Глава 10

Духовная деградация личности

Приступая к анализу неразрешенных конфликтов, мы, вероятно, оказываемся в области неизведанного, и дать определение этой проблеме непросто. Поможет нам в этом обсуждение симптоматических расстройств – депрессии, алкоголизма, эпилепсии, шизофрении (это дает возможность понять их сущность). Я бы хотела приступить к изучению этой проблемы более обобщенно, и меня интересует вопрос: «Каким образом неразрешенные конфликты влияют на наш энергетический потенциал, нашу личностную целостность и до какой степени от этого зависит наше счастье?» Я выбрала этот подход, поскольку уверена, что невозможно правильно толковать симптоматику заболевания без понимания самого человека. Тенденция современной психиатрии интерпретировать существующие синдромы на прочной теоретической основе вполне обоснованна с точки зрения практикующего врача, задача которого – организовать лечение. Но это вряд ли выглядит научно (словно если бы строители пытались возвести верхние этажи здания без опоры на фундамент).

Мы уже обсуждали некоторые связанные с этим вопросы, их предстоит лишь уточнить и дополнить деталями. Мы не стремимся указать читателю на вред неразрешенных конфликтов, а хотим убедительно и подробно продемонстрировать тот вред, который они наносят невротической личности. Жить в состоянии неразрешенных конфликтов – значит прежде всего попусту расходовать энергию, которая уходит не столько на сами конфликты, сколько на неявные способы избавиться от них. Когда происходит распад невротической личности, то человек не в состоянии направить свою энергию на что-либо другое, он лишь стремится к нескольким несовместимым целям. А это значит, что он либо распыляет свои усилия, либо направляет их не в то русло. Первое касается невротических личностей, чей идеализированный образ, как у Пер Гюнта, заставляет их верит, что им все по плечу. Женщина, создавшая такой идеализированный образ самой себя, хочет быть идеальной матерью, прекрасно готовить и вести хозяйство, хорошо одеваться, быть успешной с социальной и политической точки зрения, быть преданной женой и в то же время завести роман на стороне, самой зарабатывать себе на жизнь. Что уж говорить о том, что все это невыполнимо! Ничего из этого не сбудется, вся ее кипучая энергия – и все ее таланты – ничего ей не принесут.

Еще более ярко проявляется фрустрация цели, когда противоречивые мотивы блокируют друг друга. Мужчина стремится быть хорошим другом, но при этом так требователен и желает доминировать, что его потенциал не будет реализован. Другой мужчина планирует вырастить детей преуспевающими людьми, но его стремление к личной власти и справедливости противоречат друг другу и не дают его желанию осуществиться. Третий человек мечтает написать книгу, но страдает от сильной головной боли или смертельной усталости, когда не может быстро сформулировать свои мысли. Эти проблемы обусловлены влиянием идеализированного образа, ведь если я – выдающийся писатель, то почему же тогда мои мысли не выскакивают на бумагу одна за другой словно кролики из шляпы фокусника? Поэтому когда этого человека не осеняют идеи, он кипит от злости на самого себя. А четвертый человек может точно знать, почему его доклад очень важен. Правда, ему недостаточно просто эффектно выступить и превзойти других докладчиков, он хочет понравиться присутствующим и не вступать с ними в противостояние, но предчувствует, что может стать объектом насмешек из-за экстернализации презрения к себе. Это мешает ему думать, и никто не сможет оценить его мыслей, потому что не услышит их. Пятый мог бы быть хорошим организатором, но его садистские наклонности провоцируют конфликты с окружающими. Таких примеров множество, и каждый из нас найдет еще массу своих, внимательно наблюдая за собой и окружающими.

Бывают и исключения в жизни тех, кто не имеет четко поставленной цели. Иногда невротические личности способны на исключительную целеустремленность: мужчины могут жертвовать всем, даже чувством собственного достоинства, ради великой цели; женщины могут страстно стремиться к любви и только к любви; родители полностью посвящают себя детям. Такие невротические личности кажутся абсолютно искренними. Но, как мы уже смогли убедиться, на самом деле они стремятся к иллюзорному способу разрешения собственных конфликтов. То, что кажется искренностью, на самом деле лишь проявление отчаяния, а не целостности невротической личности.

Невротическая личность впустую распыляет собственную энергию не только на удовлетворение противоречащих друг другу потребностей и импульсов. Есть и другие факторы защитной структуры, которые оказывают подобный эффект. Подавление отдельных аспектов основного конфликта вызывает сбой в действии нескольких глобальных аспектов невротической личности, которые все еще достаточно активно противодействуют друг другу, но не могут функционировать конструктивно. В результате расходуется энергия, которая могла бы способствовать самоутверждению человека, помогать ему взаимодействовать с окружающими и устанавливать с ними добрые отношения. Достоин внимания и еще один фактор – отрыв невротической личности от собственного Я, который обессиливает человека. Он может хорошо работать и даже работать в состоянии стресса, но чувствует себя выжатым как лимон, когда ему нужно полагаться на собственные ресурсы. Это значит, что он нерационально и безрадостно проводит свободное время, – и весь его творческий потенциал будет растрачен понапрасну.

