Глава 8
Допустимые вероятности
Джепп был вынужден покинуть нас. Мы с Пуаро прошли в Риджент-парк и нашли свободную скамейку в уютном уголке.
– Теперь я понимаю ваш вопрос про розу, – сказал я, смеясь. – А я в тот момент решил, что вы помешались.
Пуаро без улыбки кивнул.
– Видите ли, Гастингс, секретарь – очень опасный свидетель. Опасный, потому что ее сведения недостоверны. Вы заметили, как она настаивала на том, что видела лицо посетительницы? Я уже тогда подумал, что это невозможно. Вот если б она выходила из библиотеки – тогда да, но не когда она входила туда. Вот я и провел небольшой эксперимент, который подтвердил мое предположение, а затем заманил ее в ловушку. Она тут же изменила свою позицию.
– Однако ее уверенность не поколебалась, – возразил я. – Как-никак, по голосу и походке трудно не узнать человека.
– Вовсе нет.
– Как же так, Пуаро? Я думаю, что голос и походка наиболее полно характеризуют человека.
– В этом я согласен. А поэтому их легче всего подделать.
– Вы считаете…
– Вернитесь мысленно на несколько дней назад. Помните, как мы сидели в театре…
– Карлотта Адамс? О!.. Но тогда она просто гений.
– Знаменитую личность не так-то трудно сымитировать. Однако я согласен в том, что она наделена необычным талантом. Я верю, что она смогла бы проделать этот трюк без помощи огней рампы и сцены…
Мне в голову пришла неожиданная мысль.
– Пуаро! – вскричал я. – Неужели вы думаете, что такое возможно… нет, это было бы слишком большим совпадением.
– Все зависит от того, Гастингс, как на это посмотреть. Под определенным углом зрения это вовсе не выглядит совпадением.
– Но зачем Карлотте Адамс убивать лорда Эджвера? Она даже незнакома с ним.
– Откуда вы знаете, что она с ним незнакома? Не надо допущений, Гастингс. Не исключено, что между ними может существовать какая-то связь, о которой мы не знаем. Не могу сказать, что это моя основная версия.
– Значит, у вас есть версия?
– Да. Я с самого начала допускал вероятность того, что Карлотта Адамс причастна к убийству.
– Но, Пуаро…
– Подождите, Гастингс. Позвольте привести вам несколько фактов. Леди Эджвер при полном отсутствии скрытности обсуждает свои отношения с мужем и даже грозится убить его. Это слышим не только вы и я. Официант слышит, ее горничная, вероятно, слышала много раз, Брайан Мартин слышит и, я подозреваю, Карлотта Адамс тоже. Есть еще и те, кому все эти люди пересказывают услышанное. Затем, в тот же вечер, обсуждается выступление Карлотты Адамс и то, с каким мастерством она изображала Джейн. У кого был мотив убить лорда Эджвера? У его жены.
А теперь предположим, что кто-то хочет разделаться с лордом Эджвером. Ведь козел отпущения у него уже есть. И в тот день, когда Джейн Уилкинсон объявляет, что у нее болит голова и что она собирается провести спокойный вечер дома, план претворяется в жизнь.
Необходимо, чтобы все увидели, как леди Эджвер входит в дом на Риджент-Гейт. Это и происходит. Более того, она называет себя. Ah! C’est peu trop, ça! Это пробудило бы подозрения даже у устрицы.
И еще один момент – правда, маленький, признаю. Женщина, которая зашла в дом вчера вечером, была в черном. Джейн Уилкинсон никогда не надевает черное; мы слышали, как она это говорила. Тогда давайте предположим, что женщина, которая вчера вечером пришла в дом, была не Джейн Уилкинсон – что эта женщина просто изображала из себя Джейн Уилкинсон. И тогда кто убил лорда Эджвера? Эта женщина? Или был кто-то третий? Если да, то когда он пришел – до или после предполагаемого визита леди Эджвер? Если после, то что эта женщина сказала лорду Эджверу? Как объяснила свое появление? Возможно, она обманула дворецкого, который не знал ее, и секретаршу, не разглядевшую ее издали. Но она не могла рассчитывать на то, что ей удастся обмануть мужа. Или к тому моменту в комнате уже был труп? Не получилось ли так, что лорд Эджвер был убит до того, как она вошла в дом, примерно между девятью и десятью часами?
– Постойте, Пуаро! – прервал я его рассуждения. – У меня уже голова идет кругом.
– Нет-нет, друг мой. Мы только рассматриваем допустимые вероятности развития событий. Это все равно что примерять одежду. Хорошо ли сидит? Не морщит ли в плечах? А может быть, еще вот это? Да, смотрится лучше, но немного тесновато. А это вообще мало. И так далее, пока не найдем то, что сидит идеально, – истину.
