Вместо послесловия

Так что же «самое главное» в Риме?.. Нет, не захватывающие виды, которые открываются тебе неожиданно и заставляют затаить дыхание. И даже не те сокровища, что он прячет за суровыми фасадами палаццо и церквей. Не ощущение могущественного пространства, которое распространяется не только вверх, вширь, но и вглубь – когда физически ощущаешь, что под тобой живет и шумит гигантский подземный город. И даже не те приветливые улыбки на улицах и свет от людей, пусть лукавый… А быть может, тот удивительный ритм, в который впадаешь вместе с ним? И ведь он меняется и одновременно не меняется день ото дня. Есть какая-то пока не известная мне логика приливов и отливов сотен тысяч путешественников. Так неожиданно бывает: в поисках ночной жизни отправиться в вечно галдящий Трастевере и обнаружить, что ты один болтаешься по улицам, на которых никого нет. Или, напротив, в поисках уединения можно забрести на территорию любимого тихого, покинутого монастыря и оказаться в туче туристов.

Он удивителен и накануне больших церковных праздников. Больше всего я люблю тут Ферагосто. О, эта неспешная предпраздничная эвакуация – вместо суеты. О, эта сладкая усталость на лицах – в преддверии дней тишины. Так странно наблюдать, как гаснет здесь жизнь… Есть в этом особое очарование: бродить по нему и отмечать, как день ото дня закрывается все больше мест: ресторанов, магазинов, музеев. В такие ночи не слышно песен с площади, гвалта туристов. Лишь бьется от ночного ветра ставня в далеком проулке, а иногда гулко отдаются эхом тихие шаги запоздалого путника… Главное успеть запастись водой и хлебом на три дня. Закроется практически все. Зато на эти три дня он станет только твоим… Да, я бесконечно влюблена. Я бесповоротно отдана Риму. Именно потому я и не знаю, что же тут самое главное…

Неаполь

Глава XVI. На вокзале – В такси – Чуть-чуть истории – О повседневности

Час. Из центра до центра. Из Рима в Неаполь. И только ты оказываешься на выходе из вокзала в пункте назначения, как сразу понимаешь, что… Во-первых, тут ведется стройка. И похоже, это даже не стройка – это привычное такое тут устройство: non f nito в действии. Во-вторых, словно по невидимой команде, тут меняется уровень звука: люди вокруг начинают разговаривать так, как будто они уверены, что ты не понял их с третьего раза, на стоянке такси уже просто стоит ор. Кажется, это сцена из кино. Или это акция – каждому пятому прибывающему колорит в подарок? Веменами даже оглядываешься в поиске полиции, но, судя по скучающим лицам вокруг, понимаешь, что это словесное сражение, которое ведется нараспев – такова здесь специфика диалекта, который подарит миру немало музыкальных чудес, – не более чем манера общения. Неаполитанцы иногда могут остановить свои машины прямо посредине дороги, высунуться из окна, и, словно припомнив то, что обычно припоминают уже при последнем душераздирающем прощании, начинают кричать друг другу в лицо… Возможно, это действительно случайность – ты присутствуешь при роковой встрече, на перекрестке двух судеб, потому и стоит дорога, потому и молчат остальные… Но в какой-то момент догадываешься – такое количество межличностных трагедий никак не может связывать друг с другом такое количество человек в одном городе… Ну и в-третьих – и, быть может, в-главных, – тут ведь с первой минуты на губах соль ощущаешь… Не знаю, мне кажется, морские города – они особенные… Небо другое совсем. Бывает, оно и хмурится – то от жестокости жары, то от игр ветров за горизонтом, но ты точно знаешь, что где-то там, высоко-высоко, разлита космическая по глубине синева. И нужно только ее дождаться. А предаваться наблюдениям за этим небом лучше всего на Капри. Там действительно особое небо…

* * *

Но для начала надо выбраться с вокзала! И при этом ни на секунду не расслабляться. Все, что говорят об этом городе, – правда. Сумки – в обнимку, кошелек – в надежное место, к телефону повышенное внимание! Особенно на улицах: здесь любимое развлечение – вырвать сумку, проезжая мимо на мопеде. И нужно быть готовым к тому, что всякий, кого повстречаешь, непременно тебя надует. И вот советую сразу на эту тему успокоиться. Чаще ты о том и не догадаешься, но если обман доведется раскрыть… Неаполь не самый удобный город для длительных пеших прогулок, и не только потому, что это небезопасно. Районы, представляющие интерес для туриста, разбросаны по разным холмам современного города. Я чаще всего в Неаполе проездом или в однодневном путешествии, то есть изначально выбираю район и им ограничиваюсь. Вот решили мы как-то отправиться в Каподимонте и, переждав привычную бурю на стоянке такси, обнаружили, что нам досталась очень старенькая машинка с очень болтливым водителем.

