Глава 7

Шел дождь, неприятная изморось. Сильные порывы ветра почти горизонтально били каплями в лица собравшихся. Дункан подумал, что погода очень соответствует происходящему.

– …ибо прах ты и в прах возвратишься… – читал священник, стоя над ямой, в которую только что лег гроб с телом Матильды. Толпа слушала в молчании. На поле у командории собралось почти две сотни людей. Это поразило командира рекрутов. На последние похороны, что здесь проводились, никто из местных не пришел. Выходит, долгую дорогу удалось пройти за этот год. Заручиться симпатией и сочувствием местных. Несмотря на обстоятельства, Дункан ощутил гордость. Достигли своей цели. По крайней мере, одной из целей.

Молитва подошла к концу, а с ней и похороны. Люди стали понемногу расходиться. Некоторые подходили еще к Олафу или Манфрею, чтобы выразить соболезнования. Другие просто торопились по домам, чтоб поскорее укрыться от дождя.

– Господин Дункан, можно вас на словечко? – скорей утвердительно сказал, чем спросил, купец Болит, подходя к компании центуриона Эритуса. Оба мужчины были одеты в черные плащи, но за исключением этого различались абсолютно во всем. Один коротенький, облепленный складками жира и украшенный яркими драгоценностями; другой высокий, мускулистый и аскетичный, как в словах, так и в одежде. Напоминали стоящие рядом залитый глазурью торт и порцию солдатского сухого пайка.

– А подождать это не может? – спросил Дункан без надежды на положительный ответ.

– Да оно и так уже слишком долго ждет, – уперся толстяк. – Мои люди в ужасе, двоих уже пришлось выпороть, потому что обсуждали бегство отсюда.

– Разве защита шахты не является задачей Легиона?

– От бандитов, – отрезал солдат. – А это смахивает на задачу Серой Стражи. К тому же я не скрываю, что большинство моих людей родом с Границы, и они… суеверны.

Последнее слово он произнес с презрением.

– Ну, то есть боятся заходить в холмы, – понял Серый Стражник.

– Они пойдут, если я им прикажу. Но, как я уже говорил, это ваша сфера ответственности.

Командир рекрутов огляделся вокруг. Олаф уже ковылял в башню, опираясь на плечо Магнуса. На поляне не осталось больше никого, на кого можно было бы спихнуть этот разговор.

– В чем конкретно состоит проблема? Вчера вы говорили о каком-то пении…

– Да. Три ночи уже это продолжается. Странное пение, огни на холмах. Со стороны той одинокой деревушки между холмами.

– Дальнего, – уточнил центурион.

– Именно. По всему, какие-то ритуалы там проводят. Да и днем стали к шахте ближе подходить. Наблюдают из кустов, оставляют какие-то странные предметы. Из палочек что-то, наверняка магия. Явно какие-то проклятия наводят. А вчера мои люди начали видеть… странные вещи.

– Что конкретно?

– Ну, один говорит, что видел танец теней. Другой клянется, что за ним что-то в шахте подпрыгивало. Начинают ходить слухи о духах и о том, что жители холмов призывают демонов. Байки, а точней, кошмары. Чем быстрее вы этим займетесь, тем лучше.

– Мы постараемся, – заверил Дункан. – Но мои люди сейчас не в лучшей форме…

– Чушь, – прервал легионер. – Потерять товарища по оружию тяжело. Но служба есть служба. А сейчас, парень, собери своих людей и реши проблему. Нет времени жалеть себя, банда дикарей из Чащи нам все еще угрожает. Приведи подчиненных в порядок или найди кого-то, кто это сделает за тебя. Все понятно?

Дункану очень хотелось взбунтоваться, ударить центуриона. Разговор этот его утомил. Он плохо спал прошлой ночью и все это ему страшно надоело. К сожалению, он понимал, что офицер абсолютно прав.

– Серая Стража знает свои обязанности, – заверил он, копируя лаконичную речь солдата. – И напоминаний о них от Имперского Легиона не требует.

– Это я и хотел услышать, парень. Если тебе нужны люди, могу выделить часть своих солдат, но…

– Не требуется, пока не нужно. Сперва надо разобраться, что происходит. А теперь прошу прощения, господа, у меня есть еще дела.

Они обменялись любезностями на прощание, и Дункан двинулся в сторону ворот командории. Не было никакого желания возвращаться, а еще меньше вести подчиненных в таящуюся в холмах неизвестность. Смерть Ульгара не произвела на него столь тяжелого впечатления. Нордманн был сам виноват, они его толком и не знали, ничем не были ему обязаны. А Матильда была частью семьи. И погибла в бою, под его командованием.

У ворот он встретил Натаниэля. Князь стоял под дождем, одетый в потрепанный синий плащ. На плече нес небольшой баул. Вовсе не выглядел сейчас гордым аристократом, скорей жалкой мокрой дворнягой. Опухшее, почти бесформенное лицо еще усиливало впечатление.

– Это тебе, – тихо сказал Эверсон, протягивая Дункану письмо в кожаном чехле. – Это моя отставка. Ты выиграл.

Командир рекрутов в молчании взял пакет.

– Я думал, тебя это больше обрадует.

– В этой ситуации нет ничего радостного.

– Нет. Безусловно нет. – Натаниэль взглянул в сторону свежей могилы.

– Ты не был на похоронах.

– Я не был уверен, что мне там будут рады. Кроме того… я уже успел с ней попрощаться.

– Возвращаешься в Терил?

– С первым же транспортом золота. Ну, то есть, видимо, через несколько недель, не раньше. До тех пор поживу в трактире в Новой Сребрнице.

Какое-то время царила тишина. Казалось, что обоим есть еще что сказать, но ни один не может заставить себя начать.

– Прощай, Князь, – сказал наконец Дункан.

– Прощай, Серый Стражник, – ответил Натаниэль и медленно, хромая, двинулся вперед.

В небе висел овал луны. Несмотря на утренний дождь, день оказался теплым, и даже к сумеркам температура не упала. Короткая июньская ночь застала Дункана в лесу близ Дальнего. Он успел посетить шахту и изучить то, что ему представили как магические амулеты. Это действительно были ритуальные предметы – собранные из веток, перьев и звериных косточек талисманы неизвестного происхождения. Возможно, они действительно должны были навлечь проклятие, но нельзя было исключить, что их целью была защита от злых духов. Огромное количество подобных предметов украшало стены примитивных землянок, составляющих деревню. Дункан никогда раньше здесь не бывал. Местные жители всегда держались на отшибе. Очень редко спускались с холмов и никогда не приглашали никого к себе. Они полностью обеспечивали себя сами и были весьма озабочены неприкосновенностью своей жизни. До такой степени, что решительно прогоняли каждого, кто ступал на их землю.

Конечно, это вызывало множество разного рода сплетен среди жителей Новой Сребрницы. Общее мнение сходилось на том, что люди из Дальнего – банда странных чудаков, от которых лучше держаться подальше. Безопасных чудаков, следовало бы добавить, поскольку никто не помнил, чтобы они когда-то реально прибегли к насилию. Зато их подозревали в предоставлении убежища скрывающимся в холмах преступникам и изгоям, среди которых были и слуги Гиганта.

Дункан отправился сюда один. Убеждал себя в том, что в одиночку имеет больше шансов остаться незамеченным, но знал, что на самом деле просто не готов рисковать потерять кого-то еще. Раньше или позже ему все равно пришлось бы идти на этот риск, но не сегодня. Этой ночью он должен был справиться сам.

