Глава 12

Хрущевская месть и катынский вопрос

Мстить – едва ли не то же самое, что кусать собаку, которая укусила тебя.

Остин О’Малли

Одним из секретов сталинской эпохи является трагичная судьба старшего сына Никиты Сергеевича Хрущева (от его первого брака). В своей книге «Тайная жизнь генерала Судоплатова» его сын, известный специалист по истории разведывательных органов Андрей Судоплатов приводит рассказ старого чекиста, участника Великой Отечественной войны, генерал-майора Вадима Николаевича Удилова, с которым приходилось встречаться при решении оперативных задач и автору этих строк во время службы в Центральном аппарате военной контрразведки.

Но начнем с лихих 1950-х. Сразу же после развенчания Хрущевым культа личности Сталина на XX съезде партии по Москве ходил популярный стих, который многие сторонники Сталина знали наизусть, возмущенные наглой клеветой Никиты на Иосифа:

 

Мы не поверили ему!

Промчалось мимо слов лавина,

И недоверию тому

Была – и не одна причина.

Шептались – в плен его сынок

В разгар войны без боя сдался.

Высокий преступив порог,

Хрущев спасти его пытался.

А Сталин желтизною глаз

Сверкнул и тронул кончик уса:

Я своего о-р-л-а не спас,

А ты пришел просить за труса!!!

 

Стихотворение приписывалось совавтору (совместно с С. Михалковым) «Гимна Советского Союза» Эль-Регистану (Габриэлю Урекляну). Но стихотворение не имело к нему никакого отношения, так как Эль-Регистан скончался в 1945 году.

Правду, полную и объективную, о старшем сыне «архитектора оттепели» старшем лейтенанте Леониде Хрущеве никто и никогда не узнает, так как его родитель в течение первого года правления после смерти Сталина (1953–1954 гг.), получив доступ к архивам, провел их капитальную чистку. По словам историка и публициста Николая Алексеевича Добрюхи (НАД), отец лично потрошил личное дело сына. Он изъял из дела протоколы допросов в немецком плену и другие компрометирующие Леонида документы. Действительно, страницы, касающиеся тех военных лет, когда в судьбе его Леньки появились вопросы, были нагло выдраны, от них остались клочки. А взамен через несколько лет после войны возникли новые, наспех оформленные, датированные уже 1960-ми годами.

Выходит, в деле было что-то тайное, что не давало покоя Хрущеву до самой смерти.

Однако, когда есть элементы полуправды, версий – хоть отбавляй! Одна из них принадлежит В.Н. Удилову – участнику Великой Отечественной войны, прослужившему в органах ГБ более 37 лет, изложенная в его книге «За что Хрущев отомстил Сталину?», фрагмент которой был опубликован в «Независимой газете» в номере от 17 февраля 1998 года.

Со слов Вадима Удилова, речь идет о том, что Леонид Хрущев в начале 1941 года совершил уголовное преступление на почве злоупотребления алкоголем. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Вторым преступлением Леонида Хрущева было убийство во время попойки сослуживца, Героя Советского Союза, после чего, по свидетельству Степана Микояна, который дружил с Леонидом, его судили и дали 8 лет с отбыванием на фронте.

По свидетельству В.Н. Удилова, самолет-истребитель, пилотируемый сыном Хрущева, ушел в сторону немцев и бесследно пропал. Так Леонид оказался в лапах фашистов. Скорее всего, он сделал это добровольно. Терять ему было нечего и он пошел на сговор с немцами.

Сталин поставил задание военной контрразведке (Абакумову) и разведке НКВД (Судоплатову) выкрасть Леонида Хрущева. Спецзадание было выполнено военными контрразведчиками. Военный Трибунал приговорил отпрыска партчиновника к ВМН – расстрелу. Хрущев обратился в Политбюро с просьбой отменить суровую кару. Сталин согласился обсудить вопрос о судьбе Леонида Хрущева на заседании Политбюро.

