Сталинское наступление с целью отбить Крым

Высадка советских войск на Керченский полуостров, заставшая 11-ю армию в тот момент, когда бой на северном участке Севастопольского фронта вошел в свою решающую фазу, вскоре оказалась не просто отвлекающим маневром со стороны противника. Советские радиостанции сообщили, что началось крупномасштабное наступление с целью возвращения Крыма, которое было спланировано и возглавлено лично Сталиным, и что оно не закончится, пока 11-я армия не будет стерта с лица земли. Скоро по количеству сосредоточенных войск неприятеля стало очевидно, что это заявление не было пустой угрозой. В этом факте и в том, как беспощадно расходовались войска, чувствовалась жестокая воля Сталина.

26 декабря, перейдя Керченский пролив, противник высадил две дивизии с двух сторон от города. Затем последовала высадка меньших десантов на северном берегу полуострова. 42-й корпус (под командованием генерала графа Шпонека), который мог рассчитывать только на 46-ю пехотную дивизию для обороны полуострова, оказался в явно незавидном положении. В связи с этим граф Шпонек запросил разрешения оставить полуостров, надеясь, что его можно будет наглухо закрыть у Парпачского перешейка. Командование 11-й армии не согласилось с ним, так как, если бы врагу удалось закрепиться в Керчи, в результате мы получили бы второй фронт в Крыму и создалась бы чрезвычайно опасная ситуация для всей армии, пока не будет взят Севастополь. Поэтому командование армии приказало 42-му корпусу нанести внезапный удар, пока еще можно было застигнуть противника врасплох после высадки, и оттеснить его в море. В то же время, чтобы полностью высвободить 46-ю дивизию для выполнения этой задачи, мы направили 4-ю и 8-ю румынские горнострелковые бригады, первая из которых находилась в районе Симферополя, а вторая охраняла восточный берег Крыма, в Феодосию с целью воспрепятствовать попытке врага высадить десанты на этом критическом участке. Одновременно командование отдало единственной полковой группе 73-й дивизии, еще находившейся в Крыму, – то есть усиленному 213-му полку, – приказ выступить на Феодосию из Геническа.

К 28 декабря 46-й пехотный полк фактически уничтожил оба вражеских плацдарма на севере и юге от Керчи, за исключением небольшого отряда войск, еще продолжавших бой на северном побережье. Несмотря на это, граф Шпонек снова запросил разрешения оставить Керченский полуостров. Командование армии категорически запретило ему делать это, так как по-прежнему было убеждено, что в результате сдачи Керченского полуострова может создаться такое положение, с которым армия не сможет справиться имевшимися в ее распоряжении силами.

Между тем 28 декабря 54-й корпус перешел в свое последнее наступление на Севастополь.

А противник тем не менее готовился нанести новый удар. Рано утром 29 декабря мы узнали, что ночью он высадил десант в районе Феодосии под прикрытием крупных военноморских сил. Находившиеся там наши незначительные силы (один инженерный батальон, противотанковые войска и несколько береговых батарей – румыны начали прибывать только на следующее утро) не смогли помешать высадке. Телефонная связь со штабом 42-го корпуса, стоявшим в центре полуострова, прервалась, но в 10 часов по радио мы получили сообщение о том, что граф Шпонек приказал немедленно оставить полуостров ввиду новых десантов противника в Феодосии. Хотя командование армии сразу же отменило его приказ, связисты 42-го корпуса так и не смогли его принять. Полностью понимая тревогу командования корпуса, опасавшегося оказаться отрезанным в районе Феодосии, мы все же полагали, что поспешный отвод войск ни в коей мере не улучшит положение.

