и запросился обратно. Я дал согласие, но просил его самостоятельно решить вопрос о переходе ко мне. Он сказал, что ему неудобно. Я, конечно, за него не ходатайствовал. Я знаю, что врач, к которому он перешел, не обиделся бы ни на него, ни на меня. У нас была довольно демократичная система в этом плане и очень хорошие отношения с коллегами.

Ответил я, конечно, на такое письмо.

Дорогая Марта!

Когда я получил Ваше письмо, меня тоже охватили противоречивые чувства. Радость, что у Вас все благополучно, благодарность за то, что Вы письмо все-таки написали, и огорчение, что не послали его мне в 1998-м. Особенно я Вам признателен, что с Вашей помощью мои книги попали в места лишения свободы. Оказывается, что и в этих условиях мои книги помогают! Об этом я скажу в конце письма.

Спасибо Вам за то, что чувство благодарности ко мне у Вас победило чувство обиды. В Ваш город я приезжал с просветительскими программами и как психиатр никого ни разу не смотрел и, следовательно, никакого заключения не давал, и в отношении Вас, следовательно, тоже. Хочу напомнить Вам (хотя Вы все это знали, я ведь представлялся на семинаре), что я врач-психиатр высшей категории с 35-летним стажем, преподаватель психиатрии на факультете усовершенствования врачей, автор учебников и монографий по психиатрии. Одно время был председателем областной аттестационной комиссии по аттестации психиатров, наркологов, психотерапевтов и невропатологов. Перечисляю свои регалии только потому, что хочу сказать, что я великолепно знаю правила психиатрического освидетельствования. Но, может быть, я это сделал в состоянии нарушенного сознания? Тогда у Вас должно быть письменное заключение. Я бы сам на него с интересом посмотрел. Да и в моем журнале амбулаторного приема была бы соответствующая запись. Мне иногда кажется, что я скорее забуду, как меня зовут, чем перепутаю правила психиатрического освидетельствования.

Иногда ко мне на семинары приходят люди с неполноценной психикой, но мне удается определить это обычно в первые несколько минут. Но и в таком случае я не говорю им о своих подозрениях. Ведь их ко мне как к психиатру никто не направлял. Так что до выдачи сертификата дело не доходит. Еще не было ни одного случая, чтобы я кому-то отказал в посещении моих занятий. Иногда, может быть, советую некоторое время на них не ходить. Но я не помню, чтобы я категорически кому-либо запрещал это делать. Пишу об этом так подробно, потому что не могу взять на себя ответственность за то, чего не делал. Кроме того, надеюсь, что это письмо, может быть, принесет Вам в этом отношении какую-нибудь пользу. Можете его использовать как оправдательный документ.

Теперь по поводу моих учеников. Их всех я делю на две категории: учащиеся и ученики. Учащийся – это тот человек, который пока делает как я, ученик – тот человек, который придумал что-то свое. Вас я могу отнести к своим ученикам. Списков своих учеников я не веду, да многих и не знаю. Мои ученики мне ничем не обязаны, а вот я им, в том числе и Вам, очень признателен за то, что они, обучая своих учеников моим методам, подтверждают верность моих теоретических положений. Мои ученики могут со мной не работать, могут и работать. Могут прекратить со мной общаться, могут потом возобновить отношения. Я всегда открыт к сотрудничеству. Могу привести близкий для Вас пример. Последний семинар в Вашем городе я проводил без БЛ. Так решили организаторы семинара. На 23–25 апреля мы наметили еще один. Можете присоединиться, если это не нарушит Ваши планы.

Мысль о подаче в суд на своих учеников в моем мозгу даже при самом тяжелом воспалении не могла бы возникнуть. Я теоретический противник ставить своих учеников и пациентов в зависимость от себя. Весь смысл деятельности педагога и врача в том, чтобы от него уходили его ученики и пациенты. Ученики начинают работать самостоятельно, а у пациентов повышается качество жизни, и у них нет надобности обращаться за помощью к психотерапевту или психологу. Если этого не происходит, значит, это не эффективный специалист.

Кажется, что я уже слишком оправдываюсь.

Перейду к делу. У меня есть два предложения.

