В работе «Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges.Schr., Bd. XI) Фрейд пишет: «Эго владеет доступом к сознанию, как и переходом в действие по отношению к внешнему миру. При вытеснении оно использует свою власть в обоих направлениях…» (p. 95, или S. 32). С другой стороны, он (там же) отмечает: «…мы описывали зависимость эго от ид и от супер-эго, его бессилие и склонность испытывать тревогу перед ними…» Моя теория роста эго находится в согласии с этими двумя заявлениями, так как она показывает, как силы супер-эго и эго реагируют друг на друга и определяют весь ход развития индивидуума.

Этот вопрос будет более детально обсужден в главе 12.

См. Флюгель, «Психология одежды» (Flü gel, «The Psychology of Clothes». – Hogarth Press, 1930).

И у девочек письмо и другие подобные виды деятельности по большей части происходят из маскулинных компонент.

В связи с его женственными компонентами тетрадка мальчика символизирует его собственное тело, а успешное выполнение школьного задания – попытку «восстановить» его.

См. мою работу «Роль школы в либидинальном развитии ребенка» («The Role of the School in the Libidinal Development of the Child». – 1923, Сочинения I, или «Die Bedeutung der Schule für die libidinöse Entwicklung des Kindes». – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. IX, 1923).

В моей статье «Роль школы в либидинальном развитии ребенка» я обсуждаю бессознательное значение отдельных школьных предметов и исследую более глубокие причины заторможенностей в обучении и школьной жизни. Как следствие излишнего подавления своих мастурбационных фантазий, ребенок страдает от заторможенности своей фантазии, что влияет также и на его обучаемость, и на игровое поведение. В течение латентного периода эта заторможенность очень заметна во всем характере ребенка. В работе «Проблема любительского анализа» («The Question of Lay Analysis» (1927). – S.E. 20, p. 215, или «Die Frage der Laienanalyse». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 342) Фрейд пишет: «У меня создалось впечатление, что с наступлением латентного периода они (дети) становятся ментально заторможенными, а также более глупыми. Также с этого момента очень многие теряют свое физическое очарование». Действительно, эго сохраняет свою позицию превосходства над ид очень высокой ценой для индивидуума. В те периоды жизни, когда оно не настолько успешно в подчинении ид себе (то есть во время первого и второго периодов расцвета сексуальности), его образная деятельность обладает большей полнотой, что выражается, с одной стороны, в меньшей психической стабильности, а с другой – в большем богатстве личности.

«Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, p. 116, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 55).

Там же (p. 114–115, или S. 54).

В этом процессе различные идентификации ребенка становятся более интегрированными, требования со стороны его супер-эго – более унифицированными, а его интернализированные объекты – лучше приспособленными к внешней ситуации. См. также мою статью «Die Rollenbildung im Kinderspiel». – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XV, или «Personification in the Play of Children» (1929). – Int. J. Psycho-Anal., v. 10).

В работе «Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, p. 113, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 52) Фрейд говорит, что при неврозе навязчивых состояний «эго и супер-эго принимают… особенно большое участие в симптомообразовании».

Там же (p. 112, или S. 52).

Окружающие ребенка также могут напрямую влиять на его невроз. В работах с некоторыми пациентами я обнаружила, что благоприятное влияние, оказываемое на них посредством изменения их окружения, можно отнести на счет того, что это приводило к замене одного набора симптомов, бывших особо мучительными, на другой, который, будучи в той же мере важным в структуре их неврозов, что и исходный, оказывался менее заметным. Другой фактор, который мог приводить к исчезновению симптомов у ребенка, – это рост его страха перед его объектами. У меня однажды в качестве пациента был один четырнадцатилетний мальчик (см. мою работу «Вклад в психогенез тика» («A Contribution to the Psychogenesis of Tics» (1925) или «Zur Genese des Tic» (1923). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. IX)), который являлся исключительно хорошим учеником в школе, но испытывал сильнейшую заторможенность в играх и спорте до тех пор, пока его отец, отсутствовавший в течение долгого времени, не вернулся домой и не оказал на него соответствующее давление в направлении преодоления этой заторможенности. Мальчик начал – в известной степени – справляться с этой своей заторможенностью из-за страха перед отцом, но одновременно у него появилась серьезная заторможенность в учебе, которая все еще сохранялась на момент, когда он пришел ко мне и когда ему было четырнадцать лет.

