ВЕРНИТЕ СЕБЕ ПРАВО НА ВЫРАЖЕНИЕ ЧУВСТВ
В своей статье на сайте Medium Марк Грин утверждает, что у мужчин отняли право на чувства и эмоции и это вредит всем. Я ему верю. В детстве нас, мальчишек, учили тому, что чувства и эмоции выражают либо для того, чтобы добиться секса, либо для того, чтобы подать сигнал о гомосексуальности. Как вы понимаете, последнее осуждалось в те времена и в тех местах, где я рос. Из-за таких ассоциаций (нежелательный сексуальный мотив или гомосексуализм) мужские прикосновения не вызывают доверия, и большинство мужчин лишены возможности проявлять свои чувства таким образом. Таких инструментов нет в нашем арсенале для выражения дружбы, привязанности или любви.
Прикосновение имеет поистине основополагающее значение для человеческого общения. Оно активирует орбитофронтальную кору головного мозга, которая связана с чувством удовлетворенности и сострадания… Прикосновение подает сигнал о безопасности и доверии — и это успокаивает.
Дачер Келтнер, профессор психологии Калифорнийского университета в Беркли
С возрастом я стал сознательно прилагать усилия к тому, чтобы проявлять эмоции, особенно по отношению к сыновьям. Это связывает нас еще сильнее, и я твердо уверен, что выражение чувств привнесет уверенность в их жизнь и продлит мои годы.
ЦЕЛУЙТЕ СВОИХ БЛИЗКИХ
Мой близкий друг Ли родился в итальянской семье. Однажды я провел день с ним и его отцом. Больше всего мне запомнился момент появления его отца. Он зашел в квартиру, и они с Ли поцеловались — в губы, словно пожали друг другу руки. До этого я никогда не видел, чтобы взрослые мужчины целовались. Двадцать лет спустя еще одно мое соприкосновение с итальянской культурой, сериал «Клан Сопрано», подтвердило, что это распространенный обычай. Помню, как после того, как прошло потрясение, я подумал, что это мило.
Я часто целую своих сыновей. Это вообще очень приятно, но истинное удовлетворение приносит мне уважение, с которым мои мальчики относятся к этому действу. Они могут смотреть телевизор, бороться, жаловаться (они часто жалуются), но, когда я собираюсь их поцеловать, наклоняясь и вытягивая губы, они все бросают, поднимают подбородки и целуют меня в губы, а затем возвращаются к прежним занятиям. Дети как будто знают, что это имеет значение — а все остальное может подождать.
ДЕРЖИТЕСЬ ЗА РУКИ
Пока не появились дети, мне никогда не нравилось держаться за руки. Мы многое делаем для своих отпрысков: водим на тренировки по футболу, беспокоимся о них, возим в школу, смотрим с ними плохие фильмы, контролируем на расстоянии, работаем, чтобы обеспечить им лучшую жизнь, чем была у нас. Каждое из этих занятий по отдельности вполне терпимо, но вряд ли бездетные люди стали бы выполнять хоть одно из них. Вы хотели бы посмотреть эмодзи-фильм? Впрочем, в совокупности все эти составляющие позволяют поставить отметку в графе «инстинкты», они дарят ощущение того, что вы служите высокой цели — самой эволюции.
Мало что воплощает в себе награду, выраженную в одном действии, так, как это делает возможность держать ребенка за руку. Рука ребенка идеально ложится в руку отца или матери. И в этот момент вы чувствуете, что плохо было бы умереть внезапно, но гораздо хуже — не оставить во Вселенной следа, наполненного смыслом и успехом. Вы родитель — и ваш ребенок держит вас за руку.
Мой старший сын реже держит меня за руку: он считает себя независимым, поскольку ему уже исполнилось десять. И к счастью, он не выходит из себя и не орет «Прекрати!», как четырнадцатилетняя девочка, чьи крики я слышал на футбольном поле, когда ее мама совершила преступление против человечности, взяв дочь-подростка за руку. Думаю, после такого поведения девочка чувствовала себя виноватой.
Мой младший сын семи лет от роду все еще инстинктивно хватает меня за руку, когда мы гуляем на улице, — и это просто волшебство! Дома он ведет себя как варвар: терроризирует всю семью. Однако во внешнем мире ему немного страшно и он нуждается в безопасном прикосновении человека, который, как ему известно, защитит его. Сначала он ищет руку мамы. Папа на втором месте — и меня это устраивает.
Индивидуальность своих родителей я начал осознавать в шесть или семь лет. Родители подобны потребительским брендам в том смысле, что в детстве мы запоминаем о них только две-три вещи, упуская детали, которые начинаем ценить, становясь старше и понимая всю сложность человеческой природы. Моя мама была рассудительной женщиной, и она любила меня. Отец был серьезным и молчаливым в семье, но невероятно обаятельным и дружелюбным в общении с незнакомыми людьми.
Трудно представить себе, что будут думать о вас дети, когда вырастут. Я унаследовал от отца его раздражительность и строгость, что делает атмосферу в нашем доме не такой уж приятной. Но я делаю все возможное, чтобы дети запомнили меня человеком, который всегда их целовал и протягивал руку.
Если мужчины такого типа, как Берт Рейнольдс, могут целовать других мужчин, то могу и я. Я возвращаю себе право на выражение чувств и эмоций.
