Глава 5
Кальянная находилась в соседнем помещении, но тут было гораздо тише. Видимо, толстенные шерстяные ковры, которыми были украшены стены в основном зале, заглушали все звуки. Даже музыка, которая в главном зале буквально оглушала, тут звучала лишь легким фоном к разговору.
– Ну как? – поинтересовался официант. – Нравится?
– Очень!
Вася не спускал глаз с двух мужчин, сидящих на диване. Перед ними не было ничего, кроме двух пустых кофейных чашек, но уходить гости никуда не собирались. Сидели, смотрели в свои смартфоны, но лица у обоих были озабоченными и даже печальными. То один, то другой временами вздыхали. Было видно, что какие-то тяжелые думы угнетают их. Перемигнувшись между собой, друзья подошли к ним.
– Разрешите отвлечь вас ненадолго?
Оба мужчины подняли головы, и стало ясно, что они приходятся друг другу близкими родственниками. Обоим мужчинам было уже за пятьдесят. Оба были одеты в костюмы, которые идеально сидели на их чуть полных фигурах. Спокойные интеллигентные лица. Представить, чтобы эти люди за кем-то гнались, было невозможно.
– Что вы хотите, молодой человек?
– Чем можем вам помочь?
Говорили они без какого-либо акцента. Значит, либо родились и выросли в русскоязычной среде, либо так давно жили в ней, что совсем забыли, что такое акцент.
– Это же вы знакомые Лидии Гороховой, которая находится сейчас в реанимации?
Мужчины переглянулись. Потом на Васю с Настей глянули две пары совершенно одинаковых темных глаз.
– Она умерла?
– Лида скончалась?
Судя по тому волнению, которое отразилось на лицах этих мужчин, Фасолька и впрямь была им не чужим человеком.
Поэтому Вася постарался успокоить этих двоих:
– Мы только что из больницы. Лидия Семеновна мужественно борется за свою жизнь. Но у следствия есть несколько вопросов по поводу того, как все получилось.
То ли Вася держался очень уверенно, то ли сами мужчины пребывали в смятении чувств, но только ни тот, ни другой не стали спрашивать у Васи, кто он такой, чьи интересы представляет. Сказано им было, что у следствия возникли вопросы, они и поверили, что Вася это самое следствие непосредственно сейчас и осуществляет.
Словно советуясь друг с другом, мужчины переглянулись.
Потом оба они поднялись и по очереди подали Васе руки:
– Серго Нугзарович.
– Автандил Нугзарович.
Представившись, мужчина вновь опустились на диван. Но теперь и Вася с Настей устроились рядом с ними.
– Ираклий Нугзарович Теймуразов – это ваш брат?
– Да. Ираклий самый младший из нас троих.
– Можно спросить, где он сейчас?
– Мы сами его ищем вот уже почти сутки. Но он пропал.
Пропал! И этот тоже!
– Ираклий исчез при самых таинственных и неприятных обстоятельствах. Позвонил, сказал, что крупно влип, ему угрожают смертью, и он должен залечь на дно. И все! С тех пор ни слуху от него, ни духу. Звоним, не отвечает. Что мы должны думать? Мы очень тревожимся за брата. Мы надеялись, что Лида сможет помочь нам в наших поисках, но она повела себя так непредсказуемо и загадочно, что мы уже не знаем, что нам теперь и думать.
– Можно узнать, какие именно обстоятельства вызывают в вас такое смущение?
Братья снова вздохнули, на памяти Насти это был уже то ли пятый, то ли шестой их глубокий вздох. Вообще братья были очень похожи не только внешне. У них были схожие жесты, мимика, даже вздыхали они оба одновременно. Стоило одному набрать в грудь воздуха, как и другой подтягивался следом за ним. Похоже, братья были очень дружны между собой. А вот как они относились к Ираклию? Вслух-то они говорят, что тревожатся за брата, но так ли это на самом деле?