Чаще всего различные факторы объединяются, создавая обширные области диффузного подавления. Чтобы понять какой-либо один из источников подавления и справиться с ним, нам обычно следует снова и снова работать с ним, изучая его с разных точек зрения, о которых уже шла речь.

Когда энергия расходуется понапрасну или направлена не в то русло, причина может крыться в трех главных психологических расстройствах, которые являются симптомами неразрешенных конфликтов. Первое из них – это нерешительность во всем. Она касается всего – и мелочей, и серьезных вопросов. Человек начинает постоянно сомневаться, что ему есть, какой чемодан покупать, идти в кино или слушать радио. Он может сомневаться, оставаться ли на своей должности или решиться на изменения в карьере; какую женщину выбрать; разводиться или нет; умереть или жить дальше. Принять окончательное решение невротической личности невероятно трудно – человек паникует и чувствует себя обессиленным.

Хотя невротическая нерешительность заметна со стороны, сами люди ее зачастую не осознают, поскольку бессознательно уклоняются от принятия решения. Они тянут время, никак не могут собраться с мыслями, полагаются на случай или же перекладывают ответственность на другого человека. Они могут так все запутать, что непонятно, относительно чего нужно принимать решение. Невротическая личность не в состоянии осознать бесцельность происходящего. Поскольку такие пациенты подсознательно прибегают ко множеству хитрых приемов, маскирующих их нерешительность, психоаналитикам относительно редко приходится выслушивать их жалобы на эту достаточно распространенную психологическую проблему.

Еще одно типичное проявление распыления усилий – неэффективность большинства действий. Я имею в виду не отсутствие навыков к какой-либо области деятельности, которое могло быть вызвано отсутствием компетентности или интереса. Не идет здесь речи и о том, что какая-то часть энергии не была реализована, пример чего приводит в одной интересной статье Уильям Джеймс (упоминает о том, что энергия начинает вырабатываться в тот момент, когда человек не поддается первым признакам усталости или внешним обстоятельствам). Невротическая личность действует неэффективно, поскольку не в состоянии использовать свои основные запасы энергии, которую истощают противоречащие друг другу мотивы, словно человек пытается ехать с нажатым тормозом – автомобиль неизбежно начинает тормозить. Иногда буквально это и происходит. Невротическая личность все делает гораздо медленнее, чем это в ее силах, несообразно с трудностью поставленной задачи. Дело не в том, что человек недостаточно старается; напротив, он вынужден прилагать слишком много усилий. Он может потратить несколько часов на подготовку простого отчета или на то, чтобы научиться пользоваться несложным механическим прибором. Ему мешают в этом разные вещи. Человек может бессознательно противиться всему, что он воспринимает как принуждение; он может стремиться к перфекционизму в мелочах; он может разозлиться на себя (мы уже обсуждали такую ситуацию), потому что с первой попытки у него что-то не получается. Такая неэффективность проявляется не только в его медлительности; он также может быть неуклюжим или забывчивым. Горничная или домохозяйка не сможет хорошо выполнять свои обязанности, если в глубине считает несправедливостью, что она, такая талантливая, должна заниматься физическим трудом. И ее неэффективность будет проявляться не только в отношении какой-то конкретной деятельности, она будет видна во всем. Субъективно это значит, что человек работает в условиях жестокого психологического напряжения, быстро устает и испытывает потребность в продолжительном сне. Любая работа в таких условиях разрушительна для человека.

Внутреннее психологическое напряжение и неэффективность проявляются не только в работе, но и в значительной степени при общении с людьми. Если человек стремится проявить дружелюбие, но внутренне сопротивляется, считая дружбу унизительной для себя, то он будет вести себя высокомерно; если решит обратиться к кому-то с просьбой, в глубине души считая, что мог бы приказать сделать это, то он будет вести себя неприязненно; если он захочет одновременно и самоутвердиться, и подчиниться, то будет испытывать сомнения; если захочет установить контакт с кем-то, но опасается, что его отвергнут, то станет действовать нерешительно; в сексуальных отношениях, испытывая желание унизить партнера, станет фригидным, и так далее. Чем противоречивее мотивы, тем сложнее человеку жить.

Некоторые люди осознают, насколько сильно их внутреннее напряжение; чаще всего это происходит, когда под давлением каких-то обстоятельств оно усиливается; иногда они начинают догадываться о нем, ощущая, как отличается этот состояние от тех моментов, когда они могут расслабиться, забыть обо всем и делать то, что им хочется. Они считают, что эта усталость вызвана какими-то определенными факторами – слабым здоровьем, загрузкой на работе, недостатком сна. Безусловно, любой из этих факторов играет свою роль, но он не имеет такого важного значения, которое человек ему придает.