Если будет уделено должное внимание различным проявлениям, мы сможем пронаблюдать зарождение будущих расстройств и нарушений развития более четко в течение первого периода детства, чем в латентном периоде. В огромном большинстве случаев с пациентами, у которых появились расстройства в период пубертата или даже позднее, оказалось, что они испытывали значительные трудности в раннем детстве, но в латентном возрасте хорошо адаптировались и тогда не проявляли никаких отчетливых признаков проблем, были хорошо приспособляемы – часто даже слишком хорошо – к своей образовательной среде. В случаях, когда тревожность, проистекавшая из самых ранних стадий, была слишком интенсивной или не была в должной мере взята под контроль, процесс стабилизации в латентном периоде, который базируется на обсессивных механизмах, вообще не происходил.

Если требования по адаптации к окружающей среде, связанные с латентным возрастом, выполняются (ребенком. – Примеч. пер.) слишком хорошо и ребенок слишком послушен, то это приводит к тому, что его эго-идеал и характер будут оставаться в серьезной зависимости от окружения в течение всей взрослой жизни. Тем не менее слишком слабое эго (как результат неправильной сбалансированности супер-эго и ид) может привести к невозможности отделения индивидуума в период пубертата от его объектов и появления связанной с этим способности устанавливать независимые внутренние стандарты, в результате чего этот индивидуум просто не состоится с характерологической точки зрения. Пониженная зависимость от своих объектов хорошо сочетается с требованиями воспитания и образования, предъявляемыми ребенку в это время. Ни в одной из своих аналитических работ с детьми в латентном возрасте я не наблюдала такую отстраненность ребенка от своих объектов, какая имеет место в пубертате. Все, что происходит, – это только ослабление силы и амбивалентности зацикленностей. Большая независимость от своих объектов приводит в этот период к развитию лучших способностей по поиску себе других объектов; это готовит почву для последующего неизбежного отстранения (от объектов. – Примеч. пер.) в период полового созревания. Психоанализ не увеличивает, а уменьшает те трудности адаптации ребенка к своему окружению, с которыми ему предстоит столкнуться. Чем свободнее внутренне он чувствует себя, тем лучше он сможет адаптироваться к этому окружению.

Фрейд, «Торможение, симптом, тревога» (Freud, «Inhibitions, Symptoms and Anxiety». – S.E. 20, p. 116, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 56).

Во многих своих сублимациях, особенно носящих интеллектуальный или артистический характер, мальчик в значительной мере использует женские методы контроля и подавления тревоги. Книги и работа, в их символическом значении тел, плодородия, детей и т. д., – это все используется как отрицание вреда, наносимого его телу, который он, становясь в женскую позицию, ожидает от руки своей матери, рассматриваемой в качестве противника.

См. обсуждение более глубинных факторов, связанных с отношением к собственному ребенку, в следующей главе.

Страх оказаться в положении маленького попрошайки или бездомной сироты проявляется в каждом случае детского психоанализа. Он играет большую роль в зацикленности ребенка на своей матери и является одной из форм страха потери любви.

В нескольких случаях своей работы с женщинами мне удалось установить тот факт, что после завершения своего утреннего туалета они получают ощущение свежести и наполненности энергией по контрасту с прежним депрессивным настроением. Процедуры омовения и одевания играли роль собственного возрождения в очень многих отношениях.

См. главу 11.

См. главу 9.