– Мы со вчерашнего вечера пытаемся отыскать Ираклия. Объездили всех его знакомых, под утро сунулись к Лидии. Доехали до ее дома, стали ждать.
– Откуда адрес узнали?
– Позвонили в «Ниневию». Представились клиентами, которые случайно потеряли ее номер. Нам его дали без вопросов. Дальше по номеру вычислили адрес прописки. Конечно, могло оказаться, что он не совпадает с реальным адресом проживания Лидии, но нам повезло. Лидию мы дождались.
– Дождались? Вы ее видели? Сегодня?
На все три вопроса братья ответили утвердительно.
– Во сколько это было?
– Без четверти шесть или около того, – произнес Серго.
– Скорее, в половине шестого, – поправил его Автандил.
Вася потер руки.
– Та-а-ак! Вам удалось с гражданкой Гороховой пообщаться?
– Нет. К сожалению, стоило Лидии выйти из такси и направиться к своему дому, как ей навстречу вышли двое мужчин весьма подозрительной разбойничьей наружности.
– И что же Лида? Пустилась в бега?
– Нет. Не сразу. Сначала она разговаривала с этими двумя миролюбиво и без всякого страха, как со своими хорошими знакомыми. Но потом они попытались заставить ее сесть к ним в машину, и она сначала вроде бы пошла с ними, но потом внезапно кинулась к красной «ауди», села за руль и резко дала деру от тех двоих.
– Погодите, – перебил Вася. – Откуда взялась красная «ауди»? Лидия же приехала домой на такси?
– На такси, все верно. Там в такси еще молодой парень вместе с ней сидел. Только Лида вышла, а парень вместе с таксистом уехал.
Настя насторожилась.
– Как он выглядел? Похож на этого?
И она сунула братьям под нос буклет, который Вася раздобыл в «Ниневии». Братья взглянули на фотографию Павла Сальникова и дружно покачали головами.
– Нет. Тут мозгляк какой-то, а тот богатырь из себя был. Накачанный, рожа лоснится, волосы заглажены, загорелый. А этот что? Невзрачный какой-то.
– Вернемся к Лиде и машине, на которой она уехала? Откуда взялась красная «ауди»?
– А эта машина ниоткуда не взялась, она уже стояла возле дома. Видимо, это была машина Лиды, потому что она сразу ее открыла и быстро завела.
– И что было дальше?
– Погоня. Лидия попыталась оторваться от своих преследователей, превысила скорость, не справилась с управлением и врезалась в трамвай.
– Вы все это наблюдали?
– Мы не могли оставаться в стороне. Нас такое поведение Лидии очень заинтриговало. И еще эти разбойничьи физиономии рядом с ней…
– Мы говорили Ираклию, что он напрасно связался с этой женщиной. Что она обманывает его, ведет за его спиной какую-то свою игру. Но брат ничего не хотел слышать. Ираклий слишком сильно полюбил деньги. И твердил, что до тех пор, пока клуб приносит хороший доход, Лидия может вытворять там все, что ей угодно.
– Речь идет о клубе «Ниневия»?
– Да, клуб и все, что он в себя включает, все принадлежит Ираклию.
– А почему такое название?
– Дело в том, что мать Ираклия происходила из древнего ассирийского рода, она частенько рассказывала ему про величественную Ниневию, столицу всех айсуров. И когда брат вырос, свой клуб он назвал в честь их древней столицы, разрушенной персами.
– Значит, вы с Ираклием не родные братья?
– Наша мать умерла, когда нам с братом было по пять лет. Отец женился вторично на очень хорошей женщине. С мачехой у нас сложились прекрасные отношения, хотя настоящей матерью она для нас с братом так и не стала. Но она никогда нас не обижала и всегда заступалась за нас перед отцом. Но, конечно, своего младшего Ираклия она любила и баловала сильней, чем нас – старших.
– Вы не ревновали?
– Нет, нам больше времени уделял наш отец. Так уж повелось у нас в семье, Ираклий был всегда при матери, а мы рядом с отцом.