Руководитель военной контрразведки В.С. Абакумов доложил материалы и удалился. Начались «прения». Начальник ГПУ Красной армии Александр Щербаков выступил в защиту приговора. Он прямо сказал, что перед законом все равны. Нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия заметил, что Леониду уже дважды прощалось. Он тоже проголосовал за оставление приговора в силе.

На этом заседании Сталин, обращаясь в сторону сидящих членов Политбюро (ПБ), заметил:

«Никите Сергеевичу надо крепиться и согласиться с мнением товарищей. Если то же самое произойдет и с моим сыном, я с глубокой отцовской горечью приму этот справедливый приговор».

Первым взял слово Александр Щербаков, занимавший высокие посты в годы войны: секретаря ЦК, начальника ГПУ Красной армии и Военно-Морского флота, начальника Совинформбюро. От его мнения зависело многое. Щербаков вспомнил слова Ленина о необходимости единообразного понимания закона для всех. Он предложил оставить приговор в силе. Берия, Каганович, Молотов и Маленков его поддержали. В заключении выступил Сталин. Ему, наверное, было тяжелее всех. Он помнил о Якове. Своим решением он как бы заранее подписал приговор и сыну.

После того, как кабинет вождя покинули члены ПБ, Хрущев остался у Хозяина и стал ползать на коленях, слезно умоляя пощадить сына. Сталин был неумолим – он не мог нарушить партийную дисциплину.

Как известно, согласно архивным документам Абвера, обнаруженным в ФРГ, Яков Джугашвили в плену вел себя достойно, но, понимая всю безысходность своего положения, покончил с собой, бросившись на колючую проволоку под высоким напряжением.

Хрущев не простил этого Сталину. Ходил слух, что среди своих выдвиженцев он угрожающе изрек:

«Ленин в свое время отомстил царской семье за брата, а я покажу мертвому Сталину, где живет Кузькина мать».

И показал, да так показал, что мы до сих пор не можем найти концы многих истин, не можем очистить «авгиевы конюшни» от его беспардонной клеветы и наветов на сталинский период жизни нашей страны, измазанный только черной краской. А ведь жизненная картина любого государственного деятеля многоцветна и многогранна.

* * *

После смерти Сталина и прихода к власти Хрущева в жизни участников описываемых событий произошли коренные изменения.

На второй же день Никита Сергеевич издал распоряжение о переименовании одного из районов Москвы и крупного универмага, носящих имя Щербакова. Камень, заложенный в основание будущего памятника Щербакову, умершему в конце войны, был с корнем выдран, а место заасфальтировано.

Генерал-лейтенанту П.А. Судоплатову было предъявлено обвинение в том, что он как начальник внешней разведки КГБ якобы принимал участие в «бериевском заговоре», имевшем целью уничтожение советского правительства и возвращение капиталистического строя в Советском Союзе. Генерал практически без суда был осужден по указанию Хрущева на 15 лет и полностью отбыл незаслуженное наказание во Владимирской тюрьме.

Следующим шагом мщения Хрущева было «вскрытие созданной Молотовым, Кагановичем и Маленковым антипартийной группы» и выведение этих партийных функционеров из состава советского руководства.

Своего друга Берию он чуть раньше расстрелял после фарса-судилища, а этих пощадил, намекнув: молчите или и с вами случится то, что произошло с Лаврентием Павловичем. Сталина же он выбросил из мавзолея.

Руководителя легендарного СМЕРШа генерал-полковника В.С. Абакумова приказал Генпрокурору СССР расстрелять. На вопрос последнего перед скоротечным судом: «что будем делать с ним?», он грубо ответил: «кончайте его», то есть убейте, как скотину… Хрущев боялся разоблачения своих кровавых дел на Украине и в Москве, а Абакумов был хорошо о них осведомлен.

Вот так создатель «оттепели», а скорее «государственного насморка», в СССР расправился со своими обидчиками, предполагая, что месть слаще самой жизни.

