Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
На прошлой неделе я уже писал вам письмо, вы мне ответили, что были бы признательны, если бы я описал какой-то свой опыт. Опишу один из типичных неврозов, наверняка прекрасно известный Вам в Вашей врачебной практике.
Это банальность, но, возможно, это кому-то пригодится, поэтому опишу подробно.
В течение пяти лет я страдал от невроза, связанного с едой. Он появился, когда я попал в институт. Возможно, сыграла роль обстановка, в которую, как мне казалось, я плохо вписался. В общем, у меня были проблемы со стулом. Выражаясь доступно, я просто боялся обосраться. Каждый выход из дома у меня сопровождался соответствующими страхами и приготовлениями.
Очень часто я с трудом доезжал до института, настолько сильные у меня были спазмы.
Особенной проблемой для меня было утро, раннее вставание. Пока я был еще дома, мне не удавалось сходить в уборную, и нестерпимое желание возникало в общественном транспорте. В общем, все это «чувство желудка» здорово отравляло мне жизнь.
При волнениях спазмы всегда усиливались. А волнением для меня было практически любое событие, связанное с выходом из дома. Особенные кризисы были в моменты экзаменов и т. д. (им подобных событий).
В книгах я читал о том, что это типичный невроз, «медвежья болезнь», но все это знание не помогало мне избавиться от этого невроза.
Постепенно, когда моя жизнь (прежде всего внутренняя) начала налаживаться, я стал спокойнее, увереннее в себе, счастливее, у меня утихли все эти симптомы, но окончательно проблему я решил только на днях.
Все дело было в том, что я переедал. Я ел больше, чем мне реально было нужно, чем мне реально хотелось. Ел столько, сколько хотел мой невроз. Сразу скажу о результатах: мой рост 181 см, телосложения я вполне нормального в плане ширины плеч, хотя и не «качок». Весил я обычно 76–77 кг. Сейчас я вешу 72 кг.
Пару дней назад я значительно уменьшил количество еды. В первый момент было непривычно, даже слегка страшновато (!) – вроде как что-то происходит не так. И не сдохну ли ненароком. Потом страх прошел, сейчас мне намного лучше, пропала усталость, чувствую свежо, тепло и самое важное – я внутренне спокоен и удовлетворен! А это главное! (Вообще Вы писали в книгах, что неврозы забирают очень много энергии и как вообще людям удается что-то делать, имея неврозы. Согласен абсолютно!)
Такое же чувство у меня было после военных сборов. Там я непроизвольно попал в ситуацию, когда еды было намного меньше, к тому же она была менее калорийной. Приехав со сборов, я и чувствовал себя прекрасно, и выглядел отлично.
Более того: на сборах я не испытывал никаких проблем со стулом (перед поездкой я этого очень опасался, так как в туалет там, по сути, можно сходить только утром до подъема, до 6.00).
Весил я после сборов также 72 кг, но потом в течение двух недель опять вернулся к старому весу и режиму питания.
Что касается причин образования невроза, то они таковы.
1. В детстве мои невротические родственники много заботились о том, чтобы я «хорошо питался». Я повзрослел, стал есть и обеспечивать себя сам, но стереотип остался.
2. В детстве я был довольно хилым ребенком, хотя все дело было только в характере и невротичности, так как здоровье у меня было от природы хорошим. До года я вообще не болел никакими детскими заболеваниями. А потом меня заразили гриппом (и старшую сестру), и я примерно 3 дня находился в состоянии почти полного обезвоживания в больнице. И ничего – выжил.
Комплекс собственной слабости у меня сохранялся. Я считал, что если буду есть больше, то у меня будут более крупные мышцы, я буду сильнее, буду эффектнее выглядеть среди своих одноклассников и буду более привлекательным для девушек.
Отсюда стремление к еде.