Если поставленные перед ним задачи выдвигают перед ним слишком большие требования, а степень несоответствия между его конструктивным и деструктивным всемогуществом превышает некий предел, сублимации могут оказаться жертвами заторможенности, а его эффективность, продуктивность и сексуальное развитие могут оказаться нарушенными. В главе 12 мы рассмотрим связанный с этим пример.

Если даже повседневная деятельность так сильно завязана на тревожности, то это дает невротикам дополнительное оправдание своему восприятию данных действий как обременительных и может привести к тому, что они окажутся не в состоянии их выполнять.

«Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, p. 148, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 89).

«Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, p. 148, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 90) (этой сноски нет в английском тексте, но она присутствует в немецком оригинале. – Примеч. пер.).

«Торможение, симптом, тревога» («Inhibitions, Symptoms and Anxiety» (1926). – S.E. 20, p. 123, или «Hemmung, Symptom und Angst». – Ges. Schr., Bd. XI, S. 63).

«Early Stages of the Oedipus Conflict» или «Frühstadien des Ödipuskonfliktes» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV.

Термин «афанизис» (afanisis) был введен английским психоаналитиком Э. Джонсом (1879–1958) в работе «Раннее развитие женской сексуальности» (1927). Согласно его представлениям, у женщин афанизис обусловлен страхом утраты любимого объекта, а у мужчин – таким внутренним страхом, который выходит за рамки страха кастрации. https://www.psyoffice.ru/6-881-afanizis.htm – Примеч. науч. ред.

Jones, «Die erste Entwicklung der weiblichen Sexualität» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV; «Papers on Psycho-Analysis», 4th and 5th editions.

Фрейд, «Некоторые психические следствия анатомического различия полов» (Freud, «Einige Folgen des anatomischen Geschlechtsunterschiedes». – Ges. Schr., Bd. XI, или «Some Psychical Consequences of the Anatomical Distinction between the Sexes» (1925). – S.E. 19).

В своей статье «К происхождению женского кастрационного комплекса» («Zur Genese des weiblichen Kastrations-komplexes» (1923). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. IX, или «On the Genesis of the Castration Complex») Карен Хорни (Karen Horney) поддержала ту точку зрения, что начало кастрационному комплексу девочки дает разочарование, которое она испытывает в связи с эдиповой ситуацией; ее стремление к обладанию пенисом происходит непосредственно из ее желаний, проистекающих из эдипова комплекса, а не из желания быть мужчиной. Она рассматривает желаемый пенис как часть своего отца и как замену ему.

В своей статье «Психоанализ женских сексуальных функций» («Psychoanalyse der weiblichen Sexualfunktionen», 1925) Хелена Дойч отметила, что уже в самых ранних периодах жизни маленькая девочка, воспринимая своего отца в качестве объекта своей любви сразу после матери, направляет на него очень большую часть своего истинного сексуального либидо, относящегося к оральной зоне, к которой «привязана» («катектирована». – Примеч. пер.) материнская грудь, так как «в одной из фаз своего развития ее бессознательное приравнивает пенис отца к груди матери как к органу, который можно или следует сосать». Я также соглашаюсь с ней по поводу ее взгляда на то, что при приравнивании пениса к груди вагина получает пассивную роль сосущего рта «в процессе смещения сверху вниз» и что эти оральные, сосательные действия вагины в целом обусловлены ее анатомической структурой (p. 54). Но там, где, по Хелене Дойч, эти фантазии не становятся основой для действий до тех пор, пока девочка не достигнет половой зрелости и не переживет половой акт, в соответствии с моими воззрениями, раннее приравнивание пениса к груди вызывается разочарованием, связанным с отказом в доступе к материнской груди в раннем детстве, и также имеет сильнейшей эффект для ребенка и в значительной мере влияет на все направление его развития. Я также считаю, что это приравнивание пениса к груди, сопровождающееся «сдвигом сверху вниз», активирует оральные, «принимающие» качества женских гениталий в раннем возрасте и подготавливает вагину к приему пениса. Таким образом открывается путь для тенденций маленькой девочки, связанных с эдиповым комплексом, – хотя они и не разворачиваются во всей своей мощи до значительно более позднего времени и закладывают основы ее сексуального развития.