Незадолго перед полночью что-то начало происходить. В свете луны фигура за фигурой стали покидать грязные постройки деревни и собираться на ближней поляне. Приходили поодиночке и небольшими группами. Одетые в лохмотья или абсолютно нагие, несли мехи с какой-то жидкостью, посуду и дрова. Дрова сбрасывались на несколько насыпей внутри небольших, огороженных камнями кругов. Когда прибыли все, из деревни вышел последний человек. Это был высокий крепкий мужчина, из одежды на котором был лишь закрепленный на голове череп оленя с исключительно развесистыми рогами.

В руках он нес пылающий факел, с помощью которого и разжег на поляне шесть костров. Его приход люди приветствовали нарастающим пением. А с каждым очередным костром к пению подключались звуки инструментов, разнообразных дудок и бубнов. Когда запылал последний, самый большой, костер, к музыке добавился танец. Бешеный, заводной, полный энергии и жизни. Люди становились размытыми пятнами, а ритм все убыстрялся. Рогатый бегал между танцующими и время от времени бросал в огонь какие-то порошки, что подавали ему люди вокруг. В воздух взлетали разноцветные искры, а дым приобрел приятный, сладковатый запах.

Тум, тум, тум – бубны все ускорялись, ритм уже был быстрей любого из тех, что Дункан слышал в жизни, но танцоры все еще успевали за ним. Их фигуры все больше размывались от скорости. Внезапно какая-то пара выпала из бешеного хоровода. Минуту лежали на земле, тяжело дыша, потом бросились друг другу в объятия. За первой парой последовали другие. Кто-то начал разносить мехи и разливать их содержимое в глиняную посуду. Люди пили и пели.

Музыка замедлилась и стала более чувственной. Одновременно появилось в ней что-то животное, притягательное. Дункан сам не заметил, когда вышел из своего укрытия. Мир вокруг стал каким-то нереальным, расплывчатым, покрылся цветами и запахами. Серый Стражник медленно вошел в круг огней, осторожно ступая между лежащими повсюду телами, сплетенными в чувственной оргии. Все вокруг были потными, горячими, в упоении от этого странного транса. И он был одним из них.

Какая-то девушка поймала его за руку и потянула за собой. Была прекрасна, как ангел из древних рассказов. Самое чувственное, эротическое создание, которое могло когда-либо появиться на свет. Дункан желал эту женщину, и таким желанием, которого никогда в жизни не испытывал.

Весь мир внезапно схлопнулся, остались лишь ее голубые глаза, полные губы и тугая грудь. В языках пламени танцевали духи, а прекрасная богиня с одобрением смотрела из главного костра на то, что происходило вокруг.

И был там Гигант. Иронично смотрел на происходящее, а юный Серый Стражник с набожным запалом целовал прекраснейшие из губ, позволяя стягивать с себя рубашку. Он уже хотел лишь стать частью этой влажной, ослепленной похотью массы, слиться в единое целое с…

И тут его взгляд упал на медный перстень с гербом Серой Стражи. Внезапный прилив здравого смысла отбросил его от девушки, рука инстинктивно легла на рукоять меча. Но мир все еще оставался расплывчатым и неясным, заслоненным фиолетовой мглой. Потирая глаза, Дункан попробовал выйти на край поляны. Споткнулся о кого-то и очутился на земле, среди сплетения человеческих тел. Вблизи явственно видел их грязные чудовищные тела, красные от напряжения лица, выпученные пустые глаза. Он с трудом поднялся и взглянул на женщину, которая еще минуту назад казалась ему ангелом. Сейчас же она оказалась низкой, сгорбленной, странно непропорциональной. Ее великолепная грудь стала некрасиво обвисшей, а лицо было уродливым, несимметричным, в оспинах.

Они все такие были. Странные, отталкивающие, с деформированными телами. И еще была Она. Богиня, наблюдающая из пламени. Ее голову украшали рога, а волосы, напоминающие щупальца, извивались словно змеи. Красные хищные глаза, острые ножи зубов, заполняющие рот. Тело существа казалось сшитым из многих тел, мужских и женских, а местами было еще и покрыто красной чешуей. За спиной ее виднелись два огромных черных крыла – одно от птицы, другое от нетопыря.

Трое мужчин подбежали к ней, один упал на колени, а двое запели, после чего вспороли своему товарищу горло и бросили тело в огонь. По лицу монстра пробежал спазм наслаждения.

Дункан увидел все, что хотел. Он с трудом поднялся и снова двинулся к опушке. Какая-то женщина поймала его за руку, попыталась притянуть к себе. Он конвульсивно отдернул руку.

– Да и так конец, – сказала женщина, смеясь. – Все мы вскоре умрем. Какая разница?

– Госпожа желает присмотреться к тебе, – отозвался какой-то мужчина, указывая на главный костер. Существо в огне и впрямь смотрело прямо на него.

Он попытался уйти, но окружающие стали хватать его и тянуть в сторону огня. Он вырывался, бил, пинал, наконец, выхватил меч и полоснул одного из противников. Остальные, казалось, этого и не заметили. Госпожу это все, похоже, лишь веселило.

Дункан ударил мечом еще и еще. Его взгляд снова стал нечетким, фиолетовая мгла заслоняла все, обещая покой и умиротворение. Чтобы не поддаться, он сосредоточился на гневе, на ненависти. Рубил направо и налево что было сил.

Наконец ему удалось вырваться. Он буквально прорубил себе дорогу через толпу и вбежал под деревья. Мчался, с трудом удерживая равновесие на неровной почве, стараясь не врезаться в деревья. Мчался со всех ног. Только когда в ушах перестали стучать ритмы бубнов, позволил себе остановиться. С трудом дышал, едва видя расплывчатый и застланный туманом мир. Меч его и одежда были липкими от крови. Хуже всего, он не особенно представлял себе, где находится.

– Тяжелая ночь? – раздался гулкий голос Гиганта.

Дункан мгновенно нанес удар мечом по направлению звука. Вместо противника попал в дерево.

– Мы вроде бы уже это проходили, – отозвался голос за его спиной.

Очередная атака, очередное дерево.

– Мне чудится, – с трудом выговорил Серый Стражник.

– Да, в некоторой степени. Я не являюсь плодом твоего воображения, но и не нахожусь с тобой в этом лесу.

– Чего ты хочешь?

– Наслаждаться ситуацией? А может, просто наблюдать? Да кто его знает.

– А эти люди…

– Полезные инструменты, – поправил Гигант; в его голосе звучала усмешка.

– А это, в огне?

– Побочный эффект. В магии, как и в жизни, порой надо идти на компромисс с неприятными личностями, чтобы достичь своей цели.

– Так чего ты хочешь? – Дункан сумел наконец справиться с дрожащим голосом.

– Милый юноша, это не тот вид сказки. Я не намерен выдавать тебе свой план. Чтобы справиться со мной, придется заплатить дороже, чем пустые разговоры.

Туман рассеивался, а мир вокруг становился все более четким.

– На самом деле твое тело было уничтожено. Сейчас ты всего лишь дух, астральная проекция или подобное явление. Ты теперь можешь только говорить, – ответил командир рекрутов, цепляясь за обретенное сознание.

Дункан глубоко вдохнул. Нашел на небе нужное созвездие и двинулся на юг, в сторону цивилизации. Игнорировал все то, что мог сказать Гигант дальше. Он узнал уже все, что мог узнать здесь. А сейчас ему нужен был кто-то, кто сложит все в единое целое и укажет выход из ситуации. Дорога ему лежала в Стародуб.

Уже светало, когда он добрался до дома ведьмы. Несмотря на столь раннюю пору, Илидия сидела на своем месте. Ждала.

– Привет тебе, Дункан из Серой Стражи, – сказала она негромким старушечьим голосом. – Что приводит тебя к моему порогу в столь ранний час?

– А ты не знаешь?

– Ну, может быть, у моих знаний есть свои границы. А может, я просто из вежливости спрашиваю.

– Что это за существо было в огне? – Мужчина слишком устал, чтоб играть с ней в словесные игры.

