Глава 28
Пуаро задает вопросы
Наше возвращение домой получилось довольно любопытным.
Пуаро явно продвигался по собственному направлению мыслей. Время от времени он что-то бормотал себе под нос. Пару раз мне удалось расслышать слова. Один раз он сказал: «Свечи», в другой – что-то очень похожее на «douzaine». Думаю, если б я обладал блестящими умственными способностями, то наверняка отследил бы ход его мыслей. По сути, направление было абсолютно четким. Однако в то время все это казалось мне бредом.
Едва мы переступили порог дома, как Пуаро бросился к телефону. Он позвонил в «Савой» и попросил соединить его с леди Эджвер.
– Безнадежно, старина, – весело сказал я.
Пуаро, как я часто говорил ему, самый неосведомленный в мире человек.
– Разве вы не знаете? – продолжил я. – Леди Эджвер играет в новой пьесе. Она в театре. Сейчас только половина десятого.
Пуаро не обратил на меня никакого внимания. Он разговаривал с портье, который разъяснял ему именно то, что я только что сказал.
– А! Вот как? Тогда я хотел бы поговорить с горничной леди Эджвер.
Через несколько минут связь была установлена.
– Это горничная леди Эджвер? Говорит месье Эркюль Пуаро. Вы ведь помните меня, не так ли?
– ……….
– Três bien. Видите ли, выяснилось нечто крайней важности. Я хотел бы, чтобы вы приехали ко мне.
– ……….
– Да, конечно, очень важно. Я дам вам адрес. Слушайте внимательно…
Он повторил это дважды, затем с задумчивым видом повесил трубку.
– Что у вас за идея? – поинтересовался я. – У вас действительно появилась какая-то важная информация?
– Нет, Гастингс, это она даст мне информацию.
– И какую именно?
– Информацию об одном человеке.
– О Джейн Уилкинсон?
– Ба, что касается ее, то вся информация у меня есть. Я знаю ее подноготную, как вы выражаетесь.
– Тогда о ком?
Пуаро ответил мне той самой улыбкой, что всегда меня раздражала, и предложил подождать.
После этого он принялся суетливо наводить порядок в комнате.
Десять минут спустя прибыла горничная. Маленькая, стройная, одетая в черное, она держалась немного нервно и неуверенно, тревожно оглядываясь по сторонам.
Пуаро поспешил к ней.
– А! Вы пришли. Очень любезно. Присаживайтесь, прошу вас, мадемуазель… Эллис, как я понимаю?
– Да, сэр. Эллис.
Она села в кресло, которое подвинул ей Пуаро. Сложив руки на коленях, посмотрела на нас, сначала на одного, потом на другого. Хотя девушка была бледна, ей удавалось сохранять хладнокровие. Губы ее были плотно сжаты.
– Для начала, мисс Эллис, скажите, как долго вы служите у леди Эджвер?
– Три года, сэр.
– Так я и думал. Вы хорошо знаете ее дела.
Эллис не ответила. Выражение на ее лице было неодобрительным.
– Я имею в виду, что вы наверняка представляете, кто вероятнее всего является ее врагом?
Эллис еще плотнее сжала губы:
– Очень многие женщины пытались сделать ей гадость, сэр. Да, все против нее, а всё из-за мерзкой ревности.
– То есть представительницы ее пола не любят ее?
– Да, сэр. Она слишком красивая. И всегда получает что хочет. А в театральной профессии очень много мерзкой ревности.
– А что насчет мужчин?
Эллис позволила себе кислую улыбку:
– Джентльменами она может крутить как угодно, сэр, это факт.
– Согласен с вами, – сказал Пуаро. – Пусть и так, но я все же могу представить некоторые обстоятельства… – Он замолчал.
А потом совершенно другим тоном спросил:
– Вы знаете Брайана Мартина, киноактера?
– О да, сэр.
– Очень хорошо?
– Да, очень хорошо.
– Думаю, я не ошибусь, если скажу, что менее года назад мистер Брайан Мартин был сильно влюблен в вашу хозяйку.
– По уши, сэр. И не «был влюблен», а «влюблен», если хотите знать мое мнение.
– В то время он надеялся, что она выйдет за него замуж… а?
– Да, сэр.
– Она всерьез рассматривала брак с ним?
– Она подумывала об этом, сэр. Если б она освободилась от его светлости, то, я думаю, вышла бы за него.
