Глава 6

О том, что жизнь ее вскоре изменится, Лена поняла по одному взгляду на вернувшегося домой мужа. Ираклий был сам на себя не похож. Раздеваясь, он одновременно смотрел на жену. И Лене казалось, что в глазах мужа она видит такую скорбь, словно уже умерла.

– Что случилось? – кинулась она к нему. – В чем дело?

И услышала те самые слова, которые в глубине души и ожидала услышать:

– Мы должны расстаться. Наш брак исчерпал себя.

И все. Никаких объяснений. Никаких обвинений.

– Ираклий сразу ушел в свою комнату, и больше оттуда до утра не выходил. А утром он заставил меня поехать в ЗАГС и написать там заявление о разводе.

Даже теперь, спустя много лет, Лена не могла вспоминать тот день без слез.

– Вы не представляете, что я тогда пережила. Но я как-то сразу поняла, что умолять или пытаться протестовать не стоит. Ничего не выйдет. Ираклий принял решение, и его уже не сдвинуть. Я не стала чинить препятствий, и развод прошел быстро. Наверное, поэтому у нас с Ираклием сохранилось подобие дружеских отношений. Во всяком случае, в отличие от Тамары, он каждый год поздравлял меня с Новым годом. И неизменно интересовался, не нужно ли мне что-нибудь. В общем, развелись тихо и мирно, в лучших традициях цивилизованного мира, без всяких мексиканских страстей. От Ираклия я узнала, что вернулись его братья. А потом кое-что сопоставила и поняла, что появились они в нашем городе как раз в тот день, когда Ираклий заявил мне о разводе. И как-то мне даже подумалось, что и развод Ираклий затеял для того, чтобы не знакомить меня с братьями. Правда, тогда я не понимала, что ему скрывать. Но теперь, как мне кажется, тайна открылась. Кстати, эти двое говорили, что Ираклий тоже пропал. Это правда?

– Его нигде нет. Телефон не отвечает. Братья утверждают, что правду может знать Лидия Горохова…

– Эта женщина работает у Ираклия в клубе управляющей, – нахмурилась Лена. – Сам Ираклий очень ленив, при нем дела в клубе шли ни шатко ни валко. Да и не была «Ниневия» в то время клубом, так, ресторанчик с небольшим фитнесом. Территория, правда, была огромная, взята в аренду чуть ли не на сто лет, но использовалась она едва ли на одну десятую. Доход поэтому от «Ниневии» был мизерный, дело в любой момент могло развалиться. А Лида придала заведению статус элитного клуба, вдохнула в него новую жизнь, деньги потекли рекой. Ираклий был доволен ею. Если кто и может знать о делах Ираклия больше других, то это она.

– Но дело все в том, что допросить Лиду невозможно. Сегодня утром она угодила в серьезную аварию. Она при смерти.

Лена ахнула.

– Как? И она тоже?

– А кто еще?

– Нет, вы посмотрите, что получается. Тамрико убита. Ираклий исчез. А теперь еще и Лида одной ногой в могиле. И все случилось за считаные часы! Совпадение? Не думаю!

Друзья тоже так не думали. Но если все три случая являются звеньями одной цепи, то кто мог желать зла всем этим людям?

Лена заметила устремленные на нее горящие взгляды и поежилась:

– А что это вы так на меня смотрите? Уж не думаете ли вы, что это я их всех… приговорила?

– Вы же были обижены на бывшего мужа, на Тамрико? Наверное, вы считали, что вас незаслуженно отодвинули от пиршества. Когда дела у Ираклия шли вяло, вы тянули его на себе. Когда Тамаре была нужна медицинская помощь, вы добились, чтобы девочке ее оказали в полном объеме. Наверное, бегали, договаривались, упрашивали, чтобы девочка попала в руки лучших специалистов. Но когда пришла пора попользоваться заслуженными благами, вас прогнали. Разве не обидно?