Но так думают только глупцы. А ведь настоящий способ отомстить врагу – это не походить на него. Как говорит английская пословица, месть – это блюдо, которое нужно есть холодным.

Ну, да ладно с этими гонениями на конкретных лиц. Страшнее, если месть, обида выплескиваются на страну и ее народ.

К сожалению, не помню кто, но кто-то из великих изрек, что со временем люди доходят до истины, что жестокость не бывает правильной, ярость не бывает справедливой, насилие не бывает чистым; и нет ничего грязнее рук насильника, даже если этот насильник не боится насилия над самим собой. Как точно сказано, словно речь шла о деяниях Хрущева.

А вот история о сыне Хрущева, Леониде, рассказанная генералом КГБ М.С. Докучаевым:

«Тень подозрений в убийстве Сталина падала и на Хрущева. Внешне он вел себя лояльно по отношению к Сталину, стремился быть ближе к нему. В действительности не мог простить ему гибели своего сына Леонида, расстрелянного по приговору военного трибунала. Это могло быть кровной местью, хоть и безрассудной.

После Сталинградской битвы, примерно в начале марта 1943 года, Сталину позвонил с фронта Хрущев и попросил принять его в любое время. Сразу же после звонка Хрущев вылетел в Москву.

Иосиф Виссарионович предполагал, что Хрущев обязательно обратиться к нему по личному вопросу. Дело в том, что незадолго до этого ему доложили, что сын Хрущева Леонид, военный летчик в звании старшего лейтенанта, в состоянии сильного опьянения застрелил майора Советской армии. Подробности инцидента Сталина не интересовали. Он твердо был уверен, что виноват в свершившемся сын Хрущева. Это не первый случай, когда в порыве алкогольного угара он выхватывал пистолет и налетал на кого-то.

В начале 1941 года с ним уже произошло подобное. Он должен был предстать перед судом, но благодаря отцу избежал не только наказания, но и суда.

Хрущев тогда со слезами но глазах просил Сталина простить сына и сделать так, чтобы он не был сурово наказан…

Сталин понимал Хрущева как отца, но партийная и гражданская совесть не давала ему права пользоваться положением в угоду убийцам».

Хрущев затаил злобу на вождя, не простил ему этого, а потом и отомстил. Руководитель партии коммунистов начал борьбу с мертвым Сталиным и вышел из нее побежденным. На мертвых историю не делают…

В своих мемуарах главный кремлевский врач брежневской поры Евгений Чазов описывает, как он, едва вступив в должность, поехал в Цхалтубо осматривать бывшую сталинскую дачу, превращенную стараниями смещенного незадолго до того Хрущева в милицейский дом отдыха. В гостинице между двумя мраморными досками камина был вбит огромных размеров гвоздь, на котором висел ментовский картуз.

Милицейская фуражка на гвозде на величавой сталинской даче – лучший символ того, в каком состоянии принял страну Брежнев.

Многие мои современники помнят этот волюнтаризм:

– совнархозы вместо министерств,

– кукуруза за полярным кругом,

– лозунг о коммунизме через двадцать лет,

– голодные бунты,

– расстрел рабочей демонстрации в Новочеркасске,

– перебои с хлебом,

– вырезка скота в колхозах и прочие закидоны «луганского шахтера».

А еще помнятся художественная выставка и картины живописцев, сгребаемые лопатами бульдозеров, Карибский кризис и удары ботинком по трибуне организации объединенных наций (ООН). Это все, чем запомнилась нам, современникам, первая половина 1960-х годов, проведенная под руководством подвижного до нелепости из-за тучности, лысого человека в украинской косоворотке.

А чего стоит передача Крыма из состава России Украине? До сих пор это кровоточащая, незаживающая рана между двумя братскими народами. В 1959 году он передал Чечне три равнинных района, вырвав их из состава Ставропольского края. За десять лет своего бестолкового правления Хрущев так и не завоевал уважения в народе.

