Часть 2

Последствия неразрешенных конфликтов

Глава 9

Страхи

Отправляясь на поиски глубинного смысла какой-либо невротической проблемы, мы можем легко сбиться с пути. Это вполне предсказуемо, поскольку нельзя разобраться в неврозе, не учитывая его сложной структуры. Поэтому временами нужно посмотреть на него со стороны, чтобы твердо двигаться к намеченной цели.

Мы уже изучили, как шаг за шагом строятся защитные психологические структуры, пока не сформируется относительно устойчивая система. Поразительно, сколько сил невротическая личность тратит на создание этой защиты! Но зачем идти этим тернистым путем и платить столь высокую цену? Отчего же защитная структура обладает такой ригидностью и невосприимчива к изменениям? Может быть, за этими защитными механизмами скрывается страх перед разрушительным воздействием основного конфликта? Попробуем найти ответ с помощью аналогии, которая весьма условна. Например, человек, который в прошлом чем-то запятнал себя, сумел притвориться добропорядочным и попал в приличное общество. Конечно, он будет бояться, что о грехах его прошлого станет известно. Со временем его жизнь налаживается; у него появляются друзья, постоянная работа, семья. Дорожа тем, что у него сейчас есть, он испытывает новый страх – утратить все это. Он гордится своим настоящим и отрекается от темного прошлого. Он жертвует большие суммы на благотворительность и старается забыть о своей прошлой жизни. Но его личности создают для него новые конфликты; и его новая жизнь, которая строится на ложном фундаменте, становится причиной переживаний.

Так происходит и с системой защиты, которую выстраивает невротическая личность: основной конфликт все еще действует, но в измененной форме. Одни его аспекты ослабевают, другие усиливаются. Эти конфликты образуют порочный замкнутый круг – и это еще больше обостряет их (в основном потому, что каждая новая попытка защититься разрушает отношение невротической личности к самому себе и к окружающим, а это, как мы имели возможность убедиться, основа всех конфликтов). Более того, как только в жизни начинают играть важную роль новые элементы (хотя они могут создавать иллюзии любви или успеха, желанного уединения или формируют свой идеализированный образ), у человека возникает новый страх – потерять все, что ему так дорого. При этом все более утрачивая контакт с самим собой, способность контролировать жизнь и преодолевать трудности. Человек становится инертным – и целенаправленное личностное развитие прекращается.

Хотя защитная структура ригидна, она весьма уязвима и сама провоцирует новые страхи, в том числе страх, что созданное таким образом равновесие будет нарушено. Подобная структура создает у невротической личности ощущение равновесия, но на самом деле это равновесие легко нарушить. Человек этой опасности не осознает, но ему постоянно кажется, что это может произойти. По опыту он знает, что любое незначительное происшествие способно вывести его из равновесия, что его неожиданно могут охватить гнев или восторг, он может упасть духом, устать или стать заторможенным. В итоге он чувствует себя неуверенным, не доверяет себе, словно идет по тонкому льду. Его неуравновешенность может проявляться даже в его походке или позе.

Ярче всего это проявляется в страхе сойти с ума. Иногда он так явно выражен, что невротическая личность обращается за психиатрической помощью. В этих случаях причиной подобного страха становятся подавленные влечения к совершению «сумасшедших» поступков разного рода, деструктивных и безответственных. Но страх перед сумасшествием не означает, что человек может действительно сойти с ума. Обычно этот страх проходит, проявляясь лишь в моменты острых психологических переживаний. Такой страх может спровоцировать угроза разрушения идеализированного образа или острые переживания, в основном связанные с бессознательным гневом (когда страдает избыточный самоконтроль). Например, одна женщина, считавшая себя стойкой и смелой, сразу же впала в панику, когда, оказавшись в трудной ситуации, пережила острое чувство беспомощности, страха и ярости. Ее идеализированный образ, который сохранял целостность ее личности словно стальной обруч, внезапно лопнул – и ей стало так страшно, будто она сейчас рассыплется на кусочки. Мы уже упоминали о панике, которая может охватить отчужденную личность, если пришлось выйти из зоны безопасности и вступить в тесный контакт с окружающими (например, служить в армии или жить вместе с родственниками). В этом случае ужас может проявиться как страх сойти с ума; могут также наблюдаться элементы психоза. В процессе психоанализа у пациента может возникнуть подобный страх, если, несмотря на его усилия создать искусственную гармонию, он ощущает, что переживает распад личности.