– Суккуб.

– Как его остановить?

– Суккуба или Гиганта? Суккуба несложно, его люди призвали. Если перестанут его почитать, он уйдет. А вот Гигант… Ты не можешь дотронуться до него, ранить мечом. Даже найти его не можешь. Но можешь перечеркнуть его планы. Остановить жителей Дальнего, бороться с другими вещами, что попробует вызвать, бороться с призраками.

– Этого недостаточно! Я хочу его победить. Уничтожить раз и навсегда.

В помещении настала тишина. Знахарка подняла голову, и под капюшоном стали видны ее нездорово желтые глаза. Какое-то время она приглядывалась к измученному лицу Дункана, а потом сказала то, что оба уже и без того знали:

– Конечно, способ есть. Всегда есть. Бороться с огнем при помощи огня. Но ты прекрасно знаешь, что за это придется заплатить. Всегда есть цена.

– Какая цена? – Дункан подумал, что измена всем принципам, которые клялся соблюдать, уже сама по себе цена немалая. Но он был не настолько наивен, чтоб думать, что этого хватит.

– Боль.

– Я сумею вынести боль.

– Не твоя боль, мальчик. Это было бы слишком легко. Жертва должна быть настоящей, должна дорого стоить. Иначе это просто ярмарочные фокусы. – Голос старухи стал сильней, решительней. – Ты готов заплатить эту цену или все же сперва попробуешь более… традиционный метод?

Серый Стражник не ответил. Он встал и пошел к двери; знал, что не сможет сейчас ответить разумно. Это был плохой момент для принятия решения. Вышел наружу, глубоко вдохнул. Надо было возвращаться домой, в командорию. Отдохнуть, очистить разум. И приготовиться к тому, что должно было случиться. У него еще было несколько тайных козырей в запасе.

Люциус сознательно привязал своего коня за несколько сотен метров от фермы – там, где нашел скакуна Магнуса. Неуклюже перелез через деревянную ограду и тихо прокрался в амбар, особенно опасаясь пса Урода. Хотя солнце взошло уже довольно высоко, округа казалась до сих пор погруженной в сон. Монах проскользнул в помещение и осмотрелся. Лучи, падающие в щели между досками, высвечивали фрагменты гардероба, разбросанные между стогами сена.

– Магнус, – шепнул Серый Стражник. – Магнус, ты здесь?

Что-то пошевелилось в сене под самой крышей, и через минуту глазам юноши явилась окруженная всклокоченной рыжей шевелюрой голова одной из внучек старого Нолана. Заспанная девушка села и уставилась вниз, одновременно демонстрируя Люциусу небольшую, но изящной формы грудь. Минуту они несколько остолбенело смотрели друг на друга, потом девушка сообразила, что голая, и нырнула обратно в сено. Монах с некоторым смущением осознал, что не обратил достаточно внимания на лицо девушки, чтобы точно определить, какой именно из обитательниц фермы оно принадлежало.

– Что там? – на этот раз сверху раздался мужской голос. – Люциус, это ты?

– Дункан вызывает. Только что вернулся из Дальнего и велел собрать всех. То есть нас и Легион. И священника тоже. Старост деревень и…

– Да, ясно. Уже спускаюсь. – Великан громко зевнул и обратился к своей спутнице: – Извините, девочки, служба.

Тут только Монах заметил, что среди элементов одежды на полу было не одно, а два платья. Сверху донеслись звуки поцелуев, а потом Магнус соскочил на один из стогов и начал быстро собирать свою одежду. Люциус тем временем усиленно всматривался в верхний этаж, пытаясь разобрать, кто еще провел там ночь. Ему решительно полегчало, когда он заметил вторую рыжую шевелюру.

– Собираемся, – приказал Магнус. Сверху донесся смешок.

– А… Там были две девушки, да? – несмело спросил Монах, когда они отошли от фермы.

– Ага, Арита и Татрия, – безразлично отозвался Великан.

– Арита и… постой, это что, были… сестры?

– Ну да.

– И ты… спал с двумя сразу?

– Ну как. Не сразу, хотя… Ну, в любом случае, с небольшими промежутками.

– И они на это согласились?

– Ну, не протестовали… Собственно, можно считать, что сами предложили. Я с одной был, а другая нас застукала. Выпили мы немного спиртного, и… Нам обязательно об этом разговаривать?

– Нет, нет, конечно же нет. – Жгучий интерес и смущение от темы боролись в голове Люциуса. – Просто… Знаешь, я подумал, что немного странно… ты проводишь столько времени со священником, и… ну сам понимаешь. Святые писания ведь довольно категоричны в вопросе о том, можно ли спать с женщиной до брака. Я что-то не припомню, чтоб они упоминали о том, чтоб спать с двумя, но предполагаю, что принцип тот же.

– Я знаю. – Казалось, что эта тема смущает Магнуса даже сильней, чем предыдущая. – Ну что я могу сказать, жизнь коротка. Как я могу лишить их возможности попробовать это?

Он указал на свое тело с не слишком убедительной плутовской улыбкой.

– Цитируешь Эдвина.

– Ну что же… Я и правда не знаю, что тебе сказать. Да, я грешу, я неидеален. Но тем не менее как Серые Стражники мы делаем что-то хорошее. Может, и не всегда выходит идеально, но если б нас тут не было, то эта округа выглядела бы куда хуже. И я так думаю, что это как минимум уравновешивает тот факт, что… несколько раз… десятков раз случились у меня… не слишком короткие, признаю… минуты слабости.

Магнус грустно усмехнулся.

– Знаешь, наверное, я никогда не был с девушкой, которую бы любил. Хотя их в общем слишком много-то и не было, то есть тех, которых любил. – Это не прозвучало похвальбой, Магнус просто констатировал факт. – Тема для разговора вообще довольно стеснительная, тем более вот так прямо с утра. Может, если выпить слегка.

– Знаешь… Это несколько неловкая ситуация. Та, в которой я тебя застал.

– И это тоже. Значит, говоришь, у нас общий сбор объявлен?

– Да, совещание. Надо спешить, – подтвердил Люциус, когда они дошли до своих коней. – И… если хочешь, я буду молчать по пути.

Совещание проходило на первом этаже башни. Вокруг дубового стола уселись старосты всех деревень, центурион Агревиус, купец Болит, отец Норберт, Олаф и Дункан. Остальные Серые Стражники сидели у стен. Было чуть за полдень, и Дункан так и не нашел времени, чтоб хоть чуть вздремнуть, зато успел переодеться и позавтракать. Он потягивал укрепляющий отвар, приготовленный Люциусом, и присматривался к собравшимся. Видел, что его рассказ произвел на них серьезное впечатление. Вопрос был лишь один – достаточное ли?

– Я впервые слышу, чтобы суккуб был в состоянии совершить подобное, – первым высказался купец Болит. – В тех историях, что я слышал, они скорей насилуют спящих. – Он глуповато засмеялся.

Дункан тут же взглянул на Люциуса. Монах встал и откашлялся. В руках он держал толстенный том, как будто пытаясь заслониться им от аудитории.

– Действительно, большая часть существ, известных под общим названием суккубус или суккуб, это относительно малоопасные явления. Действительно являющиеся людям во сне и совокупляющиеся с ними. Тем не менее хроники Стражи знают случаи появления более мощных суккубов, имеющих свои культы. Перед созданием Империи были даже племена, и даже целые города-государства, почитающие демонов, которых сейчас мы бы смело отнесли в род суккубов. Чаще всего культ практиковался путем сексуальных оргий на фоне празднований и совместной выпивки.

– И кто сказал, что религия обязана быть нудной? – шепнул Эдвин.

– Рассказ Дункана соответствует этим историческим записям, – продолжал Люциус. – Хотя приношение жертв с перерезанием горла безусловно является аномалией, следовательно, можно предполагать, что это как раз вклад Гиганта.