3. В семье у меня традиционно проявления любви и сплоченности выражались в том, что семья собиралась на праздники за большими столами. Причем все всегда ели (особенно родственники по отцовской линии, кстати, достаточно внутренне счастливые люди) достаточно много. То есть был культ вкусной и обильной еды.
P.S. Если надо, можете все то, что я написал, использовать хоть в книге, хоть на тренингах.
Это еще и пример, как самые близкие люди из-за психотерапевтической безграмотности доводят своих близких до самоубийства. Небольшой ввод, а дальше будет почти без комментариев. Я проводил семинар в Москве. Марина, молодая, красивая и стильно одетая женщина, привлекла мое внимание своим депрессивным видом. Активности я от нее не дождался и сам вытянул ее на беседу. Оказалось, что она успешный стилист, визажист и модельер с хорошей практикой и отличным доходом. Семейная жизнь тоже сложилась великолепно. Год назад она родила нежизнеспособного ребенка (тяжелый врожденный порок сердца). Врачи определили срок его жизни одним месяцем. Он умирал 2 месяца. Всю тяжесть горя взял на себя муж, но по субботам и пятницам он напивался. Марина стала пассивной, а ее родственники (родители и свекровь) требовали, чтобы она как можно быстрее забеременела, и по доброте душевной утешали ее так, что жизнь ей становилась не мила. Она потеряла не только заработок, но и свои социальные связи. Остался только муж, контакт с которым постепенно утрачивался. Все чаще стала приходить на прием к врачам и принимать транквилизаторы и антидепрессанты, которые на время притупляли боль. Не буду описывать технику работы с ней. Она видна из ее отчета. Хочу заметить только, что при этом присутствовали еще тридцать человек, которые теперь уже не будут по-идиотски утешать своих близких словами типа «Возьми себя в руки», «Время лечит» и тому подобной словесной шелухой.
Здравствуйте, уважаемый Михаил Ефимович!
Пересылаю Вам мои отчеты по результатам моего первого семинара, который прошел в Москве в июле. Не уверена в правильности этого адреса, поэтому, пожалуйста, напишите пару слов о получении отчетов. Сейчас пишу автобиографию и список претензий к родителям. Это дается не так легко, как думалось. Понемногу, каждый день, но дело двигается. Спасибо.
Предыстория: после смерти нашего сына, с 29 мая 2003 года, мой муж Петр стал пить. Приходил с работы в пятницу, ужинал, смотрел телевизор, ждал 11 часов вечера и садился за компьютер. Он надевал наушники, слушал музыку, играл в игрушки, ходил по Интернету и пил пиво. Иногда засыпал прямо за клавиатурой, иногда падал под стол, иногда добирался до постели. Утром, в субботу, просыпался часов в 12, принимал душ и шел на тренировку по боксу. Приходил едва живой, кушал и ложился спать. Так проходила суббота. В воскресенье мы делали какие-то дела по хозяйству, ходили в магазин, гуляли. В понедельник он уходил на работу.
Приходил уставший часов в 8 вечера, ужинал, сидел за компьютером и ложился спать. Так все и продолжалось. Со временем к трем бутылкам пива присоединилась рюмка коньяка, или виски, или водки. Я очень расстраивалась и приближения пятницы ждала со страхом. На все мои волнения и опасения он отвечал: «Я очень устаю на работе за неделю. Мне нужно расслабиться. Я никому не мешаю ночью, не безобразничаю, не кричу и не дерусь. Денег из дома не несу. За два месяца до планируемой беременности я это все прекращу. Не волнуйся». Я пыталась понять его состояние, скандалов и ссор не было. (А что было внутри? – М. Л.) Мы с ним вообще не любители таких мероприятий. После того как я прочитала в книге «Если хочешь быть счастливым» главы про алкоголиков, мне стало совсем плохо и страшно. Мой муж – алкоголик. Все совместные планы о детях и дальнейшей жизни пошатнулись. Я знаю Петра с 1991 года. Он не пил и не курил, всегда занимался спортом. Что делать? Я ни за что не буду жить с алкоголиком. Если я уйду, то уйду навсегда. Чтобы спокойно уйти навсегда, нужно уже ни о чем не сожалеть. Сейчас для меня это нереально. Нужно что-то делать, пока я люблю и верю этому человеку.