Доказательство того, что страх сойти с ума подпитывается неосознанным чувством гнева, отмечается во время курса психоанализа, когда невротическая личность опасается утратить над собой контроль настолько, что опасается обидеть кого-то, побить и даже убить. Поэтому такой человек станет опасаться того, что совершит какой-то акт насилия во сне, в состоянии опьянения, под анестезией или испытывая сексуальное возбуждение. Этот гнев может быть осознанным или проявляться как навязчивая тяга к совершению насилия, не связанного с каким-то конкретным аффектом. Также гнев может быть полностью бессознательным; тогда невротическая личность ощущает внезапные приступы паники (при этом может возникнуть потоотделение, головокружение и страх потерять сознание, что говорит о глубинном страхе утратить контроль над импульсами насилия). Если происходит экстернализация бессознательного гнева, у человека может появиться страх перед грозами, привидениями, взломщиками, змеями и тому подобным (то есть перед любым потенциально опасным воздействием извне).

Страх сойти с ума встречается не так часто. Это наиболее яркое проявление боязни утратить психологическое равновесие. Обычно страх проявляется подспудно – как нечто расплывчатое и неосознанное, возникает именно в тех ситуациях, когда резко меняется уклад жизни человека. Люди, которые переживают подобный страх, боятся далеко уезжать от дома, переезжать, менять работу, принимать на работу новую помощницу по хозяйству и так далее. Они по возможности избегают подобных перемен. Они уклоняются от психоанализа, потому что это может нарушить их устоявшийся образ жизни, который способствует их благополучию. Когда они размышляют, решаться ли на курс психоанализа, то рассуждают разумно: «Вдруг психоанализ разрушит брак?», «Вдруг я какое-то время не смогу работать?», «Вдруг это будет противоречить моим религиозным убеждениям?» Мы убедимся, что подобные вопросы часто выдают беспомощность пациента; он не считает, что психоанализ стоит связанного с ним риска. Но есть и вполне реальное опасение: пациент должен быть уверен, что психоанализ не разрушит его психологического равновесия. Это знак для нас, что во время курса психоанализа мы столкнемся с рядом трудностей.

Может ли психоаналитик дать пациенту эти гарантии? Нет, не может. В ходе психоанализа всегда возникают трудные психологические моменты. Но специалист может попытаться выявить причины этого беспокойства, помочь пациенту понять, чего он боится на самом деле, и убедить его, что хотя психоанализ и разрушит его зыбкое равновесие, взамен он сможет обрести уверенность в себе.

Еще один страх, спровоцированный защитными структурами, – страх перед разоблачением. Он обусловлен притворством и отговорками, которые питают и сохраняют защитную структуру. Далее мы рассмотрим его, анализируя ослабление нравственной целостности личности, которая сталкивается с неразрешенными конфликтами. Сейчас лишь отметим, что невротическая личность всегда стремится казаться себе и окружающим не такой, какова она на самом деле, а более гармоничной, разумной, великодушной, властной или свободной от нравственных ограничений. Обычно трудно определить, чего невротическая личность опасается больше – признаться в чем-то самой себе или быть разоблаченной другими. Человеку кажется, что он больше боится быть разоблачения; и чем активнее экстернализация его страха, тем больше он страшится, что окружающие увидят его подлинное Я. Тогда он заявит, что его собственное мнение о самом себе не имеет никакого значения; он легко признает какой-то один свой недостаток, чтобы скрыть все остальные. На самом деле это не так – это лишь реакция, демонстрирующая, до какой степени проявляется склонность к экстернализации.