Первым делом он узнал, что мы в Неаполе бывали. «Как это? И до сих пор не побывали в лучшем музее?!» – закричал он. И начал рассказывать об одной из богатейших художественных коллекций, используя два английских слова: хорошо и очень. Он удваивал то одно наречие, то другое и ему ужасно понравилась эта игра. В момент наиболее удачной, на его взгляд, комбинации он бросал руль и поворачивался к нам, чтобы проверить эффект. Видимо, мы таким образом прошли какой-то специальный тест (на доброжелательных идиотов), и тогда шофер начал предлагать нам особую услугу: музей находится на вершине холма и туристов привозят к главному входу в парк, но он сейчас сделает так, что мы его отблагодарим и всю жизнь помнить будем! Тут он остановил машину, выскочил из нее и побежал к дорожному полицейскому, который направлял движение… Мы пребывали в недоумении. Впрочем, в Италии привыкаешь к тому, что для большинства людей важнее всего на свете то, что происходит в их личной жизни. Я несколько раз попадала в ситуации, когда таксист меня высаживал в прямом смысле этого слова nowhere, потому что ему позвонили и у него изменились обстоятельства… Я уже прикидывала, сколько времени займет пеший марш-бросок на вершину, когда после столь внезапных переговоров наш благодетель вернулся в прекрасном расположении духа. «Это мой друг! – заявил таксист, усаживаясь. – Очень большой друг! Он полицейский! Мы должны были обо всем поговорить! Видите – полицейские мои друзья!» Видимо, это была вторая ступень теста. Я посмотрела на счетчик – поддержание связей между дорожной полицией и одним из участников движения обошлась нам в семь евро. Но я не успела расстроиться, потому что тут дорога круто взяла в горку и теперь из окон машины открывался захватывающий вид на Неаполитанский залив. Словно расплавленное золото, горели и колыхались могучие морские воды под небесным маревом, и где-то вдалеке черной зловещей громадой застыл уснувший Везувий… Всякий, кто хоть однажды видел это сияние золота и лазури, навсегда уносит в родные туманы неизбывную тоску по нем… Мы сделали несколько неожиданных поворотов и действительно оказались прямо перед главным входом в королевскую резиденцию Бурбонов…

* * *

А началось все давным-давно, задолго до нашей эры. На небольшом островке, расположенном в непосредственной близости от полуострова, греки основали свою колонию, однако через двести лет поселение будет заброшено и на материке начнется строительство уже нового города – Неаполиса (ныне в палеполисе – старом городе – расположена крепость Кастель-дель-Ово). Богатое греческое поселение, благодаря своему стратегическому положению на перекрестке морских путей, чрезвычайно заинтересует Рим, и потому вскоре чарующие красоты этого побережья становятся излюбленным местом отдыха сначала Республики, а потом и Империи. После падения Рима остготы возьмут юг Апеннинского полуострова, но не станут вмешиваться в его дела, оттого античная культура сохранится здесь до тех пор, пока Неаполь не превратится в провинцию Византии. Сицилия вскоре будет захвачена арабами, но на землях материка пребывает относительное спокойствие до прихода норманнов… Прекрасный край, чья граница начиналась в городке Террачина (в ста километрах от Рима), покажется северным людям более чем подходящим местом для жизни, и вскоре норманны не только устраивают здесь свои поселения по берегам, но начинают продвигаться и вглубь – берут Апулию, Бари, Калабрию… В 1061 году ими будет сокрушено арабское владычество, и независимое герцогство войдет в состав Сицилийского королевства… Как говорят в Неаполе, только турков тут и не бывало. В XII веке на эти земли приходят швабские императоры, потом анжуйские графы, потом арагонские короли и, наконец, в 1503 году Неаполь превращается в вице-королевство – спутник Испании. А в 1708 году Южная Италия будет захвачена австрийцами, и это будут одни из самых тяжелых страниц ее истории. Рачительные хозяева, заполучившие Неаполь, начинают его разграбление, он не представляет для них никакой ценности, и они не рассчитывают тут закрепиться. По счастью, спустя тридцать лет Неаполь возвращается к Испании – Карл Бурбон победно вступает в город…