Сотрудник ГРУ генерал-майор В. Никольский в книге «ГРУ в годы Великой Отечественной войны. Герои невидимого фронта» вспоминает:

«В июле 1957 года в ГСВГ (группу советских войск в Германии. – Авт.) в качестве гостя В. Ульбрихта прибыл первый секретарь ЦИ КПСС Н.С. Хрущев. Личный состав штаба группы с семьями собрался в зеленом театре и около двух часов ожидал прибытия высокого гостя. Наконец появилось большая кавалькада. С трудом вскарабкавшись на сцену, Никита Сергеевич направился к трибуне и, к удивлению пятитысячной аудитории, обращаясь к Гречко, заявил: «Маршал, а где же рыба? Ты же меня вез ловить рыбу, а здесь люди. Ну, а где люди, там и я. Мне нужно говорить речь. Я же первый секретарь!»

Дальше, в течение полутора часов, собравшиеся слушали отрывочные, безграмотные, пересыпаемые грубой бранью выпады премьера в адрес поверженных «сообщников Сталина» (он имел в виду только что разгромленную антипартийную группу. – Авт.). Несвязная болтовня пьяного премьера, атмосфера подобострастия и низкопоклонства оставили у присутствующих гнетущее впечатление…

В 1958 году в Лейпциге, выступая на стадионе перед 100 тысячами немцев Германской Демократической Републики (ГДР) по поводу 140-летнего юбилея Карла Маркса, он, войдя в азарт, отбросил подготовленную речь и, желая блеснуть остроумием, заявил примерно следующее:

«Вот вы, немцы, нас обвиняете в том, что мы вам не даем спокойно жить. А ведь это сделал ваш Маркс. Он – основоположник коммунизма. Правда, он – немецкий еврей, ну да это все равно. Теперь и расхлебывайте кашу, которую заварил ваш земляк. А натворил он немало».

К счастью, переводчик Ульбрихта, весьма толковый, политически грамотный человек, отлично знающий русский язык, перевел этот вредный бред примерно так:

«Дорогие товарищи! Германия дала человечеству великого основоположника научного коммунизма Карла Маркса. Его учение овладевает миром и успешно претворяется в жизнь у вас в ГДР. Будьте же достойны своего великого земляка».

В.М. Молотов и Д.Т. Шепилов вспоминали, что производственная и партийная юность Хрущева была обставлена разного рода мифами, которые он сам и сочинял. В действительности известно, что первоначально он был ярым сторонником идей Троцкого о трудовой армии и колхозном строительстве, никогда не был шахтером, нигде глубоко не учился, а в партию вступил только в 1918 году.

Его учеба в техникуме и в Промышленной академии сопровождалась неусидчивостью, пропусками занятий, и, наконец, уходом с головой в комсомольскую и партийную работу, причем вовсе не по причине высокой идеологической сознательности и блестящих интеллектуальных способностей.

У него было неуемное желание поруководить массами и «потрафить», быть на виду у начальства, быстро добиться материального и бытового благополучия. Вот уж правда – воля к власти над людьми удел негодяев.

«Шахтер» Хрущев «разрабатывал» партию, как настоящий горняк делает это с щедрым угольным пластом. Он лез изо всех сил на партийный верх, включая неплохие организаторские способности, исполнительность, вероломство и, главное, почти хамелеоновскую мимикрию – приспособленчество. Ради своей карьеры он готов был пойти даже на преступление. Он хорошо «отмыл руки от крови», но душу выстирать – никому не дано.

Не случайно, когда он перебирался из Киева в Москву, по его приказу было отправлено в советскую столицу два самолета с личными архивами, где они подверглись глубокому препарированию и уничтожению, чтобы не оставить никаких кровавых пятен о его делах на Украине. А крови в годы его правления на моей родине было пролито очень и очень много. Для него и ему подобных кровь людская была элементарной водицей.