– Минуту, – прервал его центурион Агревиус. – Какое отношение имеет ко всему этому пресловутый Гигант? Я это имя слышу от всех по кругу с момента приезда сюда, но никто не может мне объяснить, кто он таков и чего добивается.

– Это непростой вопрос, – сказал Дункан. – Гигант есть некое неизвестное явление, которое, очевидно, продолжает существовать, даже потеряв тело. Плюс к этому имеет определенную власть над людьми на холмах. Когда мы с ним последний раз сражались, он использовал этих вырожденцев, чтоб похитить трех девочек, а потом одну из них убить. К счастью, нам удалось спасти двух оставшихся и прервать ритуал, прежде чем он достиг своей цели, но…

– Именно, цель, – поймал его на слове легионер. – Какая у него цель?

– Мы не знаем, – признал командир рекрутов. – Но если она требует резать людям горла, то уж точно ничего хорошего собой не представляет. Поэтому нам надо действовать, и быстро. И лучше бы прямо сегодня, пока они не принесут в жертву еще людей…

– То есть мы не знаем его целей, – снова прервал офицер. – Откуда тогда известно, что это вообще его работа? По твоим словам выходит, что жертвы приносят тому суккубу. Может, если мы возьмем паузу, то бестия нажрется трупами очередных извращенцев да и уйдет. В идеале, если всех их заберет с собой.

– Как сказал Люциус, суккубы не питаются смертью своих почитателей. Судя по всему, это Гигант использует демона, чтоб контролировать этих людей и заставлять их убивать друг друга. Это своего рода сотрудничество. Так или иначе, мы должны предположить, что за всем этим стоит Гигант и что он имеет некий план, реализация которого наверняка не сулит нам ничего хорошего. – Дункан старался вложить в свои слова максимум уверенности, но по лицам собравшихся видел, что убедить их не удается. Несмотря на это, он решил перейти к основной теме. – Поэтому я предлагаю собрать людей и войти в Дальнее еще сегодня. Не дожидаясь очередной оргии.

– Ты предлагаешь атаковать деревню, в которой больше сотни людей? – удивился судья Адриан.

– Эти люди примитивны, неорганизованны, слабо вооружены и необучены. Уверен, мы не встретим серьезного сопротивления. Нанеся удар крупным отрядом из опытных воинов, мы сумеем их разбить при минимальных потерях.

– Что нам это даст? – спросил Агревиус. – Они разбегутся по холмам, укроются и подождут, пока мы отойдем, а потом вернутся. Вдобавок если они такие трусы, то разбегутся еще до нашего появления. Наверняка холмы они знают лучше, чем мы, а приближения большого отряда скрыть у нас не выйдет.

– Я подумал об этом, – попробовал объяснить Дункан. – Небольшая группа прокрадется мимо деревни и ударит с северо-востока. Мы наделаем там много шума и заставим их бежать на юго-запад. А там их будут ждать главные силы, уже развернутые на большой территории, чтобы поймать беглецов в ловушку. Часть, скорее всего, проскочит, но большинство, я думаю, удастся поймать.

– И этого хватит, чтоб остановить таинственный план таинственного Гиганта? – В голосе центуриона прозвучала ирония.

– Я надеюсь…

– У меня вопрос, – вмешался отец Норберт. – Что мы потом будем делать с этими людьми? Мы ведь говорим о захвате почти сотни жителей этого поселения. На какой срок? Где будем их держать? Кто будет их стеречь? Что они будут есть? Я уверен, в камерах под этой башней они все не поместятся.

– Ну да, это сложный вопрос, – признал командир рекрутов. – Я рассчитываю, что при небольшом везении, если мы переселим их в другое место и запретим поклоняться суккубу, то демон уйдет и вопрос решится сам. Безусловно, пока нужно будет создать условия для содержания этих людей. Легион сейчас очень занят, готовясь к обороне перед атакой склавян, так что этим придется заняться местным. Потому я и пригласил сюда старейшин.

– Наши люди тоже заняты на строительстве укреплений, – запротестовал Борс, староста Новой Сребрницы. – Ты же сам говорил, что это сейчас важнее всего.

– Значит, непонятно, что с ними делать и как долго их придется содержать, – резюмировал священник. – А возможно ли, что они так и не освободятся от влияния суккуба?

– Это маловероятно, – заверил Люциус.

– Ну, то есть все же возможно. Но даже если и так, то все равно единственное предложенное решение – это атаковать их, наверняка убить часть из них в бою, а остальных лишить свободы. Полагаете, они будут нам за это благодарны? Не будут мстить, когда мы их освободим? Не присоединятся к угрожающим нам дикарям?

– Боюсь, что на эти вопросы у меня ответов нет, – признал Дункан.

– Похоже на то, что у тебя и вообще маловато ответов для нас, господин Дункан, – заметил Болит.

За столом воцарилось смятение. Люди перекрикивали друг друга, в основном указывая на недостатки предложенного плана. Даже на лицах остальных рекрутов отразилось сомнение. И только лицо Олафа не выразило вообще ничего. Он просто сидел и смотрел. Ждал.

– Тихо! – крикнул наконец командир рекрутов. – Дайте мне сказать! Это вы пришли ко мне и попросили, чтоб Серая Стража изучила ситуацию, оценила угрозу. Я это все сделал, и вот мой… Вот что Серая Стража имеет сказать по этому вопросу. Угроза реальна и может оказаться серьезной. Простого решения тут нет. Придется принимать трудные решения и идти на определенные жертвы. И да, я признаюсь, у меня нет пока ответов на все вопросы. Но выбор здесь простой. Мы можем действовать и попробовать задержать то, что произойдет – или стоять на склоне горы, ждать лавину и просто надеяться, что всех нас она не сметет. Ну так вот, я предпочитаю действовать, потому что, уж поверьте, если вызов этой лавины требует, чтоб люди резали друг другу горло, то сила у нее будет такая, что половину округи снесет.

Настала тишина. Медленно, один за другим, все собравшиеся переводили взгляд на Олафа. Наконец и Дункан посмотрел на своего командира – и обнаружил, что на лице Серого Стражника появилась усмешка.

Совещание шло еще несколько часов. Был установлен точный план нападения, розданы задания и выбрано место для содержания захваченных жителей Дальнего. Не обошлось без споров и ругани, порой раздражающе тривиальных. Когда наконец все слова прозвучали, участники встречи разъехались, чтобы приготовить своих людей к тому, что должно было случиться этим вечером.

Дункан надеялся, что ему удастся найти хоть минуту на сон, когда все кончится, но судьба имела на этот счет свои планы. Все время находилось что-то еще, что нужно было срочно сделать – и он оглянуться не успел, как уже собирался в поход, надевая кольчугу и глотая Люциусов отвар. В казарме кроме него еще оставался Эдвин, подбирая болты в свой колчан, остальные ждали уже снаружи, у лошадей.

– Ты неплохо выступил, ну, о лавине, – заговорил бард.

– Спасибо.

– Правда, отдаленность от ближайшей горной цепи как бы намекает на то, что большинство местных жителей никогда не видело лавины, но тем не менее. И все же, знаешь, я в задумчивости. Ну, так, размышляю вслух…

– О чем?

– Ты на самом деле знаешь, что делаешь? Ну, то есть я не сомневаюсь в твоих руководящих способностях…

– Понятия не имею, – признал командир рекрутов. – Но я верю в то, что сказал. Мы должны остановить Гиганта.

– Мы ведь даже не знаем его намерений. Слушай, я понимаю, что лучше делать что-то, чем не делать ничего, но… Ты не думаешь, что гибель Матильды может влиять на твою оценку ситуации?

