За кулисами

Первые полгода войны прошли не без ожесточенных конфликтов между противоборствующими министерствами и ведомствами Германии. Розенберг оказался отрезанным и окруженным со всех сторон. Симптомами враждебности стали широко распространенные к декабрю 1941 г. слухи о том, что фюрер вскоре освободит его от должности министра оккупированных территорий на Востоке; некоторые из сплетен указывали на то, что Геринг станет его вероятным преемником. Однако ключевой конфликт среди немецкой элиты был непосредственно связан с военными действиями.

До октября казалось, что советское сопротивление, хоть и более стойкое, чем ожидалось, все еще может быть преодолено. Немецким генералам хотелось верить, что разлад в рядах противника достигал критических масштабов: советская рабочая сила и экономические ресурсы, казалось, были на исходе; Красная армия совершала ряд военных ошибок; неподготовленные дивизии и импровизированные подразделения местной обороны (ополчение) второпях бросались против закаленных в боях немецких войск. В середине октября советские правительственные учреждения и дипломатический корпус перебрались в Куйбышев, и Москва оказалась на грани паники.

И все же ситуация все больше противоречила ожиданиям Гитлера. Наступление замедлилось, а в некоторых секторах окончательно застопорилось. В своем выступлении 8 ноября Гитлер впервые публично выразил некоторую озабоченность и принес извинения за продолжительную задержку. Потери росли. К концу года каждый четвертый немецкий солдат на Востоке был убит или ранен, и вермахту требовалось 2,5 миллиона солдат в качестве пополнений. В августе генералы отказались от плана Геббельса по народному сбору зимней одежды для армии, а к октябрю нехватка теплой одежды стала острой проблемой. Трудности транспортировки на оккупированной земле серьезно ухудшили снабжение войск. Поставки горючего и смазочных масел были недостаточными. Своим беззаботным оптимизмом нацистские лидеры вынудили свои войска сражаться в тяжелых условиях и поставили ход военных действий под угрозу.

В то время как Генеральный штаб излишне оптимистично оценивал перспективы войны, Гитлер, постоянно вмешиваясь в военные дела, провоцировал неоднократные изменения базовой стратегии и тем самым вызвал негодование среди своих подчиненных. «Ни у кого нет сил мириться с вечным вмешательством фюрера в дела, в которых он не разбирается», – отмечал начальник Генштаба сухопутных войск в своем дневнике. После жестких и напряженных споров Гальдер предложил Браухичу вдвоем уйти в отставку, так как «положение дел, вызванное вмешательством фюрера, я расцениваю как невыносимое…».

К 1 декабря немецкое наступление было остановлено. Рундштедт был вынужден покинуть Ростов-на-Дону, захваченный всего за неделю до этого. Это первое отступление посеяло раздор между Гитлером и старым фельдмаршалом. Несколько дней спустя начались жесткие морозы, и 5 декабря Красная армия начала контрнаступление перед укрепленной Москвой. Теперь даже Кейтель советовал окопаться на зиму – за что был назван своим обожаемым фюрером «соломенной головой» и впоследствии подумывал об отставке и самоубийстве. У Браухича случился сердечный приступ, предоставивший Гитлеру удобную возможность возобновить чистку старых ветеранов армии. Фельдмаршалу фон Боку, командовавшему стоявшей под Москвой группой армий «Центр», дали «отпуск по состоянию здоровья». Рундштедта заменили фанатичным Рейхенау. Фельдмаршала фон Лееба (командующего группой армий «Север») отстранили от командования. После того как генерал-полковник Гепнер, командовавший 4-й танковой группой (с 1 января 1942 г. 4-я танковая армия), проигнорировал приказ Гитлера и совершил тактическое отступление, фюрер разжаловал его до рядового и уволил из вооруженных сил. В завершение Гитлер официально отстранил Браухича от должности и 19 декабря назначил себя главнокомандующим сухопутными войсками.

Гитлер нашел козлов отпущения за свои неудачи, но остался безнадежно оторван от реальности. Немецкие дивизии теряли не только способность к маневренной войне, но и потеряли большую часть своего снаряжения, десятки тысяч немецких солдат получили обморожения. Призрак Наполеона вернулся.

По большей части руководство Германии, видимо, не осознавало масштабов неудачи или ее возможных последствий. Лишь через несколько месяцев, весной 1942 г., Гитлер признался своим ближайшим сподвижникам, что произошедшее в России было «ударом, который на мгновение выбивает тебя из равновесия». Вспоминая кризис в начале декабря, он говорил: «Вы представить себе не можете… насколько сильно последние три месяца измотали меня, пошатнули мою стойкость».

Первый этап Восточной кампании подошел к концу. Гитлеру не удалось привести свой план в исполнение. Не предусмотрев вероятных ошибок, он в итоге остался без резервов, окруженный подхалимами и озлобленными людьми. 7 декабря Япония напала на Пёрл-Харбор и тем самым ввязалась в полномасштабную войну с Британией и Америкой ценой нейтралитета с СССР. Гитлер просчитался: побудив Японию пойти на Сингапур, он помешал ей нанести сокрушительный удар по советскому Дальнему Востоку, который еще мог бы разрушить сталинскую империю. Вопреки здравому смыслу, Гитлер объявил войну Соединенным Штатам, таким образом пополнив список своих врагов еще одним грозным соперником.

Германия оккупировала огромные территории на Востоке. Она подорвала советскую экономику, десятки миллионов людей оказались в оккупации. И все же она потерпела неудачу. Можно утверждать, что Гитлер проиграл войну уже к декабрю 1941 г. Он сам привел к созданию коалиции Британии, Советского Союза и Соединенных Штатов и не смог реализовать свои заветные планы в Ostraum. Блиц-кампания на Востоке застопорилась, и возобновить ее не представлялось возможным. А за линией фронта в тылу у немецкой армии происходила медленная, но верная перемена настроения.

Могла ли еще Германия на тот момент переманить народы СССР на свою сторону в борьбе против Кремля – вопрос теоретический. Гитлер и его сподвижники такую радикальную сдачу позиций как вариант не рассматривали. В течение следующего этапа войны положение дел оставалось таким же, как в 1941 г. Теперь, когда стал очевиден затяжной характер войны, в Берлине осознали, что им нужно Ostraum – его ресурсы и рабочая сила. Таким образом, рейх прибегнул к извечной политике кнута и палки. Но «пряников», которые немцы были готовы предложить советскому народу, было немного; предлагались они без энтузиазма и были в основном рассчитаны на помощь в ведении войны. Куда более решительными были немецкие шаги, направленные на усиление террора, который должен был заставить население подчиниться.