Третье характерное расстройство, которое важно здесь упомянуть, это инертность. Некоторых пациентов обвиняют в лени, но на самом деле они не умеют лениться с удовольствием. Они не любят прилагать усилий к чему-либо и могут рационализировать эту позицию, утверждая, что им достаточно набросать общую идею, а реализация деталей и выполнение черновой работы – дело других людей. Отказ прилагать усилия часто выглядит у них как опасение пострадать от таких усилий. Этот страх вполне объясним, если вспомнить о том, как они подвержены усталости и знают об этом; рекомендации врачей, которые неверно истолковывают это нервное истощение, могут усилить этот страх.

Невротическая инертность – это паралич инициативы и неспособность действовать целенаправленно. В целом это последствие кардинальной утраты самого себя. Длительное напряжение и бесплодные усилия делают невротическую личность пассивной, хотя иногда такой человек переживает периоды лихорадочной деятельности. Идеализированный образ самого себя и садистские наклонности в наибольшей степени провоцируют такую инертность. Когда приходится действовать последовательно, человек может испытать чувство унижения, поскольку не соответствует собственному идеализированному образу; ему настолько страшно совершить какие-то самые обычные действия, что он предпочитает вообразить, что решил проблему, не предпринимая никаких действий. Мучительное презрение к себе от несоответствия собственному идеализированному образу лишает человека веры в то, что он способен сделать что-нибудь стоящее, и он утрачивает всякую радость от активных действий. Садистские наклонности, особенно в вытесненной форме (инвертированный садизм), заставляют невротическую личность отвергать все, что напоминает агрессию, и в результате психика будет практически полностью парализована. Инертность особенно опасна потому, что касается не только действий, но и чувств. Неразрешенные конфликты поглощают невероятное количество энергии невротической личности. Поскольку неврозы в значительной степени являются продуктами конкретной культуры, такое оскудение талантов и качеств человека не лучшим образом характеризует эту культуру.

Неразрешенные невротические конфликты не только напрасно растрачивают энергию людей, но и создают двойные нравственные стандарты, что отражается на морали, чувствах, стратегиях поведения, которые оказывают воздействие на взаимоотношения человека с окружающими и на его собственное развитие. Распыление усилий приводит к неразумной трате энергии, а проблемы в нравственной сфере разрушают целостность личности.

Несовместимые нравственные ценности проявляются в основном конфликте личности. Несмотря на попытки гармонизировать эти ценности, они продолжают действовать одновременно. Но это значит, что ни один из подобных нравственных принципов не может приниматься всерьез. Идеализированный образ самого себя хотя и построен из элементов истинных идеалов – это всего лишь подделка, и самому человеку или неподготовленному наблюдателю так же трудно отличить реальный образ от идеализированного, как трудно отличить фальшивую купюру от настоящей. Мы уже убедились в том, что невротическая личность может вполне искренне верить, что следует своим идеалам, может корить себя за каждый ложный шаг, создавая иллюзию того, что действует со всей ответственностью, или будет мучить себя мыслями и разговорами о нравственных ценностях и идеалах. Я полагаю, что невротическая личность не уважает собственные идеалы, а это значит, что жизнь такого человека от них не зависит. Он прибегает к ним, когда это не создает для него сложностей, когда это ему выгодно, а если нет – цинично отвергает их. Мы наблюдали примеры такого поведения, когда обсуждали стратегии слепых зон и фрагментаризации, что было бы невозможно, если бы такие люди ответственно воплощали бы свои идеалы в жизнь. От истинных идеалов отказаться было бы невозможно (человек, который искренне заявляет о своей приверженности чему-то, не сможет предать свои идеалы).

В целом ослабление нравственной целостности невротической личности заключается в снижении степени искренности и развитии эгоцентризма. Примечательно, что в текстах по дзен-буддизму искренность и чистосердечность – это одно и то же, что совпадает с выводами наших клинических наблюдений: если человек утратил собственную личностную целостность, то искренним он быть не может.

Монах: «Я думаю, что, когда лев поймал свою жертву, кролика или слона, он проявляет свою силу полностью; но умоляю, скажи мне, в чем заключается эта сила?»

Учитель: «В духе искренности (буквально – в силе отказа от предательства). Искренность (то есть отсутствие обмана) – это проявление целостности своего бытия», что можно сформулировать как «действующая целостность бытия… когда ничто не скрывается, ничто не выражается двусмысленно, ничто не растрачивается попусту. Когда человек ведет подобный образ жизни, говорят, что он – лев с золотой шерстью; он – символ мужества, искренности, чистосердечности; он – богочеловек».

Эгоцентризм – это нравственная проблема, поскольку при этом другие должны удовлетворять личные потребности невротической личности. Вместо того чтобы признавать права других людей и уважать их, невротическая личность воспринимает окружающих как средство достижения собственных целей. Человек стремится снизить свою тревожность, стараясь успокоить окружающих или понравиться им; он хочет производить впечатление, чтобы поднять собственную самооценку; он упрекает окружающих, поскольку не может взять ответственность на себя; стремится доказать, что они не правы, потому что сам хочет выглядеть победителем, и так далее. У каждого человека свои формы проявления подобных проблем в области нравственной целостности. С большей частью из них мы уже сталкивались, обсуждая другие вопросы, нам осталось лишь системно представить их. Вдаваться в детали не станем, поскольку мы пока не обсуждали садистские наклонности, которые представляют собой заключительную стадию развития невроза. Начнем с самого очевидного: независимо от того, в какой форме проявляется невроз, в нем всегда присутствует бессознательное притворство. Вот самые яркие его проявления.