Таким образом, он заранее готовился к развенчанию культа личности Сталина, отделяя и обеляя себя от остальных членов партийного ареопага, замешанных в кровавых репрессиях.

Его линия на экстенсивное развитие страны и экономики создала условия безответственности партийно-бюрократического аппарата, получившего своеобразную индульгенцию от критики в свой адрес – неприкосновенность номенклатурных кадров.

С этого времени начался процесс разложения государства. Уже к началу 1960-х годов мы залезли в государственные резервы, а потом стали регулярно закупать зерно за границей, финансируя чужих производителей.

Хрущев развернул население в сторону общества потребления, незаслуженно пожинал плоды побед, заложенных еще при Сталине – прорыв в космос и ядерная энергетика. С него начался процесс создания «неперспективных деревень» и волюнтаристское избавление селян от домашнего скота с экспериментом по переселению тружеников в квартиры 3–4 этажных домов, построенных в селах главных усадьб колхозов.

У Сергея Солдатова в книге «Россия и XXI век» по этому поводу есть изумительные слова:

«…Уже почти целый век повсеместно лгут и внушают народу гибельный миф о том, что главное – это удовлетворение материальных потребностей, главное – накормить, одеть и обеспечить лекарствами, установить сказочный общественный строй, а уже только потом думать о духовном и нравственном, заботиться о глубоко душевном и сокровенно личном. Но так никогда и нигде еще не было. И так никогда нигде не будет.

Не дастся надолго тому, кто хочет лишь брать. И ничего ценного не пожнут там, где не сеют Вечного. И тот, кто полагает спасение свое лишь во внешнем, обретет свою гибель во внутреннем.

Там, где поклоняются лишь идолу материального, телесного и внешнего, всегда, в конечном счете, обречены на нищету, болезни и порабощение».

Надо отметить, что значительная часть современных политиков и бизнесменов разных мастей вышло из среды партийных, комсомольских и профсоюзных, быстро перекрасившихся, «работников-мимикрантов».

Именно махровая «хрущевщина» позволила Горбачеву, Ельцину и подобным им приспособленцам пробраться на самые партийные верхи. Именно оттуда пошли гулять по стране предательство, кумовство, коррупция и воровство, а за ними последовало разрушение страны. Но это другая тема. А ведь известно, что судьба нации определяется только ее собственными силами.

XX съезд КПСС, проведенный под руководством Хрущева, ударил по культу личности Сталина, взорвал не столько мировое коммунистическое, сколько социалистическое движение. Это был этап, после которого Москва утратила роль идеологического центра. Страны народной демократии стали искать свои собственные пути к социализму.

Это Хрущев поссорил СССР с КНР. По его вине «холодная» война с Китаем вскоре переросла в «горячую» из-за Даманского острова.

А чего стоит глупость, сказанная Хрущевым и ставшая вскоре достоянием китайского вождя о том, что если Мао Цзедуну так нужен Сталин, то пусть он приезжает с командой, откапывает труп и перевозит его с гробом в Поднебесную (не дословно, но смысл сохранен. – Авт.). Как должен был на это оскорбление отреагировать китайский вождь? Конечно, негативно.

* * *

Первой серьезной реакцией на «секретный» доклад Хрущева на съезде было антисоветское выступление в Познани – историческом центре великопольского шовинизма. Потом смута перекинулась и на другие города Польши, и даже на страны социалистического лагеря: Венгрию, Болгарию, ГДР.

Вскоре поляки не только освободили из тюрьмы правонационалистического уклониста Владислава Гомулку и его друзей, но и привели их к власти.

Они сразу выставили Хрущеву требования: роспуск колхозов у себя в стране; либерализацию экономики; свободу слова, собраний и манифестаций; отмену цензуры; а главное – признание гнусной гитлеровской лжи о причастности СССР к катынскому расстрелу польских офицеров.