– Сейчас уже нет. Какое-то время я переживала, мне было больно, а потом я подумала, если Ираклий с такой легкостью вышвырнул меня из своей жизни, значит, я никогда не была в его сердце. А раз так, то чем раньше, тем лучше. Я была еще молода, сумела построить свою жизнь с другим человеком. Сейчас у меня прекрасный муж, у нас с ним новая семья, двое детей. Мне не до старых обид на прошлого мужа. Я ему даже благодарна. Не разведись он со мной, я бы не познакомилась со своим нынешним мужем. И своих детей не завела бы.

– Почему вы так в этом уверены?

– Ираклий не мог иметь своих детей. Я это точно знаю.

– Вы заставили его пройти обследование?

– Нет. Но мы прожили с ним двенадцать лет. А я ни разу не забеременела. При этом у меня по женской части полный порядок. В новом браке я быстро и легко забеременела. А с Ираклием беременность не наступала, хотя мы не предохранялись. Ну, и в ком проблема?

– Понятно.

– Хотя для Ираклия это и не было проблемой. Это я хотела своих детей, ему вполне достаточно было одной Тамрико.

– У них были теплые отношения?

– При мне более чем. Тамрико его обожала. Когда Ираклий был дома, она от него не отлипала. Но и он, со своей стороны, тоже уделял девочке много внимания. И…

Тут Лена внезапно замолчала, а потом воскликнула:

– А знаете, что реально странно? Я сейчас только это сообразила… Он же мне совсем недавно звонил!

– Ираклий?

– Да! Представляете, то отделывался поздравлениям к Новому году, а тут вдруг позвонил ни с того ни с сего.

– А чего хотел?

– Очень странный у нас с ним разговор получился. Представляете, он спрашивал у меня фамилии врачей, которые оперировали и наблюдали Тамару. Сколько лет прошло, а он вдруг спохватился, что недостаточно отблагодарил их! Я сказала, что все в полном порядке. А он все допытывался и допытывался.

– Но вы их ему назвали?

– Собственно говоря, врачей была целая бригада. Хирург, анестезиолог, операционная сестра, потом был еще лечащий врач и заведующий отделением, в котором лежала Тамара. Всех фамилий я не помню.

– Разве это не были ваши коллеги?

– В каком-то смысле, – пожала плечами Лена. – Сама я лор-врач, да еще специализируюсь на взрослых пациентах.

– А нам говорили, что вы детский доктор.

– Училась я на педиатра, что правда, то правда. Но очень быстро разочаровалась в своем выборе, и уже много лет я работаю исключительно со взрослыми пациентами.

– Почему?

– С детьми так хлопотно, – вздохнула Лена. – Куда проще работать со взрослыми пациентами. Сейчас работаю в лаборатории слуха, подбираем старичкам и тугоухим слуховые аппараты. Так что в проблемах Тамары я, как врач, ничем помочь не могла. Пришлось искать знакомых, вышли на Тарасова Эльдара Ивановича. Надо же, столько лет прошло, а в памяти сохранилась фамилия заведующего… К нему-то мы с Тамарой и попали через моих знакомых. И еще помню, там в отделении работала медсестра Анечка, которая очень заботливо относилась ко всем детишкам, а к Тамаре особенно. Фамилию Анечки я не помню, уж извините.

– И что Ираклий от вас хотел, когда позвонил?

– Долго расспрашивал, что это была за больница, какой точный адрес, на каком этаже было отделение, где лежала Тамара.

– Он что же, сам ничем не занимался?

– Нет! – улыбнулась Лена. – Все лечение Тамары полностью легло на мои плечи. Ираклий сказал, что он мужчина и в этих делах все равно ничего не понимает, а я врач и женщина, значит, все должна разрулить сама. Но я не возражала, Ираклий там и впрямь был не нужен. Нужны были деньги, а их он дал в избытке. Ираклия всегда отличала эдакая залихватская гусарская щедрость. Так что досталось всем, и поэтому Тамара лежала в больнице, как маленькая принцесса. Такое к ней там было отношение.

– А сколько же ей было лет?

– Два годика.

– Но такие маленькие детки лежат вместе с мамами.

– У Тамары к этому времени уже не было мамы.

– А вы?