Притворная любовь. С помощью слова «любовь» передается поразительное разнообразие чувств и влечений. Например, паразитические ожидания человека, который считает себя слишком слабым или опустошенным, чтобы жить по-своему. В более агрессивной форме это проявляется в стремлении эксплуатировать партнера, паразитировать на его успехе, высоком социальном статусе и власти. Этим словом можно обозначать потребность покорить кого-то, наслаждаться победой над ним или потребность в совместной жизни, вероятно, ради удовлетворения собственных садистских влечений. Человек может испытывать потребность вызывать обожание к себе, укрепляя собственный идеализированный невротический образ. Поскольку подлинная любовь у представителей нашей цивилизации встречается редко, в обществе царят жестокость и предательство. Поэтому у нас создается впечатление, что любовь перерождается в презрение, ненависть или равнодушие. Но с любовью подобные изменения так просто не происходят. Нам бросаются в глаза чувства и усилия, которые порождают то, что заменяет любовь. Очевидно, что подобное притворство присутствует в отношениях между родителями и детьми, в дружеских взаимоотношениях и в области сексуальных отношений.

Притворная доброта, альтруизм, симпатия и другие подобные качества похожи на притворную любовь. Характерны для подчиненного типа и усиливаются определенной разновидностью идеализированного образа точно так же, как потребность подавлять агрессивные влечения.

Притворный интерес ко всему и псевдоначитанность более всего проявляются у тех невротических личностей, которые потеряли контакт с собственными эмоциями и убеждены, что главной движущей силой в жизни является интеллект. Они вынуждены притворяться, что знают все на свете и все им интересно. Подобное притворство (правда, в более скрытой форме) можно заметить и у тех, кто любит свою профессию и неосознанно достигает успеха, власти или материального благополучия.

Притворная честность и справедливость наиболее свойственны представителям агрессивного типа невротической личности (особенно в сочетании с садистскими наклонностями). Они не верят, что другие люди способны на любовь и дружбу, считая, что сами не склонны к лицемерию, не притворяются благородными, патриотичными или истинно верующими и что в этом состоит их честность. Но на самом деле это тоже разновидность лицемерия. Отсутствие распространенных стереотипов поведения и верований может представлять собой лишь слепой нигилизм, направленный против традиционных ценностей. Прямота может оказаться не проявлением силы, а стремлением осмеять и унизить окружающих. Стремление эксплуатировать других может скрываться за стремлением законно отстаивать собственные интересы.

Притворные страдания заслуживают более подробного обсуждения, поскольку на этот счет существует множество противоречащих друг другу мнений. Последователи теорий Фрейда разделяют обывательскую точку зрения, что невротическая личность стремится чувствовать себя оскорбленной и понести наказание. Все знают о доказательствах того, что невротическая личность стремится страдать. Но термин «стремится» в действительности отражает множество неточностей, которые допускают сами психоаналитики.

Сторонники этой теории недооценивают то обстоятельство, что невротическая личность на самом деле страдает значительно в большей степени, чем способна осознать (обычно человек начинает понимать, как ему плохо, лишь когда начинает выздоравливать). Важнее то, что психоаналитики, вероятно, не понимают, что страдание от неразрешенных конфликтов неизбежно и абсолютно не зависит от желаний невротической личности. Если человек не способен предотвратить распад собственной личности, то тем самым, безусловно, наносит себе вред не потому, что желает этого, а потому, что ему это зачем-то необходимо. Если он страдает от заниженной самооценки и позволяет плохо к себе относиться, то по крайней мере бессознательно ему это не нравится и он презирает себя за это, однако он пребывает в таком ужасе от своей агрессивности, что впадает в другую крайность и позволяет подвергать себя разнообразным унижениям.

Еще одно характерное обстоятельство, которое навело на мысли о склонности невротической личности к страданию, это стремление к драматизации любых неприятностей. У страдания, конечно, могут быть скрытые мотивы, присутствие которых человек ощущает. В этом страдании может проявляться потребность во внимании или мольба о прощении; оно может бессознательно использоваться с целью эксплуатации другого человека; в нем может выражаться вытесненная мстительность – и тогда оно станет инструментом наказания другого человека. Но поскольку все эти функции взаимосвязаны, это единственный способ для невротической личности добиться каких-то определенных целей. Такой человек также часто находит ложные причины своих страданий, поэтому создается впечатление, что он страдает без уважительной причины. Например, он может считать себя виновным в чем-то, а на самом деле он страдает от несоответствия своему идеализированному образу. Или он может маяться от одиночества, когда любимого человека нет рядом, считая, что так происходит потому, что это доказательство его любви к тому человеку, но на самом деле этот человек утратил целостность собственной личности и не в состоянии перенести одиночества. И наконец, он может воспринимать свои чувства искаженно, считая, что страдает, а на самом деле в этот момент будет кипеть от ярости.

