Великий сибирский путь

В феврале 1891 года вышел указ о строительстве «сплошной через всю Сибирь железной дороги» от Челябинска до Владивостока. Сооружение ее объявлялось «великим народным делом». Магистраль делилась на семь дорог: Западно-Сибирскую, Средне-Сибирскую, Кругобайкальскую, Забайкальскую, Амурскую, Северо-Уссурийскую и Южно-Уссурийскую. Позднее появилась Китайско-Восточная железная дорога. Девятнадцатого мая 1891 года во Владивостоке началось строительство Великого сибирского пути (ТрансСиба).

За 10 лет строители ТрансСиба проложили 8144 км железных дорог. Многие технические решения, найденные российскими инженерами, не имели аналогов. Так, впервые при сооружении тоннелей стали использовать теплоизоляционный слой между обделкой и грунтом в целях сохранения неподвижности вечномерзлых пород. При возведении моста через Енисей применили продольный метод надвижки больших ферм, обеспечивший ускорение монтажа пролетных строений. Ученые Института инженеров путей сообщения в лабораториях и на полигонах испытывали отечественные сорта цемента, новые типы рельсов, конструкции мостов, системы сигнализации и централизации, водо-и электроснабжения железной дороги, средства защиты ее от влияния вечной мерзлоты и горных обвалов.

Великий сибирский путь позволил значительно оживить местные и транзитные перевозки. Он пересекал многочисленные судоходные реки, поэтому район местного тяготения превысил 2 млн квадратных километров. Предполагаемый объем перевозок в 150 тысяч тонн груза был намного перекрыт и составил 675 тысяч тонн в год. Стоимость строительства дорог ТрансСиба составила около 1 млрд рублей, средняя стоимость 1 километра пути доходила до 120 тысяч рублей.

Снижение темпов частного строительства и перенаправление государственных ресурсов на выкуп частных железнодорожных компаний, а также снижение эффективности управления в секторе способствовали снижению темпов развития отрасли.

Накануне первой мировой войны Россия выходит на второе место в мире после США (при этом с разрывом в 6 раз) по общей протяженности железных дорог, однако огромные расстояния делают эту сеть недостаточной; так, в Германии на 100 км² территории приходится в среднем 11,1 км железных дорог, в России – 1,1 км, кроме того, три четверти российских дорог были одноколейными. По обеспеченности железными дорогами на душу населения Россия уступала как США, так и крупнейшим европейским странам.

В результате к началу первой мировой войны наблюдается нехватка стратегически важных дорог: по ситуации на 1914 год русские железные дороги могли подвозить к границе 211 поездов в сутки, дороги противника – 530. Кроме того, на начало войны Архангельск был связан с центральными областями устаревшей узкоколейной дорогой, а Мурманск вообще не имел железнодорожного сообщения.

Ретрограды снова недовольны

Ускорение прогресса и развитие новых секторов экономики, как и следовало ожидать, привело к структурному кризису. В первую очередь были затронуты традиционные отрасли перевозки и все многообразие обслуживавших их мелких бизнесов. Перевозки осуществлялись почтовыми телегами, а на пути следования находились различные постоялые дворы, трактиры. В этой системе работали сотни тысяч человек.

Консервативные круги не переставали критиковать железнодорожное строительство даже в начале XX века. Например, князь Мещерский высказывался о строительстве железных дорог таким образом: «Железная дорога убивает все до нее бывшие народные ресурсы промысла и заработка там, где она проходит: село, деревня, местечко – все беднеет и рушится». Ему вторил Н. Ф. Данельсон: «Железные дороги, наряду с коммерческими банками, являются главнейшими насосами, перекачивающими ресурсы из деревни в город и обеспечивающими благоденствие капиталистических сегментов экономики за счет обнищания и деградации крестьянства».

Кризис значительно усугубили неурожай и эпидемии тифа 1891–1892 годов. Сильнейший неурожай 1891 года поразил именно те местности, где существенная часть крестьянских хозяйств была экономически слабой. Запасов зерна в государственно-общественной системе продовольственной помощи, предназначенной для ликвидации подобных кризисов, на момент неурожая не существовало. Цены на продовольствие повсеместно росли, а спрос и цены на труд крестьян в зоне неурожая падали. Существенная часть населения, таким образом, не имела ни зерна, ни запасов от предыдущих урожаев, позволявших дожить до следующего, ни возможности найти работу и жить на заработную плату. В результате создалась реальная опасность массового голода и краха сельского хозяйства, потребовавшая организации государством помощи голодающим. Помощь голодающим оказывалась в форме продовольственной ссуды зерном. Стандартный размер ссуды составлял 12,3 кг зерна в месяц на человека.