Она наделяет свою мать частью этой славы и в некоторых случаях будет ценить ее (мать. – Примеч. пер.) только из-за того, что та обладает пенисом отца.

У нее будет точно такое же отношение к детям, находящимся внутри тела ее матери. Мы позднее вернемся к этому вопросу и рассмотрим, каким образом враждебность к детям, находящимся внутри тела матери, влияет на ее отношение к ее (реальным. – Примеч. пер.) братьям и сестрам, к ее собственным воображаемым детям и – спустя много лет – к ее реальным детям.

См. Абрахам, «История развития либидо» (Abraham, «Versuch einer Entwicklungsgeschichte der Libido» или «A Short Study of the Development of the Libido» (1924)).

Моя пациентка Эрна, истории которой была посвящена глава 3, представляла собой типичный пример этого. Ее отец в ее глазах был по большей части носителем пениса, который удовлетворял ее мать, но не ее саму. Оказалось, что ее зависть, связанная с пенисом, и ее кастрационные желания, которые были чрезмерно сильными, в конечном счете основывались на разочаровании, которое она испытывала в отношении его пениса в ее оральной позиции. Так как, сосредоточивая свою ненависть на его пенисе, она воображала, что ее мать им обладает, чувства, испытываемые ею к матери, хоть и пропитанные ненавистью, были более личностными, чем те, которые она испытывала по отношению к отцу. Действительно, другой причиной того, почему она от него отвернулась, было желание защитить его от ее собственного садизма. А концентрирование своей ненависти (только. – Примеч. пер.) на его пенисе также помогало ей пощадить его (отца. – Примеч. пер.) как свой объект (см. Абрахам). Аналитическая работа смогла пробудить в ней более дружественное и человечное отношение к отцу, а такой прогресс сопровождался благоприятными изменениями в ее отношении к матери и вообще ко всем ее объектам. Что касается этих отношений к пенису отца и к самому отцу, то мне хочется привлечь внимание к тем моментам сходства между случаем с моей пациенткой и двумя случаями, о которых Абрахам говорил в своей вышеупомянутой работе (p. 483, или S. 76–78).

См. мою работу «Ранние стадии Эдипова конфликта» («Early Stages of the Oedipus Conflict» или «Frühstadien des Ödipuskonfliktes» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV, 1928).

Поэтому супер-эго у девочек является более мощным, чем у мальчиков; позднее мы обсудим то влияние, которое это оказывает на развитие эго и отношений к объектам.

Как мы уже видели в предыдущих главах этой книги, детский страх перед «плохими» вещами, находящимися внутри самого ребенка, такими как интернализированные «плохие» объекты, опасные экскременты и телесные субстанции, обычно побуждает ребенка пробовать всевозможные процессы интроекции и выталкивания («ejection»), являясь, таким образом, фундаментальным фактором в его развитии.

Желание ребенка, чтобы его родители совокуплялись садистическим образом, является, исходя из моего опыта, важным фактором в возникновении и сохранении его сексуальных представлений, которые не только обязаны наличием этого своего характера влиянию его прегенитальных импульсов на формирование его фантазий, но и являются результатом его деструктивных желаний в отношении своих совокупляющихся родителей. Анализируя детские сексуальные представления, я поэтому сочла важным с терапевтической точки зрения уделить внимание тому факту, что они проистекают из садистических желаний и это вызывает сильное чувство вины.

Эти фантазии также приводят к возникновению опасных ситуаций, которые сами по себе не связаны с половыми актами.

См. главу 10.

Причины этого феномена лежат в том факте, что никакие страдания, причиняемые внешними силами, не могут быть столь же велики, как те, что возникают в воображении из-за постоянного и всеохватывающего страха перед внутренними повреждениями и опасностями.

См. главу 7.