– Да, хорошая речь. И хорошее сравнение, – отозвался Олаф, входя в помещение. – Большинство людей знают о лавинах только то, что они опасны и что надо держаться от них подальше. Шутник, оставь нас.

– Так точно. – Бард поспешно собрал свои вещи и вышел наружу.

– Я ценю похвалу, – сказал Дункан. – Но тем не менее…

– В жопу себе засунь эту похвалу! – резко прервал его Олаф. – Ты что, курва, вытворяешь? В одиночку ночью шляешься по опасной территории!

– Я решил, что большая группа может привлечь внимание местных…

– Хрен ты чего решил! Ты командир рекрутов, а не какой-то сраный Номад! Еще один такой номер, и ты вылетишь из этой командории, ты меня понял?

– Понял. – Рекрут опустил голову.

– Вот так. Повезло тебе, хоть на совещании показал, что ты не совсем пропащий.

– Так ты думаешь, что я прав? Что мы должны…

– Я без понятия. У тебя есть план, видал я и похуже. Слушай, парень, я тебе уже говорил, что я не командир. Но в жизни довелось повидать достаточно командиров, чтоб знать – лучше какое-то решение, чем никакого. А теперь вбей себе в голову: это твоя игра, твоя раздача и твои карты. Я еду с вами, так что если какие проблемы, то я рядом, но командуешь ты. А это значит, что ты должен быть готов ко всему. Если Первый Император вдруг прилетит на чертовом драконе, то ты должен создать впечатление, что именно это ты и предвидел, ты понял? И помни, не важно, как оно все закончится, важно, что ты принял решение и взял на себя ответственность, когда больше никто не хотел этого делать. Так что плюй на то, что скажут другие. Если выиграешь, будут тебе ноги целовать, если проиграешь… Ну тогда, скорей всего, мы все будем мертвы или в плену у какого-нибудь демона. Тогда это уже не будет иметь значения. Есть какие вопросы напоследок?

Дункан покачал головой.

– Вот и хорошо. Лично я думаю, что ты уже заслужил себе этот чертов плащ. Отец бы тобой гордился. А теперь иди и помни – ты можешь ошибаться. Достаточно, если выполнишь то, что планируешь.

Командир рекрутов вышел во двор. Его люди стояли там, вооруженные до зубов и готовые в путь. Ждали лишь его приказа. Дункан сглотнул, борясь с внезапным желанием бросить это все и сбежать как можно дальше.

– В путь, – коротко сказал он и оседлал своего скакуна.

Они ворвались в деревню быстро и с напором. Магнус бежал рядом с Дунканом, за ними остальные рекруты и несколько легионеров, всего пятнадцать человек. Немного в соотношении с количеством противников, но они выигрывали в вооружении, обученности и решимости. Выход на позицию для атаки занял у них много времени, солнце уже клонилось к западу, но зато им удалось избежать разведчиков врага. И вот наконец они пошли в атаку, крича и пытаясь напугать противника.

Напрасно. Дальнее стояло пустым. Неприглядные землянки стояли на своих местах, между ними валялись инструменты, мусор и тому подобное – но не было ни людей, ни домашних животных, которых ранее заметил Дункан. Командир рекрутов не позволил долго задерживаться, лишь бросил взгляд на оставленные жилища; тут же направил отряд в сторону соседней поляны. Там они и обнаружили своих врагов.

Огромные костры уже догорали. Вокруг них, на свежей траве, лежали обнаженные тела жителей. На них не было никаких следов насилия, отсутствовали следы крови и разбросанное оружие, которые обычно сопровождали места битв. Мертвые выглядели спокойными, как будто сладко спали. Лишь подойдя ближе, можно было обнаружить, что они не дышали.

Один из легионеров отступил и его вырвало. Остальные тоже казались шокированными. Кроме Серых Стражников. Даже Люциус, казалось, смотрел на все холодным, аналитическим взглядом. Принимая во внимание события прошедшего года, в этом не должно было быть ничего удивительного. Тем не менее Магнус на минуту задумался – как же они изменились, как их изменило это место.

– Яд? – спросила Клара.

– Наверняка, – оценил Монах. – В воде или пище. Кто бы их ни убил…

– Они сделали это сами, – ответил Дункан мрачно. – Убили всех животных, взяли запасы еды и спиртного. Пришли сюда днем и устроили пир. Танцевали, пели, пили, отдавали дань своей богине… А потом уснули. Лежа здесь, друг рядом с другом. Мы опоздали, это конец.

– Но ведь ничего не произошло, – заметил Магнус. – Если Гигант добился своего, то почему ничего не произошло?

– Может, мы еще этого не заметили? – предположил Эдвин.

– Происходит, – сказала Касс, глядя на юг. – Собирается энергия. Духи визжат. Слетаются новые. И это еще не конец. Это лишь нарастает.

– Смерть этих людей должна была освободить какую-то силу. Может быть, прорвала завесу в другой мир. Но что бы ни должно было произойти, оно все еще происходит. Так что, возможно, есть еще время… – объяснил Люциус.

– Где? – в голосе Дункана прозвучала спешка.

– Каменный колодец у башни, – ответила Кассандра.

– Прямо под нашим носом. – Командир рекрутов пустился в бег. – Пусть кто-то займется трупами, а вы возвращайтесь в командорию, снимайте решетку с колодца, нам придется войти внутрь.

– А ты?

– Я за помощью!

Голос Дункана долетел до них уже из леса. Магнус взглянул на остальных рекрутов – на их лицах отражалось то же самое сомнение, что не оставляло и его мысли.

– Слышали приказы! – Он попробовал призвать их к порядку. – Вы двое, как зовут?

– Зютек и Флавиус, – поспешно ответил один из легионеров.

– Бегом на юг, расскажите вашему командиру, что тут случилось. Пусть пришлет людей собрать дрова, нужно будет сжечь трупы. Старшие деревень пусть возвращаются к себе и прикажут людям укрыться по домам. И пусть не выходят, пока мы не пришлем сигнал, что уже безопасно.

– Так точно… – Флавиус заколебался. – Но, господин, что должно случиться?

– Один Господь знает, но точно ничего хорошего. Вперед. Остальные за мной. Пора заняться тем, за что нам платят.

На место Дункан прибыл уже затемно. Самым трудным оказалось добраться через лес до того места, где они оставили коней, дальнейшая дорога пронеслась быстро. Ночь была очень ясная, безоблачное небо было усеяно звездами и украшено огромной луной.

На месте его ожидал комитет по встрече в лице стаи котов. На этот раз животные сидели на крыше дома и внимательно приглядывались к Серому Стражнику. Их было больше, чем утром. Так много, что, казалось, крыша сплошь из них состояла. На соседних деревьях в аналогичных количествах засели вороны. Дункан проигнорировал это. Фокусы не производили на него впечатления, уж точно не в тот момент, когда на горизонте маячило что-то куда более зловещее.

– Ты вернулся, – сказала ведьма без тени удивления, лишь только он перешагнул порог. – Это значит, что ты принял решение?

– У меня нет времени на вопросы, на которые ты уже знаешь ответ, – прервал он ее жестко. – Что я должен сделать, чтоб его остановить?

– Приготовишь отвар и дашь его кому-то, чтоб выпил.

– Что он даст?

– Боль. Много боли. Но даст еще и мощь, чтоб сражаться.

– Я сам его выпью.

– Отвар не дает силу, он может лишь увеличить ту, что уже есть.

– Так для кого мне приготовить его?

– Ты прекрасно знаешь, для кого. – Ведьма вынула из рукава одеяния лист бумаги. – Здесь рецепт и все нужные магические формулы. Все составляющие уже готовы. Много времени у тебя это не займет.

– Почему ты сама этого не сделаешь?

– Я уже говорила. То, что я знаю слова, не означает, что я готова их сказать. Это твое решение и твои последствия. Готов?

