О погадках и остатках пищи птиц

Среди полей, под межевыми и телеграфными столбами, под одинокими деревьями можно часто видеть яйцевидные комки шерсти, смешанной с костями, перьями и частями насекомых. Одетые роговым чехлом, беззубые челюсти пернатых не приспособлены для пережевывания пищи, и все птицы, зерноядные и хищники, глотают ее почти целиком. У некоторых видов размягченная и переваренная в желудке пища поступает в кишечник, а кости, перья, шерсть, косточки ягод, части панцыря жуков и т. п. отрыгиваются через рот в виде погадок – рыхлых, яйцевидных комочков.

Таким образом, по погадкам – непереваренным частям птичьей пищи – можно судить об ее составе. А знать, чем питается птица, очень интересно, так как в зависимости от наличия той или другой пищи складывается жизнь птиц. Канюк-зимняк, гнездящийся в тундрах Севера, охотится там за леммингами-пеструшками. На зиму канюк отлетает к югу, и, если на пашнях средней полосы страны много полевок, он остается здесь до весны. Осенью, спугнув зимняка с верхушки стога, где он отдыхал, нахохлившись и втянув голову в плечи, вы, наверное, найдете лежащую тут же одну-две погадки. Если в них окажутся перья птиц, череп мыши и косточки лягушек – остатки случайной добычи, не являющейся основной пищей зимняка, можно быть уверенным, что полевок мало. А если так, то и зимняк пролетит в черноземные степи, где чаще бывает приволье грызунам.

Если мало полевок – не останется зимовать болотная сова, мало будет и серых сорокопутов; хорьки и ласки, вероятно, передвинутся с полей ближе к деревням, где на огородах и в скирдах хлеба легче найти мышь или крысу, а то и поймать курицу в курятнике.

Погадки оставляют также чайки и такие всеядные птицы, как ворон, ворона, сорока и насекомоядные, как щурки.

Рис. 226.. Погадки некоторых дневных хищных птиц (е. в.). Вверху: слева – орлана-белохвоста (погадка из перьев селезня кряквы); справа – погадка степного орла из шерсти и костей малых сусликов. Внизу: слева – канюка-курганника (шерсть малого суслика и роговые чешуйки змеи); справа – черного коршуна из игл и шерсти обыкновенного ежа. Казахстан. 1933–1947 гг.

Изучив большое количество погадок какого-либо хищника, можно точнее определить, чем он питается.

Красивейшая голубая птичка – зимородок – питается мелкими рыбками и ловит много мальков разных видов. Гнездятся эти птицы в норах на обрывистом берегу над водой. На дно пещерки в конце такой норы самка откладывает первое глянцевито-белое яичко. Во время откладки следующих яиц и насиживания самка набрасывает столько погадок, что лоток гнезда превращается как бы в чашку, сложенную из белых мягких рыбьих косточек. Разбирая состав выстилки гнезда, найденного мною на берегу р. Черная Маза (Нижегородской обл.), я убедился, что в погадках зимородка встречались исключительно кости мелких щучек и надкрылья крупных жуков-плавунцов.

Если собрать побольше погадок и освободить черепа млекопитающих от шерсти (кости выходят из зоба птиц более чистыми, чем из рук препаратора), то можно судить о фауне мелких зверьков изучаемой местности.

Совы, канюки и луни – удивительные звероловы и, если можно так выразиться, коллекционеры. Собирая зверьков целое лето, вы, возможно, ни разу не встретите нужный вам вид грызуна или землеройки и после, найдя в погадках совы его череп, будете вынуждены признать, что вы еще далеко не искусный ловец.

Рис. 227.. Погадки морских птиц (е. в.): слева – среднего поморника (из ягод вороницы); справа – серебристой чайки из раковин мидий и частей панцыря крабов. Мурман. Июль-август 1927 г.

Рис. 228.. Две погадки болотной совы из шерсти и косточек мелких грызунов. В правой погадке – целый череп слепушонки (е. в.). Актюбинская обл. Июль 1933 г.

Алтайская экспедиция, изучавшая летом 1923 г. грызунов Западной Сибири, в числе 481 зверька своей коллекции привезла лишь одного цокора (средней величины грызун, ведущий подземный образ жизни), шесть экземпляров хомяка и один экземпляр тушканчика. Водяной крысы и алтайского сурка экспедиции добыть не удалось.

В то же время один из участников экспедиции, С. И. Оболенский, разбирая погадки, оставленные птицами на скалах предгорий и в пещерах, обнаружил 236 костей, принадлежавших многим десяткам цокоров, 396 костей хомяков, 44 кости тушканчиков, 150 костей водяной крысы и кости двух сурков.

Разбирая погадки, мы можем судить не только о числе и видовом составе млекопитающих, но и получить новые сведения о биологии некоторых зверьков. Было принято думать, например, что землеройки и кроты проводят зиму под снегом, не появляясь на поверхности. Однако, еще гимназистом разобрав зимние погадки серой неясыти (из Нижегородской области), я нашел в них немало черепов кротов и землероек-бурозубок. Сова ловит только тех зверьков, которые выбегают на снег, – значит, эти кроты и землеройки покидали свои подснежные и подземные ходы.

