Принципы оперативной политики

В силу очерченной выше исходной стратегической обстановки все боевые действия на южном крыле Восточного фронта зимой 1942/43 года, которым суждено было стать главным сражением той зимы, свелись к решению одного и того же вопроса, стоявшего перед обеими сторонами: удастся ли Советам взять в тиски южное крыло немецких армий и тем самым сделать решительный шаг к своей окончательной победе в войне, или немецкое командование сможет избежать катастрофы?

Оперативный план, который надлежало принять русским, был вполне очевиден. Верховное командование Германии само преподнесло его Советам на блюдечке с голубой каемочкой, когда на заключительном этапе летнего наступления обездвижило боевые действия на фронтах. Для Советов не было ничего естественнее, чем в первую очередь использовать свою возможность окружить находившуюся под Сталинградом 6-ю армию.

Следовало ожидать, что в дальнейшем ходе операций противник, как обычно, одержит сокрушительный успех на участках румынской, итальянской и венгерской армий и постарается, снова и снова нанося удары все более крупными силами со все более возрастающим размахом, на севере или западе обойти с фланга южное крыло. Его цель должна была состоять в том, чтобы отрезать это крыло от коммуникаций и в конечном итоге взять в тиски на морском побережье. Эту стратегическую концепцию всячески поддерживала ситуация, в которой южное крыло немецких армий слишком долго оставалось из-за действий Верховного командования.

Перед немецкой стороной стоял гораздо более важный вопрос: как избежать опасности, в которую мы попали из-за собственных промахов и первых неожиданных успехов противника с обеих сторон от Сталинграда. Однако, учитывая стратегическую ситуацию в целом, германское Верховное командование должно было с первого же дня вражеского наступления понять, как будут развиваться события и в особенности насколько опасно не защищена группа армий «А» на Кавказе.

Вообще говоря, германское Верховное командование должно было сделать выбор между двумя вариантами. Первый заключался в том, чтобы отвести 6-ю армию с Волги сразу же после начала наступления и прежде, чем она оказалась в плотном кольце окружения, а затем попытаться восстановить положение в большой излучине Дона при помощи сильных подкреплений. В то же время было необходимо укрепить занятые союзниками участки донского рубежа немецкими силами. Однако очевидно, что Верховное командование не располагало нужными для этого решения войсками, а ввиду низкой пропускной способности малочисленных железных дорог не имело возможности вовремя доставить их на место. Оно не могло решиться отвести 6-ю армию из-под Сталинграда. По существу дела, через несколько недель после начала советского наступления стало ясно, что армия потеряна окончательно и лучшее, что она могла сделать в рамках операции в целом, – это как можно дольше сковывать на своем фронте наибольшие силы. Эту задачу доблестная 6-я армия выполняла до самого конца, и ради нее она в конечном итоге и пожертвовала собой.

Тем не менее даже после того, как из-за упорного нежелания Гитлера оставить Сталинград события приняли столь зловещий оборот, после того, как все надежды вывести 6-ю армию из окружения развеялись, словно дым, у Верховного командования Германии все еще оставался второй вариант. Ценой оставления территории, завоеванной в ходе летней кампании, которую все равно нельзя было удержать, оно еще могло обратить серьезный кризис в победу! Для этого было необходимо организованно отвести войска группы армий «Дон» и группы армий «А» с восточного выступа фронта, перебросив их сначала за нижний Дон или Донец, а затем на нижний Днепр.

Тем временем все имеющиеся силы, в том числе дивизии обеих групп армий, высвобожденные из боя вследствие сокращения фронта, следовало сосредоточить где-то в районе Харькова. На них была бы возложена задача наступать во фланг противника, в то время как тот преследовал отступающие группы армий или стремился отрезать их от днепровских переправ. Иными словами, замысел состоял в том, чтобы превратить крупномасштабное отступление в обходную операцию с целью оттеснить преследующего нас противника к морю и там его уничтожить.

Штаб группы армий «Дон» обратился в ОКХ с этим предложением, когда не осталось надежд на освобождение 6-й армии и как только стало ясно, что положение группы армий на Кавказе исключает возможность обороны и что прорыв противника на итальянском фронте угрожает отрезать все южное крыло немецких армий.

Но Гитлер был не тот человек, кто вступил бы на путь, который для начала потребовал бы отказа от завоеванного летом 1942 года и, без всяких сомнений, влек за собой значительный риск в оперативном отношении. Этот шаг был противоположен характеру Гитлера, который я уже рассматривал в главе о нем как Верховном главнокомандующем. Не имея опыта в оперативных вопросах, он, возможно, и тогда еще надеялся восстановить положение на южном крыле, перебросив туда направлявшийся в Харьков танковый корпус СС.