Со второго дня семинара вышла с мыслями о немедленных действиях. «Вот сейчас приду домой и… Вот только что “и”?» К моему намерению посетить семинар Петр отнесся с большим скепсисом. Книгу «Если хочешь быть счастливым» читать отказался, заявив, что он и так все знает. Но отговаривать меня от посещения не стал. После первого дня семинара я пришла подавленная и морально измотанная. Нелегко пришлось выступать в роли «наглядного пособия» по неврозам. (Мое изречение «Если после беседы с врачом больному не стало хуже, то это не врач» – в действии. – М. Л.) Однако я видела людей, которые получили реальную помощь и нашли выход из более сложных ситуаций (Вот оно, преимущество групповых занятий, которые и тренингом-то назвать нельзя. Так, просветительская работа. Но люди начинают думать; некоторые, как потом мне признавались, – впервые в жизни. – М. Л.) Поэтому решила идти до конца. Петр с порога почувствовал мою мрачную решимость, скептически ухмыльнулся и демонстративно лег рано спать. Хотя я чувствовала, что ему очень интересно узнать результат моего похода, помогли ли мне. (Она честно выполнила мою инструкцию: ничего не рассказывать о содержании семинара до тех пор, пока не спросят. – М. Л.) Вот, наверно, и сейчас приду, а он будет сидеть с отсутствующим видом за компьютером. Он целый день просидел в душной квартире, тупо играя в игрушку, не получая при этом никакого удовольствия. Наверняка ничего не ел, чувствовал себя покинутым, обиженным, злясь на меня, на себя. Нужно его выдернуть из этой атмосферы. Звоню домой: «Привет, дорогой, чем занят?» – «Да так, ничем». (Тон вялый.) – «Хочешь прогуляться? На улице сейчас хорошо. Давай встретимся у метро. Ты кушал? Может, где-нибудь поужинаем?» – «Давай!» Я почувствовала, что он рад предложению. Пока ехала на метро, прикинула план разговора. (Думать начала. Молодец! – М. Л.) На месте встречи я появилась раньше, чем он. Разволновалась, как на первом свидании. Увидела его в толпе. Он шел настолько стремительно, что я разулыбалась. На душе стало легко. Я пошла навстречу, игриво взяла его под руку и заворковала: «Бежит мой Петруша, бежит, торопится. Что ты будешь есть? Куда мы пойдем?» – «Давай куда поближе. Ты, наверное, тоже целый день не ела». Сознание цепляется за слово «тоже». Он действительно ничего не ел весь день.