Например, какая-то женщина может решить, что она страдает, потому что любимый вовремя не прислал ей письмо, но в действительности она раздражена из-за того, что все происходит не так, как ей хочется, или из-за того, что она считает унизительным отсутствие внимания к себе. Этот пример демонстрирует, что она предпочитает бессознательно называть свое чувство страданием вместо того, чтобы понять, что на самом деле испытывает гнев, и осознать невротические влечения, которые с этим связаны (это приобретает особое значение, потому что позволяет скрыть двойственность, присутствующую в любовных отношениях этой женщины). Но ни из одного из этих примеров не следует, что невротическая личность стремится к страданиям. В действительности человек подсознательно притворяется, что страдает.

Развитие бессознательного высокомерия – еще одно специфическое психологическое расстройство. Я, как и раньше, полагаю, что таким образом невротическая личность безосновательно приписывает себе качества, которыми не обладает или обладает в меньшей степени, чем есть на самом деле. В итоге человек становится излишне требователен к окружающим и унижает их. Невротическое высокомерие бессознательно, поскольку человек не понимает, насколько несостоятельны его требования и ожидания. Мы проводим различие не между сознательным и бессознательным высокомерием, а между высокомерием, которое заметно сразу, и тем, которое скрывается за подчеркнуто скромным поведением. Здесь дело в степени проявляемой агрессии, а не в степени выражаемого высокомерия. В одном случае невротическая личность открыто заявляет о своих исключительных правах; в другом обижается, если ее ими не наделяют по умолчанию. В каждом из этих случаев человеку не свойственна подлинная скромность, когда не только на словах признаются недостатки и несовершенства всех людей и свои собственные.

По моему опыту, каждому пациенту отвратительна мысль о его возможных недостатках. Это особенно справедливо для людей, которым свойственно скрытое высокомерие. Такой человек скорее будет безжалостен к себе за то, что проглядел что-то, чем вслед за апостолом Павлом признает, что «наши знания ограниченны». Он скорее осудит себя за легкомыслие и лень, чем признает, что не может постоянно полностью проявлять свой потенциал. Очевидный симптом скрытого высокомерия – явное противоречие между самокритикой, склонностью к извинениям и внутренним раздражением, которое у такого человека вызывает любая критика или недостаток уважения со стороны окружающих. Часто потребуется тщательное наблюдение, чтобы выявить чувства, вызывающие у него раздражение, поскольку весьма вероятно, что у человека, склонного к проявлению скромности, подобные чувства будут вытеснены. На самом деле такой сверхскромный человек может быть таким же требовательным, как и личность, выражающая собственное высокомерие открыто. Он склонен беспощадно критиковать людей, хотя внешне проявляет восхищение к ним, а себя отодвигает на второй план. Но в душе он требует такого же совершенства от окружающих, как и от самого себя, а это значит, что он не способен в должной мере уважать их.

Следующая нравственная проблема выражается в неспособности невротической личность иметь определенное мнение. Следовательно, на такого человека нельзя положиться. Невротическая личность редко занимает позицию в соответствии с собственными объективными качествами, верованиями или глубинными причинами своих эмоциональных потребностей. Поскольку они противоречивы, нравственная позиция такого человека легко меняется. В результате жизненная позиция многих невротических личностей неустойчива – они, так сказать, склонны к подсознательному «нравственному торгу», стремясь получить еще больше любви, признания, власти и «свободы». Это касается всех взаимоотношений невротической личности – как индивида, так и члена группы. Они часто не могут позволить себе испытать какое-то чувство или составить мнение о другом человеке. Любая сплетня может повлиять на их мнение. Любая неприятность или оскорбительное равнодушие (либо то, что они таковыми считают) может стать достаточным основанием для разрыва отношений с «близким другом». А неожиданная трудность способна снизить их энтузиазм и вызвать равнодушие. Они могут менять свои религиозные, политические или научные взгляды, следуя какой-нибудь личной привязанности или чувству обиды. Они могут отстаивать какую-нибудь точку зрения в личном разговоре, а потом изменить ее при малейшем давлении со стороны авторитетного специалиста или группы людей, часто не осознавая, что именно заставило их изменить мнение или что оно в принципе стало иным.

Невротическая личность может бессознательно избегать очевидных сомнений, не торопясь принимать определенное решение, откладывая дело в долгий ящик или пуская все на самотек. Такой человек может рационализировать свою стратегию поведения, привлекая внимание к реальным трудностям (или из навязчивого стремления к «справедливости»). Очевидно, что его подлинное стремление к справедливости важно. Также верно, что оно создает дополнительные трудности, когда нужно выработать четкую позицию во многих ситуациях. Однако такая справедливость может представлять собой компульсивное проявление фрагмента идеализированного образа личности – и тогда ее функция заключается в том, чтобы человеку не нужно было занимать никакой позиции вообще и при этом быть «над схваткой». Тогда у него появится возможность признать, что две спорные точки зрения не так уж и противоречивы или что оба оппонента по-своему правы. Невротическая личность придерживается псевдообъективной позиции, поэтому не в состоянии понять, в чем суть дела, чего бы это ни касалось.

