45

Когда мы прибыли во дворец, я буквально дрожала от предвкушения. Было странно вот так подъехать в карете к главному входу, а не тащиться к черному в сопровождении гвардейца, а потом подниматься по широкой парадной лестнице, а не красться через служебную дверь под присмотром экономки. Раньше у меня был другой статус – не гостьи, – напомнила я себе. Теперь мне следовало аннулировать созданное мной проклятие и тем самым спасти короля. Я узнала мужчину, которого видела только изредка на общественных событиях, – фигуру в золотой короне, управлявшую праздниками и новогодними службами в кафедральном соборе. Этот профиль был выбит на монетах, которыми я расплачивалась за бисквиты и рулоны тканей. Кто-то, настолько от меня далекий, что я с трудом могла думать о нем как о живом человеке. Хотя, после знакомства с Аннетт и Мими, я узнала его не только как короля, но и как отца и мужа.

Тем не менее обстановка двора заставила меня затаить дыхание. По белому полю протекала искрящаяся лента воды. Ледяные скульптуры – некоторые вдвое выше меня – располагались перед дворцом. Три полупрозрачные ледяные женщины в древних одеждах танцевали вокруг присыпанных снегом цветов; пара львов дралась на каменных плитах; единорог погрузил нос в замороженный пруд. Главной фигурой был фонтан. Ледяные ручьи изображали текущую воду, украшенную вырезанными цветами, – если бы та могла течь в середине зимы.

Белые бумажные фонарики висели на протянутых через двор тонких проволоках. В них были вставлены свечи, и деревья, украшенные от макушек до земли белой сетью с серебристыми стразами, отражали этот нереальный свет.

– Здесь так каждый год? – шепотом спросила я.

Теодор взял меня под руку.

– Да, но никогда еще не было так красиво.

В широкой прихожей лакеи взяли наши плащи и сопроводили нас в огромный зал. Они подвели нас к столу и торопливо добавили тарелку для меня, извинившись за неудобство. Я покрылась румянцем, прекрасно понимая, что это не их вина. Первого герцога Вестланда принимали здесь как почетного гостя.

Наш столик располагался в задней части бального зала, и я быстро заметила вход, используемый слугами. Его украшала пара больших статуй. Угол одной из них был погружен в тень. Из скрытого угла открывался хороший обзор на помост, где должна была сидеть королевская семья. Я кивнула Теодору и указала на статую.

– Можно отменить проклятие оттуда, – прошептала я ему в ответ на вопросительный взгляд.

Моя улыбка подтверждала догадку, что наш план мог сработать. Я наконец обрела уверенность, что все получится как надо. Должно было получиться.

Я видела, как вошла Виола. За ней следовали дамы, знакомые мне по ее салону. Заметив меня, леди Сноумонт усмехнулась. Возможно, другая дворянка была бы настроена менее дружественно к простой швее, сопровождавшей второго наследника на трон, но я почувствовала в ней какую-то симпатию. Леди Виола выглядела скорее веселой, чем озабоченной. Наш столик был популярным у малой знати. Первые герцоги и герцогини посматривали на Теодора. Сыны и дочери герцогов и герцогинь лучились улыбками. Дальше к помосту сидели графы и графини. Я слушала их болтовню, улыбалась и довольно успешно уклонялась от вопросов о себе.

И все же до нас донеслось несколько грязных замечаний. Дворяне знали друг друга, и мы не могли предоставить им подходящую историю, объяснявшую наше присутствие.

– Одна из игрушек Первого герцога, – прошептал кто-то ехидно за ближайшим столиком.

– Ему стоило хорошо подумать, прежде чем приводить ее сюда, – ответил другой.

Обычно я с гневом встречаю такие комментарии, но сегодня вечером меня это не заботило. Мне некогда было ссориться со знатью, отстаивая свое место на балу. Я даже не заботилась о противоречащем утверждении Теодора, что брак с простой женщиной возможен и будет благосклонно принят королем. Приподняв подбородок, я позволила герцогу коснуться моей руки под столом. Наверное, ужасное нарушение этикета, весело подумала я, но все же я была благодарна за это доброе прикосновение.

Вместо беседы со своим спутником я осмотрела зал – особенно купол над нами. Наверное, у меня был вид провинциальной бедной родственницы, глазеющей на бальный зал. Однако мне хотелось найти какой-нибудь намек на план Пьорда. Купол выглядел огромным. Белый камень поднимался дугой к центральным окнам, где я видела мигавшие звезды. Бальный зал был прекрасным и казался абсолютно безопасным. Главным входом в зал служила большая лестница, которую я видела при первом посещении дворца. Она охранялась дюжиной солдат. Снаружи их собралось еще больше. Конечно, яд являлся основным вариантом, но как провокаторы могли просочиться на кухню? Я вздохнула. Трудно было догадаться, что может произойти. Мне следовало выполнить свое дело – то есть убрать проклятие с королевской шали.