Зашли в ближайший «фаст-фуд», быстро взяв первое, что подвернулось под руку. Не успели сесть за стол, как муж потребовал: «Ну давай, рассказывай». – «Петя, ты знаешь, я буду писать диссертацию». (Это мы не охали и не ахали, а вместе с ней наметили план жизни. – М. Л.) Глаза мужа нужно было видеть. Он ожидал услышать все, что угодно, но не это. «На тему?» – «Скорее всего, по стилистике. Понимаешь, у нас совсем нет отечественных практических разработок для работы с людьми, практических методик, адаптированных к нашему менталитету. Теория разрозненна. Ты же знаешь, что за время моей практики набралось много фактов, наблюдений, сложилось даже несколько личных теорий. Я решила продолжить в этом направлении, не пропадать же добру. Мне это очень интересно, уже есть план действий». – «Да кто разрешит ее тебе защитить?» – «А кто мне запретит? Да, на изучение этой темы уйдет не один год. Результаты этих исследований можно будет облечь в любую форму: книгу, диссертацию. Неважно, как это будет называться. Как понравится, так и сделаю. Все знания останутся при мне, их за плечами не носить». – «Но ты же ничего не знаешь о том, как пишутся, защищаются диссертации. Это требует наличия всяких там научных кафедр, руководителей». – «Меня пока это не интересует». – «А если не получится?» – «Что-нибудь обязательно получится. Да и вообще – не добегу, так хоть согреюсь. Какой-нибудь результат все равно будет! Финансовый уж точно. Да, Петенька, и еще. Я поговорила с Михаилом Ефимовичем о своем беспокойстве о поводу твоих “пивных пятниц”». Брови мужа взлетели вверх. Не дав ему вставить реплику, продолжаю: «Из нашего с ним разговора я сделала следующие выводы. Я зря беспокоюсь. Ты взрослый и умный мужчина. Ты не позволишь себе саморазрушиться. Судя по тому, каких результатов в жизни ты уже добился, ты настойчив и целеустремлен. Это я могла себе позволить пребывать в депрессии, смотреть целыми днями в потолок, слоняясь по квартире, занимаясь несложным домашним хозяйством. А тебе пришлось продолжать ходить на работу, принимать решения по руководству огромным холдингом, содержать семью и каждый день видеть мое состояние. Я в любой момент могла поплакаться родителям, а тебе и этого сделать было некому, а меня ты не хотел беспокоить. Ты такой сильный. Прости меня, дорогой, я настолько увлеклась собственным состоянием, что совсем не уделяла тебе внимания. Михаил Ефимович помог мне понять, насколько тебе пришлось тяжело, и ты борешься с этим, как умеешь. Сейчас у тебя есть возможность узнать о других, более конструктивных способах». Муж молчал. Я чувствовала, как сильно он взволнован, в его глазах стояли слезы. Я встала из-за столика: «Пойдем прогуляемся. Хочешь, купим чего-нибудь вкусного к чаю?» Мы купили его любимый торт, который очень давно не брали, так как я постоянно сидела на диете. Остаток вечера прошел в нежной идиллии. На следующий день я застала Петю, читающего книжку «Как стать счастливым». (Так перекрестили книгу «Если хочешь быть счастливым» многие мои подопечные. Может быть, и мне следует изменить название. Действительно, в книге есть конкретные инструкции. – М. Л.) С идеями автора он согласен. Спросил о дате следующего семинара на тему личностного роста. Теперь каждый вечер я нахожу у мужа черту, которой восхищаюсь. Это получается легко и искренне. (Она действительно раньше не видела, а сейчас увидела. Глаза прочистились. – М. Л.) Вот уже две недели как «пивные пятницы» не повторяются. Петя приходит домой с работы в другом настроении. Встречаю его фразой: «Кто там пришел? Какой красивый мужчина!» Прилагательные меняются: «элегантный», «усталый» и так далее, по ситуации. На стук двери и мой голос в коридор выходит наша старая кошка и крутится у него под ногами. Такие встречи мужа забавляют. (Кстати, Марина не кривит душой. Петр был на последнем семинаре. Он мне очень понравился. – М. Л.) Ему очень приятно видеть меня деятельной и увлеченной. За ужином он постоянно интересуется, что у меня произошло нового за день. Раньше этим интересоваться было просто бессмысленно. Недавно Петр опять стал заниматься английской грамматикой. Когда я засобиралась в Питер на семинар по неврозам, он спросил: «Тебе это точно нужно?» – «Да, – ответила я, – не хочу, чтобы мой муж жил с невротичкой. Может, поедем вместе?» (Это она зря. Не следует форсировать ход событий. Но обошлось. – М. Л.) – «Давай сначала ты».