1. Напишите книгу типа «Похождения Вечного Принца», где опишете всю Вашу жизненную одиссею. Я к ней напишу комментарий. Думаю, что получится неплохая книга.

2. Второе предложение в плане реализации выглядит для меня весьма туманным. Мне тоже не так уж редко пишут из мест лишения свободы. Я им отвечаю, стараюсь безвозмездно снабдить литературой. Они мне сообщают, что с помощью моих книг лучше устраиваются в столь тяжелых условиях. Некоторые из моих корреспондентов сообщили мне, что они даже там организовали клубы КРОСС. Проявлять инициативу я не решаюсь. Просто боюсь тем самым утяжелить им жизнь. Может быть, Вы мне что-нибудь посоветуете?

Всего хорошего и всяческих успехов Вам и Вашим близким. М. Литвак.

Р.S. А согласитесь, что что-то положительное в сложившейся ситуации есть. Не так уж плоха несправедливость. Зато своим успехом Вы обязаны только себе. Кроме того, Вы теперь знаете, кто есть кто. Не все же вас покинули! И ответьте себе на один вопрос: а почему вы во все это поверили?

Здравствуйте, Михаил Ефимович!

Огромное Вам спасибо за письмо. Я не ожидала ответа. Спасибо, что «сняли» диагноз. И особенно за предложение сотрудничества.

Но об этом чуть позже.

Я обязательно буду в апреле на семинаре. На следующей неделе буду в нашем городе и свяжусь с организаторами. Спасибо за приглашение. Правда, меня огорчило, что БЛ не участвует в организации. Я на нее уже не обижаюсь и не сержусь. Я ей очень благодарна, так же как и Вам. Ведь это она привела меня к Вам, помогла мне в самом начале пути. Очень много со мною работала и очень успешно. Мне очень жаль, что так получилось. И простите меня, пожалуйста, что заставила Вас оправдываться. Я сама виновата. Нужно было давно объясниться. БЛ «подставлять» не хотела. Вот и получила. С людьми работать очень непросто. И все мы не ангелы. В общем, я ей сочувствую. Но она очень умный и сильный человек. Она справится. Я ей очень благодарна – и за все хорошее, и за все «недоразумения». И я совсем не считаю, что своим успехом обязана только себе. Не будь ее в моей жизни, Вас и Ваших книг, я не была бы такой, как сейчас. И для меня важнее было узнать, кто я, а потом уже кто есть кто. А без БЛ я вряд ли бы к этому пришла.

А теперь о наших делах.

1. О книге я думаю уже в течение года. Мне очень лестно Ваше предложение, и я его принимаю с благодарностью. Я об этом и мечтать не могла. Только, Михаил Ефимович, я ведь еще Королевство свое не построила – только кожу лягушачью сбросила и кашу, которую заварила, разгребла. Да, с собой познакомилась. И очень себе понравилась. В общем, это скорее будет «Работа над ошибками, или Королевство кривых зеркал». Вам это подходит? Сначала все, что натворила, затем – как осознала, что живу в окружении «кривых» зеркал, а потом – как из этого выбиралась. Меня сейчас часто просят рассказать, как я корректировала себя, сына, дочь. С какими проблемами столкнулась, как их решила. Поэтому я задумалась о книге. И Ваше предложение подтвердило мое решение описать свой Путь. До середины января я буду занята новогодними представлениями, а затем вплотную засяду писать. К семинару в апреле, думаю, закончу.

