Вторая беседа

Не будем следовать по стихам подряд, потому что это задача длиной в жизнь, да и то вряд ли справимся, а будем читать избирательно. Читателю лучше этот текст начать осваивать самому, подумать над ним.

Вот что сегодня прочтем с вами: «Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы», – это четвертый стих первой главы. «Черна я, но красива…» Не только тогда, во времена Соломона, но и позже белая кожа считалась благородной, канон красоты предполагал белизну. Кожа смуглая, загрубевшая считалась кожей простолюдина. Наши люди сегодня пропекаются, как на гриле, в разных салонах красоты, под искусственным солнцем. Они загорают на пляжах, думая, что этим прибавляют себе привлекательности; на самом деле они придают коже плебейский оттенок, потому что белое красивей, чем черное. И вот здесь такой интересный поворот мысли: «Черна я, но красива». Некоторые толкователи считают, что здесь вспоминается об эфиопской красоте. Эфиопы – это люди, которые очень красивы, но лицом черны. Черты лица у них очень благородны, изящны. Линии носа, скул, подбородка, ноздрей как будто вырезаны резцом искусного художника. Но черны они, и чернота эта намекает на хамитское происхождение.

Интересно, что Моисей был женат на эфиоплянке, женщине с темной кожей, но красивой. Женитьба эта была предметом спора с Моисеем его родных брата и сестры, Аарона и Мариам. Двенадцатая глава книги Чисел говорит о том, что упрекали Мариам и Аарон Моисея за жену-эфиоплянку. Они были в обиде, что пророк и вождь, главный человек в Израиле имеет женою иноплеменницу – черную, не похожую на них. Возник бытовой, отчасти и нам знакомый расизм. Проверим же свое сердце, чтобы и мы не были расистами.

Многие люди, считающиеся христианами, позволяют себе уничижительно думать о людях другого цвета кожи, другого разреза глаз, другого строения лица или психологии. А мы, читатели, будем осторожны. Боже сохрани приобрести расистскую болезнь в душе своей: она немедленно наказывается Богом. Дальше история книги Чисел рассказывает следующее: Аарон и Мариам упрекали Моисея, а Моисей молчал, он был кроткий человек и даже более того – кротчайший из всех людей, живших на земле. Господь внезапно сказал всем троим, двум братьям и сестре: «Выйдите вы трое к скинии собрания». И вышли к скинии трое, два брата и сестра их. И сошел Господь в облачном столпе, и сказал всем им: «Слушайте слова Мои. Если бывает у вас пророк от Господа, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем; он верен во всем в дому Моем; устами к устам Я говорю с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит. Как же вы не убоялись упрекать раба Моего Моисея?» То есть вы придумали для него упрек, а он предо Мною чист. Как часто мы так поступаем в нашей жизни!

Далее читаем: «И воспламенился гнев Господень на них, и Он отошел». То есть облако ушло от скинии, и с ним ушла благодать. Мариам покрылась проказой, как снегом. Аарон взглянул на нее, а она в проказе. Видимо, Мариам была главной зачинщицей. И сказал Аарон Моисею: «Господин мой, не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили, не попусти, чтобы она была как мертворожденный младенец». Моисей, кротчайший человек, возопил ко Господу, говоря: «Боже, исцели ее». И сказал Господь Моисею: «Если бы отец ее плюнул ей в лицо, не должна ли была бы она стыдиться семь дней? Итак, пусть будет она в заключении семь дней вне стана, потом возвратится».

Мы прочли с вами целую главу из книги Чисел об истории, бывшей между Моисеем, его братом Аароном и сестрою Мариам. Они упрекали Моисея в женитьбе на женщине другого цвета кожи, но красивой. Примерно так же говорит и эта девушка – душа, которая «черна, но красива». Видите, каждая душа может сказать это о себе: «Черна я, но красива». Разговор сейчас не о внешних данных – о росте, о соотношении между талией, длиной ног, плеч, о белозубости или яснозоркости, это все вещи тленные. Раскопать любую могилу – вы там красавца от некрасавца не отличите. Разговор о душе человеческой, которая красива.