– Наверное, Ираклия частенько дразнили маменькиным сынком.
– Не без этого. Но мы с братом всегда оказывались рядом, так что скоро шутники поняли: заденешь одного из нас, будешь иметь дело сразу с тремя. Потом мать Ираклия тоже скончалась, и долгое время отец вдовел. Уже совсем под старость он женился в третий раз. И в третьем браке у него родилась дочь – Тамрико, Тамара. К сожалению, девочка родилась больной. Ее мать также недолго прожила после рождения дочери. Сестренка только-только научилась ходить, как потеряла мать. Отец наш был к этому времени уже очень стар, поэтому мы обсудили, кому растить сестру, и девочку взял к себе на воспитание Ираклий.
– Почему именно он?
Казалось, что при этом вопросе оба брата слегка смутились. Глаза у них забегали, а по лицам промелькнуло что-то похожее на раскаяние или даже стыд. И отчего бы это?
– Так получилось… Мы с Автандилом находились на тот момент слишком далеко. И так уж случилось, что вернуться не могли. Когда мы приехали, сестра уже училась в школе.
– И сколько же лет Тамаре сейчас?
– Двадцать два года.
– Наверное, она у вас красавица?
– Теперь уже да.
– А почему только теперь?
– Я же говорил, девочка родилась… с отклонениями.
– Какого рода?
– Не знаю. Ираклий говорил, что девочку пришлось оперировать. Но что именно ей оперировали, он не уточнял.
– Та-а-ак! – протянул Вася многозначительно. – И где она сейчас?
– Увы, Тамрико исчезла вместе с Ираклием.
Настя заметила, как насторожился Вася, когда братья заговорили о своей юной сестре. Потом Вася вопросительно взглянул на Настю. Та все поняла без слов и полезла в сумочку за смартфоном.
– Не откажетесь взглянуть на фотографию девушки, чье тело найдено сегодня в Сосновке?
Братья согласились. Настя показала им фото убитой, и стало ясно, что они ее знают. Оба брата сдавленно охнули и побледнели так, что их смуглая от природы кожа стала почти серой.
– Она мертва, вы говорите? Значит, и Ираклий, может быть, тоже…
Старший брат не договорил.
– Убитая девушка на фото – это ваша Тамрико?
– Да. Никаких сомнений, это наша сестра.
Какое-то время все сидели молча. Братьям нужно было время, чтобы прийти в себя и осознать новый удар, выпавший на их долю.
– Кто ее убил? – спросил Серго.
– Преступника сейчас ищут. Есть основания думать, что это мог быть…
Но Насте не удалось договорить, потому что она получила вполне ощутимый пинок по коленке. Это Вася под столом велел ей помалкивать. Неизвестно, заметили ли что-то братья, они казались полностью поглощенными своей бедой.
– Вы можете рассказать нам про вашу сестру и брата? Они жили вместе?
– Да, Ираклий во всем заменил Тамрико отца.
– Девочка так его и звала – папа.
– Надо сказать, хотя изначально судьба не была милостива к Тамаре, но потом она сжалилась над ребенком. Оставшись на воспитании у Ираклия, Тамара получила счастливый шанс.
– То, что она оказалась именно у Ираклия, стало для девочки большой удачей, потому что Ираклий был в то время женат на Лене, а она была очень хорошим детским врачом. Она договорилась со своими коллегами, и Тамаре сделали несколько операций, которые почти полностью убрали все проблемы.
– А в чем заключались эти проблемы?
– У Тамрико были некоторые врожденные дефекты внешности.
Настя кинула на Васю победоносный взгляд. Ее догадка оправдалась! Чтобы закрепить успех, она произнесла:
– Например, у девушки было по шесть пальцев на руках и ногах. Да? Я правильно угадала?
Но эффект превзошел все ожидания. Оба брата замерли, словно в них выстрелили. И теперь в их глазах читались уже не просто страх или смущение, это был настоящий ужас.