* * *

Этот восемнадцатилетний мальчишка будет первым, кто отнесется к этим землям со всей ответственностью и сделает их своей истинной собственностью. А еще он прославит Неаполь – введет его в круг мировых столиц… Я это все к тому, что здесь сложилась уникальная культура. Здесь живет античность – сам Неаполь стоит на катакомбах, часть которых до сих пор исследуются, а вокруг разбросаны древние города, самые известные из которых – Помпеи и Геркуланум. Во времена раннего христианства здесь образуется особый религиозный центр, в том числе почитания Святого Януария. А еще здесь начинает развиваться придворная культура… Невероятно, но Юг Италии – это одна из самых не исследованных на Земле земель! Практически не существует монументальных трудов по его истории, и на свете живет какое-то крошечное количество специалистов, причем они всегда фокусируются лишь на одном из разрозненных исторических периодов. В России, например, по искусству Неаполитанского королевства написана одна работа, да и та в середине ХХ века. Terra Incognita… Я рассматривала коралловый протяженный фасад охотничьего замка. Сюда Карл Бурбон привезет свою семейную коллекцию, которая будет им постоянно пополняться, – сегодня она размещена уже в нескольких музеях…

* * *

«Вот! Смотрите! Видите? – Наш водитель выскочил из машины и настойчиво сначала одной рукой показывал нам на вход музея, потом двумя, потом он начал чередовать эти упражнения. – Как и говорил! Все, как обещал! Это очень хороший музей! Хороший очень музей! Очень! Это вход в музей! Нет туристов! Вы – к подъезду. А? Потому что вы – друзья! Мои русские друзья»! Он счастливо расхохотался, потом посерьезнел и добавил: «С вас пятьдесят евро…» Так выяснилось, что я тоже немножко неаполитанка. И я могу превратить любое незначительное событие в сцену из античной трагедии или в комедию-буфф. Однако ситуацию это не спасло… Мой муж прервал бравурное крещендо: «Как же может быть такое – пятьдесят евро за пять километров пути?!» На все мои протесты и просьбы взглянуть на счетчик, и убедиться в обмане, и записать номер такси, и сообщить куда следует, человек разумный ответил мне отказом – скандал не входил в планы его воскресного дня. Муж молча достал деньги и протянул их мошеннику. Обретя желаемое, а в придачу и такого мощного сторонника, водитель затеял теперь каватину о налогах на въезд в парк и обещал подождать, потому что тут не найти такси, мы теперь никогда не сможем вернуться в город, мы заблудимся: тут лес, там катакомбы! «Подожду, сколько хотите, и всего-то за сто евро…» – но его уже никто не слушал. Мы двинулись в сторону входа в очень хороший музей, и, таким образом, видимо, испортили развлечение, к которому так долго готовился наш водитель. В любой игре есть правила, мы их нарушили. Мы просто обязаны были поругаться! И даже пятьдесят евро были не в состоянии компенсировать то искреннее расстройство, которое отразилось на лице друга полиции…

Официанты в таких случаях невозмутимы. Если вы случайно в своем счете обнаружите, что выпили три бутылки воды вместо одной (с водой тут самое популярное развлечение), официант, конечно, обидится. Но чаще – очень удивится… Нужно понимать, что все окружающие внимательно следят за вами именно для того, чтобы обнаружить хотя бы малейшую возможность вас надуть. Первая реакция нормального человека – рассердиться, привлечь, наказать. Но Неаполь всегда жил по своим внутренним законам. Слишком часто здесь менялась власть, чтобы оказать глубокое влияние на эту талантливую и богатейшую народную культуру. Более того, достаточно вам оказаться по ту сторону закона, как вы тотчас обнаружите огромное количество людей, которые готовы с радостью броситься вам на помощь.

* * *

Моя любимая история – про одну приятельницу, которая снимала виллу на Сицилии и потому взяла машину в аренду. В Италии разрешено употребление спиртных напитков за рулем, но за малейшее превышение нормы и отбирают права, и отнимают машину (иногда навсегда), и вообще могут устроить развеселую жизнь со многими прочими прелестями. Не сомневаюсь, что и туристу не поздоровится. Никто здесь специально отловом не занимается, но уж если попадешься… Так вот, после ужина возвращаться домой нашей туристке было недалеко – реально два поворота и расстояние два километра. Видимо, поэтому она выпила два бокала красного вина вместо одного. По идее, она вообще человек не особо пьющий, но бесподобная южная ночь в горах над морем и терпкая марсала… Наслаждалась местными напитками не только она. Парень, на мопеде, который вылетел на повороте обычно пустой, ведущей к частным владениям дороги и прилег на ее капоте отдохнуть, пахнул граппой. Он не пострадал, и потому был особо рассержен. Как ни крути, а фары они друг другу подбили. После того как красивая неаполитанская истерика была окончена, пострадавший настойчиво порекомендовал ей пойти ожидать полицию в бар. Девушка, конечно, была невероятно расстроена этим происшествием, растеряна и позвонила хозяйке недвижимости – уточнить, что же делать в таком случае. Хозяйка сказала, чтобы она немедленно шла в бар и устроилась там до приезда полиции. Пообещала, что сейчас приедет человек, который ей поможет. И вправду – через несколько минут вошел мужчина – небольшой, упитанный и явно влиятельный. Он тотчас заказал ей сто граммов виски и заставил выпить под одобрительными взглядами всего заведения, а после пошел «выправлять показания». К моменту, когда полиция прибыла, весь бар оказался свидетелем того, что совершенно трезвая и очень хорошая девушка была так напугана, что ей даже пришлось зайти и выпить – потому что надо же как-то успокоиться. Мы ей сами и налили… Целая нация соучастников!