В своей статье «Женский мазохизм и его связь с фригидностью» («Der feminine Masochismus und seine Beziehung zur Frigidität». – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XVI, или «The Significance of Masochism in the Mental Life of Women», 1930) Хелена Дойч описала взгляды на происхождение мазохизма, которые существенно отличаются от моих и которые основаны на предположении (в той же мере расходящемся с моим) о том, что эдипов комплекс у девочек возникает из-за их кастрационных устремлений и страхов.

Фрейд, «По ту сторону принципа удовольствия» (Freud, «Jenseits des Lustprinzips». – Ges. Schr., Bd. VI, или «Beyond the Pleasure Principle» (1920). – S.E. 18); «Экономическая проблема мазохизма» («Das ökonomische Prinzip des Masochismus». – Ges. Sehr., Bd. V, или «The Economic Problem in Masochism» (1924). – S.E. 19).

«Экономическая проблема мазохизма» («Das ökonomische Prinzip des Masochismus». – Ges. Sehr., Bd. V, S. 378, или «The Economic Problem in Masochism» (1924). – S.E. 19, p. 162).

Конечно, эти различные формы перекрываются друг с другом во многих случаях. Имея дело с таким огромным и сложным материалом, я смогу сделать не больше чем дать схематическое описание одной или двух таких форм с главной целью изложить несколько последствий наиболее фундаментальной тревожности у женщин.

Такой результат сильно зависит, как кажется, от степени того, насколько эго способно преодолеть тревогу. Как мы узнали в предыдущей главе, иногда случается, что индивидуум может справиться со своей тревожностью (или скорее преобразовать ее в удовольствие) только при том условии, что ситуация в реальном мире, с которой ему предстоит иметь дело, имеет особо сложную и опасную природу. Иногда мы видим, что в процессе его любовных отношений возникают похожие условия, и в этом случае совокупление само по себе представляет опасную ситуацию. Поэтому фригидность у женщин частично может быть обусловлена фобией, суть которой состоит в том, чтобы избегать тревожащих ситуаций. Насколько мы можем судить, существует тесная связь между специфическими условиями преодоления тревоги и получением сексуального удовлетворения.

См. Фрейд, «Тотем и табу» («Totem and Taboo» (1913). – S.E. 13, p. 85, или Ges. Sсhr., Bd. X, S. 106), а также Ferenczi, «Stages in the Development of a Sense of Reality» («Entwicklungsstufen des Wirklichkeitssinnes». – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. I, 1913) и Abraham, «The Narcissistic Evaluation of Excretory Processes in Dreams and Neurosis» (1917) («Zur narzißtischen Bewertung der Exkretionsvorgänge in Traum und Neurose» или «Klinische Beiträge zur Psychoanalyse» (1921) (Int. PsA, Verl.

По вопросу связей между паранойей и анальными функциями см. Фрейд, Ференци, ван Опхайзен, Штреке и др.

См. главу 10.

Садистическое всемогущество этого рода, используемое в первую очередь для уничтожения родителей или одного из них с помощью экскрементов, модифицируется в ходе развития ребенка и часто направляется на то, чтобы причинить объекту моральное страдание или контролировать его, доминировать над ним интеллектуально. По причине такой модификации, а также того, что ребенок теперь совершает свои атаки скрытным и коварным образом, поскольку он должен проявлять как настороженность, так и – в равной мере – умственную изобретательность в защите себя от ответных атак соответствующего характера, его исходное ощущение всемогущества приобретает фундаментальную важность для роста эго в случаях обоих полов. В статье, на которую я уже ранее ссылалась, Абрахам высказывает взгляд, состоящий в том, что всемогущество функций мочевого пузыря и кишечника является предшественником всемогущества мыслей, а Эрнест Джонс в своей статье «Зачатие Мадонной через ухо» («Die Empföngnis Maria durch das Ohr» или «The Madonna's Conception through the Ear» (1923)) показал, что мысли приравниваются к кишечным газам. Я также считаю, что ребенок приравнивает свои экскременты и, даже в большей мере, свои невидимые газы к тем другим тайным и невидимым субстанциям – своим мыслям, и кроме того, он воображает, что в своих тайных нападках на тело своей матери он вводит их в нее с помощью какой-то магии (см. главу 8 этой книги).