Господь полюбил человека, полюбил в нем сокровенную красоту, которая нам самим непонятна. Когда Бог любит нас и мы чувствуем это, мы приходим в удивление: за что Бог любит нас? Любовь – она потому и любовь, она ни за что дана. А если за что, то это расчет. Любит – и это удивительно. Между тем человек красив. Человек очень красив – внутренней, сокрытой от него самого красотой. Каждый из нас может сказать, что он черен, но красив, то есть: «Грешен я, однако внутренне Твое есмь создание». В погребальных песнопениях есть такая чудесная стихира святого Иоанна Дамаскина: «Образ есмь Твой, хотя язвы ношу прегрешений» – «Я на Тебя похож, я образ Твой, хотя струпья ношу прегрешений. Погибшее овча я, ягненок потерявшийся, воззови меня, Господи, и спаси мя». Каждый из нас черен, но красив.

В книге «Песнь песней» есть динамика образа, он не стоит на месте, а развивается. Посмотрим, как это происходит, вслушаемся в слова. Далее мы читаем об этой девушке, обитательнице пространства книги, Суламите, что она красива, и на ней пятна нет. В четвертой главе этой книги не она сама, но жених ей говорит: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе». Это уже, возможно, состояние души, которая очищена и наполнена благодатью. Никто из нас не может смело сказать о себе, что он очищен так, что пятна нет на нем. Пятна есть, их много. Мистики и монахи, изучавшие эту книгу, говорили, что, скорее всего, это относится к Божией Матери, поэтому восприятие этих слов как диалога между Христом и Церковью, между Духом Святым и Девой Марией вполне уместно.

Многие места четвертой главы используются для выражения отношения Церкви к Деве Марии: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе». «Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы». Эти слова поются на венчании. Не везде и не всюду, но существуют такие старые традиции, есть специальный гимн: «Гряди, гряди от Ливана, невеста». Это западная традиция, которая вошла в восточную, по крайней мере, я неоднократно слышал на венчаниях это песнопение в исполнении хора. Это слова Песни песней, которые поются в брачные торжества, где невеста – самая любезная женщина в мире для жениха, где как бы оживает Песнь песней.

Читаем далее. Двенадцатый стих четвертой главы: «Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодец, запечатанный источник». Все толкователи согласно относят его к Божией Матери: Она – Мать, но Она – Дева. Она мужа не знает, но Бога родила. Она не знает земных радостей супружества, но знает высшее счастье материнства, и поэтому Она есть запечатленный источник – заключенный, запечатанный, закрытый. «Запертый сад, заключенный колодец, запечатанный источник». Безусловно, когда Господь говорит нам: «Исследуйте Писания, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5:39), – это касается таких книг, как Песнь песней в первую очередь. Есть книги исторические, где описываются конкретные истории. Например, как родила Агарь от Авраама Измаила, как Сара, не способная к деторождению, обижалась на то, что не может быть матерью, а Агарь насмехалась над ней. Это история. Хотя эта история превращается в метаисторию: до сегодняшнего дня арабы, дети Агари, не могут найти мира с евреями, детьми Сары, и эта конкретная история выходит за пределы конкретных отношений и простирается на целые столетия и на отношения между народами. Но все равно это – конкретная история.

Песнь песней говорит: «запечатленный сад» – это, собственно, Эдем, рай, скрытый от человеческих глаз, таинственный, в котором никто не был. В том раю, который мы потеряли, мы уже были. Адам там был. Где-то глубоко под кожей у нас – в генотипе, в памяти – есть такое чувство, что мы были в раю и потеряли его. А здесь речь о некоем запертом саде, скрытом от человека рае, запечатленном источнике. Это некий новый рай, посреди которого рождается новое древо жизни. Поэтому церковные песнопения говорят о Деве Марии, что Она есть новый Эдемский сад, посреди которого выросло Древо жизни – Иисус, от Которого мы едим плоды жизни и не умираем. С одной стороны, все это – поэзия, но с другой, – наша повседневная жизнь. И то, и другое одновременно.