Помимо продовольственной ссуды крестьяне получали также ссуду на засев полей. Максимальное количество получателей ссуд в наиболее голодные весенние месяцы 1892 года составило 11,85 млн человек. Общий размер ссуд составил 1,48 млн тонн зерна, а общие расходы государства на все виды помощи превысили 160 млн рублей (7,2 % от расходов бюджета за 1891–1892 годы суммарно).

Блеск и нищета золотого рубля

Введением золотого рубля до сих пор восхищаются многие ученые, но стоит разобраться в том, что в действительности означало введение «твердой» переоцененной валюты для слабоконкурентоспособной промышленности царской России, отстававшей на 100 лет в текстиле и импортировавшей под ключ все оборудование и технологии.

Ответ достаточно очевиден: золотой рубль был введен либеральным правительством как лекарство для привлечения западных инвестиций и технологий. Что выглядит так, как если бы вас просили вложить ваше время, деньги и даже технологии в какую-нибудь африканскую страну. Очевидно, что вы захотите гарантий вывода ваших денег обратно. Атак как африканские рубли для вас ценности не имеют, вы будете очень обрадованы, если африканское правительство, имея крупный золотой запас, допустим, в 1311 тонн золота (или в 60 млрд долларов в ценах 2016 года), гарантирует обмен своих тугриков на золото. А если эта африканская страна еще и имеет крупный рынок сбыта в 170 млн потребителей (на тот момент 10 % мирового населения), что в 2–3 раза больше, чем ваш текущий рынок? Да еще и по дурости своей эта страна обещает вам золотой стандарт, то есть свободную конвертацию африканских рублей в золото при выводе средств. Понятно, что это было бы для вас привлекательно в сравнении с другими африканскими альтернативами. И также вам должно быть очевидно, что если бы вы принимали решение об инвестициях в Африку, самые свои передовые технологии туда отправлять вы бы не стали. В лучшем случае взяли бы что-то устаревшее и отправили туда для тестирования. Вдруг африканцы больше «ля-ля» разводят, а золото вывозить не дадут? Но наши золото вывозить дали, а самых передовых технологий мы так и не получили. Даже в начале войны с немцами большинство электромоторов на наших кораблях было немецкими, а всю фармацевтику и химическую продукцию Россия также импортировала из Германии.

Видимо, пословица «что русскому хорошо, то немцу – смерть» работает и наоборот. Для привлечения зарубежных инвестиций и технологий правительство Николая II решает провести финансовую реформу. 3 января 1897 года высочайшим указом в Российской империи вводят золотой стандарт. Реформа проводилась под руководством министра финансов Сергея Витте. Рубль был девальвирован в полтора раза (что поначалу было большим благом для экспортных секторов экономики), а его золотое содержание составило 0,774235 г чистого золота. Соответственно, на 1 миллион российских ассигнаций государственный банк был обязан выдать 774 кг золота из золотых запасов, которые в это время как раз составляли 1311000 кг.

Простые расчеты показывают, что для полного опустошения золотых резервов из царской России нужно было вывести 1,78 миллиарда. В момент издания указа эту сумму существенно перекрывали текущий внешний долг и ВВП страны.

Но уже к 1905 году внешний долг царской России составил 6,6 млрд рублей, в 3 раза больше золотого запаса. Для финансирования русско-японской войны правительство привлекло еще 2,3 млрд. В итоге к 1913 году внешний долг вырос до 8,6 млрд рублей (в 4 раза больше золотых запасов).

Вполне очевидно, что введение твердой валюты в далеко не развитой индустриальной стране, упустившей практически все технологические уклады и в большинстве секторов имевшей существенную зависимость от импортных поставок, по своей сути означало субсидирование импорта за счет золотых резервов.

В итоге с началом первой мировой войны свободный размен бумажных денег на золото был прекращен.

А вот сухой итог: в 1887–1913 годах Запад инвестировал в Россию 1783 млн золотых рублей (на удивление, цифра равна золотому резерву). За этот же период из России было вывезено чистого дохода 2326 млн золотых рублей. В итоге денежная система царской России базировалась исключительно на иностранных займах и на притоке иностранных инвестиций в экономику и была очень мало приспособлена к грядущим военным событиям, особенно к войне с Германией.