То обстоятельство, что у мужчин представление о всемогуществе по большей части сосредоточено в области своих гениталий, а у женщин – в области различных функций тела, процессов экскреции и т. д., означает, следовательно, что оно распространяется на все тело, а поэтому женщина связывает свой нарциссизм со всем своим телом. В конце концов, она – магическим образом – завоевывает и контролирует свои реальные объекты посредством своего тела.

В этой и следующей главах мы рассмотрим, как анатомические различия между полами влияют на разделение путей, по которым развивается ощущение всемогущества и, следовательно, способы контроля тревожности – в случаях каждого пола.

В своей работе «A Contribution to the Theory of Intellectual Inhibition» (1931). – Int. Journ. of PsA, vol. XII я показала, что в своем воображении индивидуум рассматривает свой пенис как представителя своего эго и своего сознательного, а то, что находится внутри тела (и невидимо), – как представителя своего супер-эго и своего бессознательного.

В своей работе «The Role of Psychotic Mechanisms in Cultural Development» (1930). – Int. Journ. of PsA, Vol. XI Мелитта Шмидеберг показала, что интроекция пениса своего отца (что эквивалентно интроекции самого своего отца) значительно увеличивает нарциссизм и ощущение всемогущества индивидуума.

В главе 8 мы видели, как «хорошая» грудь превращается в «плохую» в результате воображаемой агрессии ребенка, направленной на нее, так как ребенок направляет все ресурсы своего садизма в первую очередь на грудь по причине того, что она не дает достаточного удовлетворения, а поэтому первичная интроекция и «хорошего», и «плохого» образа матери имеет место еще перед тем, как формируются другие образы.

Позже я подробно расскажу о более глубоком значении, придаваемом детьми обладанию. Здесь я хочу только в общих чертах отметить, что воображаемый ребенок, находящийся внутри тела, является хорошим и полезным объектом.

Необходимо помнить, что в своем воображении помимо нападений на своих родителей девочка убивает или калечит своих братьев и сестер, находящихся внутри тела ее матери. Ее страх возмездия и ее чувство вины по этому поводу приводят к появлению трудностей во взаимоотношениях с ее реальными братьями и сестрами, а следовательно, к нарушениям ее способностей к социальной адаптации вообще.

См. главу 9.

Если тревожность настолько велика, что ее невозможно отнести на счет обсессивно-невротических механизмов, тогда в дело вступают механизмы насильственного характера, относящиеся к более ранним стадиям развития вместе с более примитивными защитными механизмами, которые использует эго.

Я должна заметить, что у каждого ребенка (пациента автора. – Примеч. пер.) был свой ящик стола, где хранились игрушки, бумага, карандаши и т. д., которые я клала туда в самом начале часа и время от времени обновляла вместе с вещами, которые этот ребенок приносил с собой из дома.

См. мою работу «Ранние стадии эдипова конфликта» («Early Stages of the Oedipus Conflict» или «Frühstadien des Ödipuskonfliktes» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV).

В своей статье «Женский мазохизм и его связь с фригидностью» («Der feminine Masochismus und seine Beziehung zur Frigidität». – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XVI, или «The Significance of Masochism in the Mental Life of Women», 1930) Хелена Дойч обращает внимание на этот факт как на помеху для сохранения женской позиции.

Частично именно по этой причине женский нарциссизм распространяется на все тело. Мужской нарциссизм фокусируется на пенисе, потому что главенствующий страх мальчика – быть кастрированным.

Дойч, «Женский мазохизм и его связь с фригидностью» (Deutsch, «Der feminine Masochismus und seine Beziehung zur Frigiditöt» (1930). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XVI).

Хелена Дойч поддерживает этот взгляд в своей книге «Психоанализ женских сексуальных функций» («Psychoanalyse der weiblichen Sexualfunktionen» (1925). – Int. PsA. Verl.).