Предыстория: каждый день звонит мама и тревожным голосом спрашивает о самочувствии, о том, не забываю ли я принимать нужные лекарства и витамины, когда следующий визит к врачу и так далее. Заканчивается разговор тем, чтобы я не вздумала перетруждаться, больше гуляла, ела фрукты, копила силы, восстанавливалась и изо всех сил готовилась к будущей беременности. А лучше всего – вообще уехала бы на море и пробыла там как можно дольше. (И осталась бы наедине со своими переживаниями. Лучшее средство от депрессии – это творческий труд. То, что мы ей предложили, лучше. Тем не менее и родственников обвинять нельзя. Действуют они из благих намерений, которые, как известно, ведут в Ад. – М. Л.) Все поползновения с моей стороны в плане организации какой-либо деятельности не считались целесообразными: «Зачем что-то начинать делать, если скоро опять в декрет. Нечего и начинать. И вообще, работа с людьми очень нервная (если не умеешь с ними работать. И самая спокойная, если умеешь. – М. Л.), а в твоем состоянии это вредно». Очень часто мое участвие в телефонных беседах с мамой сводилось к вялым ответам: «Да так. Ничего. Не хочу. Спасибо, не надо. Ага. Угу. Была. Все нормально. Конечно. Стараюсь». Теперь, заслышав в трубке привычно-тревожный мамин голос, радостным тоном начинаю безостановочно вываливать на нее кучу информации о том, у какого чудесного доктора я была, какие замечательные он мне выписал суперпилюли и так далее. Щебечу всякую сладенькую ерунду, не давая вставить ей ни слова. В итоге говорю: «Ладно, мамуля, не буду отвлекать тебя от дел. Целую, пока-пока! Попозже перезвоню». (Вот это творческое применение приемов психологического айкидо! – М. Л.) Мама стала звонить все реже и реже. Последнее достижение – целых 4 дня не было звонков. Она просто отдыхала на даче. Теперь понимаю, что данная проблема сложилась не без моего участия. Если бы я не вела себя все это время, «как амеба в обмороке», это давно бы закончилось. Такое мое состояние вызывало реальную мамину тревогу, и она старалась помочь, взбодрить меня, как могла. Ну, а ее взгляд на мою возможную деятельность – это был всего лишь ее взгляд. Мне ведь никто ничего не запрещал. Теперь мое состояние изменилось, изменилось и мамино поведение. (Вот что значит взять отвественность на себя! – М. Л.) По-моему, сейчас она действительно отдыхает от своей ежедневной заботы – подбадривать меня.
Предыстория: в декрет врач меня отправил рано, на 4-й неделе. У меня не было прививок ни от гриппа, ни от краснухи, ни от гепатита и от всего остального. Поэтому контакты с посторонними людьми должны были быть минимизированы. А на работу часто, лишь бы засветиться на престижном показе модели, приходят недомогающие, заболевшие, а с ними приходится работать вплотную. Поэтому спорить и рисковать я не стала и ушла в декрет. Невозможность дальше заниматься интересным делом поначалу меня расстраивала, но затем я занялась по самоучителю французским языком и увлеклась кулинарией. Это было тоже интересно. Все оставшиеся 8 месяцев я занималась только вынашиванием и ничем более. Ходила на специальные занятия, читала литературу, гуляла по специальному распорядку дня. Сынулька родился в конце мая, с редким, неоперируемым пороком сердца, заключавшимся в том, что чем старше ребенок становится, тем труднее сердечку обслуживать весь организм. Так случается. Дали нам врачи месяц на все. Он прожил чуть больше. Как прошли эти дни и следующий месяц, сейчас подробно вспоминать не буду, оставлю на автобиографию. «Всплыла» я только в августе 2003-го и до мая 2004-го пребывала в вялотекущем состоянии. Пыталась учиться на права, не доучилась, расхотелось. Попыталась вернуться к работе с клиентами, стало неинтересно. Ничего не радовало, ничего не хотелось, часто плакала. Плохо засыпала, пила лекарства: антидепрессанты, снотворное. Чувствовала, что общение со мной морально напрягает окружающих. Девчонки – коллеги по работе стали реже со мной контактировать, реже предлагали поучаствовать в интересных проектах. Это меня вообще расстроило. (Типичная картина депрессивного невроза с надеждой, что «время вылечит». – М. Л.)