Где следует искать погадки? Чаще всего их находят у гнезд или там, где птицы отдыхают, переваривая недавно пойманную добычу. Поэтому погадки орлана-белохвоста и скопы можно обнаружить на берегах, под деревьями или под лежащими у воды бревнами, близ тех водоемов, где эти птицы охотятся за рыбой. Погадки их состоят обычно лишь из рыбьих костей и чешуи. (По строению глоточных костей, челюстей и чешуи можно определить не только виды съеденных рыб, но также их возраст.)

Погадки зимородка находят в его норах и там, где он часто сидит, подстерегая рыбу. Погадки цапель и крачек, состоящие из костей рыб, можно увидеть на отмелях, где эти птицы отдыхают. Их погадки непрочны, они легко размываются дождем и рассыпаются от ветра. Чайки – всеядные птицы, и в их погадках встречаются то остатки майских жуков и лягушек (сизые чайки в Вологодской обл.), то насекомых, пойманных на пашне (озерные чайки средней полосы), то частицы панцырей крабов и створки раковин, как в погадке серебристой чайки. В погадках крупной чайки – черноголового хохотуна на оз. Чаны я находил остатки целиком проглоченных утят и водяных крыс. Орлы, ястребы, канюки, осоеды, коршуны, луни, соколы оставляют погадки под столбами, шестами, одинокими деревьями, на стогах сена, копнах хлеба, на камнях и удобных уступах скал. В зависимости от видовой специализации и вкусов птицы погадки состоят то почти исключительно из остатков птиц (сокол-сапсан, ястреб-перепелятник и тетеревятник), то почти целиком из костей и шерсти млекопитающих (болотная сова и степной лунь).

Рис. 229. Погадка серой вороны из косточек степной вишни и частей насекомых (е. в.). Актюбинская обл. Август 1948 г.

Мелкие соколы (кобчик, пустельга) очень часто ловят саранчу, кузнечиков и крупных жуков; в их погадках шерсть и черепа млекопитающих встречаются наряду с лапками и крыльями насекомых. Многие орлы, живущие в степях, очень охотно питаются перелетной саранчой, когда ее много; их погадки в «саранчовые годы» состоят из огромного числа остатков этих насекомых. Из всех наших хищников самый неприхотливый в пище – коршун. В погадках его можно встретить все – от чешуи рыб и перьев птиц до панцирей раков и крыльев жуков.

Рис. 230. Слева – погадки зеленой щурки из хитиновых частей насекомых (е. в.). Кызылординская обл. Июнь 1948. Справа – погадка сойки из семян бузины (е. в.). Окрестности Москвы. Зима 1942/43 г.

Рис. 231. Погадка чернолобого сорокопута из остатков степных жуков (е. в.).

Изображенная на нашем рис. 226 погадка содержит, кроме шерсти, иглы ежа. Впрочем, ежи гораздо чаще делаются добычей орлов и филинов, погадки которых порой кажутся сплошными комками игл.

Погадки сов встречаются чаще всего возле дневных убежищ этих птиц (под дуплами, в пустых гнездах сорок, в пещерах). В отличие от дневных хищных птиц совы не ощипывают и не разрывают на части свою добычу, а заглатывают ее целиком. В их погадках кости зверьков и птиц отличаются лучшей сохранностью, чем у луней, ястребов и т. п.

Мелкие виды сов охотно ловят крупных насекомых, что хорошо отражается и на составе погадок.

Трудно найти птиц, поедающих более разнообразную пищу, чем вороны и сороки. Их стол изменяется в зависимости от условий местности и времени года. Весной в их погадках вы найдете зеленоватую скорлупу яиц куликов, гнезда которых охотно разоряют эти разбойники; позднее среди зерен и косточек ягод обнаружите лапку мимоходом проглоченного молодого жаворонка и кости щуки, погибшей в высохшем озерке. Во время сенокоса – увидите массу остатков кобылок и мелких зверьков. Поздней осенью вороны и сороки обычно становятся «вегетарианцами», и кроме шелухи овса, камешков да кое-каких отбросов в их погадках нет ничего.

Образчики погадок одной из мелких насекомоядных птиц – зеленой щурки – изображены на рис. 230 (слева). Они целиком состоят из остатков насекомых – жуков, ос и бабочек.

Рис. 232. Трупик степной пеструшки, брошенной на месте кормежки степной пустельги. Птица расклевала одну голову, что при обилии добычи хищники делают довольно часто (слегка ум.). Актюбинская обл. Июль 1933 г.

Рис. 233. Вывернутая мездрой наружу шкурка степной пеструшки и оторванные головы пеструшек с выклеванным мозгом – следы охоты степной пустельги. При такой обработке добычи в желудок птицы и в ее погадки попадает очень мало костей, пригодных для определения съеденных грызунов (слегка ум). Актюбинская обл. Июль 1933 г.