Что касается штаба группы армий «Дон», то первый из описанных путей был уже исключен, прежде чем группа армий приняла командование, поскольку к тому времени 6-я армия была уже полностью окружена. Ни остатков разбитых войск, из которых была составлена наша группа армий «Дон», ни тонкого ручейка передаваемых нам подкреплений не хватило бы для того, чтобы вести бой в большой излучине Дона хотя бы с малейшей надеждой на успех – тем более после того, как подкрепления стали направляться на участок группы армий «Б» после разгрома итальянской армии. Для того чтобы выбрать второй вариант, то есть превратить крупномасштабное отступление в контрудар по северному флангу противника, который он неизбежно должен был оголить в ходе преследования, группе армий «Дон» не хватало властных полномочий. Для этого мы должны были иметь в подчинении все южное крыло Восточного фронта и полную свободу распоряжаться резервами ОКХ.

Вместо этого группе армий приходилось одну за другой решать задачи, встававшие в сфере ее полномочий. Она должна была то и дело изобретать временные способы предотвратить угрозу, возникшую из исходной стратегической обстановки и с течением времени приобретавшую все более серьезный характер: угрозу того, что все южное крыло будет отрезано.

Первой задачей, вставшей перед группой армий, было освобождение 6-й армии. Вначале она вышла на первый план перед всеми остальными оперативными соображениями.

Когда эта задача оказалась неразрешимой по тем причинам, которые уже были изложены в главе о сталинградской трагедии, перед группой армий встала новая проблема: как предотвратить еще большую катастрофу – потерю всего южного крыла. Поскольку сил, имевшихся в резерве ОКХ, не хватало для обеспечения коммуникаций южного крыла через нижний Дон и Днепр, нам оставался единственный путь: сократить восточный фланг группы армий и перебросить освобожденные за счет этого силы на западный фланг. Все, следовательно, зависело от того, удастся ли нам предвидеть развитие событий с тем, чтобы своевременно перебрасывать силы с восточного фланга на западный с целью предотвратить обходной маневр противника, постепенно распространявшийся все дальше на запад. Эту задачу еще более осложняло то, что группа армий «Б», примыкавшая к нам с севера, медленно, но уверенно исчезала с лица земли вследствие разгрома союзных армий. В то же время нельзя было перебросить на западный фланг достаточное количество войск, не прибегнув к силам группы армий «А», которая не подчинялась группе армий «Дон».

Это была та же задача, которая стояла перед генералом Паулюсом под Сталинградом между 19 и 23 ноября, хотя она планировалась в более крупном масштабе и на более долгое время. В этом случае речь тоже шла о том, чтобы быстро и не обращая внимания на локальные последствия перебросить войска на те участки, от которых зависело сохранение наших тыловых коммуникаций, и одновременно не потерять оперативной подвижности. Единственное отличие состояло в том, что у генерала Паулюса решение было сжато в несколько дней и даже часов и что он не мог рассчитывать на подкрепления. Однако в нашем случае этот замысел лег в основу ведения всех операций и втянул нас в многомесячные споры с Верховным командованием.

В сущности, мысль о том, чтобы помешать попыткам неприятеля отрезать наше южное крыло за счет переброски сил с востока на запад, была очень проста. Но на войне именно простое часто оказывается самым сложным, так как настоящие трудности заключаются не столько в том, чтобы принять решение, сколько в том, чтобы неукоснительно его выполнять. В данном случае отвод сил с восточного фланга не мог не поставить его под угрозу, причем не было никакой уверенности в том, что с ней удастся справиться. Прежде всего, чтобы переброска сил возымела своевременное действие, ее следовало начинать заранее – возможно, за несколько недель – до того, как опасность отсечения южного крыла настолько обострится, что ее признает и Гитлер. И наконец, развитие событий на участке группы армий «А», как будет показано ниже, долго не позволяло нам осуществить этот план переброски сил.

Итак, каким бы простым и самоочевидным ни был этот замысел, его последовательное осуществление оказалось сложным в условиях все более угрожающей ситуации. Так же сложно было нам добиваться согласия на него от Верховного командования, пока еще можно было ждать какого-то полезного действия, поскольку оно придерживалось диаметрально противоположных взглядов. Гитлер продолжал настаивать на своем принципе удержания завоеванных позиций, а мы в свою очередь видели истинный ключ к победе в оперативной подвижности, в чем немецкие штабы и войска обладали преимуществом перед противником.

Обстановка, сложившаяся к тому времени, когда группа армий «Дон» приняла на себя командование, вместе с ограничениями, которые налагало на нее Верховное командование, а также значительная зависимость от действий и позиций соседних групп армий, заставили ее выработать систему временных мер для решения возникающих проблем, в то же время не пожертвовав основным замыслом.

В свете вышеизложенного зимнюю кампанию группы армий «Дон» (позднее группы армий «Юг») 1942/43 года можно разложить на четыре последовательных этапа.

Первый этап: борьба за освобождение 6-й армии, ради которого группа армий поставила на карту все.

Второй этап: борьба группы армий за обеспечение тыла группы армий «А» во время ее отхода с Кавказского фронта.

Третий этап заключался собственно в борьбе за обеспечение коммуникаций южного крыла немецких армий и предотвращение его отсечения.

Он подводит нас к последнему, четвертому этапу, на котором группе армий удается – хотя и не в задуманном масштабе – успешно нанести контрудар, увенчавшийся битвой под Харьковом.