Во время террористического акта в метро муж ехал на работу в следующем поезде. Состав простоял в тоннеле 4 часа, потом только его отбуксировали к станции, выпустили пассажиров, и он смог мне позвонить. Чуть позже, в 3 часа ночи, милиция срочно эвакуировала всех жильцов нашего дома по звонку о заложенной бомбе. На сборы дали 15 минут. Велели взять деньги, документы и теплую одежду. Мы простояли во дворе до 5 утра. Звонок оказался ложным, бомбу не нашли. Этих событий мне хватило, чтобы депрессия накрыла меня с головой. Время как будто остановилось. Все перестало иметь смысл. Были только страх и бессилие. Что делать, как жить дальше в этом ужасе? Вот чего точно не было, так это суицидных мыслей. Очень помогал морально муж. Он был тверд, спокоен и мужественен, успокаивал, как мог. Где-то в глубине души я знала, что все пройдет и я стану такой, как прежде. Что-нибудь произойдет, и я найду выход. Вот только что и когда? Этим «что» стала книга «Если хочешь быть счастливым». Прочитав ее, на последней странице я нашла телефоны и электронные адреса. Позвонила и написала. Мне предложили посетить семинар. Я решила восстановиться в профессии стилиста-парикмахера-визажиста, разработать теорию и методику работы с людьми по созданию образа, имиджа.
1. Достала с антресолей все книги, подшивки и материалы по стилистике, моде, визажу, прическам и искусству. Сколько же у меня всего! И этим всем я интересовалась, жила. Как же я могла об этом забыть?
2. Перебрала книжный шкаф. Выгребла оттуда и отвезла маме всех донцовых, марининых и «иже с ними». Они выполнили свое предназначение. Спасибо им, что отвлекали меня от реальности в трудное время. Сейчас освободившееся место займут другие книги.
3. Перечитываю все вновь. Информация воспринимается уже по-иному, в свете поставленных задач. То и дело отвлекаюсь для фиксирования в блокноте своих пометок и комментариев.
4. Заказала себе новые визитки.
5. Сделала инвентаризацию необходимых навыков. (Это из книги «Если хочешь быть счастливым». – М. Л.) Некоторые нужно восстановить.
6. Записалась на сентябрь на повышение навыков по академическому рисунку.
7. Перечитывала одну из книг, понравились идеи автора. Нужно навести справки через Интернет, может, получится вступить в переписку.
8. Составила список новой литературы. Поищу в Интернете.
9. Записалась в Российскую государственную библиотеку.
10. Стала хотеть спать в 12 часов ночи и спокойно просыпаться в 9 утра. Встаю быстро, с охотой. Раньше не могла уснуть часов до трех ночи без снотворного, а утром не могла встать – не было никакого желания это делать. Могла пролежать часов до двух.
11. Опять стала мысленно «переодевать» людей в метро, на улице. Глаз привычно фиксирует удачные модели, решения. Опять стала видеть гармоничность образов и смешение стилей.
12. Вернулась к работе с клиентами. Пока остановилась на невестах. Потрясающее чувство возникает, когда помогаешь им готовиться к очень важному в их жизни дню, подбираешь платье, аксессуары. А утром «дня Х» вытаскиваешь на свет из взволнованных и невыспавшихся девчонок прекрасных лебедей, при виде которых женихи теряют дар речи от восторга.
13. Пару раз потаскала кофр со всеми своими инструментами. После этого экзаменационные билеты ГИБДД перестали быть нагромождением опасных ситуаций на дороге. Даже стали запоминаться. Прошла медкомиссию на права, получила справку о годности.