Летом много сведений о питании дневных хищных птиц можно собрать, осматривая время от времени места, где взрослые ястребы, соколы и орлы «разделывают» свою добычу, прежде чем скормить ее птенцам. Обычно две-три такие точки располагаются в пределах 10–100 м от гнезда на удобных для хищника высоких пнях, больших кочках или холмиках, сухих вершинах деревьев, стогах сена и т. п. Здесь остаются и погадки взрослых птиц, тогда как под гнездами преобладают погадки птенцов. Значительные скопления погадок взрослых хищников бывают и на местах их постоянного ночлега, располагающихся в ближайшем соседстве от гнезда. Остатки добычи, собранные на местах «разделки», для биолога изучать интереснее и легче, чем мелкие части, сохраняющиеся в погадках. Дневные хищные птицы обычно очень тщательно ощипывают перья с пойманных птиц и шерсть со зверьков; нередко они целиком отрывают крылья, лапки, хвост и бросают их на месте разделки. Выклевав мозг, а иногда и глаза жертвы, они бросают оторванную голову среди кучки ощипанных перьев. По крыльям, лапкам и почти целым головкам легко выяснять не только видовую принадлежность съеденных животных, но часто также их возраст, пол, состояние линьки и другие биологические особенности. Некоторые хищники, например кречеты, соколы-сапсаны, чеглоки, дербники – такие отличные «ловцы», способные добывать самые различные виды птиц, что по обильным остаткам их жертв, собранным у гнезд, удается узнавать о некоторых особенностях жизни местной фауны, ускользающих при обычных наблюдениях от глаз даже опытного натуралиста. Так, например, В. И. Осмоловской методом регулярного сбора и определения остатков добычи у гнезд сапсанов полуострова Ямала удалось точно установить сроки весеннего прилета ряда птиц, служащих пищей этому соколу, сроки подъема на крыло молодых куликов, редкие случаи залета в тундру типичной лесной птицы – большого пестрого дятла и многие другие интересные факты. Работы В. И. Осмоловской о хищных птицах Ямала и Северного Казахстана можно рекомендовать как удачный опыт применения массового сбора и анализа погадок и остатков добычи при изучении биологии хищников и их жертв. Эти статьи представляют большой методический интерес для каждого любителя природы, интересующегося изучением биологии хищников без их отстрела, с помощью следопытства.

Рис. 234. Молодой полевой конек (слеток), пойманный луговым лунем и приготовленный для скармливания птенцам. Перья ощипаны, кости ног переломлены в нескольких местах (е. в.). Окрестности пос. Тургай, Казахстан. Июнь 1947 г.

Приведу несколько описаний мест разделки добычи и остатков, на них собранных. 21 августа 1943 г. у култука Жеребячьего в дельте р. Волги, проезжая на лодке, я согнал с большой ветлы трех орланов. Видимо, это была семья: две птицы старые – белохвостые и одна темнохвостая – летный птенец. Они отдыхали на толстых сухих ветвях теневой стороны дерева. На земле под этими ветвями оказалась чешуя и жаберные крышки 2–3 крупных сазанов (одного не менее 2,5 кг весом), остатки сома сантиметров 80 длиной и три погадки из перьев молодых лысух.

На обратном пути, через три дня, заехав сюда, чтобы проверить, остались ли орлы верны избранному месту отдыха, я снова нашел под деревом 2 свежие погадки из перьев молодых лысух и перья, ощипанные с взрослой ночной цапли – кваквы. (Последняя, возможно, была поймана уже подбитой выстрелом охотников.)

6 июля 1946 г. в долине речки Шийли (Кустанайская обл.) я нашел гнездо соколка – киргизского дербника. Оно было в густом кусте шиповника. Взрослые дербники для ощипывания и «разделки» пойманных птичек пользовались кучками сухой травы, оставшейся после половодья в 30–40 м от гнезда. Тут было много рулевых и маховых перьев белокрылых жаворонков, полевых коньков, отдельные косточки птиц и немногочисленные погадки соколков. Свежий трупик тщательно ощипанного полевого жаворонка лежал на верхушке кучки. По цвету лапок и сохранившемуся оперению головы было легко установить, что это молодая птица, недавно начавшая летать. Именно такие «слётки» в первую очередь становятся добычей различных хищников. (Напомню, что в погадках, взятых с места отдыха орланов, описанного несколькими строками выше, тоже встречались остатки только молодых лысух. У них, в отличие от старых, брюшко покрыто беловатыми перьями; поэтому определение возраста съеденной лысухи даже по немногим остаткам, сохраняющимся в погадке, не вызывает особых затруднений.) Второе гнездо киргизского дербника в июле того же года было найдено километрах в 35 от первого, среди зарослей степных кустарников. Удобного места для разделки добычи около этого гнезда не оказалось, и проследить, кого приносят соколки, было трудно. Мне пришла мысль устроить для них кучки сена, подобные тем, которыми пользовались дербники на р. Шийли. Через несколько дней на этих искусственно созданных местах «разделки» дербники начали оставлять перья, крылья и лапки своих жертв, снабжая нас материалом для исследования.