* * *

А еще здесь живет практически архаическое понятие семьи. Юг изначально населяли разные этносы со своими привычками, нравами и жизненными представлениями. К Средним векам основными из них оказались италийцы, лангобарды и норманны (точнее, нормандцы), потому-то Юг и внутри себя не был един: например, в Апулии и Салерно практиковалось лангобардское право, в Неаполе и Амальфи – римское… Однако на практике сложились некие общие для этих земель обычаи. Кстати, самого термина «семья» тогда не существовало, как не существовало и того современного смысла, который мы вкладываем в это понятие. Как и во Флоренции, здесь «семья» не ограничивалась мужем, женой, их детьми и ближайшими родственниками, которые живут под одной крышей, но включала в себя большое количество близкой и дальней родни, а также людей, не связанных между собой никаким кровным родством. Нередко сыновья, женившись, оставались с родителями. И нередко, если братья обзаводились женами и уходили из отчего дома, то начинали жить вместе – образуя иной вид расширенной семьи. Однако уклад внутри таких кланов сильно отличался от Севера. В этом мягком климате важнейшим местом в жизни дома был двор. В комнатах спят, изредка едят, а зимой греются у очага. Вся остальная деятельность разворачивается во дворе, двор – арена всех событий.

* * *

Забавно, но основную информацию о повседневности мы черпаем из судебных разбирательств. Человек, который прожил свою жизнь без конфликтов, или человек, следующий букве закона, – он не вписан в «книги жизни». О! я обожаю такого рода чтение. Это реальная возможность прикоснуться к истории. Чего стоит только перечисление хозяев небольшого дома на средневековой улочке Неаполя! Двенадцать действующих лиц на девяносто квадратных метров: торговец Стефан (с женой и детьми, три его брата и сестра), сын его управляющего и… два кузнеца. Что связывает этих людей, что побуждает вступить в совместное владение и разделять радости и горести в общем пространстве? Можно только фантазировать… Но это не научно, так что уж сами попробуйте, пока блуждаете по узким щелям между домами чуть выше piazza Mercato.

Самое интересное – тяжбы. Они раскрывают не только царящие нравы, но и небезынтересные подробности. Например, судился брат со своей замужней сестрой за их общий дворик. И из скупого постановления суда тотчас рождается картинка. В ходе дела в общее пользование переданы печь и большой чан, ворота и портик. Суд постановляет, что и брат и сестра могут вносить воду во двор (вероятно, чан для воды пополнялся из уличного колодца); выливать помои и хранить тут до вывоза; расстилать и сушить на солнце ткани, а также съестные припасы; кроме того, дозволено мыть и высушивать там бочки (необходимые для хранения оливкового масла и вина). Запрещается: прясть и отделывать ткани во дворе, загораживать бочками и кадками лестницы, загрязнять общую площадь… Похоже, сестра проиграла дело и пришлось ей до скончания века прясть в душных комнатенках: с начала римской истории нам известно, что ткачество и прядение – исключительно женские занятия…

* * *

Забавно, что образ жизни людей состоятельных, который описан многими из путешественников, в те далекие времена мало чем отличался от жизни простого люда. Упадок аристократии отмечают здесь с момента Арагонской династии: в Неаполе дворяне ленивы и не занимаются ни своими поместьями, ни торговлей, так как последняя считается унизительным занятием; неаполитанский дворянин или проводит время дома в праздности, или скачет на коне, – ворчит старый автор. Потому здесь не принято было держать загородных поместий, устраивать напоенных поэзией парков, разводить дорогих лошадей… Еле-еле хватает средств на поддержание видимости общественного положения. Притом Неаполь всегда жил не по средствам. Если заглянуть к хозяину вечером, вся эта слепившая вас ранее, позаимствованная на время роскошь исчезнет: лакеи, посыльные, пажи – все растворится, а хозяин наедине с единственным, реже – с парой слуг начнет экономить, ограничиваясь на ужин лишь миской макарон после баснословных расходов на поразившее вас при первом знакомстве изобилие – так описывает этот культурный феномен в своих мемуарах маркиз де Сад. Но многое изменит молодой король. И поможет ему его королева.