Что не пускало инновации в Россию?

Теперь имеет смысл описать причины, которые мешали развитию новых технологий того времени в Российской империи. Вечная беда нашей страны в том, что у ее руководителей за редчайшими исключениями отсутствует вера в прогресс как единственный, хоть и очень сложный путь для нашего народа. Стоит отметить, что сам Николай I был искренне заинтересован в развитии новых технологий. Но, видимо, еще больше он не хотел рисковать устоявшимся порядком, а окружавшие его чиновники считали, что знают, как лучше.

Рассмотрим причины отставания Российской империи от лидеров второго технологического уклада.

Причина 1. Боязнь экономических и социальных потрясений, вызванных увеличением безработицы в «старых» секторах. Строительство железных дорог создавало значительную конкуренцию традиционным, но низкоэффективным перевозчикам. Водные каналы и перевозка на волах на большие расстояния требовали значительного времени и мощных людских ресурсов. В этой сфере кормилось большое количество населения. Одних только бурлаков, таскавших суда против течения, по мнению современников, насчитывалось 300 тыс. Количество сухопутных перевозчиков вообще трудно поддается подсчету, но очевидно, что мы говорим о миллионах задействованных в перевозках людей. Как я уже писал выше, одна лишь поставка чугуна на экспорт с уральских заводов до Санкт-Петербурга занимала 18 месяцев.

Строительство новой инфраструктуры царское правительство рассматривало как катализатор экономической рецессии. Новые технологии лишали дохода миллионы семей, напрямую или косвенно зависевших от старых секторов экономики. Этих людей нужно было переучивать. А как бурлаков или кучеров обучить железнодорожному делу? Точно также, как в наши дни обучить 50-летнего регионального чиновника программированию на C++.

Причина 2. Отсутствие стратегической картины. Тот факт, что для снижения себестоимости нужно было строить железные дороги до Урала, там же строить всю вспомогательную промышленность (вагоны, рельсы, мосты, кабели телеграфа, паровые двигатели), а не возить каждую гайку из-за границы, не воспринимался как критически значимая государственная задача. Пока на Крымской войне нам не надрали задницу, что продемонстрировало риски, связанные с технологическим отставанием.

Причина 3. Бездарные экономические расчеты. Здесь нужно отметить, что чиновники того времени были очень образованными, умными и проницательными людьми. Когда авторитетнейшие купцы того времени пришли к графу Канкрину (министру финансов) с просьбой о поддержке в строительстве железной дороги до Черного моря, Канкрин высмеял их: как такое могло прийти в голову, когда любая перевозка в той местности делалась за минимальные деньги? В принципе, это то же самое, что сегодня прийти с национальным проектом блокчейна к Кудрину или Грефу, и он высмеет вас прилюдно, сказав, что и так все у нас есть ввиду работающих, протестированных и глубоко интегрированных ИТ-систем старого поколения, которые делают это за смешные деньги. Менять ничего не нужно, и даже крайне рискованно.

А когда граф Толь, занимавший пост, аналогичный посту министра транспорта сегодня, в записке императору говорил, что он не видит экономической целесообразности строительства, он искренне имел это в виду. Будучи героем войны 1812 года, участником турецкой кампании 1827 года, Толь был патриотом, горячо любившим свою родину. Осознавая, что железные дороги приведут к потере доходов огромного количества людей, он сделал расчеты, доказывавшие, что водные каналы дешевле, чем строительство железных дорог. Он искренне убеждал царя в своей правоте. Просто тогда тот факт, что доставка чугуна от Урала до портов Санкт-Петербурга занимает 18 месяцев, никого не смущал. Также, как и сегодня никого не смущает то, что налоговая по полгода не может схлопнуть свои бухгалтерские книги, тогда как в блокчейне это будет делаться мгновенно. Очевидно, что собственники каналов, которые Толь регулировал, также способствовали тому, чтобы у него сложилась нужная картинка.

Серебряный рубль

Когда историки говорят о российских монетарно-денежных реформах, речь, к сожалению, не идет о новых технологиях балансировки в поисках оптимального количества денежной массы в российской экономике для обеспечения нужд торговли и промышленности. Практически все исторические денежные реформы сводились к укреплению международного имиджа рубля в целях привлечения зарубежных инвестиций, сводившихся к оформлению заграничных займов. Поэтому основным инструментом в денежных реформах было создание «твердой» переоцененной валюты, обычно в привязке рубля к золоту и серебру. Одной из первых таких реформ стала реформа 1839 года, которая провозгласила новой «монетной единицей» серебряный рубль.

Эта финансовая реформа предполагала обмен ассигнаций (старых денег) на новые деньги из расчета 350 старых рублей на 100 новых серебряных рублей. При этом новый серебряный рубль, как утверждало правительство, был обеспечен необходимым количеством серебра и золота для свободного обмена.

Хотя в большинстве научной литературы указывается, что реформа была успешной, фактические результаты ее были губительными для большей части малого и среднего бизнеса. В связи с неразвитостью экономики России было рано жить на «твердые деньги», а реформы способствовали не только росту цен в 3,5 раза и выводу серебра и золота за границу в результате значительной технологической отсталости российских предприятий. Вот как описывает эту ситуацию Василий Кокорев: «Заводчики и фабриканты, нанимавшие рабочих, предвидели, что при определении новых окладов, переложенных на серебро, нельзя будет тому рабочему, который получал в месяц 10 руб. 50 коп. ассигнациями, назначить только 3 руб. серебром».

Отсюда выводилось заключение, что производство заводских изделий вздорожает, а средства к покупке сократятся от непомерного возвышения денежной единицы. «На рынках все стало дорожать, и со временем цены на все потребности сделались на серебро почти те же самые, какие были на ассигнации… Находившийся в городе Солигаличе солеваренный завод закрылся вследствие того, что при возвышенном для рабочих жалованье солеварение оказалось убыточным. Сто человек заводских рабочих пошли по миру, и пятьсот человек дровопоставщиков и извозчиков для перевозки соли в ближайшие села и города потеряли свои заработки. В городе Галиче и селении Шокше закрылись все замшевые фабрики, получавшие оленью кожу для выделки замши из Архангельской губернии, в Костроме закрылись полотняные фабрики Дурыгиных, Угличаниновых, Солодовниковых, Ашастиных и Стригальевых; в Ярославле и Кинешме закрылись известные салфеточные фабрики, и вместе с этим уничтожился спрос на лен, оживляющий сельский быт в губерниях Ярославской, Вологодской и Костромской».

Очевидно, что денежная реформа привела к снижению как внутренних инвестиционных ресурсов, так и количества частных компаний.