«Восстановительные» тенденции и сексуальное поведение

Тут уже неоднократно говорилось, что сексуальный акт является важным средством противодействия тревожности для индивидуумов обоих полов. На ранних стадиях развития ребенка сексуальный акт, в дополнение к своим либидинальным целям, служит для разрушения или повреждения объекта (хотя позитивные устремления уже проявляют себя, пусть где-то на заднем плане). На более поздних стадиях помимо либидинального удовлетворения сексуальный акт также направлен на восстановление израненного тела матери, а через это – на борьбу с тревожностью и чувством вины.

При обсуждении основополагающих источников гомосексуальности у девочки я указывала на то, насколько для нее важна мысль об обладании пенисом, несущим в себе целебную силу и конструктивное всемогущество в процессе сексуального акта. То, что тогда говорилось, в точно такой же мере применимо к гетеросексуальности мужчины. Во время преобладания генитальной стадии он приписывает своему пенису в процессе копуляции функцию не только доставления женщине удовольствия, но также и восстановления всех повреждений, которые он и пенис отца нанесли ей. В результате психоаналитической работы с мальчиками мы обнаружили, что пенис должен (по их представлениям. – Примеч. пер.) выполнять все виды исцеляющих и очищающих действий. Если в течение своего периода садистического всемогущества мальчик в своем воображении использовал свой пенис для садистских целей, таких как затопление, отравление или сжигание чего-то с помощью мочи, он будет – в период «восстановления» – представлять его огнетушителем, щеткой для чистки или аптечкой, наполненной лекарствами. Точно так же, как его прежняя вера в садистические качества собственного пениса включала в себя и веру в садистическую силу пениса его отца, так и теперь его вера в собственный «хороший» пенис включает в себя и веру в «хороший» пенис его отца. И так же, как тогда, он – в садистических фантазиях – дошел до превращения пениса отца в инструмент разрушения своей матери, так и теперь его «восстановительные» фантазии и чувство вины превращают его (пенис отца. – Примеч. пер.) в «хороший» орган, обладающий целительной силой.

В результате его страх перед своим «плохим» супер-эго, имеющим свое начало в его отце, становится меньше и он может ослабить свою идентификацию со своим «плохим» отцом в отношениях со своими реальными объектами (идентификацию, которая частично основана на его отождествлении себя с объектом своей тревоги), и (одновременно. – Примеч. пер.) становится возможным усиление идентификации себя с «хорошим» отцом. Если его эго оказывается способным вытерпеть и видоизменить некоторый объем деструктивных чувств к его отцу и если его вера в «хороший» пенис своего отца достаточно сильна, он сможет сохранить как ощущение соперничества с отцом (что критически важно для формирования его гетеросексуальности), так и свою идентификацию с ним. Его вера в «хороший» пенис своего отца увеличивает сексуальное влечение, которое он чувствует к женщинам, так как в его фантазиях они будут содержать в себе объекты, не являющиеся такими уж опасными, и объекты, которые – если отталкиваться от гомосексуальной позиции, при которой «хороший» пенис является объектом любви, – и в самом деле желанны. Для его деструктивных импульсов конкурирующий пенис отца сохранится в качестве их объекта (воспринимаемого как «плохой» объект), а его позитивные импульсы будут в основном направлены на его мать.

Важность женственной фазы для гетеросексуальности

Этот результат развития мальчика существенно зависит от благоприятного течения его ранней фазы женственности. Как я ранее уже подчеркивала, для утверждения мальчика в гетеросексуальной позиции условием является успешное преодоление им этой фазы. В одной из своих предыдущих работ я указывала, что мальчики часто компенсируют чувства ненависти, страха, зависти и неполноценности, которые берут начало в их женской фазе, путем усиления своей гордости за факт обладания пенисом и что эта гордость переносится также на свои достижения в интеллектуальной деятельности. Такой перенос и образует основу для окрашенного большой враждебностью отношения к женщине, характеризуемого соперничеством, а также влияет на формирование характера (мальчика. – Примеч. пер.) аналогичным образом, как зависть к пенису влияет на нее. Чрезмерная тревожность, которую он (мальчик. – Примеч. пер.) ощущает по причине своей садистической агрессии, направленной на тело матери, становится источником тяжелых нарушений в его отношении к противоположному полу. Но если его тревожность и чувство вины станут менее острыми, то именно те самые чувства, которые и вызывают разнообразные элементы его «возмещающих» фантазий, позволят ему иметь интуитивное понимание женщин.

Эта ранняя женская фаза вызывает еще одно благоприятное воздействие на отношение мальчика к женщинам в его последующей жизни. Различия между сексуальными желаниями мужчины и женщины, как мы знаем, вызывают необходимость различных психологических условий для удовлетворения, что заставляет и его, и ее стремиться к выполнению разных и взаимно несовместимых требований в своих отношениях друг с другом. Обычно женщина хочет, чтобы объект ее любви был всегда с ней – а в конечном счете в ней. В то же самое время мужчина – из-за своих ориентированных на внешний мир психосексуальных потребностей и из-за своих методов противодействия тревожности – имеет тенденцию к частой смене своих объектов любви (однако его стремление удерживать их в той мере, в которой они представляют собой для него его «хорошую» мать, противоречит этой тенденции). Если же ему – несмотря на эти сложности – все-таки удается прочувствовать психологические потребности женщины и «настроиться» на них, то это происходит во многом благодаря его ранней идентификации со своей матерью.

Именно в этой фазе он интроецирует пенис отца как объект любви, и именно устремления и фантазии, которые он имеет в этой связи, помогают ему понять желание женщины интроецировать и оберегать пенис. В дополнение желание иметь детей от отца, которое возникает в этой фазе, заставляет его считать женщину своим ребенком. По отношению к ней он выступает в роли «доброй» и «дающей» матери. Таким путем он также удовлетворяет любовные желания своей партнерши, вытекающие из ее сильной привязанности к ее матери. Так и только так, сублимируя свои женственные компоненты и преодолевая свои чувства зависти, ненависти и страха по отношению к своей матери, которые возникают в течение фазы женственности, мальчик сможет консолидировать свою гетеросексуальную позицию на доминировании генитальной стадии.

Я уже упоминала, почему, когда генитальная стадия полностью прожита, необходимым условием (нормальной. – Примеч. пер.) сексуальной потенции должна быть вера мальчика в собственный «хороший» пенис, то есть в свою способность возмещать (ранее нанесенный вред. – Примеч. пер.) посредством сексуального акта. Эта вера в конечном счете связана с конкретным условием – конкретным с точки зрения психической реальности, а именно с убеждением, что все, что находится внутри его тела, пребывает в хорошем состоянии. У обоих полов ситуации тревоги, возникающие в результате каких-то несущих в себе опасность событий, а также нападений и столкновений внутри собственного тела, смешиваются с ситуациями тревоги, проистекающими из аналогичных событий, имеющих место (в воображении) внутри материнского тела, и представляют собой наиболее опасные ситуации. У мужчины страх кастрации, который является лишь частью – пусть и очень важной – тревожности, ощущаемой всем телом, становится доминирующим, в большей или меньшей степени затмевающим все остальные его страхи. Это также очевидно из того факта, что беспокойство о своем собственном теле, точнее, о том, что находится внутри него, оказывается одним из самых глубоких корней нарушений потенции у мужчин. Дом, город, которые мальчик так хочет заново выстроить в процессе своей игры, означает обновленное и невредимое тело не только его матери, но и его самого.