Мы уже рассматривали структуру тех случаев, когда половой акт не уменьшал тревожность, а даже увеличивал ее.

В своей статье «О мотивирующем факторе в формировании женского супер-эго» («Über einen Antrieb bei der Bildung des weiblichen Über-Ichs» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV, или «One of the Motive Factors in the Formation of the Super-Ego in Women») Ханс Закс допустил вероятность того, что по причине невозможности наступления вагинальной фазы в этом возрасте девочка смещает свои смутные вагинальные ощущения на свой рот.

См. Abraham, «Äußerungsformen des weiblichen Kastrationskomplexes» (1921). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. VII, или «Manifestations of the Female Castration Complex».

Карен Хорни была первым психоаналитиком, кто связал кастрационный комплекс у женщины с ранней женской позицией ее как маленькой девочки. В своей статье «Zur Genese des weiblichen Kastrations-komplexes» (1923). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. IX, или «On the Genesis of the Castration Complex in Women» она указала на некоторые факторы, которые, по ее мнению, являются ответственными за появление у девочки зависти к пенису, основанной на прегенитальных катексах. Один из них – это удовлетворение скоптофилических и эксгибиционистских позывов, которое, как она видит, мальчики получают от процесса мочеиспускания. Второй – это ее убеждение в том, что обладание пенисом обеспечивает большее удовлетворение уретрального эротизма. Другие проистекают из трудностей, с которыми она сталкивается в связи со своей женской позицией (таких как зависть к своей матери из-за того, что у нее есть дети), и из роста ее склонности идентифицировать себя со своим отцом, а также из усиления зависти к пенису. Более того, доктор Хорни считает, что те же самые факторы, которые толкают девочку к принятию гомосексуальной ориентации, ведут и – пусть в меньшей степени – к появлению у нее кастрационного комплекса.

По Хелене Дойч, энурез является выражением женской позиции у мальчиков и маскулинной – у девочек (см. «Психоанализ неврозов» («Psychoanalyse der Neurosen» (1930). – Int. PsA. Verl., или «Psychoanalysis of the Neuroses» (1930). – P. 51)).

При этом ребенок задействует механизм, который, по моему мнению, имеет общую важность в формировании садистических фантазий. Он превращает удовольствие, которое доставляет своему объекту, в его противоположность путем добавления в него деструктивного элемента. В качестве мести за недополучение достаточного объема молока от матери дети – в своем воображении – производят излишнее количество мочи для того, чтобы уничтожить грудь, либо утопив ее в моче, либо растворив ее в ней. Также в качестве мести за отказ в получении «хорошего» молока от матери они начинают «производить» (в воображении. – Примеч. пер.) вредную и опасную жидкость, с помощью которой надеются сжечь или отравить грудь и содержащееся в ней молоко. Этот механизм также приводит к возникновению фантазий об истязаниях людей и причинении им вреда путем заталкивания в них слишком большого количества «хорошей» пищи. В этом случае субъект может страдать, как я обнаружила на основе более чем одного примера, от страха возмездия – страха самому задохнуться или захлебнуться от излишней поглощенной пищи. Один из моих пациентов мог с большим трудом сдерживать свою ярость, если ему во второй раз предлагалось, даже в самой дружелюбной манере, отведать еды, напитков, закурить. Он немедленно становился «сыт по горло», у него сразу пропадало желание есть, пить, курить. Психоаналитическая работа с ним показала, что такое его поведение было в конечном счете обусловлено садистическими фантазиями вышеописанного рода, которые были у него в раннем возрасте.

В своей статье «К происхождению женского кастрационного комплекса» («Zur Genese des weiblichen Kastrations-komplexes» (1923). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. IX; «On the Genesis of the Castration Complex») Карен Хорни утверждает, что одним из факторов, который приводит к возникновению у девочек первичной зависти к пенису в связи с их уретральноэротическими импульсами, является то, что их садистические фантазии о всемогуществе, базирующиеся на функции мочеиспускания, особо сильно ассоциируются со струей мочи, которую способны «выдавать» мальчики.