– Нет, – пробормотал Серго. – Нет, такого не могло быть. Шесть пальцев? Отец не мог… Он же нам обещал! Автандил?!.
Но Автандил и сам был шокирован. Он даже говорить не мог. Только сидел и смотрел в одну точку.
Наконец, он поднял глаза:
– С чего вы взяли про шесть пальцев? Не было такого у Тамары!
– Вы уверены?
– Да!
– Но убитая девушка на фотографии – это ваша сестра? Вы ее опознали.
– Да! Это наша сестра. Тамрико.
– И вы не знали, что на руках и ногах у нее было от рождения по шесть пальцев?
– Нет.
– Не может такого быть! – поразилась Настя.
– Все у Тамрико было в порядке с пальцами. И на ногах по пять, и на руках по пять.
– Ну, сейчас-то их пять, но в младенчестве было больше.
– Не знаю. Мы не видели сестру маленькой.
– Погодите… Вам что, не показывали сестру?
– Я же говорю, когда Тамрико родилась, мы с братом были далеко отсюда.
– Что? И даже не приехали, чтобы повидать новорожденную сестренку?
Братья покачали головами. И как-то подумалось при этом Насте, что не все так просто было в семье у Тамрико и трех ее братьев. Еще эти жены, подозрительно быстро погибающие в руках у их отца… Все-таки очень подозрительно, что отец братьев трижды становился вдовцом. В первом браке у него родились два сына-богатыря, во втором слабенький мальчик Ираклий, а в третьем и вовсе девочка, да еще шестипалая. И отчего-то известие о том, что у их сестры на руках и ногах могло быть по шесть пальцев, заставило ее братьев сильно напрячься. Была в этом какая-то загадка, которая Насте не нравилась, потому что усложняла и без того запутанную историю.
И она попыталась прояснить ситуацию:
– Шрамы на руках и ногах у Тамрико уже сильно поблекшие, их почти не видно. Наверное, если не приглядываться, их вовсе можно не заметить. Но все же вы – ее братья, вы должны были знать об этой особенности вашей сестренки.
– Ираклий нам ничего не говорил. А сами мы в детях ничего не понимаем. Женаты не были. Своих детей не имеем. Впервые мы увидели Тамрико, когда она была уже школьницей. Девочка нам понравилась. Она должна была стать настоящей красавицей, так оно и оказалось впоследствии.
– Но вы же упоминали, что у вашей сестры были некоторые дефекты, которые могли здорово испортить девочке жизнь. Что же вы имели в виду, когда говорили об этом?
– Ираклий нам сказал, что Тамрико родилась с заячьей губой. Такой дефект был в роду у ее матери. Кто-то из нее братьев родился с такой губой. Мальчика оперировали, но неудачно, он на всю жизнь остался уродом. А вот Тамрико повезло, с ней работали настоящие волшебники. Когда мы увидели девочку, то даже не могли найти следа от проведенной операции.
Все ясно, братья искали не там, где нужно. Смотрели на губу, не замечали ладоней. Ираклий зачем-то обманул их. Отвел глаза. Заставил искать следы от операционного вмешательства там, где его никогда не было.
– Операцию Тамаре делали не на лице, а на руках и на ногах. И там, и там у нее было по шесть пальцев. Их удалили очень удачно, следов почти не видно. Но мне показалось, что вы были сильно взволнованы, услышав про то, что у вашей сестры могло быть по шесть пальцев. Почему?
И тут братья повели себя еще более странно.
– Мы?
– Взволнованы?
– Вовсе нет!
– Вам показалось!
И лица братьев приняли отсутствующее выражение. Тема была ими закрыта. Говорить про шесть пальцев своей сестры они не желали. В чем бы ни заключался секрет, он был для братьев слишком важен, чтобы вот так запросто делиться им с посторонними. А Настя в очередной раз отметила, что количество мест, которые им предстоит посетить, увеличивается. Теперь не миновать визита в роддом, где появилась на свет маленькая Тамара. И посещения клиники, где девочке провели операцию на суставах, тоже не миновать.