Дав сгоряча такие гарантии, Хрущев отозвал советского маршала К. Рокоссовского, поляка по происхождению, занимавшего пост министра обороны Польши, а также всех советских военных и политических советников.

Конечно, самым неприятным для советского руководителя было требование признать причастность своей партии, своей страны к катынскому расстрелу. Но Хрущев согласился на это признание лишь в связи с обещанием В. Гомулки навести наши органы госбезопасности на след Степана Бандеры.

Организация украинских националистов*, возглавляемая Бандерой, боровшаяся во время войны против Красной армии, пошла на услужение гитлеровцам, а после войны продолжала свою террористическую деятельность на землях Западной Украины вплоть до 1950-х годов прошлого века.

После этого украинские националисты С. Бандеры сделали ставку на сотрудничество со спецслужбами США, Англии и ФРГ. Не исключено, что во время своего неофициального визита в Москву в феврале 1959 году, Гомулка сообщил советскому руководителю место нахождения Бандеры в Мюнхене, дав точный адрес его квартиры. А взамен поторопил Хрущева с признанием вины за Катынь.

По заданию Хрущева 15 октября 1959 года негласный сотрудник КГБ Богдан Сташинский убивает руководителя ОУН*. Суд же над Сташинским, состоявшийся в г. Карлсруэ, определил убийце относительно мягкое наказание – несколько лет тюрьмы, поскольку основную вину возложил на организаторов- хрущевское руководство. Позже в литературе появились сведения, что Сташинский был двойным агентом, работая на КГБ и ЦРУ. Убийство Бандеры было выгодно американцам, дабы создать в перспективе очередной очаг напряженности в отношениях между Украиной и Россией. Специалисты Белого дома в данном случае лучше сыграли в политические шахматы, чем это сделал тугодум Кремля. Американцы просчитали ситуацию на несколько ходов вперед.

Хрущев прекрасно понимал, что в случае обострения борьбы в руководстве ему могут быть предъявлены серьезные обвинения, похожие на те, что были выдвинуты Берии, Маленкову и другим подручным Сталина.

В записке Политбюро, составленной в декабре 1988 года, говорилось:

«В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, московского обкома партии».

На Украине «…лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек. Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников. Все они были осуждены к высшей мере наказания».

По словам историка Юрия Жукова, летом 1937 года, перед выборами в Верховный Совет СССР, Хрущев настаивал на усилении репрессий. Он подозрительно быстро разыскал в Московской области, а затем настоял на приговоре к расстрелу либо к высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников».

В 1953 году Хрущев назначает себя главой комиссии по архиву Сталина. Хотя комиссия ни разу не собиралась, Хрущев активно разбирал документы своего ненавистного, но теперь мертвого предшественника.

Затем, в 1955 году, он взял под свой контроль Общий отдел ЦК, в введении которого находились наиболее секретные партийные архивы сталинского периода.

По свидетельству историка В.П. Наумова:

«В 1955 году по распоряжению Хрущева были уничтожены бумаги Берии, документы о Сталине и о других руководителях партии. Всего было уничтожено 11 (одиннадцать) бумажных мешков. Чем более надежно скрывались документы, тем более эмоционально осуждал Хрущев преступления, в которых сам принимал участие».

Можно только догадываться, сколько неудобных документов уничтожил главный потрошитель архивов советского периода. Не исключено, что именно в этот период была уничтожена часть важных документов, подтверждающих версию комиссии академика Бурденко.

По имеющимся материалам на одном из сайтов сказано:

«…Выполняя взятое обязательство, Хрущев, опытный потрошитель секретных архивов, отдает соответствующее распоряжение председателю КГБ Шелепину, пересевшему в это кресло год назад с поста первого секретаря ЦК ВЛКСМ, и он начинает лихорадочно «работать» над созданием материального обоснования гитлеровской версии мифа о Катыни».

Будем считать это одной из версий.