Дункан очень хотел повернуться и уйти. Знал, что так и должен сделать. Орден не использует огонь против огня, это было первое, чему его научили. И повторяли бесконечное число раз. Была тысяча причин, чтобы уйти, и лишь одна, чтобы остаться. Он протянул руку и взял лист с рецептом.

– Ты должна это выпить, – сказал Дункан, протягивая пузырек Кассандре.

– Что это? – спросил Эдвин, приглядываясь к сосуду.

– Наш единственный шанс, – ответил командир рекрутов.

Они стояли во дворе Командории 54, рядом с выложенным из серого камня колодцем. Потребовалось несколько часов тяжелой работы, но железная решетка исчезла, полетела вниз. А звук, который она издала при столкновении с дном, был окончательным доказательством того, что темнота на дне колодца не скрывала даже минимального количества воды.

– Я верно понимаю, что у тебя это от ведьмы? – продолжал упорно допытываться бард.

– Да, она помогла мне приготовить этот отвар.

– То есть ты хочешь напоить Касс каким-то странным отваром от персоны, подозреваемой в употреблении магии. Я где-то упустил тот момент, когда мы перестали бороться с такими вещами?

– Это единственный метод, чтобы остановить Гиганта, – настаивал Дункан.

– Остановить перед чем? – не уступал и Шутник. – Мы даже не знаем, что он хочет сделать. Мы даже не знаем, происходит ли что-нибудь вообще.

– Происходит, – вмешалась Касс, явно стараясь не смотреть в сторону колодца. – И все сильней. Уже скоро.

– Может, нам подождать Олафа? – предложила Клара.

– Что это даст? – Дункан начал терять терпение. – Он все равно не примет решения, оставит его мне. Как всегда. Да и не волнует его это. Сгори эта командория ясным огнем, он лишь быстрей попадет в свою любимую Командорию 11. Подальше от всего этого. Если бы он хотел взять на себя ответственность, то был бы здесь, с нами. Вместо этого помогает поддерживать порядок в Новой Сребрнице. О чем это я вообще? Если мы не выстоим, то никакой Новой Сребрницы вообще не будет…

– Ты этого не знаешь, – подключился к разговору Магнус. – И проблема именно в этом: мы не знаем, что случится. А ты предлагаешь нечто, что явно нарушает все принципы Серой Стражи. Лекарство, которое может оказаться хуже болезни.

– У тебя есть идеи получше? У кого-то из вас есть идеи получше? Потому что пассивное ожидание невозможно, а у меня, кроме этого пузырька, нет ничего.

Настала тишина. Конечно, ни у кого из них не было ответа. Они были просто шайкой молокососов. А столкнулись с тем, что было бы не по зубам и большинству опытных Серых Стражников. До сих пор им просто чертовски везло. И Дункан лишь надеялся, что они еще не исчерпали свой запас везения.

Кассандра приняла пузырек и понюхала содержимое. Скривилась, посмотрела еще раз на Дункана, а потом выпила зеленую жидкость одним глотком. Снова скривилась, закашлялась, но кроме этого микстура, казалось, не оказала никакого эффекта.

– Все в порядке? – спросил Люциус.

Девушка покивала головой.

– Гадость.

– И что теперь? – обратился Эдвин к своему командиру.

– Теперь спускаемся вниз, – ответил Дункан со всей уверенностью, какую только смог собрать. Он подошел к колодцу, проверил крепление веревочной лестницы, перебросил ноги через край, остерегаясь обломков решетки, все еще выступающих из камня. Медленно начал спускаться в темноту.

Через несколько метров он полностью потерял ориентацию; пожалел, что впопыхах не догадался сперва сбросить вниз горящий факел. Наконец, его ноги коснулись пола, через подошву он почувствовал железную решетку. Поставил на нее вторую ногу и тут же потерял равновесие. Судя по всему, решетка упала на неровную поверхность. Через несколько болезненных моментов он почувствовал, что лежит на куче высохших стеблей.

– Все в порядке? – донесся до него крик Магнуса.

– Да! Только тут темно. Сбросьте мне факел!

Через минуту что-то упало сверху, пролетев мимо головы Дункана. Драгоценные минуты ушли на то, чтобы найти и зажечь факел, но когда это ему удалось, облегчение тут же уступило место ужасу. Он осознал, что те предметы, на которых он сидит, это кости.

Тут же он вскочил на ноги и огляделся. Они были везде. Старые, высохшие, ломающиеся при каждом его шаге.

Человеческие кости. Черепа, ребра, бедренные кости, везде, куда падал свет, целиком устилающие пол.

– Что там? – спросил Эдвин.

– Кладбище, – ответил Дункан мрачно. – Можете спускаться, я тут ничего опасного не вижу. Пока.

Первым к нему присоединился Магнус. Не забыл привязать к поясу собственный факел. За ним спустились остальные, поступив аналогично. Никто не подал виду, что груды костей производят на него впечатление, что вызвало у Дункана определенную гордость.

– Что это за место? – поинтересовалась Клара.

– Место битвы, – объяснил Магнус, выкапывая из-под скелетов фрагменты оружия и брони. – Очень древней битвы.

– И не одной, – поправила Касс; ее голос звучал странно, чуждо.

Из ямы, в которой они оказались, выходил коридор. Извилистая дорога, спускающаяся все ниже. Ступая по скелетам, они проходили мимо едва видимых картин, представляющих батальные сцены. Некоторые из них были примитивными и очень простыми; другие, напротив, детальными и написанными с размахом. Реализм в них смешивался с фантазией; выписанные с необычной точностью легионеры – и гротескные демоны. Фигуры на картинах, казалось, движутся в свете факелов. Они будто следили взглядом за гостями, за новыми товарищами по оружию. Каждый хруст сломанной кости издавал еле слышный звук. Может быть, шепот. Дункан не был уверен. И вдобавок еще запах. Это не был смрад разложения, но что-то еще более интенсивное. Никто из них не смог бы описать того, что чувствует, но они знали, какие ассоциации рождает это в их разуме. Покой, отдых, сон, смерть. Вскоре их путь подошел к концу. Их глазам открылась огромная пещера, заполненная еще большим количеством людских останков.

– Вы прибыли, – раздался гулкий голос Гиганта.

Все схватились за оружие и обернулись в сторону врага. Он стоял на самом краю круга света от их факелов. Высокий, мощного сложения, с издевательской улыбкой на губах.

– Добро пожаловать в мой дом. Разве не забавно то, что он лежит прямо под вашим? Это меня с самого начала веселило. Но что же привело вас в мою скромную обитель?

Взгляд монстра сконцентрировался на Кассандре. Девушка ответила таким же взглядом, и оба застыли в полной неподвижности. Используя момент, Магнус нанес удар по врагу, но его клинок прошел сквозь тело, не встретив сопротивления.

– Его там нет, – объяснил Дункан. – Это лишь призрак, иллюзия.

– Что происходит с Касс? – Клара подбежала к подруге и помахала рукой перед ее лицом. – Она будто в каком-то трансе.

– Она сражается с Гигантом, – ответил Люциус.

Внезапно вся пещера затряслась. Факелы разом погасли, вызвав приступ паники. Среди всеобщего замешательства понемногу начали появляться маленькие огоньки. Светлячки, кружащие над костями. Касс кричала. С каждой секундой все громче, а пещера вибрировала, как перед обвалом. Эдвин бросился в сторону выхода. Люциус стоял на месте, совершенно парализованный страхом. Клара попробовала вырвать Касс из транса, встряхнула ее. Магнус орал, требовал ответа, вызывал Гиганта на честный бой.

Дункан просто стоял, опершись на стену. Он знал, что нет уже ничего, что он мог бы сделать. Задумывался лишь – конец ли это. Неужели он отбросил все принципы, которым служил, и повел своих друзей на смерть? Неужели он позволил ведьме себя обмануть?