– У меня была работа, – удивилась Лена. – Я не могла столько времени уделить девочке. Я к ней каждый день… ну, почти каждый день приезжала. Но постоянно находиться в больнице, конечно же, не могла.

Вот и ответ, почему Тамара так легко смирилась с разводом воспитывающих ее людей. Лена хорошо относилась к девочке, но родной она ей так и не стала. Лена всегда хотела иметь своих детей. И Тамару воспринимала исключительно как своеобразный заменитель. Такое отношение не могло сформировать у Тамары горячей любви к тете Лене. Когда та вовсе исчезла, Тамара быстро с этим смирилась.

На этом разговор друзей с Леной закончился. Фамилию заведующего отделением, где лечилась маленькая Тамара, они записали, а имя доброй медсестры Анечки просто запомнили. После чего Лена отправилась по своим делам, а друзья продолжили расследование.

Едва сев за руль, Вася сразу же тронул машину с места. Вид у него был такой решительный, словно он уже знал, куда предстоит ехать. В отличие от него, Настя терялась в догадках. Мыслей в голове было много, но все какие-то разрозненные. Столько впечатлений сразу на нее прежде никогда не падало.

– Мне кажется, нам в первую очередь надо проверить версию шестипалости Тамары, – произнесла она.

– А мне кажется, что ты говоришь не то, что нужно. Сейчас мы едем в Царское Село.

– Зачем нам туда?

– Мы хотели понять, где была красная «ауди» Фасольки с двух ночи и до шести утра?

– До половины шестого, – педантично поправила его Настя. – С половины шестого и до шести утра машина сначала стояла возле дома Фасольки, а потом уже Фасолька удирала на ней от своих преследователей.

– Так вот, в это время «ауди» госпожи Гороховой находилась в Царском Селе. Где именно, понять по камерам наблюдения невозможно, но известно, что поблизости от места, где в последний раз была зафиксирована машина, у гражданина Павла Сальникова проживает родная бабушка. На старушку в окрестностях Пушкина записано частное домовладение. Дядя связался со старушкой, она сказала, что по слабости здоровья давно перебралась в город к дочери, а домом они пользуются исключительно в теплое время года, как дачей. По словам старушки, сейчас дом стоит закрытый, никто там не живет. Но проверить это все же стоит, ты так не думаешь?

– Ты все равно уже все решил за меня, – пожала плечами Настя. – Мы же уже едем туда. Зачем спрашивать?

– Из вежливости и деликатности, – отозвался Вася. – Разве ты еще не заметила за мной этих ценных качеств?

– Как ты можешь шутить в такое время?

– В какое такое?

– Ну, когда труп и убийство, авария, один человек умер, другой при смерти, третий исчез. Когда все волнуются, носятся, ищут…

– И что? Мне теперь зашить себе рот? Ну, знаешь! Я думал, что ты обрадуешься, что я взял тебя с собой. Или ты хотела самостоятельно ехать сейчас в Пушкин, он же Царское Село?

– Я бы хотела пойти и поговорить сейчас с тем врачом и медсестрой, которые занимались Тамарой. Тем более что они оба до сих пор работают в детской больнице имени Рауфуса. А мы только что были от нее буквально в двух шагах!

– И что?

– Могли бы зайти! Много времени бы не потеряли.

– Может, ты и права, но приказы не обсуждают.

– Чьи приказы?

– Дядины.

– Это он сообщил тебе информацию про Царское Село и дом бабушки Сальникова?

– Он самый.

– Ничего бы не случилось, если бы мы приехали в дом этой бабки чуть попозже. А пока разузнали бы про обстоятельства, при которых проходила операция Тамары.

– Дались тебе эти шесть пальцев! – с досадой произнес Вася. – Может, не так уж они и важны!

– Важны! Для Ираклия они были настолько важны, что он даже предпочел развестись с Леной, которая единственная в семье, кроме Ираклия, знала правду и могла проболтаться про эти шесть пальцев братьям и… остальным.

– Кому остальным?

