Глава 18

Германия и советская экономика

Промышленность и горнодобыча

В то время как горнодобывающую промышленность и нефтедобычу на Востоке следовало развивать ускоренными темпами, немецкая теория накануне вторжения предусматривала полный отказ от развития всех остальных отраслей советской индустрии. На практике вопрос деиндустриализации редко упоминался после начала войны. Наибольший урон экономическому потенциалу на оккупированных территориях нанесли, как это ни парадоксально, сталинские солдаты, а не гитлеровцы. И по мере того, как продолжалась война, возросший дефицит продукции в рейхе диктовал необходимость использования всех имевшихся ресурсов, не обращая внимания на долгосрочные планы.

В связи с хаотическим отступлением Красной армии в июне – июле 1941 г. специальные части НКВД были заняты тотальным разрушением промышленных предприятий и уничтожением запасов, которые не были эвакуированы из прифронтовой зоны. В основном предприятия тяжелой промышленности были перевезены далеко на Восток и там восстановлены. Вместе с ними уезжали инженеры и квалифицированные рабочие. Немцев встречали груды развалин. Непосредственный очевидец событий рассказывал: «Вся централизованная система торговли и распределения разрушена; склады сожжены, эвакуированы или разграблены; административный аппарат распущен или эвакуирован. Фабрики и другие предприятия разрушены полностью или частично вместе с оборудованием. Электростанции взорваны, их оборудование уничтожено или спрятано. Запасные детали были намеренно перемешаны, с тем чтобы их невозможно было сразу использовать. Топливо и горюче-смазочные материалы сожжены и разграблены. Отсутствует электричество. Не действует зачастую водопровод, и нет специалистов для ремонта». Только в исключительных случаях вследствие быстрого продвижения немецких войск заводы и шахты оставались более или менее в рабочем состоянии.

Полностью восстановить промышленность было физически невозможно. В отсутствие ясных директив немецкие чиновники во вновь завоеванных районах были вынуждены импровизировать; они действовали согласно отдельным, часто не связанным между собой инструкциям, касавшимся различных отраслей экономики, а не следовали какому-либо заранее подготовленному плану.

Восстановительные работы начинались с небольшим запозданием и часто по инициативе местных чиновников, занятых в военных и экономических органах. Хаотично открывались мастерские, здесь – для ремонта немецких танков; там – для починки и пошива солдатской обуви; где-то еще – для производства телег, надежного транспортного средства для непроезжих сельских дорог. Полезность для фронта той или иной идеи определялась вопреки нацистской теории. Особенно явно это проявилось после серьезного кризиса во время первой зимней кампании на Восточном фронте. Целый ряд немецких директив содержал требование широкомасштабных реквизиций и увеличения производства текстиля, кожаных изделий, телег, саней и других предметов, необходимых войскам.

По мере продолжения военных действий внимание переключалось на вопросы переориентации промышленности Востока и его ресурсов на нужды рейха, вплоть до возрождения военного производства. Эта цель вступала в фундаментальное противоречие с будущими нацистскими планами в отношении России. К июлю 1942 г. совершился переход к новой тактике, и Гитлер заявил об «ослаблении давления на производство вооружения в стране путем организации производства боеприпасов в Донецком бассейне». Самые различные директивы, одна за другой, снимали ограничения на использование мощностей заводов на Востоке, и самая разнообразная продукция, начиная от электроламп и кончая тяжелыми генераторами, поступала из рейха, что позволяло восстановить производство. Приоритет теперь отдавался, во-первых, нуждам армии, во-вторых, требованиям различных экономических отраслей на Востоке и, в-третьих, пожеланиям местного населения, «работавшего в общих интересах».

Были предприняты значительные усилия по обеспечению предприятий техникой, специалистами и рабочей силой. Результаты были различными – от самых успешных до провальных. Месторождения марганцевых руд близ Никополя имели решающее значение для немецкой военной промышленности. Серьезно разрушенные по приказу советских властей, рудники были частично восстановлены к концу 1941 г., хотя производство страдало от частых остановок вплоть до середины 1942 г. С этого времени началась интенсивная добыча марганцевой руды. До войны в советское время здесь добывалось около 100 тысяч тонн руды в месяц, немцы летом 1942 г. добывали всего лишь 36 тысяч тонн ежемесячно; однако к началу 1943 г. уровень добычи повысился до почти 120 тысяч тонн, но под влиянием поражений на фронте началось ее падение.

