Глава двадцать седьмая

– Ну что, есть что-нибудь?

Каз качает головой:

– Нет. Ничего нет. Я послала сегодня шесть текстовых сообщений. Я написала по электронной почте. Никакого ответа.

Рори снова садится на диван и тяжело вздыхает.

– О господи, мы только понапрасну тратим время. – Он поднимает на нее безжизненный взгляд человека, потерпевшего крах. – Думаю, Каз, ее нет в живых.

– Эй. – Каз подходит и садится на подлокотник дивана, держа в руке телефон. – Не говори так. Нет абсолютно никаких указаний на то, что она мертва. Кто-нибудь мог ее видеть, кто-то может что-то знать. Не так-то просто покончить с собой так, чтобы никто об этом не узнал. – Она успокаивающе поглаживает его по плечу. – Думаю, нам следует предполагать, что она где-то прячется. Она взяла с собой таблетки. Зачем бы самоубийце делать это? Она твердо настаивала, что ей нужно время. Думаю, она выключила телефон и компьютер и даже не знает, что я пытаюсь с ней связаться.

– Я хочу в это верить, – говорит он. – Но если это и верно, нам это не поможет. Это нисколько не поможет ее найти.

– Думаю, мы можем узнать больше, – говорит Каз. – У нас есть ее адрес электронной почты. Мы должны взломать его.

– И как мы это сделаем? – Рори пожимает плечами. – Каз, я в самом деле думаю, что это дело полиции. У них есть системы, которые смогут в этом разобраться. Они помогут нам найти ее.

– Может, и так, – отвечает Каз, – но вспомни, как трудно было вообще заинтересовать полицию.

Рори рассказывал ей, как неохотно полиция взялась за поиски Кейт. Взрослые женщины вольны ездить на своих автомобилях куда угодно, нравится это их бывшим мужьям или нет. Только тогда, когда Рори удалось заинтересовать местную прессу – «Трагический сюжет: местная жительница исчезает после огненного ада», – полиция опубликовала в средствах массовой информации официальное объявление о розыске. Последовал недолгий всплеск интереса – фотографии Хедер, которые были помещены рядом с фотографиями Кейт, способны были растрогать любого, и пресса вовсю строила догадки о возможном самоубийстве, но вскоре история забылась.

– Однако теперь у нас появилась новая информация, – говорит Рори, хмуря брови. – Они наверняка к ней прислушаются.

– Эта информация только заставит их думать, что Кейт в полной безопасности, – возражает Каз. Она верит в это, но также сознает, что полиции будет интересно узнать, почему она так долго молчала. – Неужели ты не понимаешь? Они вообще потеряют интерес, если узнают, что она пользовалась телефоном и электронной почтой. Они никогда не разделят нашу точку зрения.

– Скорее всего, ты права, – безнадежно вздыхает Рори. – Мы ничего не можем сделать.

– Не сдавайся, Рори. Я знаю одного человека, который может нам помочь.

Лукас холодно смотрит на Каз:

– Если я технарь, это вовсе не значит, что я хакер, которого можно нанять. Я вам не тип из «Викиликс». Так получилось, что я уважаю право на личную жизнь. И закон.

– Я это знаю и в обычных обстоятельствах не обратилась бы к тебе. Но тут чрезвычайная ситуация.

Лукас из отдела информационных технологий был ее приятелем. Он всегда с радостью приходил и решал все проблемы, возникавшие с ее рабочим компьютером. Она думает, что ему можно доверять. Она кратко рассказывает историю Кейт. Только каменное сердце не растрогалось бы, и Каз видит, что Лукас приходит в ужас, как она и ожидала.

– Лукас, сейчас она больна, страдает от депрессии, и она совсем одна. Она даже не знает, что ее маленький сын пришел в себя. Ты представляешь?

Он с шумом выдыхает:

– Надо же! Действительно ужасно. – Его лицо темнеет. – У меня есть дочь. Ей четыре года. Если с ней что-нибудь случится… – Он качает головой, не в силах продолжать.

Некоторое время они сидят в задумчивом молчании и благодарят Вселенную, что им не пришлось пережить такой ужас.

– Чего ты от меня хочешь? – спрашивает Лукас.

– У меня есть адрес электронной почты. Я хочу, чтобы ты взломал ее переписку, и мы посмотрим, что там есть. Это может подсказать нам, как ее найти.

– Боюсь, это не так просто. Одного адреса недостаточно. Есть какие-нибудь идеи насчет пароля?

Каз отрицательно качает головой:

– Если бы были, я обошлась бы без тебя.

– Что ж, может быть. – Он снова вздыхает. – Было бы легче, если бы она вышла в Интернет и сама открыла бы свой аккаунт.

– Не думаю, что она в Интернете. Разве что специально меня игнорирует. У меня есть еще ее мобильный номер. Есть какая-то возможность отыскать ее с помощью этого номера?