– Вот это и надо выяснить. Ираклий был человеком богатым. Тамара тоже. А теперь Ираклий пропал, Тамара мертва. Кто наследники? Братья Автандил и Серго, а также другая родня! Они могли убить Тамару из корысти. А может, и Ираклия! И что-то у них там с этими шестью пальцами связано. Мы должны узнать, что именно!

– Я тебя услышал. Обещаю, что мы поговорим и с врачом, и с медицинской сестрой, но попозже.

Настя открыла рот, чтобы возразить, потом взглянула в окно, где в обе стороны уже тянулись унылые набережные Обводного канала, и поняла, что со своими возражениями она опоздала. Чем возвращаться назад, лучше уж было ехать вперед, как и предлагал Вася. Спорить было не о чем, и дальнейший путь они проделали в молчании.

Дом бабушки представлялся Насте жалкой развалюхой с печным отоплением и удобствами на улице, эдаким древним артефактом, тихо доживающим свой век. Но по факту дом оказался современным, со стеклопакетами, черепичной крышей и прочими приятными вещами, делающими жизнь человека комфортной. В таком доме спокойно можно было жить не только летом, но и круглый год.

Вася тоже выглядел недоумевающим.

– Какая же это дача? Это настоящий загородный дом. Тот ли это адрес? – пробормотал он и пошел за разъяснениями к крепкому еще старичку, выглянувшему на шум из соседней калитки.

Старичок охотно растолковал, что дом до недавнего времени и впрямь был старым и ветхим. Но стоило осенью хозяйке перебраться в город к дочери, как явилась бригада рабочих из Средней Азии, которая быстро разобрала старый дом по бревнышку. Потом они также сноровисто загрузили все старье по грузовикам, которые все вывезли. Пока возили, явились геодезисты, которые проверили фундамент, укрепили его, а потом прибыла третья бригада, которая в считаные дни выстроили новый дом, состоящий из каких-то хитрых блоков, которые собирались, словно детский конструктор, но были чуть ли не теплей кирпича.

– Отделкой в доме занималась уже четвертая бригада. Потом пятая приехала с мебелью, повесила занавески, подключила всю технику. И последними явились садовники, которые навели порядок во дворе. Теперь посмотришь и не скажешь, что еще в сентябре тут стоял совсем другой дом.

Получив столь исчерпывающие объяснения, Вася вернулся.

– Похоже, бабушка не в курсе, что внучок тут похозяйничал в ее отсутствие. Будет ей сюрприз. Но на такое строительство нужны немалые деньги, один снос старого дома и вывоз мусора потянет миллиона на полтора. А еще строительство нового. Обустройство. Все стоит денег. Судя по той охоте и скорости, с которой работали бригады, Павел еще и заплатил им куда выше средней цены по городу. И откуда у парня деньги?

– Фасолька ему платила.

– Это что же такое должен делать помощник управляющего загородным клубом, чтобы заиметь такие доходы?

– По совместительству он был еще и любовником управляющего.

– Тогда сформулирую вопрос по-другому, сколько же должна была иметь на своем посту управляющая, чтобы так щедро одаривать своего любовника?

Настя оценивающе осмотрела дом. Снаружи он впечатлял. Но сложенный из панелей, мог стоить не так уж и дорого.

– Миллионов пять он в строительство всяко вбухал, – прикидывал Вася. – А если обставить и отделать внутри все комнаты, то и больше.

– Мы заходим?

– Да! – встрепенулся парень. – Для того мы сюда и приехали!

Для приличия они снаружи покричали и поаукали, но никто не отозвался. Калитка на участок была открыта, стоило ее толкнуть, она и распахнулась. То же самое было и с входной дверью в сам дом.

– Не нравится мне это. Давно уже белый день, а электричество в доме горит. И двери открыты, хотя никто не отзывается.

– И… и что ты думаешь?

– Думаю, что тебе будет лучше остаться на улице.

Разумеется, после сказанного Настя тут же оказалась в доме. Внутри было еще лучше, чем снаружи. Бабушка Павла Сальникова могла бы порадоваться на своего внука. Вряд ли старый дом мог похвастаться такой же качественной отделкой и современной мебелью.

