Другой путь

Преобразования с помощью правительства и бизнеса определяют два пути к изменению равновесия. При помощи своих характерных институциональных форм правительства и бизнесы способны вести мир вперед. По сути, они могут выступать в роли агентов социальной революции. Оба эти пути бросают вызов ортодоксальности, представляя миру новый способ мышления и внедряя модель, отличную от прежней. Впоследствии начинает преобладать нормальное общество, подобно тому, как в своей области преобладает нормальная наука. Этот нормальный период может продолжаться в течение короткого или длительного времени, но он представляет собой стабильный способ существования, который может быть по-настоящему нарушен лишь с приходом новых революционных изменений статус-кво.

Подобное преобразование по историческим меркам происходит относительно редко. По своей природе это сложная для выполнения задача, и зачастую ей требуется толчок извне – преданные делу гражданские активисты или возникающие угрозы конкуренции – способный положить начало изменениям. И в этом заключается определенный смысл: в конечном итоге правительство и бизнес крайне зависимы от текущего положения вещей и «связаны» существующим порядком. Очевидно, они склонны сопротивляться разрушительным изменениям, обращенным на них же самих. Это помогает объяснить феномен гражданского общества, которое формирует институциональные формы, включая те, что относятся к правозащитной деятельности, для того чтобы граждане страны решали вопросы собственных интересов при участии правительства и все в большей степени при участии бизнеса, как, к примеру, в ситуации с топливной промышленностью. В целом чем стабильнее положение, тем большую силу оно приобретает. По этой причине инновации в бизнесе, как правило, чаще внедряются новыми предприятиями и новыми предпринимателями, глубоко не увязшими в существующем положении вещей. Но при правильном руководстве и должном образе мышления это может происходить также и с укрепившимися в своей среде организациями.

В течение последних 250 лет с момента начала Индустриальной революции преобразования с помощью правительства и бизнеса процветают, благодаря чему мы живем в эпоху невиданного развития человеческих достижений. В наилучших своих проявлениях оба способа создания перемен взаимно усиливают друг друга, как, к примеру, правительство, которое когда-то изобрело, а сейчас контролирует Интернет, и бизнес, который расширяет и распространяет плоды этого изобретения. Но необходимость в преобразовательном социальном прогрессе по-прежнему существует, и сейчас она ощущается даже сильнее, чем когда бы то ни было.

Две модели показывают два пути к преобразованию, во многом противоположные друг другу. Может показаться, что вся работа заключается лишь в выборе наиболее удачного пути с учетом контекста и вытекающих из него действий. Однако в нашем сложном мире существуют проблемы, которые вряд ли можно решить при помощи одной из этих моделей. Инновации с помощью бизнеса будут полезны в области определенных и конкретных преобразований, в то время как инновации государственные будут эффективны в других областях. У каждой из этих моделей есть собственные ограничения. При этом многие существующие потребности находятся в области, расположенной между этими двумя путями. В подобных случаях возникают люди и организации, которые ищут способы задействовать элементы, присущие обеим моделям, в собственной работе, направленной на изменение равновесия. Они «меняют курс» и, ставя под сомнения старые теории, предлагают новое видение, используют новые способы решения проблем. Они стремятся подтолкнуть общество к переходу из нормальной фазы к фазе революции, и в своем стремлении используют все доступные им принципы, структуры и инструменты, позволяющие вызвать наиболее эффективные перемены. Этот новый, все еще формирующийся подход, хоть его и нельзя назвать абсолютно новой силой, в течение последних тридцати лет приобрел особую значимость. Он называется социальным предпринимательством.

Глава 2

Природа социального предпринимательства

1970-е были особенно тяжелым периодом для Бангладеш. Муссонные наводнения и голод убивали сотни тысяч людей и разрушали и без того хрупкую экономику. Беднейшее население страны, проживавшее в сельских областях, приняло на себя самый сильный удар. И без того пребывавшее в нищете и почти не имевшее возможностей из нее выбраться, оно лишилось практически всего.