Внезапно некая невидимая сила подняла Серых Стражников и швырнула их о стены. А потом настала тьма.

Кассандра стояла посреди поля битвы. Бесчисленные отряды воинов сражались в полном беспорядке. Тут не было ни сформированных боевых порядков, ни даже сторон. Только хаос, кровь и боль. Какой-то легионер ударил ее мечом. Она отскочила, но лезвие задело ее руку. Боль была реальной.

Она прыгнула в гущу схватки, пытаясь скрыться от преследователя. Внезапно с неба посыпались стрелы, одна скользнула по ее щеке. Бойцы, казалось, не обратили на это внимания. Раненые кричали и истекали кровью, но не прерывали боя. Не останавливались ни на секунду.

А посреди этого безумия, окруженный симфонией насилия, стоял Гигант. Возвышался над всей сценой, со стоическим спокойствием приглядываясь к затерянной меж сражающихся девушке. Касс направилась в его сторону. Проскальзывала меж воинов, уклоняясь от сыплющихся со всех сторон ударов. Чей-то щит ударил ей в спину, топор задел живот, в ногу впился нож. И разрывало ее изнутри, как будто эликсир ведьмы прожигал внутренности. Когда она наконец добралась до цели, оказалась слишком измученной, слишком уставшей, чтобы уклониться от его атаки.

Гигант схватил ее за голову и поднял вверх. Огромная рука без труда заслоняла ей все лицо, прикосновение жгло, а смех, казалось, долетал отовсюду.

– И вот прислали дитя, чтоб оно меня остановило. Жалкая попытка жалкой командории.

Швырнул ее, словно тряпичную куклу. Она пролетела над сражающимися в вечной битве душами и ударилась о каменистую землю. Приземлилась лицом в лужу крови. Только когда дышать стало нечем, ей пришлось пошевелиться. Перевернулась на спину и стала стирать с глаз сукровицу.

Через минуту до нее дошло, что она уже не слышит звуков боя. Огляделась и увидела, что все замерли, повернувшись к ней. Боль, снедающая ее внутренности, стала уже невыносимой. Она с трудом поднялась и сделала первый шаг в сторону Гиганта, но тут воины внезапно ожили. Протягивали к ней руки, крича на сотне незнакомых языков. Все бросились к ней, давя друг друга, только бы ближе, только бы ее коснуться, а их прикосновения обжигали. Выжигали кожу, пробивали физическую оболочку, достигали души. Единственное, что она могла делать, – это кричать.

И она закричала.

В единый ужасающий момент ее крик потряс фундаменты этого мира. Окровавленные солдаты отлетели от нее, как запущенные из катапульты. Те, кто были подальше, бросились в панике бежать куда угодно, лишь бы подальше. Еще минуту назад они убивали друг друга не моргнув глазом, а сейчас разбегались, как маленькие мыши. Если б не страшная боль, вызванная эликсиром ведьмы, она бы, наверное, засмеялась.

Но боялись ее не все. Не он. Не Гигант.

– Я недооценил тебя, – признал он. – Думал, что ты просто очередная Видящая, но ты нечто большее. Ты такая, как я. Но этого все равно слишком мало. Даже с твоими возможностями ты все еще не в состоянии меня победить…

– Хватит! – прервала она его. Боль была невыносимой, но давала ей силу. Она чувствовала это, как тогда, когда они вместе с мальчиком боролись с Тьмой. – Хватит с меня твоих разговоров! Хватит с меня разговоров вас всех! Всегда, каждую минуту, в моей голове, в моих снах! Ты думаешь, это ты чудовище? Уже нет!

Она двинулась вперед, подчеркивая каждое слово очередным шагом, чувствуя все сильнейшую боль и все большую силу.

– Сейчас… это… я… злой… волк!

Бросилась вперед, воя, как безумная. Ее ногти стали когтями, зубы клыками. И ничто на свете не могло ее задержать. Гигант явно растерялся, но быстро пришел в себя. Они начали обмениваться ударами, крича и… падая. Летели вниз с сумасшедшей скоростью, атакуя друг друга непонятным даже для Касс способом. Тел не было. Не было ничего, кроме боли.

Они падали через все новые круги ада, а вокруг все время гремела битва. Кровь, огонь и смерть заполняли все, все бытие Гиганта и всех тех, кто жил в этом месте. Но так было не всегда. Кассандра замечала осколки того, что было раньше. Как будто тени потерянного мира, забытого всеми, кто в нем жил. Эхо смеха, счастья, семьи, солнца, весны, веры, чести. И все это оказалось подмято огромными волнами предательства, страдания и вечной войны.

А потом, когда боль стала уже абсолютно нестерпимой, все остановилось, и они вдвоем упали на дно.

Она лежала на спине, окруженная снегом, медленно сыплющимся с темного неба. Все ее тело казалось состоящим из страданий, и конец был единственным, чего она желала. Хотела покоя, пусть даже и вечного. Прошло немало времени, пока она поняла, что снег этот в действительности был пеплом. Увидела горящие хаты и печальное поле битвы, в центре которого она и лежала. И была там башня, большая серая башня, как та, на гербе Серой Стражи. Как та, в командории. И еще был там Гигант. Лежал рядом с ней, истерзанный, умирающий, побежденный.

– Ну вот и все, – сказал он слабым голосом без всяких следов прошлой надменности. – Мне снилась эта минута. Уже так давно.

Касс попробовала подползти к нему, но сил не хватило.

– Не доверяй им, – прошептал Гигант. – Когда они дадут тебе перстень и плащ и скажут, что ты будешь их дозорной. Не доверяй им. Они поймут потом, что ты пугаешь их больше, чем чудовища, с которыми ты бьешься, и предадут тебя.

Кассандра хотела ответить, но ничего не пришло ей в голову, так что она просто смотрела на солнце, выходящее из-за туч.

А потом все растаяло в свете.

Магнус с трудом встал. В помещении царила непроглядная тьма. Откуда-то из нее долетали стоны Эдвина.

Внезапно на краю его поля зрения заискрился свет факела. В слабом его свете помещение казалось неизменившимся. Серые Стражники поднимались из-под стен. Касс лежала в центре пещеры. Не двигалась.

– Надо поднять ее наверх! – прокричал Магнус. – Эдвин, принеси веревку! Дункан… Дункан!

Командир рекрутов стоял в углу помещения, приглядываясь к какой-то фигуре.

– Это Гигант, – сказал он, пораженный.

Перед ним лежало нечто. Странная фигура оказалась завернута в старый, потрепанный плащ. Сморщенный, сгорбленный, лишенный волос старец. Когда они поднесли факелы к его голове, он открыл глаза, белые и слепые. Магнус отскочил, инстинктивно хватаясь за меч.

– Конец, – с трудом сказал старик. – Наконец-то все.

– Какой у тебя был план? – жестко спросил Дункан. – Что ты хотел сделать?

– Уже все, конец. Свершилось. Я проиграл, и теперь покой.

– Нет! Слышишь меня? Что ты хотел сделать? Чего хо…

– Все исчезает во мгле… Чувствую…

Настала гробовая тишина.

Командир рекрутов отложил факел и с трудом уселся. Выглядел он абсолютно изнуренным. Лишь всматривался пустым взглядом в лежащий перед ним труп.

Великан уже собирался отойти, но его внимание привлекла неясная татуировка на шее старца. Он поднес факел и присмотрелся внимательней. Рисунок представлял змею, обвившую серую башню, и широко открытый глаз.

– Это печать, – отозвался измученным голосом Дункан. – А этот плащ под слоями грязи – серый.

– Член Ордена.