2. Теперь по второму вопросу. Я взяла на себя смелость посоветоваться с сыном. Ему ведь там виднее. Они как раз прочли две Ваши последние книги. Ребята спросили у моего сына, можно ли Вам написать. Я сказала, чтобы писали, Вам ведь нужна обратная связь. Они хотят, чтобы Вы написала книгу для них, об их образе жизни и как использовать Ваши идеи в их условиях. Мой сын говорит, что очень успешно применяет Ваши теории, и обещал написать Вам об этом. Может быть, обобщить весь опыт заключенных и выпустить маленькую книгу с письмами, комментариями (Вашими) и ответами на вопросы? Я много общаюсь с бывшими заключенными и их родственниками и хожу на длительные свидания. Ездим с девчонками с концертами на зоны. Возят нас «друзья» зеков – встречают администрация и «смотрящие» на зоне. Я много знаю и могу поделиться опытом. Еще у нас в Уфе есть газета для осужденных – я с ними тоже сотрудничаю, – можно устроить диалог через газету. Также можно устроить встречи с заключенными на зонах, когда Вы приедете на семинар. На зонах – «за». С администрацией договоримся. На зонах ведь есть психологические службы. Еще есть фонды и общественные организации для помощи заключенным. Можно связаться с ними и организовать плановую, системную работу и с осужденными, и с освободившимися по их реабилитации – социальной и психологической. Напишите, что Вас интересует, и я организую к Вашему приезду. Я подавала эти предложения в Министерство юстиции в сентябре от лица общественной организации инвалидов Афганистана, так как работаю как психолог на их базе. В Министерстве очень заинтересовались, но не знаю, делают ли что-нибудь. В любом случае я готова поддержать любые Ваши начинания в этой области. Можете на меня полностью рассчитывать. Через год мой сын должен освободиться, и проблема реабилитации встанет передо мною во весь рост. Я рассказывала о своей проблеме своему учителю в Москве, но ему это не интересно. Я очень рада, что Вас это волнует. С интересом буду ждать ответа. Берегите себя – Вы нужны человечеству и мне.

С любовью и уважением.

Марта. 07.12.03 г.

К сожалению, запланированный в апреле семинар не состоялся, и мы с Мартой не встретились. В комиссию по помилованию меня не включили. Это место занял более заслуженный в этом плане психиатр, основатель криминального направления в психиатрии, который профессионально знает психологию преступника. Мы с ним большие друзья. Тем не менее психологическая помощь в местах заключения меня продолжает интересовать. Все свои материалы я ему предоставлю с радостью. А работать с Мартой мы будем. Кстати, обратите внимание, что она поблагодарила меня за то, что я «снял диагноз». Так мне и не удалось объяснить ей, что я его никогда и не ставил. Обратите внимание, как тяжело человек меняет свою позицию.

И несколько слов о БЛ. К сожалению, у нее разладились контакты с ее учениками.

Публикую письмо, которое написали мне ее ученики, когда я поинтересовался, почему она оказалась отстраненной от проведения моих семинаров в их городе.

«К сожалению, мы не попросили БЛ организовать Ваш приезд, потому что стали расходиться во взглядах, заметили, что она стала распространять информацию, полученную от нас на ее занятиях, отметили неправомерные присвоения наших достижений, надоело большую часть занятий слушать о «чудесных» качествах вещей, ею распространяемых. Несмотря на все это, мы считаем ее хорошим человеком и не выступаем против нее, а просто прекратили ходить на занятия.

Надо признать, в первую очередь нам самим становится тяжело. Хочется развиваться дальше и продолжать посещать занятия и семинары.

Отсюда и родилось наше предложение о приезде к Вам. Мы осознаем, что поступок можно расценить и как предательство БЛ, но думаем, что она поймет правильно».

И здесь, я думаю, большого криминала БЛ не совершала, просто людская молва сделала из мухи слона. Это еще один мой призыв очень осторожно относиться к своей речи и знать, что истина не в словах говорящего, а в ушах слушающего. Нужно говорить так, чтобы тебя поняли именно так, как ты хочешь, чтоб тебя поняли, и не могли понять иначе. Конечно, это очень трудно. И даже если ты говоришь так, что по-другому это понять нельзя, все равно найдется кто-нибудь, кто поймет тебя иначе. Но тогда и тебе, и всем остальным будет понятно, что это непонимание не связано с твоей речью.

Она, действительно, поняла все правильно, и ее ученики тоже. Сейчас там все в порядке. Публикую эти материалы только для того, чтобы мы, психологи и психотерапевты, поняли, как осторожно нужно обращаться со словами, особенно в маленьких городах. И как больно наши недомолвки отражаются на судьбах наших подопечных. Вот видите, какое-то мое неосторожное слово в адрес Марты, покрутившись в устах народной молвы, превратилось из маленькой мушки в большое чудовище и вызвало вполне реальные душевные волнения.