Лукас мотает головой:

– Тебе потребовалось бы официальное разрешение, чтобы получить эти данные. Понимаешь, если нельзя добраться до ее компьютера или до сети, которой она пользуется, будет практически невозможно взломать ее электронную переписку так, как ты себе это представляешь. Однако… есть кое-что, что мы можем сделать. Это зависит от того, как она открывает текстовые сообщения, и от параметров безопасности.

– Не думаю, что она это делает.

Лукас пожимает плечами:

– Каз, взламывать чью-то электронную почту незаконно. Впрочем, я готов тебе помочь, принимая во внимание то, что ты мне рассказала. Я установлю простую ловушку, а ты посидишь и подождешь. Если она сработает, хорошо. Если нет, дальше я зайти не смогу.

– Хорошо, – обреченно говорит она. – Так и сделай.

Лукас открывает почтовый домен с аккаунтом Кейт и набирает ее адрес.

– Понимаешь, мы делаем вид, что мы и есть Кейт, но забыли пароль. – Он щелкает на команду для забытого пароля. Компьютер требует верификации посредством телефонного номера. Он набирает номер, который записала для него Каз, и нажимает «отправить». – Вот.

– Какой во всем этом толк? – в замешательстве спрашивает Каз. – На мобильный Кейт будет отправлено сообщение, так ведь?

– Ага. Сейчас мы посылаем ей сообщение от имени провайдера. Мы скажем, что на ее аккаунте наблюдается необычная активность и что ей необходимо отправить нам проверочный код.

– И если она это сделает…

– …мы будем иметь доступ к ее аккаунту. Мы сможем изменить пароль, потом войти, изменить параметры так, чтобы письма отправлялись по другому адресу, потом отправить Кейт новый пароль в качестве временного. Она может изменить его, если захочет. Если она не заподозрит, что это не провайдер, или не проверит свои настройки, ты будешь получать все письма, которые получает и отсылает она.

– Хитро. Но как мы отправим ей сообщение? Она знает мой номер.

– Хорошо. Воспользуемся моим телефоном. Если она напишет мне сообщение, я сразу перешлю его тебе. Сейчас я тебе покажу, как изменить настройки. После этого ты будешь управляться самостоятельно. Идет?

– Спасибо, Лукас. Я перед тобой в долгу. И семья Кейт тоже.

Теперь, когда Ади пришел в себя, а Кейт исчезла, Рори в отпуске по семейным обстоятельствам.

– Я получил новую работу и большую часть времени там не появляюсь. Слава богу, они относятся с пониманием.

– Но это же благотворительная организация! – замечает Каз. – Они и должны понимать.

Рори уныло кивает:

– Иногда. Когда не увольняют по сокращению штатов.

Она пересказывает Рори идею Лукаса.

– И все? – недоверчиво говорит он. – Он не получил доступа к данным сразу?

– Он не мог. И в любом случае нехорошо просить его делать нечто незаконное. Он согласился поставить для нас эту ловушку, и это уже фактически мошенничество. Но все зависит от того, попадется Кейт в эту ловушку или нет.

Рори сокрушенно вздыхает:

– Да уж. Этого может никогда не произойти. А тем временем я провожу целые дни с Ади и рассказываю ему, что она скоро вернется. – Его лицо искажается от боли.

Каз кладет руку на его запястье:

– Ты в порядке?

– Нет. Я вынужден был сегодня сказать ему о Хедер.

– О господи. – Она сжимает его руку. Ей жалко их обоих. – Как он это воспринял?

– Он просто посмотрел мне в глаза и сказал, что уже знает.

– Откуда?

– Думаю, догадался.

– Бедный мальчик…

– Он казался очень спокойным, когда говорил об этом. На удивление спокойным. Я имею в виду… грустным, конечно. Но принимающим. Я думал, ему понадобится время, чтобы осознать. – Рори хмурится. – Странно, но он кажется уверенным и насчет Кейт. Когда я сказал, что она скоро вернется, он кивнул и ответил, что и это он знает. А потом он сказал… он сказал: «Ты и тетя Каз ее привезете, правда?»

Каз пристально смотрит на него:

– Это странно. Ты упоминал обо мне, когда с ним разговаривал?

– Нет. Ну, я говорил, что ты, возможно, навестишь его и приведешь с собой Лею и Мику, когда они вернутся от отца и если врачи позволят. Но это все.

Она улыбается:

– Это хорошая примета. Может быть, мы ее вернем.

– Проверь свой телефон, – говорит он, и они вместе склоняются над экраном. От Лукаса ничего нет.

– Надо подождать, – успокаивающе говорит она. – Мы вернем Кейт домой, туда, где ей следует быть. Держись!

– Я постараюсь.

Начальник Каз выглядит огорченным.

– Ты знаешь, как обстоят дела, Каз. Мы предпочитаем, чтобы о планируемом отпуске предупреждали минимум за два месяца.