Первым делом Шелепин якобы заводит «Особую папку» «О причастности КПСС (уже один этот прокол говорит о факте грубейшей фальсификации – до 1952 года КПСС именовалась ВКП (6). -Авт.) к катынскому расстрелу, где, как он считает, должны храниться четыре главных документа:

– списки расстрелянных польских офицеров,

– доклад Берии Сталину,

– постановление ЦК партии от 5 марта 1940 года,

– письмо Шелепина Хрущеву.

Именно эта «Особая папка», созданная Шелепиным не без согласия Хрущева и по заказу нового польского руководства, подстегивала все антинародные силы ПНР, вдохновляемые папой римским Иоанном Павлом II, а также помощником президента США Джимми Картера по национальной безопасности и поляком по происхождению Збигневом Бжезинским, к проведению все более наглых идеологических диверсий.

* * *

Пройдет несколько десятилетий и новые либеральные власти России в лице Макарова и Шахрая при разбирательстве «дела КПСС» в Конституционном Суде РФ предъявят товарищу Шелепину ксерокопию якобы его письма Хрущеву. Он наотрез откажется от этого документа и заявит, что копия снята с непонятно какого оригинала и тут же потребует подлинник письма. Ему в этой любезности нелюбезно откажут сторонники Ельцина.

Тот, кто составлял этот документ для сайта в Интернете, возможно, не читал других документов о Катыни, однако тот вывод, что Хрущев пытался прогнуться перед поляками, чтобы насолить «бесчеловечной сущности сталинизма» в ущерб целой стране – правильный.

«Для низких натур, – писал В. Белинский, – ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое». Этим святым и великим была Отчизна, а не Сталин. Это он уж должен был понять в своем оголтелом напоре.

Возможно, он и целился, и стрелял словесно по врагам, однако все время попадал по своим – по благополучию граждан и безопасности своей страны, которую к 1980-м годам обещал привести к очередной своей химере – коммунизму.

Хрущеву было что скрывать, поэтому он с удовольствием, как архивариус, работал в архивах, уничтожая все то негативное, что касалось его персонально.

У этого «освободителя» от сталинского тоталитаризма, как уже упоминалось выше, у самого руки были по локоть в крови. Много документов с его подписями под расстрелы он успел уничтожить через своих подручных в органах госбезопасности (в том числе председателя КГБ генерала И. Серова) и в высшем партийном бюро.

Ставки в политической борьбе за власть в те годы были предельно высоки. Поэтому, как писали В. Швед и С. Стрыгин в «Тайнах Катыни», «убойному» компромату на «сталинистов» Хрущев придавал особое значение.

Необходимо заметить, что Н. Хрущев и И. Серов в довоенные годы совместно руководили Украиной. Один был первым секретарем ЦК Компартии Украины, другой – наркомом внутренних дел республики. За обоими числилось немало кровавых дел. Поэтому прежде, чем начинать кампанию против Сталина, Хрущеву и Серову надо было скрыть свои собственные преступления в сталинский период.

Ветеран госбезопасности, генерал-майор КГБ Анатолий Шиверских подтвердил, что перед XX съездом КПСС началась активная «зачистка» архивов органов госбезопасности и компартии, продолжавшаяся до ухода Серова из КГБ в 1958 году. Это было необходимо для сокрытия преступлений Хрущева и «усугубления вины» Сталина и его команды: Молотова, Микояна, Кагановича, Маленкова, Булганина.

Можно предположить, что при этом в некоторых случаях архивные документы не просто изымались, но и «корректировались» с изменением смысла.

О фактах уничтожения архивных документов в КГБ того периода ветерану рассказывал также генерал армии П.И. Ивашутин, поясняя, что это было выгодно как Хрущеву, так и Серову – двум «сиамским близнецам по мокрым делам» против Сталина.

Но, к счастью историков, все документы они не смогли отправить в печь. Остались бумаги, серьезно компрометирующие этих личностей, особенно партийного босса Никиту Хрущева.

