Сегодня, сейчас. Договор остается в силе, или Детективная история

– Как там твой друг, Лева? – спросила Ирочка. – Ему уже лучше? Что-то его совсем не видно…

Да, Николай Николаевич в последнее время на людях не появлялся. Естественно, над его биографией мы работать перестали. Во-первых, это было совершенно невозможно, учитывая его состояние и то, как он был занят, отвечая на всевозможные вопросы, которые задавали многочисленные люди, сменяющие друг друга, – должно быть, разные криминалисты-специалисты. А во-вторых, мне даже неловко было ему напоминать об этой самой биографии, которую он намеревался преподнести в качестве свадебного подарка той, что его обокрала. Хотя книга обещала получиться и занимательной, и интересной, а местами даже захватывающей – но, как я полагал, вспоминать об эпизоде своей жизни, сопутствовавшем написанию этой книги, ему было бы тяжело.

Я в который раз подивился проницательности и выдержке этого человека, когда на следующий день после обнаружения пропажи, лишь только у него выдалась свободная минута, он призвал меня к себе и объявил, что наш договор остается в силе и что свой гонорар я получу в полном объеме в любом случае.

– Ну что вы, Николай Николаевич… – смутился я.

– Нет, это вы что, Лев Вадимович! – тут же строго оборвал меня он. – Вы-то почему должны пострадать? Если эта мерзавка так поступила со мной, то отчего я должен поступать некрасиво с другими людьми? Я немножко приду в себя… и мы продолжим. Да, продолжим! А пока… отдыхайте, учитесь играть в гольф… это место для меня… гм… утратило некую часть своего очарования, но мы с вами будем приезжать сюда… иногда… если вы, конечно, не против!

– Я не против… – совсем растерялся я.

– И потом, у вас же есть и другое занятие! Вы же еще одну книгу пишете… этот ваш исторический роман! И пишите, замечательно у вас получается… что-то среднее между вашими любимыми детективами и моим любимым Болеславом Прусом. А знаете, кстати, что его роман «Фараон» очень любил Иосиф Сталин? Правда, странно, что и хорошие, и очень плохие люди часто любят одни и те же вещи? Одну и ту же литературу, музыку, плачут от одних и тех же стихов… Иногда кажется, что тираны просто не имеют на это права! Но ведь в каждом из нас есть и хорошее, и плохое? И бывают такие моменты в жизни, когда плохое перевешивает… да, бывают! И мне нравится, что вы это тоже замечаете…

Я внезапно увидел Николая Николаевича – Ник Ника, ядовитого старикашку, как я его частенько мысленно именовал, глубоко уязвленным, разочарованным, задетым в своих самых лучших чувствах – но несломленным. Да, несломленным! И это, пожалуй, самая сильная черта его характера, подумалось мне. Этот человек был стоик и спортсмен – в том замечательном смысле этого слова, какой в него вкладывали англичане прошлого и позапрошлого веков и какой иногда вкладывают и теперь. Потому что даже в наше время лучше не скажешь!

– Николай Николаевич – настоящий спортсмен! – сказал я.

– Да? – удивилась наивная Ирочка. – А каким видом спорта он занимается?

– Это я так… в общем смысле…

– Кажется, я тебя поняла, – медленно проговорила она. – А… ты давно с ним дружишь?

– Нет, – честно признался я. – Мы знакомы примерно год, а дружить… дружить, наверное, начали вот только что… на днях… ну, когда все это произошло. Кстати, ты прочитала, что я тебе дал?

– О да! – Милая Уточка тут же забыла о болящем спортсмене и затараторила: – Но это же совершенно… совсем другое! До этого… ну как тебе сказать… до этого все было как бы в едином стиле… ну, такой… ну, я не знаю. Я в литературных стилях не разбираюсь, но классика, короче. Или Ренессанс? Ну, исторический стиль. И тут вдруг – такой махровый фольк! Прям избушка на курьих ножках… все такое народное! Черниговские леса и упыри! И стиль совсем другой! Это что… можно в одной книге так совмещать?

– Если концепция одна, то почему и не совместить? – несколько уязвленно сказал я, хотя в чем-то Ирочка была права. И как это со мной произошло, я и сам не понял! Должно быть, это от случившегося похищения века меня внезапно снесло из галантной Европы в черниговские леса, почти на родину богатыря Никитича… Иначе как этим обстоятельством мне трудно было бы объяснить изменение стиля, и языка, и места…

Я сидел молчаливый и сосредоточенный, и вдруг мне в голову пришла неожиданная мысль: а не виноват ли в этом во всем – в том, что случилось и со мной, и с Ник Ником, – этот проклятый и проóклятый перстень, о котором он сказал, что лучше бы потерял всю остальную коллекцию вместе с той частью, что уже пропала, но только не его?! Почему это кольцо ему так дорого? Или же оно и в самом деле не имеет цены… или оно не имеет цены только для Николая Никитича? Хотел бы я это узнать! Но я не мог спросить об этом… не смел. Поэтому я придумывал свою историю – историю, которая не существовала, но могла существовать! Кольцо и в самом деле было свидетелем эпохи… и оно на самом деле меняло владельцев! И, возможно, оно также менялось вместе с ними? И само влияло на тех, кто его носил или надевал? Вот и я невольно попал под его чары, умудрившись родить на свет его виртуального двойника… И теперь выдуманный коварный перстень Борджиа может стать реальнее настоящего, потому что уже творит со мной что хочет!

– Но в целом мне очень, очень понравилось! – сказала Ирочка. – Мне даже захотелось почитать продолжение твоему другу… он так хорошо слушает! Как тебе кажется, Лева, ему понравилось мое чтение?

– Ты была просто бесподобна! – сказал я.

– Ты тоже бесподобен! – Она довольно засмеялась. Крутой утиный носик задрался от удовольствия, волосы пушились в беспорядке – должно быть, утром Уточка была в своей стихии, то есть ходила на озеро или во внутренний бассейн плавать. Я же все утро ленился… потому как снова вошел в собственный ритм: писал до полночи, потом дрых до полдня… правда, на тренировки с Ирой ходил исправно. Возможно, крутым гольфистом я не стану, но… Я не успел додумать дальше этого «но», потому что Ирочка потребовала ответа:

– А этот архиепископ Иоанн – он найдет того… упыря? И это будет детективная история, да?

– Да, это будет детективная история, – раскрыл я карты, и она чуть не запрыгала от удовольствия.

Все-таки Уточка была бесконечно очаровательна, и непосредственна, и… умна! Да, умна, несомненно. «Конечно, она умна, Стасов, – сказал внутренний голос, который так любил меня поучать. – Иначе как бы она занималась этими своими финансами? Неумна она только в том, что выбрала этого хлыща Даниила. Но Уточка, выходит, еще и удачлива, потому как от него ее избавил случай! Счастливый случай, избравший своим орудием Светку. А девушка поплачет, да и утешится… и, слава богу, не с тобой! Потому что ты все еще жаждешь Киры… увы, ты хочешь несбыточного и желаешь невозможного!»

– Да, это будет детективная история, – повторил я. – И у меня, похоже, уже созрело ее продолжение!