Но все же Настя не удержалась, бросила еще один пробный камень.
– Как, по-вашему, – обратилась она к братьям, – могла шестипалость вашей сестры оказаться тем мотивом, из-за которого ее и убили?
Спросила и сама удивилась той реакции, которую выдали братья. Не сговариваясь, они вскочили на ноги и кинулись бежать к выходу. Они так торопились, что по дороге опрокидывали стулья, сдвигали столы. Падала на пол посуда, возмущался официант, которого эти двое уронили на пол вместе с подносом. Но братья ничего не слышали, ни на что не обращали внимания. Достойные и солидные люди, они совсем потеряли головы и неслись к выходу, как какие-нибудь сорванцы, которых взрослые застукали на месте их хулиганских проделок.
Разумеется, упустить этих двоих, ведущих себя в высшей степени подозрительно, сыщики не могли. К тому же, хотя связь между мадам Гороховой-Фасолькой и этими двумя уже прослеживалась, Фасолька работала на Ираклия – брата этих двоих, понять истинную причину, по которой братья Теймуразовы гонялись за женщиной, пока что было нельзя. Хотя очень хотелось.
Передвигались братья на машине хорошей, но не заоблачно дорогой. Совсем свеженький «форд» шустро сновал в дорожном потоке. В разгар рабочего дня движение на дорогах было плотное, но казалось, что «форду» все нипочем. Не стесняясь, он обгонял и подрезал. Без всякого стеснения проносился на мигающий зеленый и даже желтый, то и дело создавая аварийные ситуации, но счастливо их избегая. На спешащих по «зебре» пешеходов водитель «форда» и вовсе не обращал никакого внимания, так что тем приходилось для сохранения собственной жизни отпрыгивать назад чуть ли не из-под колес мчащейся прямо на них машины.
– Что творит! Что делает! – возмущался Вася, которому приходилось повторять все те же маневры с интервалом в считаные секунды.
В результате вся ругань и проклятия, которые должны были достаться Теймуразовым, летели в сторону Васи. А чем он был виноват? Он должен был понять, куда с такой скоростью рванули братья. К его удивлению, путь их был недолог. Пересекли Неву по мосту Петра Великого, проскочили Суворовский проспект, до площади Восстания и Невского проспекта оставались считаные минуты пути, и тут машина братьев внезапно и без всякого предупреждения остановилась. А сами они, даже не позаботившись закрыть двери, выскочили и кинулись к какой-то женщине, беззаботно и грациозно идущей по тротуару. Подбежали и схватили ее под руки!
Несчастная пыталась сопротивляться, но где ей было справиться с двумя крепкими и не старыми еще мужчинами. В стильном приталенном пальтишке с узкими рукавами-дудочками и осиной талией не особенно-то помашешь руками. И высокие сапоги на длиннющих шпильках мало подходят для драки. Братья затащили женщину в свою машину так быстро, что никто из прохожих не успел прийти ей на помощь. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что и наплыва желающих не наблюдалось.
Лишь одна бабка погрозила сухоньким кулачком и прокричала что-то про милицию. А остальные честные граждане как шли по своим делам, так и продолжали путь. Ну, похитили, читалось на их лицах. Так не нас же! Небось, заслужила. А некоторые вообще ничего не подумали. Они шли по собственным делам, в своих мыслях, и им не было ровным счетом никакого дела до тех, кто их окружал. Они и не заметили, что случилось.
Зато заметили сыщики и очень озаботились этим.
– Зачем братьям нужна эта тетка?
– Не знаю, но мы должны ее спасти!
– Должны?
– Обязаны!
Машина братьев продолжала оставаться на том же месте, и диалог внутри нее шел очень жаркий. Машину буквально раскачивало из стороны в сторону.
– А вдруг они ее именно сейчас убивают?
– Думаешь?
– Вид у них был очень решительный.
– Ну пошли!