Даже при тусклом свете луны было хорошо видно, насколько грязна и некрасива хатка ведьмы. Вокруг лежал мусор, валялись скелеты животных и остатки еды. Воняло здесь немилосердно. Магнус не обращал на это внимания, бывал уже и в худших местах. Он быстрым шагом подошел к двери и несколько раз ударил в нее кулаком. Дверь отворилась сама, отчаянно скрипя при этом. Толстый белый кот с голубыми глазами сидел в углу, наблюдая за гостем. Кроме него в помещении был лишь небольшой очаг и она. Бледная фигура в черном продранном одеянии, украшенном костями животных. Она стояла у огня, прямая и излучающая силу. Кожу ее покрывали морщины, но она точно не выглядела такой старой, как в описаниях людей, с которыми он разговаривал.

– Привет, Магнус, сын Авагиса.

– Это должно меня впечатлить? – спросил он бесстрастно, подходя ближе. Его ладонь уверенно лежала на рукояти меча.

– Это зависит только от тебя. – Ведьма смерила гостя взглядом. В ее темных глазах он не заметил даже следа страха. – Ты пришел меня убить?

– Я еще не решил точно.

– Почему нет? Когда ты последний раз совершал убийство, ты был более решителен. Меня тоже заставишь выкопать себе могилу?

– Я спас тогда округу от чудовища. Ты чудовище?

– Меня и хуже называли уже.

– Насчет этого сомнений не имею.

Минуту вели дуэль на взглядах. Магнус не уступил, был абсолютно спокоен.

– Так почему ты пришел, Магнус, сын Авагиса?

– Не называй меня так, – предупредил он.

– Я попала в больное место? Извини.

– Потому что я остановил отца Норберта, когда он пришел прогнать тебя. И он тогда сказал, что на меня ложится ответственность. И он был прав. Это делает меня соучастником.

– Соучастником чего? Спасения всей округи от планов Гиганта? Соучастником очередного успеха Серой Стражи? Ты за это хочешь разделить вину?

– Я разделяю вину за то, что стало с Матильдой, Натаниэлем, Касс и Дунканом.

– Кассандра придет в себя. Остальные трое сами выбрали свою судьбу.

– Правда? А что такого ты им сказала? Дункану, Кларе, Натаниэлю? Они все были здесь и говорили с тобой. И потом все это происходило. Они нарушали собственные принципы, покорялись Тьме. – Магнус позволил гневу прорезаться в его голосе. – Что ты им сказала?

– Только правду. Все они задавали мне вопросы, и каждый получил ответ. Ты тоже желаешь получить ответ?

– У тебя нет ответа, которого я бы желал.

– Я знаю, как ты умрешь.

– Меня интересует только, как я живу.

– Хороший ответ, сын Авагиса.

– Не называй меня так! – Магнус шагнул было в ее сторону, но сдержался.

– А то что, убьешь меня? – Ведьму это, казалось, позабавило. – Ну, ты не хочешь моей правды. Чего тогда ты хочешь, кроме того, чтоб найти кого-то, кого можно во всем обвинить?

– Думаешь, твои игры меня смогут убедить? Думаешь, позволю замылить мне глаза так, что я не замечу очевидного? Ты ведьма. Не травница, не мудрая старушка. Ты ведьма. А Серая Стража борется с ведьмами. Поэтому ты все это и сделала, верно? Помогла Дункану, чтоб заручиться его доверием, а потом отравила его рассудок. Сделала так, чтоб он сам схватился за эти проклятые методы, нарушил свои клятвы, погубил собственную душу, а заодно попутно навредил Касс, единственному человеку, что может нас остеречь, когда ты наконец сама возьмешься за чары. Ну и заодно замутила головы Кларе и Натаниэлю.

– У тебя паранойя. Скажи, а дикари тоже мои слуги? Я мечтаю уничтожить всю округу?

– Не знаю. Хотя не могу этого исключить.

– Так значит, вообще все тут моя вина. Какое счастье, что люди не отвечают за собственные поступки. Что все это вина злой ведьмы.

– То, что я не знаю, насколько велик размер твоих преступлений, не означает, что ты не совершила вообще никаких.

– Ну да, у всех есть что-то на совести.

– Знал я таких, как ты. Любите болтать. Говорите, говорите и говорите. А когда ваши слова приносят плоды, то вы лишь заявляете, что это все не ваша вина. Что вы только говорили. Политики, артисты и ведьмы. Долбаные манипуляторы.

– Ну тогда давай перейдем к действиям, сын Авагиса.

– Не называй меня так! – Он подскочил к Илидии и схватил ее за шею.

– Ага, ты принял решение. Опять будешь обвинителем, судьей и палачом? – спросила старуха, совершенно игнорируя его вспышку.

– Кто-то должен.

– Ты умрешь так же, как и он. – Голос ведьмы зазвучал иначе, будто доносился очень издалека. – Ты будешь лежать один на ложе смерти, а когда твоя душа покинет тело, многие будут источать лесть, но среди тех, кого ты любил, никто не проронит даже одной слезы. Умрешь, как твой отец, сын Авагиса.

Лезвие погрузилось в тело Илидии, пробивая его навылет. Женщина тихо охнула и склонилась вперед, опирая голову на плечо своего убийцы.

– Хочу, чтоб ты знал, – прошептала она с трудом, – чтоб всегда помнил мое настоящее имя… Рагана.

Перед рассветом Магнус задержался у озера, чтоб смыть кровь и сажу с лица и рук. Долго смотрел, как пылает дом волшебницы, как коты бегут из хаты, а жители приходят рыдать и сокрушаться. Он ушел через окно позади дома, оставив тело ведьмы на съедение огню. Ничего не мог сделать с запятнанной тканью одежды, поэтому просто втер в нее землю. Первые лучи солнца уже освещали башню командории, когда он вернулся домой.

– Выглядишь ужасно, – приветствовал его несущий дежурство у ворот Эдвин. – Тяжелая ночь с внучками Нолана?

– Типа того, – ответил он бесстрастно.

– В Стародубе вроде была какая-то суматоха.

– Сплетни тут расходятся молниеносно.

– Ну что ж, как-никак наша великолепная штаб-квартира расположена у главного и единственного тракта этой местности. Так ты слышал о том, что там произошло?

– Якобы сгорел дом ведьмы. – У Магнуса не было сил врать.

– В самом деле? – Бард изобразил удивление. – Ну что ж, может, оно и к лучшему. Люциусу пришлось наложить Касс столько бинтов, что бедняжка выглядит как мумия. К счастью, ничего серьезного, хотя кто знает, как это отразится на ее и так нездоровой психике.

– У нас какие-то гости? – спросил Великан, заметив коней, привязанных во дворе.

– Да, и много. – Лицо Эдвина еще больше омрачилось. – Они прибыли вскоре после твоего отъезда. Легионеры, старшие деревень… кстати, заодно выяснилось, чем был занят Олаф, пока мы сражались со злым древним демоном… или чем оно там было.

Он откашлялся и продолжил:

– Ночью вернулись разведчики Легиона. Они не принесли радостных новостей. Ну, обычно редко приносят. Их все же высылают, чтоб предупреждали об угрозе, так что обычно приносят дурные вести. Ужасно неблагодарная работа. Как оказывается, Яромир не врал. Четыре сотни воинов, может, и больше. Наверняка больше.

– Когда?

– Через два, максимум три дня. Знаешь, я в этой армии не особо разбираюсь: четыреста вооруженных дикарей – это много?

– Нет, если у тебя под рукой настоящий Легион с Юга.

– То, что у нас есть, это ведь ненастоящий Легион с Юга, правда?

– Боюсь, что даже отдаленно непохоже.

– Знаешь, моя камера в Синем Порту внезапно показалась мне исключительно уютной. Может, мне стоит в нее вернуться?

– Только если меня с собой возьмешь.