Как результат, существуют значительные различия между неврозами разных типов. Наибольшая целостность личности наблюдается у тех по-настоящему отчужденных людей, которые воздерживаются от бурного невротического соперничества и невротических привязанностей и которых не привлекают ни «любовь», ни амбиции. Кроме того, их позиция стороннего наблюдателя часто помогает им быть довольно объективными в своих суждениях. Однако не каждая отчужденная личность может занимать определенную позицию. Невротическая личность может до такой степени считать неприемлемыми споры или принятие какого-либо решения, которое может повлечь за собой опасные последствия, что даже мысленно не в состоянии сформулировать свою точку зрения (либо запутывается в своих проблемах, либо оперирует понятиями «добро» и «зло», «что имеет отношение к делу, а что – нет», но собственных убеждений при этом не появляется).

А вот агрессивный тип невротической личности на первый взгляд опровергает мое утверждение о том, что невротическая личность с трудом принимает какую-то определенную позицию. Если человек склонен придерживаться стратегии избирательной непроницаемости, то создается впечатление, что он обладает незаурядными способностями формулировать определенные мнения, отстаивать и придерживаться их. Но это впечатление обманчиво. Такой человек часто выглядит последовательным лишь из-за своего упрямства, а не потому, что имеет подлинные убеждения. Поскольку его упрямство служит также для подавления всех внутренних невротических сомнений, его мнения часто представляют собой сухие догмы или фанатизм. Кроме того, его может привлечь власть или успех. Он податлив лишь в той степени, в которой это удовлетворяет стремление доминировать или получить признание окружающих.

У невротической личности противоречивое отношение к ответственности отчасти потому, что у этого слова множество оттенков значения. Например, это касается добросовестного выполнения обязанностей и соблюдения обязательств. Насколько невротическая личность будет ответственной в этом смысле, зависит от конкретных особенностей характера. Ответственность за других может в действительности означать чувство ответственности за собственные действия в отношении другого человека, но за этим словом может также скрываться желание господствовать над окружающими. За ответственностью как готовностью принять вину на себя может стоять злость на себя из-за того, что невротическая личность не соответствует собственному идеализированному образу (тогда никакого отношения к подлинной ответственности это не имеет).

Если мы понимаем, что значит принять на себя ответственность, то нам станет ясно, как невротической личности трудно, а порой и невозможно сделать это. Ведь тогда и самому человеку, и окружающим следует признать, в чем именно заключались его намерения, что он сказал или сделал, – и он должен быть готов к последствиям. Принятие ответственности за себя несовместимо с ложью или попыткой переложить ответственность на окружающих. Принять ответственность за себя в этом смысле было бы трудно для невротической личности, поскольку такой человек, как правило, не осознает, что именно он делает и почему (субъективно он стремится этого и не знать). Вот почему такой человек часто пытается уклониться от принятия ответственности за себя, отрицая, забывая, преуменьшая что-то, неверно интерпретируя чувства других людей, бессознательно стремясь удовлетворить какие-то другие потребности, чувствуя себя непонятым и ощущая, что запутался. И поскольку он стремится уклониться от ответственности, не соглашается на нее, он готов признать, что это его жена, или его коллега, или его психоаналитик виноваты во всех его трудностях.

Еще один фактор, из-за которого невротическая личность не в состоянии признать последствия собственных действий или даже замечать их, является втайне переживаемое чувство собственного всемогущества, которое заставляет потакать своим прихотям, избегая наказания за это. Если такому человеку придется осознать, к каким последствиям это приведет, то его чувство всемогущества разобьется вдребезги. И последний фактор, который имеет отношение к рассматриваемой нами проблеме, на первый взгляд напоминает неспособность человека строить причинно-следственные связи, опираясь на интеллект. Обычно создается впечатление, что невротическая личность способна мыслить только в категориях преступления и наказания. Такой пациент считает, что психоаналитик осуждает его, хотя в действительности специалист всего лишь помогает ему справиться с его проблемами, трудностями и их последствиями. За пределами кабинета психоаналитика невротическая личность всегда ощущает себя преступником под подозрением, который постоянно находится под ударом и которому нужно защищаться. На самом деле так пациент производит экстернализацию собственных внутренних психических процессов. Как мы уже могли убедиться, мучиться подозрениями и нападать на других людей его побуждает идеализированный образ самого себя. Именно этот внутренний поиск собственных слабостей и стремление защитить себя, а также стратегия экстернализации мешают осознать причинно-следственные связи, которые сам он и построил. Но если речь не идет о его проблемах, то человек ведет себя как все. Если на улице дождливая погода, невротическая личность не ищет виноватых, а принимает как данность причину и следствие этого.