Воспользовавшись тем, что увлекшиеся братья не смотрели по сторонам и не следили за обстановкой, друзья подобрались к их машине вплотную. Разговор там велся на таких повышенных тонах, что кое-что можно было разобрать и снаружи. Кроме того, через окна можно было различить перекошенные лица братьев, нападавших на пленницу с вопросами.
– Дрянь! Лгунья!
– Почему не сказала правду?
Перепуганная женщина жалась к спинке сиденья и что-то пыталась возражать. Видимо, слова ее показались братьям достойными внимания, потому что они замолчали и стали слушать. Друзья тоже с удовольствием послушали бы, но им ничего не было слышно. Зато братья начали успокаиваться. Серго поднял голову, увидел прилипшего к стеклу Васю и вышел из машины.
– Тебе чего, парень, надо? – сурово спросил он у него. – Зачем за нами с братом следишь?
– Вы так быстро убежали, а мы с вами еще не закончили разговор.
– Не о чем нам говорить. Ты смерть Тамрико расследуешь? Убийцу ее ищешь? Вот и ищи! А мы про то, кто ее убить мог, ничего не знаем.
– И даже догадок никаких нету?
– Нет!
– А кто мог похитить вашего брата?
– Тоже не знаем. Если бы знали, этот человек давно бы уже был наказан.
– Женщину отпустите, – попросил Вася.
– Пусть идет, – равнодушно произнес мужчина. – Нам она больше не нужна. Что надо, мы узнали. Все правда, что вы сказали, Тамрико родилась шестипалой.
И внезапно он глухо застонал. Казалось, что какая-то жгучая боль теснит грудь этого человека. Но длилось это недолго. Какими бы ни были охватившие его чувства, Серго сумел обуздать их. Сел в машину к брату и уехал. А женщина, которую братья допрашивали, осталась. Вид у нее был помятый и ошарашенный. Она поправляла ремешок своей кожаной сумочки, пальцы у нее дрожали.
– Хотите написать заявление в полицию? Мы будем свидетелями того, как поступили с вами эти люди.
К их удивлению, женщина отказалась.
– Нет, спасибо. Это наше дело, семейное.
Семейное? Внешность у женщины была славянская, значит, братьям она не кровная родня. Тогда кто? Чья-то жена. А чья, если Серго и Автандил никогда не имели своих детей, должно быть, не были женаты?
И Настю осенило:
– Вы Лена? Жена Ираклия?
– Бывшая жена, – кивнула головой женщина. – А кто вы такие? Откуда меня знаете?
– Расследуем дело об убийстве Тамрико Теймуразовой.
– Братья что-то мне говорили о ее смерти, но они так громко орали, что я толком ничего не поняла. Неужели ее и впрямь убили?
– Да.
– Бедная девочка, – вздохнула женщина. – Но знаете, я не удивлена. С этой семейкой не заскучаешь. Рано или поздно это должно было случиться.
– Но почему? На вид они достойные люди. А уж про Ираклия и вовсе со всех сторон исключительно хвалебные отзывы.
Настя понятия не имела, как отзываются люди об Ираклии. Она сказала это для того, чтобы вызвать на откровенность бывшую жену Ираклия. И этот трюк сработал. Женщины любят поговорить про своих бывших мужей даже больше, чем о нынешних. О нынешних вроде как нужно говорить только хорошее, а на бывших такого запрета нет. Тех можно поливать грязью с головы и до ног. Мало кто откажет себе в таком удовольствии. Лена не была исключением из этого правила.
– Давайте посидим немножко в кафе? – предложила женщина. – Правда, я шла на работу, у меня столько дел в отделении… Но ничего, подождут. Сейчас мне важнее привести в порядок свои мысли. Не каждый день получаешь столько неожиданных эмоций.
Центр города изобиловал уютными местечками, где можно было и выпить чашку кофе, и съесть что-нибудь вкусненькое. Друзья вспомнили, что так и не попробовали знаменитый армянский кофе, и охотно приняли предложение Лены. Кофе им подали самый обычный, ничем не отличающийся от миллионов других чашек в тысячах однотипных заведений. А вот рассказ Лены заслуживал отдельного внимания.