– А потом, как я понимаю, на сцене появился герцог Мертон?
– Да, сэр. Он совершал тур по Штатам. С ним получилась любовь с первого взгляда.
– Значит, Брайан Мартин был вынужден распрощаться с надеждой?
Эллис кивнула.
– Конечно, мистер Мартин заработал огромные деньги, – пояснила она. – Но у герцога Мертона, кроме денег, было и положение. А ее светлость очень падка на положение. Выйдя за герцога, она стала бы одной из первых дам страны.
В голосе горничной слышалось явное самодовольство. Это позабавило меня.
– Значит, мистер Брайан Мартин получил – как вы говорите – от ворот поворот? И как он это воспринял?
– Он вел себя ужасно, сэр.
– А!..
– Однажды даже угрожал ей револьвером. И устраивал сцены. Мне было жутко страшно, да. А еще он много пил. Он опустился.
– Но в конечном итоге успокоился…
– Так казалось, сэр. Однако он ошивался поблизости. И мне не нравился его взгляд. Я предупреждала ее светлость, а она только смеялась. Ей нравится чувствовать свою власть, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Да. – Пуаро кивнул. – Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду.
– В последнее время я редко его видела, сэр. И это хорошо, на мой взгляд. Надеюсь, он начинает приходить в себя.
– Возможно.
Что-то в том, как мой друг произнес это слово, напугало Эллис. Она забеспокоилась:
– Уж не думаете ли вы, что она в опасности, сэр?
– Да, – мрачно ответил Пуаро. – Я думаю, что она в опасности. Однако она сама в этом виновата.
Он провел рукой по каминной полке и случайно задел вазу с розами. Ваза полетела вниз, вода залила голову и лицо Эллис. Я не замечал за Пуаро неуклюжести и из случившегося сделал вывод о том, что он в состоянии сильного психического возмущения. Мой друг страшно расстроился, побежал за полотенцем, потом осторожно вытирал Эллис лицо и шею и всячески извинялся.
В конечном итоге казначейский билет сменил владельца, и Пуаро отправился провожать Эллис до двери. По пути он благодарил ее за доброту и согласие прийти.
– Час еще ранний, – сказал Пуаро, глянув на часы. – Вы успеете вернуться до прихода вашей хозяйки.
– О, совершенно верно, сэр. Она собирается на ужин, я думаю, да и вообще она не требует, чтобы я постоянно была рядом, если, конечно, не особый случай.
Неожиданно Пуаро сделал шаг в сторону.
– Мадемуазель, прошу простить меня, но вы хромаете!
– Ничего страшного, сэр. Нога немного болит.
– Мозоли? – произнес он доверительно, как будто тоже страдал от той же болезни.
Очевидно, это действительно были мозоли. Пуаро принялся рассуждать о различных лечебных средствах, которые, по его словам, творили чудеса.
Наконец Эллис ушла.
Меня снедало любопытство.
– Ну, Пуаро? – сказал я. – Ну?
Он улыбкой отреагировал на мое нетерпение:
– На этот вечер, друг мой, больше ничего нет. Завтра рано утром мы позвоним Джеппу и попросим его приехать к нам. Еще мы позвоним мистеру Брайану Мартину. Думаю, он сможет рассказать нам кое-что интересное. А еще я хочу расплатиться перед ним по своим долгам.
– Вот как?
Я внимательно посмотрел на Пуаро. Он как-то странно улыбался своим мыслям.
– Как бы то ни было, – сказал я, – я не верю, что вы подозреваете его в убийстве лорда Эджвера. Особенно после всего, что мы услышали. Это в полной мере было бы на руку Джейн. Убить мужа, чтобы дать возможность даме выйти за другого, – это было бы слишком бескорыстно для любого мужчины.
– Какое глубокое умозаключение!
– Не надо сарказма, – раздраженно сказал я. – И с чем, ради всего святого, вы там возитесь?
Пуаро показал мне предмет:
– С пенсне доброй Эллис, друг мой. Она забыла его.
– Чепуха! Оно было у нее на носу, когда она уходила.
Пуаро покачал головой:
– Ошибка! Полнейшая ошибка! На носу у нее, мой дорогой Гастингс, было то пенсне, что вы нашли в сумочке Карлотты Адамс.
Я охнул.