Рассуждая о принятии на себя ответственности, мы имеем в виду способность человека отстаивать собственные убеждения и готовность принять последствия наших неверных действий или решений. Это тоже создает трудности, если человек страдает от внутренних противоречий. Какое из своих конфликтующих внутренних влечений следует отстаивать? Ни одно из них не соответствует его реальным потребностям или истинным убеждениям. Он способен защищать лишь собственный идеализированный образ. Но этот образ мешает ему признать собственную неправоту. Если его решение или действие создают для него проблемы, человек начинает хитрить и изворачиваться, перекладывая ответственность за негативные последствия на других.

Вот сравнительно простой пример того, как выглядит эта проблема. Руководитель организации изо всех сил стремится к неограниченной власти и признанию. Без его участия нельзя принять никаких решений или предпринять каких-то действий; он не может пойти на то, чтобы делегировать часть своих полномочий профессионалам, которые смогли бы эффективнее решить конкретные проблемы. Сам он считает себя универсальным во всех областях жизни. Кроме того, он не допустит, чтобы кто-то другой добился такого же уважения. Его ожидания по отношению к себе не всегда оправдываются лишь в силу недостатка времени и сил. Но такой человек стремится не только доминировать над другими; он также желает всем угодить и выглядеть добряком. Его неразрешенные конфликты провоцируют возникновение тех симптомов, которые мы обсуждали (упадок сил и повышенная потребность во сне, нерешительность и медлительность), поэтому он не в состоянии рационально распределять свое время. И поскольку участвовать в назначенных встречах представляется ему невыносимым принуждением, в душе он радуется, когда заставляет других людей ждать; кроме того, он часто занят мелочами, потому что это тешит его тщеславие. И наконец, его стремление быть семьянином отнимает у него много времени и душевных сил. Естественно, дела в его организации идут не лучшим образом, однако он перекладывает вину за это на окружающих или на обстоятельства.

Давайте снова попытаемся ответить на вопрос, за какую часть личности он мог бы взять ответственность на себя. За тенденцию доминировать или подчиняться? За стремление всех примирить или обрести чью-то поддержку? Прежде всего он не осознает ни одного из этих влечений. Но даже если бы осознавал, то не смог бы последовательно придерживаться какого-то одного из них и отвергнуть другое, потому что обе тенденции компульсивны. Кроме того, его идеализированный образ не позволяет ему замечать в себе ничего, кроме собственных достоинств и выдающихся способностей. Следовательно, он не способен взять на себя ответственность за те последствия, к которым приведут его конфликты. Поступить так значило бы ясно осознать то, что он так тщательно стремился скрыть от себя.

Итак, невротическая личность бессознательно не приемлет ответственность за последствия своих поступков, игнорируя даже самые очевидные из них. Будучи не в состоянии самостоятельно разрешить свои конфликты, такой человек упорно и бессознательно верит в собственное всемогущество и способность справиться с ними. Он убежден, что для кого-то другого последствия неразрешенных конфликтов могут быть опасны, но только не для него. А потому он упорно отвергает существование причинно-следственных связей. Если бы он впустил их в свое сознание, это было бы для него весьма поучительно. Они убедили бы его, что его образ жизни несостоятелен, что никакие бессознательные хитрости и уловки не помогут избежать воздействия законов, управляющих нашей психикой, который так же неотвратимы, как и законы физики.

Правда в том, что невротическую личность не привлекает сама мысль об ответственности. Такой человек воспринимает или ощущает лишь ее негативные стороны. И лишь со временем осознает, что, отказываясь брать на себя ответственность, подрывает собственное страстное стремление быть независимым. Он считает, что такая независимость принесет ему отказ от всех обязательств, но в действительности, только приняв ответственность за свою жизнь и за собственные действия, он сумеет обрести внутреннюю свободу.

Чтобы не признавать связь имеющихся проблем и переживаний с собственными внутренними трудностями, невротическая личность прибегает к одному из трех следующих способов или применяет их все сразу. Активно придерживаясь стратегии экстернализации, человек считает причинами своего бедственного положения все что угодно: еду, климат, телосложение, которое досталось ему по наследству от родителей, свою жену или судьбу. Он также может придерживаться убеждения, что поскольку он безупречен, то не заслужил неурядиц, которые обрушиваются на него. Несправедливы болезнь, старость или смерть; несправедливо, что у него проблемы в семье, что у него трудный ребенок, что его не похвалили за выполненную работу. Подобный стиль мышления, осознанный или бессознательный, неприемлем по двум причинам: во-первых, он не только мешает человеку прилагать собственные усилия для преодоления трудностей, но и блокирует все внешние факторы, которые могли бы оказать воздействие на его жизнь. Правда, в этом стиле мышления есть своя логика. Это типичный стиль мышления замкнутого человека, которого не интересует ничего, кроме самого себя, и чей эгоцентризм не позволяет ему воспринимать себя как звено другой большой цепи. Он убежден, что должен воспользоваться всем лучшим, что есть в социальной системе, в собственных целях, но решительно противится сотрудничеству с окружающими в чем бы то ни было. Вот поэтому ему и непонятно, почему он должен испытывать неудобства из-за того, что лично к нему не имеет никакого отношения.