Разговор начала сама женщина:
– Когда полчаса назад Серго позвонил мне и спросил о встрече, я и понятия не имела, во что это все выльется. Лично мне братья Ираклия всегда казались людьми уравновешенными. А тут налетели, накричали, до сих пор трясет, как вспомню.
– Невоспитанные люди.
– Вот вы хвалили Ираклия и Тамрико, а знали бы и вы, и все другие, сколько сил я приложила, чтобы сделать их такими. Его благовоспитанным, ее красавицей. А зачем, спросите вы меня, мне было возиться с чужой девчонкой? Все из-за Ираклия, из-за своей любви к нему! И как он меня отблагодарил? Использовал, сколько мог. А когда дела у них пошли на лад, я стала больше не нужна, он попросту вышвырнул меня из своей жизни.
– Это же вы договорились о врачах для маленькой Тамрико?
– Девочка родилась с генетической аномалией. Редкой и достаточно неприятной. У ребенка было по шесть пальчиков на руках и ногах. Ираклий сказал, что это у них в роду семейное.
– У них? То есть у самого Ираклия?
– Я это так поняла. Впрочем, Ираклий мог и солгать. Я-то верила каждому его слову, но потом выяснилось, что он любитель пофантазировать.
– Ираклий тоже с таким волнением отреагировал на известие о том, что его сестра родилась шестипалой?
– Да. Он был очень этим взволнован. Твердил, что Нино теперь конец. Что отец сошел с ума, он ни перед чем не остановится.
– О чем бы он это?
– Наверное, намекал на то, что его отец расправится со своей женой.
– Так Нино – это мать Тамрико? Но чем же она могла быть виновата, если генетический сбой произошел в семье ее мужа?
– Уж этого я не знаю, только Нино и правда недолго прожила после рождения дочери. Не задержалась на этом свете, совсем молодой к праотцам ушла.
– А почему? Ее убили?
– Этого я не знаю. Впрочем, если бы убили, было бы какое-то расследование, верно? А я этого не помню.
– Все-таки, согласитесь, странно, когда молодая женщина умирает ни с того ни с сего.
– У нее какие-то осложнения после родов начались. Она все время по больницам лежала. Я не очень хорошо помню, в чем там дело было, но поговаривали, что у нее какая-то застарелая болезнь обострилась. Нельзя было ей рожать. Странно, обычно иначе бывает. Роды часто помогают женщине избавиться от хронических хворей. Но тут уж раз на раз не приходится.
– Точную причину смерти Нино вы не помните?
– Я даже не интересовалась. Оно мне надо? Ираклий тогда со своим отцом тоже не особенно общался. Это уже после смерти Нины отец Ираклия к себе позвал и сказал, что сделает его своим единственным наследником, если Ираклий согласится взять Тамрико себе.
– А как же Серго и Автандил?
– Отец к своим старшим никогда не благоволил. А уж после того, как они угодили за решетку, и вовсе начал считать их глупцами, которые даже не сумели с нужными людьми договориться, чтобы тюрьмы избежать.
– А за что их посадили?
– Ничего такого, крутили-вертели с чужими денежками. Автандил экономический закончил. Серго – юрист. Вот они вдвоем и мухлевали там что-то с налогами да офшорами. Но что-то у них пошло не так, и угодили наши молодцы за решетку. Отец им этого так и не простил. Он и Ираклия-то едва терпел. А уж про них иначе как в оскорбительных выражениях и не говорил. Вообще, старик был еще та скотина. Сама-то я с ним недолго общалась, но у меня сложилось впечатление, что он человек злой и жестокий. Но Тамрико он любил, что есть, того не отнять. Всегда называл ее своим золотцем, сокровищем и драгоценностью. Баловал ее, тратил на девчонку столько, что у меня глаза на лоб лезли.
– Значит, старик был богат?