14. Чувствую, как изменилось ко мне отношение окружающих, особенно девчонок-коллег. Им стало легче со мной. Стали поступать интересные предложения по работе. За две недели заработала приличную сумму.
15. Просчитала стоимость своего времени.
16. Дел полно, вся неделя в ежедневнике расписана. (Последняя запись в ежедневнике была от 20 апреля 2003 года. Хорошо, что страницы не датированы и можно его использовать дальше. Хочу обратить ваше внимание на даты. Марина выпала из активной жизни почти на 1,5 года. Какой ущерб для нее, близких и государства. А ведь человека следует учить поведению в трудных и даже трагических ситуациях. Были бы хорошие школы психологической подготовки, может быть, не было бы потребности в операциях на сердце. Однако как сделать этот факт очевидным не тогда, когда молния блеснула и гром грянул, а когда только тучки набежали? – М. Л.)
17. Из головы исчезли все мысли о бесполезности каких-либо начинаний перед следующей беременностью. Вообще мысли о беременности исчезли. Как можно забивать себе голову тем, что является «побочным продуктом жизни» (это перефразированная Мариной мысль Франкла о том, что «успех, счастье, радость – побочный продукт правильно организованной деятельности» и моей «когда думаешь о детях в момент, когда их делаешь, то дети не получаются». – М. Л.)? Как только, так сразу. Да и вовсе она не помешает. Я же не вагоны разгружаю, да и все прививки уже сделаны. А уход за маленьким ребенком при грамотном подходе никакой карьере не помеха.
18. Все вокруг меняется.
Вот такой отчет!
А вот и мой ответ.
Мариночка!
С волнением прочел Ваш отчет. С волнением не меньшим, чем когда его слушал. Вы молодец! А потом сразу же подумал о себе. Вот бы все мои подопечные сразу же начинали действовать по методике, как Вы. Ведь и у них все пошло бы гораздо быстрее. Не получается у меня вдохнуть в них веру в законы жизни, хотя умом они все понимают. Вот я и хотел бы, если Вы мне разрешите, использовать Ваш отчет в своей работе. Укажите степень его анонимности. Я могу изменить имя, профессию, возраст, географию. Чего менять я точно не буду – это пол. С моей точки зрения, крайне важно, чтобы женщины не зацикливались на детях, а ставили общечеловеческие цели, не связанные с полом. Тогда и дети получаются, и их воспитание идет очень успешно. И детям хорошо, и родителям. Я думаю, что умным женщинам, имеющим подобные проблемы, Ваш отчет очень поможет.
Теперь о Петре. Конечно же, он не алкоголик. Он использовал алкоголь и компьютерные игры как антидепрессант. Конечно, следствие (алкоголь) может стать причиной. Но я думаю, что у него этого не произошло бы. Он очень крепко стоит на ногах. Да и улучшение Вашего состояния значительно ускорило его выход из депрессии. Ведь одной из причин его неполадок было Ваше психологическое состояние. А помочь Вам он не мог. Вот и впал в депрессию, которую блокировал «мужским способом». Этому нас общество учит. Вспомните фильмы. Ведь когда хотят показать страдания мужчин, то показывают гору окурков и батарею пустых бутылок. А изобразить убедительное страдание на лице мастерства не хватает. Вот и Петр на этом попался. Из этого можно заключить, что он Вас очень любит. Он не мог перенести вида Вашего горя. А обращаться к специалистам в такой ситуации не принято. Вот и нашел лекарство. Вам стало лучше, и лекарство стало ему не нужным. Рад буду видеть его на наших семинарах. Хотя если и не придет, то тоже не беда. Он сможет выкрутиться и сам.
Успехов Вам, и не забывайте извещать меня о них. М. Литвак.
26 августа 2004 года я получил ответ на это письмо.