Страх перед разоблачением может проявляться как ощущение, что человек обманывает кого-то, или косвенно увязываться с предметом его истинного беспокойства. Человек может огорчаться оттого, что он не так умен, компетентен, образован или обаятелен, каковым он привык себя считать; что не обладает какими-то свойствами, которые ему изначально не присущи. Например, один пациент вспомнил, что, когда был подростком, его мучил страх, что он нечестным путем добился положения лучшего ученика в классе. Всякий раз, меняя школу, он был уверен, что теперь этот обман раскроется, и продолжал мучиться от страха, хотя снова становился лучшим учеником. Он не понимал причину происходящего. Он не мог ее найти, потому что шел по ложному следу: его страх перед разоблачением никак не был связан с его умственными способностями, это был лишь перенос чувства страха на конкретную деятельность. На самом деле этот страх был связан с его стремлением считаться хорошим парнем, которого не волнуют хорошие оценки, а в глубине души он ощущал навязчивое и разрушительное стремление подавлять окружающих. На этом примере мы можем сделать важный вывод: страх, что тебя сочтут обманщиком, всегда связан с каким-то объективным фактором, но обычно не с тем, о котором знает сама невротическая личность. Примечательно, что чаще всего такой страха проявляется, когда человек краснеет или боится покраснеть от стыда. Поскольку опасение, что страх будет обнаружен, является бессознательным, психоаналитик совершит серьезную ошибку, если, отмечая страх пациента перед разоблачением, попытается выявить какое-то переживание, которого, по его мнению, невротическая личность стыдится и стремится скрыть. Однако пациент ничего такого не чувствует и в результате станет опасаться еще больше, что виноват в каком-то тайном грехе, который подсознательно пытается скрыть. Так мы только ввергнем его в самокопание, которое не приведет ни к чему хорошему, вместо конструктивной работы. Пациент, скорее всего, станет вспоминать о своих сексуальных переживаниях или деструктивных импульсах. И страх перед разоблачением сохранится (поскольку в этой ситуации психоаналитик не понимает, что пациент не может справиться с внутренним конфликтом и что работа ведется лишь с одним из аспектов такого конфликта).

Страх перед разоблачением может спровоцировать любая ситуация, создающая трудности для невротической личности (поиск работы, новых друзей, перевод в новое учебное заведение, экзамены, общение с большим количеством людей и любые другие ситуации, когда на этого человека будут обращать внимание). Часто этот страх неудачи на самом деле представляет собой боязнь перед разоблачением – и даже успех не в состоянии на это повлиять. Человек почувствует, что в этот раз «все обошлось», а что будет потом? Если же он потерпит неудачу, то это окончательно убедит его в том, что раньше он всех обманывал, а теперь его разоблачили. Из-за этого он склонен к стеснительности, особенно когда попадает в новую для себя ситуацию. Также он проявляет осторожность, если стремится завоевать чью-то любовь или привязанность. Человек подумает или почувствует: «Сейчас-то меня любят, но если бы они знали, какой я на самом деле, то относились бы ко мне иначе». Такой страх, безусловно, проявляется в процессе психоанализа, ведь главная цель здесь – выяснить правду.

Каждый новый шаг провоцирует на создание новых защитных действий. Те из них, которые блокируют страх перед разоблачением, могут противоречить друг другу и полностью зависят от структуры характера невротической личности. С одной стороны, человек уклоняется от любых испытаний, но если это невозможно, то стремится к сдержанности, все контролирует и скрывает свои чувства. С другой стороны, он становится таким искусным обманщиком, что бояться разоблачения ему не стоит. Это свойственно не только людям с защитной стратегией поведения: невротические личности агрессивного типа также прибегают к изощренному обману, исповедуя двойные стандарты в отношении тех, кого стремятся эксплуатировать; любая попытка усомниться в их намерениях будет искусно опровергнута. Здесь речь идет садистских личностях. Далее мы рассмотрим, какую роль играет эта характеристика в структуре невротической личности.

Нам станет ясно, отчего человек так опасается разоблачения, если ответим на два вопроса: «Какой тип невротической личности боится разоблачения?» и «Чего именно боится этот человек в случае разоблачения?» Мы уже ответили на первый из них. Чтобы ответить на второй, необходимо проанализировать еще один вид страха, обусловленный защитной структурой, – страх перед пренебрежением, унижением и осмеянием. Если неустойчивость защитной структуры связана со страхом утратить устоявшееся равновесие, а бессознательный обман порождает страх перед разоблачением, то страх перед унижением связан с заниженной самооценкой. Мы уже упоминали об этом в другом контексте. И создание идеализированного образа, и экстернализация – это стремление невротической личности восстановить утраченное уважение к себе, но мы уже убедились, что обе эти тактики лишь продолжают разрушать его.