Третья стратегия поведения связана с нежеланием признавать причинно-следственные связи. Последствия неразрешенных конфликтов кажутся такому человеку самостоятельными событиями, не имеющими отношения ни к нему самому, ни к его проблемам. Например, ему может показаться, что голубой цвет провоцирует у него депрессию или фобию. Однако он может так считать только потому, что мало знает о психологии или ненаблюдателен. А вот в процессе психоанализа мы можем заметить, как активно пациент сопротивляется попытке установить и осознать подобные причинно-следственные связи. Он может отнестись к ним с недоверием или забыть о них; ему может показаться, что психоаналитик вместо того, чтобы как можно скорее избавить его от страданий – к нему же за этим обратились, – перекладывает «вину» на него, чтобы не показаться неквалифицированным. Например, пациент может осознать причины его повышенной утомляемости, но при этом не придавать значения тому, что это замедляет не только процесс психоанализа, но и все, что он делает. Другой пациент может узнать о том, что ведет себя агрессивно и унижает окружающих, но не сможет понять, отчего он так часто ссорится с людьми и почему его не любят. Он считает, что эти внутренние трудности никак не связаны с его повседневными проблемами. В подобном разделении невротической личностью собственных внутренних проблем и тех последствий, которые они оказывают на жизнь, проявляется склонность к фрагментации.

Невротические личности часто скрывают свое нежелание признавать последствия собственных невротических стратегий и влечений, и психоаналитик может их легко не заметить, поскольку для него-то такая взаимосвязь очевидна. Это прискорбно, поскольку если пациент не уяснит, отчего он не осознает последствия своих стратегий и причины такого непонимания, то ему, скорее всего, будет трудно понять, насколько он усложняет собственную жизнь. Способность осознавать эти последствия представляет собой мощный терапевтический фактор, потому что так у пациента создается установка на активное изменение себя, которое принесет ему свободу и независимость.

Однако если на человека, страдающего неврозом, нельзя возлагать ответственность за его притворство, высокомерие, эгоцентризм, уклонение от ответственности, то применимы ли здесь нравственные категории в принципе? Есть мнение, что нам, врачам, следует интересоваться лишь болезнью пациента и лечить ее, а его нравственные принципы – вне нашей профессиональной компетенции. Нам указывают также на то, что одной из величайших заслуг Фрейда считается отказ от рассуждений о «нравственности». А разве не эту позицию я сейчас пытаюсь обосновать?

Утверждается, что это научные аргументы, но насколько они состоятельны? Можем ли мы полностью отказаться от обсуждения того, что правильно, а что – нет, когда анализируем поведение человека? Если психоаналитики решают, что правильно в ходе психоанализа, а что нет, то не поступают ли они в соответствии с той философией, которую сознательно отвергают? Подобные неосознанные установки психоаналитика опасны: весьма вероятно, что они либо субъективны, либо это дань традиции. Например, психоаналитику может показаться, что мужской флирт не подлежит психоанализу, а флирт женский должен стать предметом серьезного изучения. Или он может придерживаться концепции свободных сексуальных отношений, и в таком случае верность – независимо от того, идет речь о мужчине или женщине – потребует тщательного психоанализа.

Необходимо исходить из конкретных особенностей невроза у пациента. Нужно понять, вредна ли свойственная пациенту психологическая стратегия для его развития и взаимоотношений с другими людьми. Если да, то эта стратегия неприемлема и на нее следует оказывать активное воздействие. Задача психоаналитика – донести свои выводы до пациента, чтобы тот мог составить об этой проблеме собственное мнение. И наконец, не совершают ли психоаналитики той же ошибки, что и пациент, утверждая, что нравственность – это личное дело каждого, а не факт, который влечет за собой вполне конкретные последствия? Рассмотрим невротическое высокомерие в качестве подобного примера. Оно представляет собой факт независимо от того, несет ли за него ответственность невротическая личность. Психоаналитик считает, что высокомерие – это проблема, которую пациенту следует осознать и впоследствии справиться с ней. Придерживается ли психоаналитик подобной критической позиции оттого, что в воскресной школе его научили, что высокомерие – это грех, а скромность – это добродетель? Или его мнение строится на том, что высокомерие – это неприемлемая стратегия, что ее последствия будут неблагоприятными для пациента и что он не несет за это ответственности? Такое отношение к высокомерию мешает пациенту понять, что он представляет собой как личность, и это вредит его личностному развитию. Кроме того, пациент, в поведении которого прослеживается стратегия высокомерия, склонен быть несправедливым по отношению к окружающим, а это также приводит к определенным последствиям (такое поведение провоцирует конфликты с окружающими и в принципе вызывает отчужденность во взаимоотношениях). К слову, все это лишь способствует развитию невроза. Поскольку нравственные принципы пациента отчасти обусловлены его неврозом и подпитывают этот невроз, психоаналитику обязательно необходимо учитывать данную стратегию пациента во время курса лечения.