Уважаемый Михаил Ефимович, большое спасибо за теплое письмо. Мне очень приятно, что эти отчеты Вы можете использовать в своих работах. Измените только имена, все остальное сохраните. Продолжаю писать автобиографию. (Есть такой метод «Сценарное перепрограммирование». Человек пишет свою биографию, а потом мы ищем и устраняем неполадки в фундаменте здания личности. Процесс длительный, кропотливый и болезненный. Зато с почти полной уверенностью можно сказать, что неврозом и психосоматическими заболеваниями человек болеть не будет. Убить его, конечно, можно. Но вот сделать его больным вряд ли удастся после такой перестройки. – М. Л.) Получается медленно. Куски прошлого всплывают в самые неожиданные моменты, иногда даже во сне. В процессе написания автобиографии быстро пополняется список претензий к родителям. Поначалу эти претензии не давались, но в моменты «попадания» памяти в детские воспоминания и эмоции, все эти прошлые обиды и протесты все более четко проявляются и формулируются. Я заинтересовала Петю идеей поискать причину его обращения к алкогольному антидепрессанту. Разве не интересно узнать, куда и почему везет тебя «лошадка» бессознательного? Сначала у него было предположение о накапливании недельной усталости на работе. Я предложила ему каждый день после работы дома записывать все моменты, которые вызывали у него раздражение в течение дня. В пятницу мы проанализировали результат, и Петя сам увидел, что на работе нет ничего такого, что требовало бы такого «расслабления». Ваше письмо оказалось как нельзя вовремя. Я предложила Петру рассмотреть такой вариант поведения его «бессознательного».
1. Потеря сына как неудача мужского начала в плане удовлетворения потребности воспроизводства. (Петр никому не рассказал о смерти ребенка. Сам нес двойной груз. А поддержки у коллектива не получил. Думается, если бы рассказал, его бы подержали. Хотя посмотрите, как у нас воспитывают мальчиков: «Что разнюнился, как девчонка!». Лучше бы воспитывали нас на примере древних греков: Одиссей плакал, когда терял боевых товарищей, и не стеснялся об этом рассказывать. – М. Л.)
2. Муж не мог выразить боль открыто в эмоциональном плане. Он должен был сдерживаться и стать опорой для меня. (Скорее всего, здесь сработала одна из родительских «мальчиковых» установок. Отличный анализ! – М. Л.)
3. Отсутствие внимания с моей стороны. Мне выписали транквилизаторы, я часто принимала снотворное, поэтому сексуальная жизнь несколько разладилась. Фактически он получал отказ от женщины, чье внимание ему было так необходимо.
4. Судя по его детским воспоминаниям, в его окружении имело место утверждение: «Кто не пьет, тот не мужик». Возможно, это было одним из вариантов подтверждения мужского статуса.
5. Петя знает мое отношение к алкоголю и алкоголикам. Скорее всего, с его стороны это был своеобразный акт протеста, который должен был привлечь мое внимание. Петя задумался над этими выкладками. Он не любит, когда им манипулируют, даже собственное подсознательное. Мне запомнились Ваши слова о том, какими качествами должен обладать мужчина, чтобы мне понравиться. Я выписала все те качества, которые привлекли меня в Петре и «склонили к замужеству», и прочитала ему этот список. Муж взял отпуск, и мы съездили к морю на две недели. Я чувствую, как наши отношения переходят в новое качество. Спасибо Вам большое!
До встречи в сентябре на семинаре. Марина и Петр.
А вот мой ответ.
Марина и Петр!
Вы молодцы! В моей практике не так часто случалось, чтобы с такой скоростью мои подопечные так успешно использовали бы полученные знания.
Успехов и до встречи. М. Литвак.
Встретились мы на семинаре в сентябре 2004 года. Это была счастливая пара, где каждый и сам по себе, и в то же время они вместе и идут в одном направлении.
В этой главе я хотел показать, что главное – это самостоятельная работа над собой. Успехов вам, дорогие мои читатели!
Войти с помощью соц. сетей: