О книге Песни песней Соломона

Первая беседа

Поговорим о Песни песней Соломона. Это книга, запечатанная семью печатями, книга таинственная, а у меня нет никаких претензий на наличие талантов или духовных прозрений. Не претендую на то, чтобы объяснить все находящееся в ней и всю ее глубину. Но о Песни песней нужно говорить, потому что она этого достойна.

Песня эта – о любви. Некоторыми комментаторами эта книга так и называется: сборная солянка из брачных песнопений. То есть сборник восточных песен, посвященных брачной тематике. В этой книге ни разу не упоминается имя Бога. Господь, или Бог, или Всемогущий, или Вседержитель – ничего подобного! Ни одного упоминания, ум ни разу к Богу не возводится. Нет здесь никого молящегося, никого призывающего к молитве, никого благословляющего Бога.

Но если это просто книга о любви, тогда зачем она в Библии? А потому что если эта книга в Библии, тогда в ней есть тайный смысл, тогда она толковаться может и буквально, по-земному, а может и аллегорически. Значит, в ней есть скрытый смысл.

Важный момент: вопрос, нужна ли в Библии Песнь песней Соломона, оставался нерешенным до очень позднего времени. Дело в том, что канон книг Ветхого Завета – это, собственно, Тора, пророки и псалмы. А относительно Песни песней долго не могли решить, ввести ее в канон или вывести из канона. Столетиями спорили об этом. Некоторые считали, что она оскверняет руки. Некоторые считали, что она не нужна, поскольку соблазняет читающих. А самые ученые раввины, предававшие себя более других молитве и богомыслию люди, считали, что Тора и вообще весь закон и пророки – это корона золотая. И каждая книга в ней – это камень драгоценный, но Песнь песней – самый драгоценный камень, и весь мир недостоин того дня, когда эту Песнь подарил Господь Израилю. Поэтому они читают ее на Пасху как гимн любви между Израилем и Богом, Который, как невесту, увел из дома рабства свой народ.

Быть Песни песней или не быть в тексте Священного Писания, решали очень долго. Решили, наконец, что быть. А решили, что нужна она, так как она вся насквозь, до последнего знака, таинственна и аллегорична. А толковать ее нужно исходя из ее скрытого смысла.

Здесь нужно заметить, что не все в Писании открывается всем и сразу. Многие люди зачастую склонны читать, например, газеты или журналы с конца, с последней страницы, оттуда, где есть гороскопы или кроссворды. Мы так же Библию иногда читаем: начинаем сразу с Апокалипсиса.

Песнь песней не разрешали читать людям до тридцати лет как минимум. Так же, как Екклезиаста, или, скажем, Иезекииля. Иезекииля – даже больше, чем Екклезиаста. Эти книги предполагают полную внутреннюю зрелость человека – и психофизическую, и житейскую, и нравственную. Поэтому, приступая к этой книге, конечно, находимся в страхе – что мы скажем о ней? Она таинственна. Но что ободряет нас: ее очень любили христианские мистики.

В Восточной Церкви ее любили люди, склонные к созерцанию и философии. Например, дивный богослов Григорий Нисский. У него есть комплексное толкование на Песнь песней Соломона. Он вообще любил философские книги. У него есть толкование и на книгу Екклезиаста.

Первым ярким толкователем был Ориген. Он сказал, что эта Песнь превзошла самое себя и в Библии это действительно драгоценность. В Западной Церкви многие монахи, подвижники, мистики, отшельники вслушивались в слова этой книги и находили в ней диалог между Христом и Церковью, между Духом Святым и Девой Марией, между Христом и душой человеческой. Так же как в древности учителя Израиля находили в ней диалог между Богом и душой или между Богом и Израилем.

Некоторые люди были заключены под стражу и отсидели в тюрьме за перевод Песни песней. А в XVI веке испанский проповедник Касидиоро де Рейна, монах-иеронимит, за перевод книги на язык простого народа подпал под преследование инквизиции и едва избежал смерти. Настолько это было опасно – переводить такую книгу! Считалось, что нехорошо заниматься подобными вещами. Но мы с вами живем во времена свободные, когда заниматься можно всем, чем хочешь, дай Бог только заниматься тем, чем надо. Поэтому будем говорить об этой книге с осторожностью и кратко, с краешка.

Ориген говорит так: «Мы научены Писанием, что есть святое, а есть Святое святых, есть небо, а есть Небеса небес, есть суббота, а есть Суббота суббот». Субботой суббот назывался юбилейный год, когда рабы отпускались на свободу. Семь лет – это субботний год, а семь по семь – это сорок девять, пятидесятый год – юбилейный, Суббота суббот. Такое умножение – квадрат от святого.

Примерно в таких же категориях он говорит, что есть различные песни, но есть Песнь песней, и к ней нужно подходить как к Субботе суббот, как к Святому святых, как к Небесам небес. Это обычный оборот Писания, обозначающий исключительную важность. Например, говорит Господь: «Умножая, умножу скорбь твою» (Быт. 3:16). Или: «Благословляя, благословлю и размножая размножу тебя» (Евр. 6:14). Есть просто святое, а есть Святое святых, есть просто песни, а есть Песнь песней.

Во Святое святых входил только первосвященник. Не просто священник, а первосвященник. И входил туда не тогда, когда сам хотел, а только раз в год, в определенный день, причем входил, внося с собой кровь животного, закланного за грехи народа, и шепотом произносил там имя Бога. Это было единственное время в году, когда первосвященник, один человек из всего народа, мог зайти в это место. Если мы примем эту мысленную последовательность, мы должны осознать, что не поймем в Песни песней ничего, если не будем стремиться к внутреннему очищению, к очищению ума.

Писание открывает себя человеку, трудящемуся над собой. Некто из святых сказал так: «Писание открывается делами», то есть открывай замки Писания исполнением заповедей. Прочесть его, конечно, можно, его можно и наизусть выучить целыми книгами, но оно откроет свои тайны только тому, кто упражняется в благочестии деятельно. Посему, любезные читатели, будем подходить и подбираться к тексту священных песен Соломона, зная, что мы не все там поймем, потому что внутренне мы еще пока не готовы.

Первое, что говорит Дух Святой устами Соломона, это: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина». Вот как говорит об этом Ориген: «Много песен есть в Церкви, и нужно вначале все их пропеть, чтобы приступить к этой».

Вспомните наши каноны, любой канон, который на панихиде поем или читаем перед Причастием. Там есть девять песен. Первая песня – переход через Чермное море, вторая – Моисея и сестры его Мариам, третья – песнь Анны-пророчицы, четвертая песнь – пророка Аввакума, пятая – пророка Исаии, шестая – Ионы, седьмая и восьмая – отроков печи Вавилонской, девятая – Божией Матери. Вот песни Священного Писания. Есть и другие песни. Когда мы пропели эти песни, сердцем пропели, умом пропели, поняли смысл их, тогда мы приступаем к первой песне Соломона, Песни песней, и слышим первые слова про поцелуй: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих». Вот как толкуют эти слова богословы: «Доколе Ты будешь учить меня словами людей Твоих, через Моисея, через Давида, через Соломона, через Исаию? До каких пор Ты будешь учить меня чужими устами? Лобзай меня Ты лобзанием уст Твоих». То есть «да лобзает Он меня» – такое желательно-повелительное наклонение речи – усваивается душе, которая уже насытилась чтением всех пророчеств, которая уже исследовала и утомилась в исследовании сокровенного смысла во всех Писаниях, которая хочет уже не просто слов, но благодати, и не просто пророков, но Самого Бога. Вот какой смысл заключает толкователь в первом стихе этой книги.

Независимо от нашего пола и возраста души наши есть невесты, и они со Христом находятся в отношениях невесты и жениха. Именно поэтому Иоанн Предтеча позволяет себе назвать Христа женихом, а себя – другом жениха, он говорит: «Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос и жениха» (Ин. 3:29). Он говорил это, чувствуя, сколько душ возрадуется о пришествии Христа в мир, сколько душ Христа полюбит и скольким душам Христос подарит Себя. Он был посреди этого процесса как друг жениха, и чувствовал это. В одной из притч Евангелия мы читаем о десяти девах, мудрых и немудрых, где Христос называется именно женихом и Его ожидают на брак (см.: Мф. 25:1–13). Души ожидают Господа, Который вступает с ними в брак: с теми, кто готов к этому браку. По отношению ко Христу души наши есть невесты Его, и самые лучшие люди мира – это те, которые смогли быть верными Богу, которые вручили Ему себя.

Можно вручить себя Богу, как железо вручает себя в руки кузнеца, под тяжелые удары молота, а можно вручить Ему себя как драгоценность, как невеста вручает себя жениху, как главное сокровище. «Да лобзает Он меня лобзанием уст Своих» – это та высшая степень доверия Господу, которая есть любовь к Нему, любовь нежная и преданная до смерти, до конца, которая является высшей степенью взаимоотношений между Господом и человеком. Так толкуют первый стих этой великой Песни.

«Ласки Твои лучше вина. От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя». В Песни песней много текстов, касающихся благовоний, там постоянно вспоминается мирровый пучок у грудей возлюбленной и ароматы от мироварника. «Имя твое – разлитое миро». Святой Димитрий Ростовский приписывает этот текст празднику Обрезания Христова. Вот что он говорит: «Доколе миро закрыто в сосуде, запах его не слышен. Но когда миро откроют и прольют, оно наполняет своим ароматом дом, в котором его пролили». В Евангелии читаем о женщинах, которые возлили миро на главу Христову: одна перед страданием, а другая, блудница, еще раньше миром и слезами омыла Ему ноги, слезами омывала и волосами вытирала. В обоих случаях дом, где это происходило, наполнялся ароматом пролитого мира. Открытое и пролитое миро наполняет своим благоуханием все окружающее. Когда священник крестит человека, он мажет миро чуть-чуть, капельками: лобик, носик, глазки ребеночку, уста, грудку, ушки, ручки, ножки. И то – капельки, и все дитя пахнет до вечера, и на следующий день еще ребеночек миром пахнет. А здесь – проливается миро. Святой Димитрий говорит, что «имя Иисус это есть миро пролитое».

Когда Господь еще не родился, Ангел Божий сказал Деве Марии, что Она родит Сына и наречет Его именем Иисус, и Он будет велик, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и Царству Его не будет конца. И Иосифу Ангел сказал во сне: «Не бойся принять Марию, жену твою, родившееся в Ней есть от Духа Святого. Родит Сына, наречешь Ему имя Иисус, Он спасет людей Своих от грехов их» (см.: Мф. 1:1). И Марии, и Иосифу заранее, до рождения Иисуса Христа, было открыто имя, которым нужно было бы назвать родившегося Младенца. Господь родился, и на восьмой день Его обрезали по закону. Это, кстати, великий день, день памяти Василия Великого, когда к Христу впервые прикоснулось железо. Маленький безгрешный Сын Божий, родившийся от Девы Марии, потерпел обрезание. Над Ним совершили эту болезненную процедуру, протекла впервые Его кровь, и Он впервые плакал не от того, от чего плачут дети, а потому, что Ему сознательно причинили боль. Боль ритуальную, законную.

В день обрезания младенцу выбирали имя. Мария, знавшая, как назвать Своего Сына, и Иосиф, знавший, как назвать Сына Марии, дали Ему имя Иисус. В этот день имя Христово пролилось в мир. До тех пор оно было запечатленно, сокровенно, скрыто. А в день Обрезания, когда Спасителя назвали этим заранее указанным именем, оно пролилось в мир, и с тех пор благоухает. Вот так пророчески пишет Соломон: «От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя».

Девицы – это неоскверненные души. Души-блудницы не любят Тебя, Господи. Блудницы любят деньги и тех, о которых пишет Иезекииль (он пишет о некоторых женщинах, о Самарии и Иерусалиме, дает им образные имена Оголива и Огола): «Вы любите подарки и любите красивых мужчин, одетых в роскошные одежды, чья плоть как плоть ослиная, чья похоть – как похоть жеребцов, вы этих любите. За это Я вас накажу, и срам ваш будет всем известен» (см.: Иез. 23). Души-блудницы не любят Бога. Бога любят души нежные, чистые и нетронутые, поэтому имя Божие, пролитое как миро, любезно девицам, то есть душам чистым и невинным. Благоухание мира Христова – это благоухание имени Господня, опыт, который открыт каждому человеку. И каждый из нас призван к тому, чтобы ощутить в своей жизни аромат и благоухание имени Господня. Имя Его – это миро разлитое, и если мы девицы душою своею, то мы должны любить благоухание этого имени.

Именно Иисус должно было быть имя Христово. Именно именем Иисус назвал Моисей своего преемника. Когда Моисей умер, не сумев ввести людей в землю Обетованную, продолжателем его дела стал некий Осия, сын Навина. Но прежде, нежели ввести людей в землю Обетованную, Моисей переименовал его и сделал его Иисусом. По-еврейски это очень просто, а по-русски – очень сложно, это два разных слова. Из Осии Иисуса сделать по-русски – нужно добавить несколько букв, а те, что есть, нужно переставить. А по-еврейски очень легко, только букву добавить в начало. Был Гошуа, то есть Осия, а Моисей его переименовал в Егошуа, то есть Иисус. Моисей добавил только одну маленькую буквочку, «йод», и имя поменялось. Господь и говорит: «Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:18). С прибавлением маленькой буквочки имя поменялось полностью. Будучи уже не Гошуа, а Егошуа, он привел людей в землю Обетованную. Моисей не приводит, но Иисус приводит. Моисей умирает на границе, а Иисус вводит уже в пределы и в обладание землей Обетованной. Это все было сделано для нас с вами. Закон нас доводит до пределов земли Обетованной, а благодать вводит дальше, в саму землю. Поэтому имя Христово есть миро пролитое, девицы любят его, и об этом говорят первые два стиха книги Песни песней.