Среди этих людей были и жители Джобры – небольшой деревни на юго-западе Бангладеш, расположенной по соседству с городом Читтагонг. Местные женщины с трудом влачили жалкое существование, зарабатывая крохи на производстве мебели. Для этого им было необходимо сырье, в частности бамбук. Однако средств на покупку сырья у них не было, поэтому женщинам приходилось обращаться к посредникам, которые предоставляли необходимые материалы, но с условием, что вся готовая продукция будет продаваться им по ценам, которые они сами установят. Эти посредники полностью контролировали ситуацию: давали сырье и платили лишь по несколько пенни за производство мебели, после чего продавали ее и забирали себе полученную выручку.

Если бы женщины обладали возможностью самостоятельно приобретать материалы и инструменты, то они могли бы отказаться от услуг посредников и получать прибыль от продажи мебели в соответствии с ее рыночной стоимостью, что существенно бы улучшило качество их жизни. Конечно, деньги можно было занять у местных ростовщиков, но их расценки были необоснованно завышенными, поэтому у женщин просто не было шанса заработать сумму, необходимую для того, чтобы расплатиться. А формальных банковских услуг для бедного населения в Джобре попросту не существовало.

Эти женщины рождались нищими, всю жизнь нищими трудились и содержали семьи, а затем нищими и умирали. Они были жертвами очень стабильного и очень неблагополучного равновесия, в котором все силы и ресурсы были сосредоточены в руках других людей. Казалось, ничто не в состоянии изменить существующий статус-кво.

Мухаммад Юнус родился в Бангладеш, учился в Даккском университете, затем выиграл стипендию Фулбрайта и получил докторскую степень в области экономики в Вандербильтском университете. В середине 1970-х он вернулся на родину и возглавил экономический факультет Читтагонгского университета. Изучая жизнь близлежащих деревень, подобных Джобре, он был потрясен царившей там нищетой и решил заняться ее искоренением.

Надо сказать, что гуманитарные организации трудились в регионе на протяжении десятилетий, стараясь снизить уровень бедности, но результат был невелик. Юнус предпочел другой подход. Он начал с изучения ситуации, чтобы разобраться в сути и масштабе проблемы, которую собирался решить. Макроэкономические теории, которые он преподавал, в этом случае не сработали. Тогда он отправился в Джобру и пообщался с сорока двумя изготовительницами табуретов, задав каждой вопрос о том, сколько денег им понадобилось бы, чтобы отказаться от посредников. Полученные ответы свелись к сумме, эквивалентной 27 долларам США. Эта сумма шокировала его. Как могло столь малое количество денег стоять на пути этих трудолюбивых женщин к лучшему будущему?

И тогда Юнус решил провести эксперимент – он одолжил этим женщинам собственные деньги. Он не питал особых надежд на то, что эти деньги к нему вернутся, хотя и сделал акцент на том, что дает их взаймы, а не в качестве благотворительной помощи. Свое решение он объяснял следующим образом: «Когда мы желаем помочь бедным, то, как правило, предлагаем им благотворительную помощь. Чаще всего мы используем благотворительность как способ избежать осознания реальности проблемы и поиска ее решения. Благотворительность становится способом избавиться от ответственности. Но она не может решить проблему бедности, напротив, лишь способствует ее сохранению, отбирая у бедных инициативу. Благотворительность помогает нам и дальше жить своей жизнью, не беспокоясь о жизни бедняков. Она усыпляет нашу совесть». Таким образом, его действия нельзя было назвать благотворительностью: для Юнуса это был бизнес, пусть и с учетом социального аспекта. Он просил возврата долга с определенными процентами. В этом, несомненно, заключался определенный риск, но этот риск носил предпринимательский характер.

И риск оправдал себя – женщины выплатили все! Таким образом Юнус получил своеобразную подсказку: необходимо глубже проанализировать систему, не позволявшую таким людям получать защищенные кредиты по умеренным ставкам. Традиционные банковские правила могут действовать лишь там, где существует определенная гарантия, какой-либо залог, предоставляемый получателем. Но беднейшие ничего не могут предложить в качестве залога, поэтому не выглядят привлекательными кандидатами на получение кредитов на общепринятых условиях.