Книга «Песнь песней» Соломона – возможно, такая книга, которую можно предложить человеку, боящемуся морализаторства. Многие боятся читать Библию из страха, что Библия оглушит их и огорошит кучей запретов, какими-то страшными предписаниями типа «это не делай, это не ешь, туда не ходи, это не трогай», и повесит на них ярмо из разных повелений «это читай, это ешь, туда ходи, об этом думай». И человек из страха обремениться запретами и повелениями, не берет в руки Библию. Поэтому я бы советовал взять в руки именно Песнь песней всем тем, кто еще не знаком с Библией и кто, вместе с тем, хочет поэзии от жизни.

В юные годы, особенно когда человек влюблен, тем более впервые, серьезно, он находится в особенном раскрытии личностных чувств и качеств, и ему все интересно. Все святое ему интересно. Философ Владимир Сергеевич Соловьев сказал однажды, что, когда человек влюблен, на него внимательно смотрят и рай, и ад. В этом состоянии он может и взлететь, и рухнуть.

Всем влюбленным я бы предложил почитать Песнь песней, не откликнется ли душа их на эти простые, незамысловатые слова? Ведь вот еще что интересно: сравнить Песнь и песни. Включите сегодня любую FM-станцию, послушайте, о чем поют люди. Песнями заполнен весь эфир. Работают сотни радиостанций: в столице, например, буквально сотни, и каждые три-четыре минуты звучит новая песня. Новая старая, или старая новая, или новая новая. О чем поют люди? Поют, в основном, о любви. Эти песни бывают прекрасными, одухотворенными. Но иногда бывают и пошлыми, некрасивыми, бывают такими, что стыдно за того, кто поет. Но все равно – люди поют о любви. Это тоже важное свидетельство, потому что о чем еще петь? Петь можно только от боли или от любви, или накануне войны военные песни. Больше в мире песен нет. Всякому влюбленному человеку, когда сердце открыто, когда в сердце рана (а Писание как раз и говорит, что любовь – как рана глубокая), стоит открыть эти абсолютно недогматические тексты. В Песни песней никто не отяготит морально, никто не будет пугать: «Делай это, не делай этого»; там будет все воздушно и многое непонятно, и все про тебя, и ты будешь находиться в некоем обмороке от прочитанного.

А еще важно, что с помощью Песни песней можно предложить всякому влюбленному человеку проверить свои чувства. Сможешь ли ты потом повторить любимой слова, которые прочитаешь? Пусть не все, пусть некоторые. Вот, например: «Ты прекрасна, возлюбленная моя; ты прекрасна, и глаза твои голубиные под кудрями твоими». Если сможет человек произнести эти слова своей любимой, то можно дальше отношения развивать. Или чудесные слова девушки, посвященные любимому: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и увядают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор». Непонятно, о чем говорится, но музыка текста приковывает к этому внимание и заставляет почувствовать, что есть другой мир.

Я хотел бы предложить всем влюбленным (или влюблявшимся когда-то) прочесть эту Песнь хотя бы раз в жизни и проверить свои сердечные чувства (или память о прошлых чувствах) на предмет соответствия своим чувствам и спросить себя: настолько ли вы были просты, наивны и таинственны в дни своей любви, как вы находите это в Песни песней.

Не забывайте, впрочем, о самом главном: о том, что книга эта не об отношениях между мужем и женой или девушкой и юношей. Эта книга в основном об отношениях Бога и человека. Древние учителя сказали так: «Кто применяет эту Песнь к повседневным событиям, тот наследия в жизни будущего века иметь не будет». Поэтому мы, конечно, сдержим себя страхом от бытовых применений, но, без сомнения, наши личные семейные отношения – это некое подобие отношений Христа и Его Церкви.