Вот только несколько примеров, где по его требованиям отнималась жизнь.

Полученная органами госбезопасности СССР в 1947 году от зарубежной агентуры информация, свидетельствующая, что Ватикан ищет поддержки американских и английских властей для оказания помощи униатской церкви и тесно связанной с ней ОУН*, была передана не только Сталину, но и Хрущеву – тогда первому секретарю ЦК КП Украины.

У Хрущева тут же созрела идея физически уничтожить всю униатскую церковную верхушку. Католические «генералы» в то время находились в Ужгороде. Он обратился к Сталину и Абакумову с письмом, в котором сообщал, что архиепископ Украинской униатской церкви Ромжа активно сотрудничает с бандеровцами и поддерживает связь с тайными эмиссарами Ватикана.

В конце письма он испрашивал разрешения убить религиозного деятеля, так как другими цивилизованными методами не мог повлиять на обстановку в Западной Украине.

«Министр госбезопасности СССР Абакумов, – писал в книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль.1930–1950 годы» П.А. Судоплатов, – показал мне письмо Хрущева и предупредил: не оказывать украинским органам госбезопасности никакого содействия в этой акции до получения прямого указания Сталина.

Сталин согласился с предложением Хрущева, что настало время уничтожить «террористическое гнездо» Ватикана в Ужгороде».

В Киев срочно выехал специалист по ядам Майрановский, начальник так называемой «Лаборатории-Х». Его в своем специальном вагоне на вокзале принял Хрущев, который дал четкие указания по ходу проведения операции чекистами и пожелал им успеха.

Майрановский передал ампулу с ядом кураре агенту местных территориальных органов госбезопасности – медсестре городской больницы, в которой находился на излечении Ромжа. Она и сделала смертельный укол пациенту…

Таким же способом по заданию Хрущева в Саратове был умерщвлен один из лидеров украинских националистов – престарелый Шумский. Подобных грехов за «черно-белым» вождем было немало. Вот почему он боялся еще живого Берию, которого в последствии убил практически без суда и следствия, о чем сейчас открыто пишут историки и писатели.

* * *

Идея ареста своего сподвижника и конкурента по Политбюро Берии полностью принадлежит властолюбцу Хрущеву. Техника расправы с нежелательными для него политическими свидетелями была проста и не раз опробована – подготовка компрометирующего материала, арест, скоротечное неправовое судилище и расстрел, что и было проделано в подвале штаба Московского военного округа. Это официально. Сын же Берии, Серго, утверждал, что отца застрелили еще на квартире.

Конечно же, Берия тоже был заплечных дел мастер, но в его делах надо было разбираться следователям-профессионалам, а не военным с пистолетами. Надо прямо сказать, что некоторые обвинения, которые Хрущев из-за явной мести и в пылу борьбы за власть, подогреваемый животным страхом за свою судьбу, повесил на недавнего главного чекиста, были явно абсурдны. Например, что он агент международного империализма и т. д. А вот конкретные обвинения можно было предъявить многим тогдашним обитателям Кремля – почти все они были замазаны кровью своих жертв – невиновных граждан Страны Советов.

Итак, деятельность Хрущева в Киеве и в Москве в разные периоды его политической карьеры принесла стране больше вреда, чем пользы. Так, во всяком случае, считают многие трезвомыслящие политологи и историки.

В катынском же деле, если версия о первой чистке архивных документов в ЦК КПСС и КГБ подтвердиться, со всей очевидностью можно будет сказать, что это «политическое чучело» нанесло не только громадный ущерб армии, органам госбезопасности, промышленности и сельскому хозяйству, но и постоянно своими неуклюжими действиями и речами компрометировало государство.

Владимир Соловьев, великий историк и философ России, писал, что «идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности».

Благодаря продажности мстительного властолюбца, заставившего нацию думать о себе во времени и, конечно, его подпевалам из СМИ, удалось вызвать очередную волну ненависти поляков, а затем и Запада к России.