– Я знаю. И в обычной ситуации я бы не просила. Но тут чрезвычайные обстоятельства. – Она объясняет, и снова история Кейт демонстрирует странную силу талисмана. Люди живо интересуются трагедией, она одновременно притягивает и отпугивает. Они хотят знать и в то же время не хотят. Они сдерживают эмоции, иначе бы в рыданиях валились на пол, несчастные донельзя. Каждый раз, когда Каз об этом рассказывает, она чуть лучше понимает Кейт и ее поступок. Если ты не понимаешь, какой чудовищно жестокой может быть реальность, ты не можешь включить механизмы, которые позволяют нашим душам справиться с ней. Она думала, что переживала невыносимые муки, когда ушел Фил. Теперь, однако, она понимает, что это было ничто. Лучшее в ее жизни сохранилось: дети, здоровье, работа. Она потеряла человека, которого не стоило удерживать, вот и все.

Она только не понимает, почему Кейт вычеркнула из своей жизни Ади. Безусловно, он единственный мог бы вернуть ей радость после утраты Хедер. И все же она не хочет слышать даже его имени.

Втайне Каз верит, что, если бы Кейт увидела Ади, она бы вернулась к своему прежнему «я» и вырвалась из той прочной скорлупы, которую создала для себя. Она думает, что и Рори в это верит. Однако для блага Ади это должно произойти в скором времени. Именно безотлагательность этого дела заставила Каз просить об отпуске и дала ей силы позвонить прошлым вечером Филу и попросить его оставить девочек у себя еще на некоторое время.

– Ты не хочешь, чтобы они вернулись? – удивился он.

– Конечно хочу, но мне надо кое-что сделать. Я помогаю Кейт и Рори.

– А! Да. – Голос у него был виноватый. Неудивительно, если учесть, что все они дружили многие годы, и хотя он послал открытку и букет цветов, на похороны Хедер все же не пришел. Он сказал, что не может прийти без своей подруги, но не думает, что это было бы уместно. Каз считает, что он был прав. И без этого день был ужасный.

– И как они?

– Плохо, – коротко ответила она. У него нет права знать больше. Он даже не звонил Рори. – Так ты сможешь оставить у себя девочек на следующую неделю? Я привезу их форму и все, что нужно для школы. Лея знает, когда у них уроки балета.

Последовала пауза, и она знала, что Фил раздумывает, не отказать ли ей. Может, он планировал какие-то вечерние развлечения и девочки были бы помехой. В ней закипела злость, но, к его чести, он согласился.

Ее начальник смотрит на график отпусков.

– Это не так просто, поскольку Стеф уже в отпуске.

– Аннабель может меня заменить. Она согласилась.

– Ну что ж… – Он ненавидит, когда нарушаются правила. «Дай кому-нибудь палец, он и руку отхватит». Однако просьба Каз в принципе может рассматриваться как просьба об отпуске по семейным обстоятельствам. – Хорошо. На этот раз я разрешаю. Но не рассказывай об этом никому, ладно?

– Конечно. Разумеется. Спасибо.

– Надеюсь, ты ее найдешь. – Он ободряюще улыбается. – Ты хорошая подруга, Каз.

Каз думает об этом в машине по пути домой. Хорошая ли она подруга? На самом деле.

С виду да. Но, когда Кейт узнала об утаенном увольнении Рори, Каз не могла не посмотреть на это с точки зрения Рори. Да, он не сообщил Кейт очень важную вещь и тут был неправ. Однако было ясно, что им руководили не эгоистичные соображения, в отличие от Фила. Его действия не были злонамеренными, как действия Фила. Если уж на то пошло, он старался защитить Кейт. Он просто не понимал, как плохо это повлияет на их брак, когда все в конце концов выйдет наружу. Он был слеп и глупо наивен. Да, он ошибался. Но злого умысла у него не было.

Кейт хотела, чтобы Каз вместе с ней разорвала его в клочья.

А я не могла. Я разрывалась между жалостью к ним обоим и завистью к эмоциональной уравновешенности Кейт, потому что в конце уже не имело значения, любит ее Рори или нет. Важно было, как он это демонстрировал.

Оба они смотрели на ситуацию с разных концов подзорной трубы. Ложь была для Кейт хуже всего. Рори же терзал стыд из-за потери работы, стресс, вызванный поиском новой, и старание удержаться на плаву с точки зрения финансов.

– Он не попросит прощения, – говорила Кейт со слезами на глазах. – Где же укоры совести? Я не могу простить его, пока он не попросит прощения.

– Возможно, он этого не понимает, – предположила Каз. – Может быть, ему так удобнее. Он старается показать, что виноват, посредством решения проблемы.

– Он должен это понимать! Это должно быть очевидным! Как я могу ему доверять и чувствовать себя защищенной в нашей совместной жизни, если он этого не понимает?

Каз наговорила ей много красивых слов, но впервые ее сердце не было заодно с Кейт. Она считала, что Кейт счастливица. Она мечтала о жизни, в которой у нее был бы муж, ценящий однообразие супружеской жизни и не нуждающийся в поисках развлечений на стороне.

Но теперь ситуация стала противоположной, и счастливица – это Каз. Она ни за что на свете не хотела бы оказаться на месте Кейт.

Я должна отыскать ее и вернуть домой к Ади. Она моя подруга. У меня нет выбора. Но чтобы это произошло, Кейт должна ответить на сообщение.