– Кого вы подозреваете в этом злодействе? – спросил я.
– Еще рано говорить. Сначала нужно решить вопрос, у кого был мотив. Кто желал смерти лорду Эджверу. Есть, естественно, племянник, к которому переходит наследство. Вероятно, это слишком очевидно. Несмотря на безапелляционные заявления мисс Кэрролл, нужно решить вопрос с врагами. Лорд Эджвер видится мне как человек, который с легкостью наживал себе врагов.
– Да, – согласился я, – это так.
– Кто бы это ни был, он наверняка мнит себя в полной безопасности. Не забывайте, Гастингс, если бы Джейн Уилкинсон не передумала в последний момент, у нее не было бы алиби. Даже если б она весь вечер провела в своем номере в «Савойе», это было бы трудно доказать. Ее арестовали бы, осудили… и, возможно, повесили.
Я поежился.
– Но есть одно, что ставит меня в тупик, – продолжал Пуаро. – С желанием повесить на нее преступление все ясно. А вот как быть с телефонным звонком? Зачем некто позвонил ей в Чизик и, убедившись в том, что она находится там, тут же отсоединился? Такое впечатление, не правда ли, будто кто-то хотел убедиться в ее присутствии там, прежде чем приступить к… чему? Звонили в половине десятого, почти наверняка до убийства. Тогда намерения звонившего можно объяснить желанием облагодетельствовать, что ли… другого слова я не найду. И звонил не убийца – ведь план убийцы состоял в том, чтобы все подозрения пали на Джейн. Тогда кто? Похоже, у нас имеется два абсолютно разных набора обстоятельств.
Я замотал головой, теряя нить рассуждений. Затем предположил:
– Это могло быть простым совпадением.
– Нет-нет, все не может быть совпадением. Полгода назад было перехвачено письмо. Зачем? Здесь слишком много необъяснимого. И наверняка есть нечто, что свяжет воедино все эти необъяснимые обстоятельства. – Вздохнув, мой друг продолжил: – Та история, что нам рассказал Брайан Мартин…
– Послушайте, Пуаро, уж это совсем не имеет отношения к убийству.
– Вы слепы, Гастингс, слепы и осознанно не даете воли своей мысли. Разве вы не видите, что здесь вырисовывается схема? Сейчас она запутанная, но постепенно станет четкой…
Мне показалось, что Пуаро излишне оптимистичен. Я не рассчитывал на то, что со временем все прояснится. У меня в голове была полная сумятица.
– Все не так, – вдруг сказал я. – Я не верю, что это дело рук Карлотты Адамс. Она казалась такой… гм, такой милой девушкой.
Еще не договорив, я вспомнил слова Пуаро о любви к деньгам. Любовь к деньгам – не лежит ли она в основе всего, что сейчас выглядит необъяснимым? Я чувствовал, что в тот вечер на Пуаро снизошло вдохновение. Он увидел, что Джейн грозит опасность – из-за ее до странности эгоистичного характера. Он увидел, что Карлотту сбивает с пути алчность.
– Я думаю, Гастингс, что она не совершала преступление. Она слишком хладнокровна и уравновешенна для этого. Возможно, ей даже не сказали, что намерен сделать убийца. Возможно, она не подозревала о том, что ее используют. Но тогда… – Он замолчал и нахмурился. – Если так, она все равно остается соучастницей. Я имею в виду, что она увидит новости. И поймет… – Пуаро издал какой-то хриплый звук. – Быстро, Гастингс. Быстро! Как же слеп я был… идиот! Такси. Срочно.
Я уставился на него. Он замахал руками.
– Такси… быстрее.
Одно как раз проезжало мимо. Мы остановили его и быстро запрыгнули внутрь.
– Вы знаете ее адрес?
– Карлотты Адамс, вы имеете в виду?
– Mais oui, mais oui. Быстрее, Гастингс, быстрее. Дорога каждая минута. Неужели вы не понимаете?
– Нет, – ответил я, – не понимаю.
Пуаро еле слышно чертыхнулся.
– Телефонный справочник?.. Нет, ее там не может быть… В театр.
В театре не были расположены давать адрес Карлотты, но Пуаро все же удалось раздобыть его. Она жила в квартире недалеко от Слоун-сквер. Мы поехали туда. Моего друга снедало страшное нетерпение.
– Только бы не опоздать, Гастингс. Только бы не опоздать.
– Ради чего вся эта спешка? Не понимаю. Что это значит?
– Это значит, что я промедлил. Промедлил с осознанием того, что было очевидно… Ah, mon Dieu, только бы успеть.