– Полы с подогревом на первом этаже повсюду, – подсчитывал Вася. – Фотоэлементы на дверях. Встроенная техника на кухне. Нет, тут попахивает даже не пятью и не семью, а десяти миллиончиками. И вряд ли Павлик их скопил за годы упорного и плодотворного труда.

– А вдруг?

– Вдруг бывает… сама знаешь, что бывает. А налоговая декларация нашего дорогого Сальникова за предыдущий год дает отчет о доходах, едва ли превышающих средний прожиточный минимум по региону. И ездил тогда наш Павел на бюджетной тачке «рено», да еще брал ее не новую в салоне, а поддержанную из третьих рук. Но уже в прошлом году в январе-месяце ситуация меняется. Павел переходит на новую должность управляющего фитнес-центром «Геракл», который находится на территории клуба «Ниневия» и фактически является его частью.

– Вот тебе и увеличение доходов.

– Но вот в чем штука, Павел работает со скромным окладом в пятьдесят тысяч рублей ежемесячно, но при этом на неустановленные пока что доходы уже в феврале-месяце покупает себе «майбах». Цена этой модели в минимальной комплектации начинается от восьми миллионов. А спустя всего полгода, уже став помощником управляющего с окладом в целых шестьдесят тысяч, подумать только, Павлик еще и полностью перестраивает дом своей бабушки, вбухивая в стройку никак не меньше стоимости «майбаха». Откуда денежки, а?

– Ясно, что внезапный рост его благосостояния как-то связан с госпожой Гороховой и новой работой в клубе «Ниневия».

– Но вот скажи мне, что он мог там такое делать, чтобы получать такие деньги? Официально весь клуб дает двум своим владельцам чистого дохода что-то около двадцати миллионов. Да и то на такую сумму мадам Гороховой удалось выйти лишь в прошлом году. До этого доходы клуба были куда меньше. Конечно, по десять миллионов на брата с сестрой – это очень даже неплохо, но все-таки куда скромнее, чем та сумма, которую, получается, зарабатывает управляющий принадлежащего Теймуразовым фитнеса.

– То есть хозяева всего клуба – это Ираклий и Тамара, но их доход меньше, чем у Павла? – удивилась Настя. – А ведь Павел официально не владеет в клубе абсолютно ничем, он простой наемный сотрудник и имеет лишь жалованье в шестьдесят тысяч рублей?

– Совершенно верно.

– Это удивительно, – отреагировала Настя.

Но тут же ей в голову пришел один простой вопрос, который она и задала Васе:

– А откуда ты все это знаешь? Про доходы Ираклия с сестрой? Про купленную Сальниковым машину? Про то, что раньше он бедствовал? А? Кто тебе это сказал? Снова твой дядя?

Но Вася на прямо поставленный вопрос не ответил, вместо этого он задумчиво произнес:

– Налицо какая-то махинация, преступная схема, которая помогала Фасольке с любовником наживаться на клубе в обход законных владельцев.

– Я же тебе говорила, что с этим клубом что-то нечисто. Я как туда приехала, сразу почувствовала, что там крутятся преступные делишки. Меня как током стукнуло. И мороз по спине пробежал. И вообще, ты знаешь…

Договорить Настя не успела, потому что услышала некий звук, который заставил ее задрожать. Вася тоже замолчал, а потом замер, предостерегающе подняв руку вверх. Тот самый звук, который услышала Настя, заставил насторожиться и его. Звук был странный. То ли стон, то ли гул, то ли скрежет. Потом стало ясно, что звук доносится с улицы, видимо, кто-то из соседей включил пилу. Но в этом пустом и тихом до сих пор доме, где ничего не прерывало разговора друзей, такое гудение сильно нервировало.

– Что это такое?

Вася молча указал на дверь, которая вела в еще одну комнату, в которую они пока что не заглянули. Потом Вася жестом велел Насте оставаться на месте, и на этот раз она его послушалась. Таинственный звук, исходящий из-за закрытых окон, напугал Настю сильней, чем ей самой хотелось бы в этом признаться. Так что Вася пошел один.