Все это привело Юнуса к созданию новой модели, в которой небольшие кредиты могли выдаваться, не основываясь на традиционных формах залога. Залог для получения такого кредита был по-прежнему необходим, иначе риски кредиторов были бы слишком высоки, но сама природа его была кардинально иной. Смысл заключался в устранении рисков индивидуальных займов путем их привязки к более крупному сообществу получателей. Условия были строгими, но простыми: «Кредиты предоставлялись частным лицам, но через небольшие группы, которые и несли за них коллективную ответственность. Кредиты давались на бизнес, а не на личные нужды, сборы производились часто, как правило, еженедельно. Процентные выплаты были ощутимыми… но ставки были относительно низкими».

Эта модель была заложена в основу банка Юнуса под названием Grameen Bank (название произошло от слова, означающего «деревня» на санскрите). Он стал первой организацией подобного вида, но единственным оставался недолго. В конечном итоге новая модель породила сферу микрофинансирования, которая распространилась по всему миру и сделала доступными банковские услуги и кредиты для сотен миллионов самых бедных клиентов. Несмотря на то что происхождение социально ориентированных кредитных методов прослеживается далеко в глубь веков, – и действительно, менторами Юнуса стали основатели банка по развитию местных сообществ, американского Shore Bank из Чикаго – чикагского ShoreBank – Grameen Bank ознаменовал собой существенный сдвиг в сторону более справедливой и всеобъемлющей кредитной политики, благодаря которой займы стали доступными для бедняков.

Все это началось с нового способа рассмотрения проблемы, существовавшей в течение длительного времени. Юнус видел то же самое, что и другие: что в силу отсутствия имущества для залога бедняки были слишком рискованной и непривлекательной группой для банков. Но вместо того чтобы принять условия существовавшего равновесия, Юнус понял, что, как сам он любит говорить, «все ингредиенты для того, чтобы положить конец бедности человека, всегда тесно связаны с этим самым человеком». Он понял, как можно помочь возникновению залогового имущества для бедных: организовать их в такие группы, где участники могли бы страховать друг друга, разделяя риск индивидуальной неплатежеспособности. Его идея заключалась в том, чтобы сделать эту не существовавшую ранее форму залога основой для принципиально новой банковской модели, рассчитанной на предоставление кредитов в минимальных размерах исключительно бедным клиентам.

Grameen Bank развился до таких размеров, что стал обслуживать более восьми миллионов человек, ежегодно возвращая не менее 96 процентов кредитов; в 2010 году его выручка составила более 250 миллионов американских долларов. В 2006 году банк и Юнус получили Нобелевскую премию за «усилия по созданию основ для социального и экономического развития».

Конечно, не все были довольны успехом банка. Корыстные интересы взяли верх, и в конечном итоге правительство Бангладеш сместило Юнуса с его банковской должности. К тому же по мере роста энтузиазма, связанного с развитием микрокредитов, увеличивалось количество критиков и противников этой системы, многие из которых ставили под сомнение тот факт, что модель в действительности способна разорвать порочный круг бедности. Сам Юнус выражает озабоченность насчет путей распространения системы микрокредитов, предпочитая, чтобы она развивалась в рамках роста того, что он называет «социальным бизнесом», цель которого заключается не в увеличении прибыли уже обеспеченных, а в предоставлении устойчивых возможностей получать доход бедным. Тем не менее все это время Grameen Bank остается активной организацией, и запущенное им преобразование продолжает расширять свои границы.

Юнус преследовал четкую цель, которая заключалась в изменении равновесия таким образом, чтобы бедность изготовителей мебели и миллионов других людей, находящихся в аналогичном положении по всей стране, была не частично компенсирована, а именно преобразована. Grameen Bank стал новым типом организации, а микрокредит – новым механизмом перемен. Эта история представляет собой типичный пример социального предпринимательства, пример изменения равновесия, которое происходило не исключительно с помощью правительства и не исключительно с помощью бизнеса. Юнус вдумчиво отнесся к каждому из этих путей, адаптируя принципы и практические методы, присущие обеим моделям, для создания абсолютно нового подхода.

Бизнес и правительство, как мы уже ранее изучили, являются двумя силами, которые воздействуют на преобразующие перемены существенно разными и даже диаметрально противоположными способами. Преобразования с помощью правительства и бизнеса происходят по различным траекториям и направлениям, как это показано на рисунке.

Измерения социального преобразования