– Все, чем владеет сейчас Ираклий, приобретено на деньги его отца.
– Но тогда получается, что половина всего принадлежала Тамаре?
– Ираклий всегда это помнил. Не потому, что он такой уж честный, просто отца своего он боялся до жути.
– Но тот же умер, – удивилась Настя.
– Так мертвого его Ираклий еще больше боится. Незадолго до развода муж мне признался, что как-то хотел обойти кое в чем интересы Тамрико, так в ту же ночь ему явился отец и пригрозил, что задушит Ираклия во сне, если тот еще хоть раз помыслит о чем-то подобном.
– Это психоз.
– Я то же самое сказала Ираклию. Но он убежден, что отец даже после смерти приглядывает за своей младшенькой.
– А как давно вы развелись?
– Уже лет десять прошло. Когда Тамрико стала постарше, перестала нуждаться в постоянном присмотре, я поняла, что становлюсь Ираклию в тягость. Ему проще было нанять для девочки гувернантку, чем терпеть меня в своей жизни. И я ушла.
– А Тамрико не возражала, что вы уходите?
– Нет. Она как-то очень безразлично отнеслась к тому, что я ухожу.
– Вы же ее вырастили! Она должна была считать вас своей матерью.
– Знаете, я в этом не уверена. Я тоже думала, что у Тамары есть ко мне чувства, но они с Ираклием оба как-то очень быстро про меня забыли. Ну, Ираклий – это и не удивительно, но Тамара… я все-таки думала, что она хоть иногда будет появляться в моей жизни. Но нет, как она мне на прощание сказала: «Прощай, тетя Лена», так мы с ней больше и не виделись.
– И вы не пытались с ней встретиться?
– Несколько раз звонила. Сперва на домашний, но Тамара отделывалась парой общих фраз и прощалась. Потом домашний отключили, я стала звонить девочке на сотовый. Потом номер у нее сменился, а новый мне никто не сообщил. Да еще Ираклий позвонил и сказал, чтобы я не надоедала Тамаре, мол, мои звонки ей не нравятся. Ну, я и перестала надоедать им. В конце концов, Тамара мне не дочь, имела полное право так со мной поступить.
– Очень странно.
– Согласна, – вздохнула Лена. – Но время все лечит. Я уж и вовсе забывать стала про этот свой брак, про семью Теймуразовых, как вдруг этот внезапный наезд на меня! Я даже сначала не узнала братьев Ираклия. Когда Серго мне позвонил, я не сразу поняла, кто это. А уж когда они на меня сегодня набросились, я и вовсе струхнула, решила, что это ограбление или того хуже.
– А откуда у них ваш номер телефона?
– Ну, они же искали своего брата. Вчера мне звонили, спрашивали, не знаю ли я, где он может быть. Разумеется, я этого не знаю!
– А сегодня чего они хотели от вас?
– Добивались, чтобы я сказала им правду о том, какую операцию сделали Тамрико. Ну, я не стала скрывать правду, сказала про шесть пальчиков у малышки.
– Они были поражены?
– Не то слово. Оказывается, Ираклий по какой-то причине скрывал этот факт от братьев. Я даже сейчас подумала, а не потому ли он удалил меня из их жизни, что я знала эту тайну и могла проговориться о ней его братьям? Очень уж подозрительно совпал наш разрыв с их возвращением. Еще накануне у нас с Ираклием все было нормально. Нет, конечно, я знала, что он от меня погуливает, но меня это не сильно волновало. Брак – это не тюрьма, в которой двое заперты в одной клетке. Он мог увлечься, у меня тоже в жизни случались романы, но мы с ним жили неплохо. А потом в один час все изменилось. Я просто всей кожей почувствовала, когда это произошло.
Лицо Лены приняло грустное и немного отрешенное выражение. Так бывает с людьми, когда они погружаются в омут очень дальних своих воспоминаний. Но Лене ее воспоминания, похоже, нравились. Выныривать из них она не собиралась.