Если мы построим обобщенную картину того, что происходит с чувством собственного достоинства в процессе развития невроза, то выявим две пары направленных в противоположные стороны процессов. Если невротическая личность утрачивает реальное чувство уважения к себе, то повышается уровень воображаемого чувства гордости за себя – человека достойного, или агрессивного, или уникального, всемогущего и образованного.

В другом таком процессе мы видим, как сжимается до минимума реальное Я невротической личности, но при этом окружающим людям человек придает такую значимость, что они представляются ему гигантами. Процессы вытеснения и подавления, идеализации и экстернализации ослабляют значительные области невротического Я – и человек теряет себя. Он чувствуется себя так, словно превращается в бесплотную тень, а иногда ею и становится. Невротическая личность ощущает такую потребность в окружающих и так боится их, что они внушают страх и при этом становятся очень нужны. Поэтому человек тяготеет к окружающим, отдавая им то, что на самом деле принадлежит ему самому. Он придает неоправданно высокое значение мнению окружающих, при этом принижая себя. И это дает людям неограниченную власть над невротической личностью.

Все только что изученные нами процессы помогают понять, отчего невротическая личность так болезненно воспринимает пренебрежение, унижение и насмешки над собой. Эти процессы играют такую значительную роль в каждом неврозе, что повышенная чувствительность по отношению к ним – весьма распространенное явление. Осознавая великое множество источников страха пациента перед пренебрежением, мы поймем, что избавиться от этого страха очень нелегко. Окончательно справиться с ним можно, лишь когда ослабевает действие самого невроза.

Этот страх разлучает невротическую личность с окружающими и вызывает враждебность между ними. Но важнее всего то, что страх лишает надежды. Такие люди не надеются, что к ним отнесутся по-хорошему, и не ставят перед собой высоких целей; они не решаются приблизиться к людям, которых считают в чем-то лучше себя, опасаются высказывать собственное мнение, даже если от них что-то зависит, проявлять свои творческие способности, даже если ими обладают, не стремятся выглядеть лучше, как-то улучшить свою жизнь и так далее. Когда им приходит в голову мысль совершить что-то подобное, они тут же отступают, потому что опасаются стать объектом насмешек, поэтому ищут спасения, надевая маску достойного и сдержанного поведения.

Обсудим еще один не заметный на первый взгляд страх – квинтэссенцию не только тех разновидностей страха, которые мы только что рассматривали, но и всех других страхов, формирующихся в процессе развития невроза. Это страх перед любым изменением самого себя. У пациентов существуют две ответные стратегии поведения, когда возникает возможность таких перемен. Они или отказываются от решения своей проблемы в надежде на то, что она сама собою разрешится в отдаленном будущем, либо слишком активно стремятся к изменениям, совершенно не осознавая сущности своей проблемы. В первом случае они признают, что поверхностное обсуждение своей проблемы или признание собственной слабости должно привести к положительным изменениям. При мысли о том, что к успеху их приведет изменение собственных стратегий поведения и влечений, они испытывают шок и начинают беспокоиться. Они согласны, что это правильно, но бессознательно уклоняются от этого. Противоположная стратегия состоит в том, что они бессознательно симулируют такое изменение. Они выдают желаемое за действительное, что свойственно невротическим личностям, которые не прощают собственных недостатков. Однако подобная стратегия обусловлена бессознательным ощущением собственного всемогущества, свойственного невротическим личностям, которым кажется, что стоит лишь подумать о проблеме – как она тут же будет решена.

Невротическая личность страшится изменений, поскольку опасается, как бы не стало хуже. Человек опасается утратить свой идеализированный образ, встретиться с тем собственным Я, которое не приемлет, утратить свою индивидуальность и область собственной безопасности. Он пасует перед неизвестностью, не хочет потерять выработанные способы защиты и удовлетворения собственных потребностей, призрачную надежду решения своих проблем; его мучает страх оказаться неспособным измениться (это станет понятнее, когда мы приступим к обсуждению невротической безнадежности).

Все рассмотренные виды страха спровоцированы неразрешенными конфликтами. Но если мы хотим обрести целостность как личности, нам нужно испытать на себе их действие, хотя они преграждают нам путь к самим себе. Нам требуется пройти через это чистилище, прежде чем мы сможем обрести спасение.