Прозвучали громкие фанфары, и в зал вошли король с королевой. Они поднялись по широким ступеням к помосту и присоединились к придворным, которых выбрали для своей компании. Я видела, как проклятие на шали королевы мерцает, словно звездная ночь. Принцесса Аннетт, в голубом, как лед, придворном платье, пошитом в моем ателье, сопровождала двух детей – принцесс Беатрикс и Одессу. Они были одеты в красивые, но совершенно непрактичные белые платья. Я прикусила губу. Присутствие Аннетт было ожидаемо, но наличие двоих детей противоречило плану Пьорда. Прежде чем я действительно запаниковала при мысли о детях, убитых вместе с королевой и королем, в зале появилась няня. Она увела обеих малышек с расчетом уложить их в постель.

Я с облегчением вздохнула, но моя радость была кратковременной. Черные искры, излучаемые королевой, оседали на ее муже и придворных, сидевших рядом с ними. Я не стала и пытаться снять проклятие, сидя за столом. К счастью, никто не расспрашивал о моем уходе. Я направилась к затемненному углу статуи – скрытному месту, которое выбрала заранее. Статуи представляли собой бронзовых существ; они грозно смотрели в зал, охраняя меня от пытливых глаз. Свет танцевал на металлических боках и приподнятых хвостах.

Мой взгляд сфокусировался на темноте, обернутой вокруг одного стежка. Она дрогнула, и я потеряла ментальный захват. Поморгав, я нашла другой стежок, мысленно распустила его и выдернула из ткани. Королева улыбалась своей дочери, не зная о том, что находится в огромной опасности.

Я сделала медленный вдох, стараясь фокусироваться не на всей тьме, вплетенной в шаль, а на одном стежке. Начинать всегда нужно с простого. Мой ум скрипел под тяжестью моих действий и планов Пьорда. Я обернулась и посмотрела на Теодора, неподвижно сидевшего за столом. Он вел вежливую беседу с джентльменом слева. Если этим вечером атака городских мятежников будет успешной, кто знает, в какой опасности окажется Первый герцог. Его позиция наследника – пусть и отдаленная молодым здоровым королем, чьи дочери были готовы выйти замуж и иметь детей, – внезапно стала очень опасной. При этой мысли шипящий котел беспокойства в моем животе закипел.

Нет, строго сказала я себе. Одна нить за раз, одно противодействие Пьорду за раз. Сейчас моей заботой был роспуск проклятия. Я наконец-то подняла первый стежок, и нить темноты повисла в воздухе. Мне уже не хватало сил. Я боялась процедуры роспуска остального проклятия, но следующие стежки освобождались легче. А затем целая темная лента высвободилась из ткани и повисла в воздухе над ней. Я вздохнула с триумфом и продолжила убирать проклятие из шали.

Затем королева встала и хлопнула в ладоши. Я удивилась и отступила на шаг. Темная линия скользнула обратно к ткани. Ей хотелось остаться там. Я вспомнила о пятнах магии, возникших при моих первых попытках удаления. Запаниковав, я начала тянуть темную линию на себя, но она, будто живая тварь – змея, боровшаяся за каждый дюйм, – снова спряталась в ткань.

В спешке я придумала нечто новое. Вообразив – как бы глупо это ни звучало – гигантские ножницы над темнотой, я натянула нить и обрезала ее. Тьма поднялась в воздух над королевой. Медленно дыша, я начала вытягивать новую нить. По одному стежку. Я старалась игнорировать слуг, разносивших подносы к столам. Они вытирали пустые тарелки и отмечали своим появлением очередной этап моей работы. Я повторила процесс с каждой нитью темных искр; с каждой линией стежков, которой была украшена шаль. Распущенное облако разрасталось, пока вся темнота не высвободилась из шали.

Что дальше? Проклятие висело над помостом, мерцая, как россыпь темных драгоценных камней. Мне нужно было рассеять их, но расстояние не позволяло. Когда я дико махала руками, они едва двигались. Оставалось только потянуть тьму к себе. Она медленно поползла ко мне, и я потянула сильнее.

Темнота задвигалась быстрее. Она клубилась, как волны, набегавшие друг на друга у берега, она морскими валами катилась ко мне. Я взмахнула рукой, и ближайшая ко мне волна слегка потускнела. Ее края затуманились, но она приближалась слишком быстро. Темнота, катившаяся на меня, резко опустилась вниз.

Я нервно вздохнула, пытаясь растворить ее. В другой моей руке собиралась крохотная сеть света, цеплявшаяся за пальцы. Возможно, я смогу остановить мерцающую тьму. Возможно.

Она столкнулась со мной. Силы света не хватило для ее удержания. Блестящая тьма окутала меня, и, абсолютно ослепнув, с громким ревом в ушах, я рухнула на пол.