Исследуя корни гомосексуализма у женщин, Эрнест Джонс в своей статье «Раннее развитие женской сексуальности» («Die erste Entwicklung der weiblichen Sexualität» (1928). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XIV, или «The Early Development of Female Sexuality», 1927) пришел к некоторым весьма фундаментальным заключениям, которые полностью подтверждаются полученными мной данными и которые я коротко тут изложу. Джонс утверждает, что очень сильные фантазии на тему фелляции, связанные со значительной степенью орального садизма, являются основанием полагать, что она (женщина, девочка. – Примеч. пер.) насильственным путем завладела пенисом отца и таким образом произвела определенную идентификацию себя с ним (отцом. – Примеч. пер.). Ее гомосексуализм, возникающий на этой основе, характеризуется, по мнению Джонса, меньшим интересом к своему полу и сильным интересом к мужчинам. Ее усилия будут направлены на завоевание признания и уважения среди мужчин, по отношению к которым она будет испытывать сильные чувства соперничества, ненависти и обиды. Что касается формирования характера, то она в общем и целом будет выказывать отчетливые орально-садистические черты; ее идентификация себя с отцом будет в значительной мере использоваться для удовлетворения ее кастрационных желаний.

См. главу 7.

Тут можно было бы отослать читателя к истории Эрны из главы 3 как к общему примеру. Но один характерный момент из нее стоит отметить прямо здесь. В шестилетнем возрасте Эрна страдала от тяжелой бессонницы. У нее случались кошмары, в которых она могла одолеть грабителей и воров, ложась на живот и ударяясь головой о подушку. Это (поведение. – Примеч. пер.) выражало собой садистический коитус с матерью, в котором она играла роль своего – предположительно – садистического отца.

В своей работе «Weiblichkeit als Maske» (1929). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XV, или «Womanliness as a Masquerade» Джоан Ривьер указывала, что в своей злобе и ненависти к родителям из-за того, что они доставляют друг другу сексуальное удовлетворение, у девочки появляются фантазии, в которых она кастрирует своего отца и забирает себе его пенис, подчиняя таким образом себе и отца, и мать и убивая их.

«Weiblichkeit als Maske» (1929). – Int. Ztschr. f. PsA, Bd. XV, или «Womanliness as a Masquerade».

В своей работе «Psychotic Mechanisms in Cultural Development» (1930. Int. Journ. of Psycho-Analysis, vol. XI, p. IV) Мелитта Шмидеберг прослеживает ту роль, которую играет в истории (развития. – Примеч. пер.) медицины вера в магические свойства пениса как «хорошего» (то есть лекарства), так и «плохого» (то есть демона болезней). Она объясняет психологическое влияние лекарств следующими соображениями. Первоначальное агрессивное отношение индивидуума к пенису отца – отношение, превращающее этот пенис в нечто чрезвычайно опасное, – далее заменяется отношением послушания и подчинения ему. Если человек принимает прописанные ему лекарства, воспринимаемые в только что упомянутом духе, то они, символизирующие «хороший» пенис, будут бороться с «плохими, злыми» интернализированными объектами.

Если ее гомосексуальность проявляется только в сублимированной форме, то в таких случаях она, например, будет защищать и заботиться о других женщинах и ухаживать за ними (то есть о своей матери), занимая по отношению к ним позицию их мужей. Этих женщин мужчины будут мало интересовать. Эрнест Джонс показал, что такое самоощущение развивается в гомосексуальных женщинах, у которых сильна орально-сосательная зацикленность.

Хелена Дойч также считает, что «истинная, пассивная, женская позиция вагины заключена в ее оральных и сосательных действиях» («Psychoanalyse der weiblichen Sexualfunktionen» (1926). – Int. Ztsdir. f. PsA, Bd. XII).