Одновременно с отменой приказа об оставлении Керченского полуострова командование 11-й армии приказало румынскому горнострелковому корпусу немедленно сбросить в море высадившиеся у Феодосии войска противника силами двух вышеупомянутых бригад и румынского моторизованного полка, находившегося на подходе. Хотя мы не питали иллюзий относительно наступательного порыва румынских соединений, тем не менее противник не мог располагать у Феодосии реальными силами, и мы могли бы воспользоваться его невыгодным положением, нанеся решительный удар. Мы считали, что в худшем случае румыны смогут удерживать врага на узком плацдарме в районе Феодосии до тех пор, пока туда не подойдут немецкие войска.

Развитие ситуации на Керченском полуострове

Однако и эта надежда оказалась иллюзорной. Румынский горнострелковый корпус не только не добился успеха в наступлении на Феодосию, но, более того, позволил горстке советских танков оттеснить его вплоть до пункта восточнее Старого Крыма.

Совершив ряд форсированных маршей, 46-я дивизия все же сумела достичь узкого Парпачского перешейка. Однако после этого ей пришлось оставить большинство своих орудий на обледенелых дорогах, а ее войска совершенно выбились из сил. С небольшого плацдарма севернее Керчи противник немедленно начал преследование, а так как пролив замерз, то это позволило ему быстро получать подкрепления. Если бы советское командование в полной мере воспользовалось своим преимуществом, осуществив упорное преследование 46-й дивизии от Керчи и нанеся беспощадный удар по румынам, отступавшим от Феодосии, судьба 11-й армии в целом была бы решена. Но, по всей видимости, противник не сумел использовать благоприятный момент. Либо он не понимал своих возможностей, либо не отважился ими воспользоваться.

Таким образом, нам удалось силами измотанной 46-й дивизии, 213-го полка (тем временем прибывшего из Геническа) и румын создать фронт обороны – хотя и угрожающе непрочный – между северными склонами Яйлы у Старого Крыма и Сивашом западнее Ак-Моная. Чтобы усилить румынские войска и обеспечить сохранность их тяжелого оружия, к румынским частям были прикреплены все немецкие офицеры и рядовые, которых можно было высвободить, в том числе и из состава штаба 11-й армии.

К 15 января 30-й и 42-й корпуса были готовы к контрнаступлению на феодосийском фронте. Командованию нелегко было решиться на эту операцию, так как ее пришлось начинать тремя с половиной ослабленными немецкими дивизиями и одной румынской горнострелковой бригадой против врага, чьи силы тем временем увеличились до восьми дивизий и одной бригады. Кроме того, противник располагал некоторым количеством танков, тогда как у нас не было ни одного. На авиацию рассчитывать не приходилось из-за плохой погоды, мешавшей в последние несколько дней совершать налеты на Феодосию. Тем не менее мы были вынуждены пойти на риск и начать наступление.

Благодаря храбрости войск мы добились успеха и к 18 января овладели Феодосией. Помимо 6700 убитых, враг потерял 10 тысяч пленными, 177 орудий и 85 танков. Как выяснилось теперь, авиация, невзирая на нелетную погоду, все-таки неплохо потрудилась в феодосийском порту и затопила несколько транспортных судов.

Естественно, наш успех в Феодосии поставил перед нами вопрос, возможно ли немедленно использовать его для того, чтобы изгнать армии противника с Керченского полуострова. Однако, хотя это и было крайне желательно, командование 11-й армии после тщательного раздумья пришло к заключению, что для этого оно не располагает достаточными силами, в особенности теперь, когда первоначально обещанные нам танковый батальон и два бомбардировочных авиационных крыла – которые как раз требовались нам для выполнения этой задачи – должны были быть переданы в группу армий.

Таким образом, 11-я армия была вынуждена отказаться от быстрого использования своего успеха под Феодосией и ограничиться тем, чтобы отбросить противника в бутылочное горло Парпачского перешейка, где можно отрезать Керченский полуостров между Черным и Азовским морями. Разумеется, не малодушие заставило нас принять решение: мы всего лишь отдавали себе отчет в том, что после всего, что пришлось перенести нашим войскам, новые чрезмерные требования могли привести к полному провалу.