Угольные шахты Донбасса были для немцев еще одним важным объектом эксплуатации. Однако после занятия этого региона немецкими частями из 178 шахт действовали только 25. Но даже эксплуатация этих шахт была серьезно осложнена нехваткой рабочей силы, электроэнергии и угледобывающей техники. В июне 1942 г., когда здесь ежедневно добывалось 2500 тонн угля, Гитлер заявил, что «быстрейшая реконструкция угледобывающей промышленности в Донбассе – одна из самых важных предпосылок для продолжения операций на Востоке и использования русского пространства для военной экономики Германии…». В результате 60 тысяч советских военнопленных было направлено для работы на угольных шахтах; специально назначенному представителю были предоставлены самые широкие полномочия для повышения добычи любой ценой. И к концу года добывалось уже 10 тысяч тонн ежедневно, и в будущее смотрели с оптимизмом, намечая довести уровень добычи до 30 тысяч тонн (900 тысяч тонн в месяц). После снижения добычи до 250 тысяч тонн в месяц после неудач на фронте в начале 1943 г. добыча снова выросла до 400 тысяч тонн в июне. Этого уровня достигли за счет крайнего напряжения сил; но все равно уголь на Украину для продолжения функционирования ее промышленности были вынуждены завозить из Верхней Силезии.

Что касается нефти, столь важной для немецкой военной промышленности, ситуация была гораздо худшей. Была создана специальная корпорация «Континентальная нефть» и большая военизированная «Техническая бригада по минеральным маслам» (ТВМ). Однако единственный нефтяной район, район Майкопа, к которому вышла немецкая армия на Северном Кавказе, требовал длительного восстановления; он был оставлен прежде, чем было добыто какое-то количество нефти. С того времени немцы продолжали эксплуатацию только сланцевых месторождений в Эстонии.

Существовала большая потребность в электроэнергии, особенно у военных предприятий, а также у местного населения. Около 75 процентов всех электростанций было разрушено перед приходом немцев. Только после решения сложнейших технологических задач к лету 1942 г. было восстановлено всего лишь 20 процентов довоенных энергетических мощностей. Несмотря на продолжавшийся ремонт и введение в строй советских электростанций, значительного увеличения выработки электроэнергии удалось добиться только после восстановления гигантской плотины Днепрогэса в январе 1943 г.

В немецких планах по развитию экономики важнейшую роль играло восстановление сталеплавильных заводов на Востоке. Железнорудные месторождения Кривого Рога были сильно разрушены во время отступления советских войск. Только к концу 1942 г. добыча вышла на приемлемый уровень – около 5 тысяч тонн руды в день; планы немцев увеличить добычу до 15 тысяч тонн в день выполнены не были. На первом этапе оккупации чугуно- и сталелитейные заводы, подобные комбинатам в Сталино (Донецке) и Запорожье, в условиях нехватки энергии и оборудования, к тому же разрушенные, не работали. На эти предприятия было обращено особое внимание после изменения немецких тактических планов в середине 1942 г., и к началу следующего 1943 г. уже выплавлялось от 3 тысяч до 6 тысяч тонн стали в месяц. Это было значительно меньше того, что требовал Гитлер – добиться в Донбассе производства до 1 млн тонн стали в 1943 г. и 2 млн тонн в 1944-м (до войны здесь выплавлялось свыше 5 млн тонн). В 1943 г. незадолго до советского контрнаступления началось осуществление проекта ускоренного восстановления военной промышленности, особенно на Юге. Победы советских войск привели к приостановлению, а затем полному свертыванию этих планов и оставлению немцами в 1943 г. всего этого региона.

Вследствие изменений в своих планах немцы обратили внимание также на производство сельскохозяйственной техники для регионов Востока. Наряду с большими поставками из рейха несколько восстановленных заводов, например в Харькове, Ростове-на-Дону и Бердянске (в то время Осипенко) производили плуги, тракторы, косы и запасные части. Объемы выпускаемой продукции были невысоки, но к 1943 г. рост был заметен.

Предпринимались и другие попытки возродить хотя бы примитивное производство. Начинали работать керамические и кирпичные заводы, лесопилки и печи для обжига извести, кожевенные мастерские, возобновлялись торфоразработки. Как бы их ни называли в теории, это были малые предприятия с небольшим количеством работников и ограниченным капиталом, открыть которые было делом несложным. В то же самое время небольшие мастерские на дому, давний русский кустарный промысел, были обязаны работать на нужды армии. Производство на дому, например, давало миллионы пар обуви немецким войскам.

Промышленные и природные ресурсы Востока, которые использовались насколько это было возможно, внесли свой вклад в выживание Германии, особенно германских войск. Это был важный, но не решающий фактор. Даже в условиях разрухи он мог быть, как представляется, более значимым, если бы не предвзятые представления оккупационных властей. В итоге соображения пользы возобладали. К этому приложили свою руку политики Берлина. Однако изменения в немецкой тактике, начиная от выборочного уничтожения производственных объектов и заканчивая максимальным восстановлением разрушенной экономики Востока, не означали какого-либо изменения политики в отношении местного населения.