Глава 11

#Я_в_порядке

Иногда я начинаю думать: может, все было обманом?

Как можешь ты быть в порядке, если все было реально?

Ведь я совсем не в порядке.

5 Seconds of Summer – Amnesia

Я в порядке.

Знаешь, Алекс, это самые отвратительные в мире слова. Они не говорят о хорошем, они лишь тычут в лицо тем, что тебе доверяют не настолько, чтобы сказать правду. Они могут значить что угодно: «я разбита», «я сломлен», «я не знаю, что делать со своей жизнью», «мне страшно», «мне одиноко», «я больше так не могу»… Тысячи маленьких колючих фраз, отдающих болью и разочарованием. Но только не прямое значение. Давно стоило вписать девятым грехом принятие фразы «я в порядке» за правду.

(август 2016, запись в дневнике Никки)

– Я в порядке. – Джо попыталась улыбнуться Крису, но в голове были отнюдь не самые радужные мысли. Во-первых, Доминик должен поговорить с Эммой, и Джордан прекрасно знала, что он скажет. А ещё она могла представить, как сестра отреагирует на его прямоту. Хоть Джо и думала, что все это правильно, меньше всего на свете она хотела видеть боль и переживания сестры. Во-вторых, Никки так и не рассказала, что случилось на фестивале. Несложно было догадаться, что все снова упирается в Доминика – не парень, а ходячая катастрофа какая-то! – но вот вариантов того, как всё было, можно придумать бесчисленное множество. Одно понятно – ничего хорошего там не произошло. Ну, а в‐третьих, сама Джо была на грани нервного срыва. Она все отчётливее понимала, насколько паршиво её положение. Работать с «LADE» она больше не могла – это стоило ей слишком больших нервов. Если бы Лео был таким же простым и прямолинейным, как Дом, а не играл в одному ему понятные игры, то флиртуя и привязывая к себе, то игнорируя её существование как таковое. Возможно, тогда она смогла бы держать свои чувства в узде и заниматься работой, но её угораздило влюбиться в самого непонятного и странного человека на земле, а это означало только одно – нужно рвать все связи с «LADE» как можно скорее. Одного фестиваля хватило, чтобы откопать в аптечке успокоительные и полчаса маскировать синяки под глазами от слёз и бессонной ночи.

– Джей Кей, я понимаю, что ты провела выходные на фестивале и даже сделала неплохой материал по нему, но мне нужен живой ассистент, а не угрюмый зомби, пялящийся в одну точку, – Крис противно улыбнулся, словно очень удачно пошутил, но Джо лишь сжалась от желания обмотать наушники вокруг его слишком короткой шеи и затянуть потуже, пока его пухлые губы не посинеют… Джо тряхнула головой, так как картина расправы с начальником в её голове становилась слишком явной.

– Я правда в порядке, просто засыпаю из-за погоды. Мне нужна лишняя порция кофе, и я включусь.

– Надеюсь на это, – безэмоционально ответил Крис. Он вообще был мастером в том, чтобы отключать хоть какие-то признаки того, что он нормальный человек, типа эмоций или чувств. – Кстати, у нас поднялись рейтинги: люди приходят читать твои заметки для блога. Когда ты успела стать такой популярной?

Джо едва не ляпнула, что именно тогда, когда он отправил её на концерт в Стоквуд, но тут же сообразила, что тем самым обречёт себя на бесконечную работу с группой – Крис не упустит возможность набрать популярность любыми способами.

– Видимо, я просто очень хорошо пишу. – Ей почти удалось скрыть дрожь в голосе за сарказмом. – Я за кофе. Заодно проветрюсь. Тебе что-нибудь привезти?

– Обычную Джей Кей, пожалуйста. Без сахара и медлительной пенки.

– Очень смешно, – пробормотала Джордан, проходя мимо сияющего босса. Она не переставала повторять себе, что он отличный ведущий и убивать его нельзя, но иногда он раздражал до такой степени, что побег был единственным способом остаться невиновной в убийстве на рабочем месте.

Сентябрь приближался слишком стремительно: не только общим настроением суеты и возвращения из сказочного летнего времени к реальной нудной жизни, но и едва заметным холодком, отмирающей листвой и желанием спрятаться от всего мира и продлить отдых. С середины сентября Джо придётся приезжать на радио после занятий, а потом ещё готовиться к тестам и экзаменам. Впервые в жизни её радовала такая загруженность и рутина: она сможет переключиться от мыслей о Лео к важному и нужному – своему будущему. Чувства только всё портят, какими бы чистыми и прекрасными они ни были. Особенно, если они не взаимны.

Джо отправилась в кофейню на окраине, чтобы отсутствовать как можно дольше. Маленькое, едва приметное здание встретило её ярким ароматом кофе и выпечки – в желудке заурчало, и она решила остаться здесь ненадолго и перекусить, тем более что материалы по фестивалю она уже сдала. Заказав самую большую чашку капучино и несколько круассанов, Джо устроилась за небольшим столиком в углу. Маленький торшер кремового цвета и букетик свежих цветов добавляли шарма и поднимали настроение, и она даже порадовалась, что пришла именно сюда. Пока милая девочка-бариста в очках и с легкомысленной косичкой готовила её заказ, Джо открыла блог. Сообщений было все ещё слишком много для такой малоприметной персоны, как она. Сначала внутри бушевало желание ответить им всем, особенно плюющемуся ядом озабоченному фаплу – называть таких людей фанатами язык не поворачивался, но со всем тем, что происходило на самом деле, у неё просто не оставалось сил на интернет-войны и объяснения с незнакомцами. Конечно, встречались и хорошие посты, вроде «Чем вам не угодила Джей? Она старается для ребят, в отличие от тех, кто просто строчит гнусные посты в Интернете. И даже если она встречается с кем-то из парней, то что в этом такого? Не вам решать. Не лезьте в их личную жизнь». Джо очень хотелось сделать репост к себе на страницу, но фразу про отношения могли неправильно истолковать… Хотя кого она обманывает, её обязательно растолкуют так, как захотят, а не как было на самом деле. Люди всегда видят и находят в словах и поступках других только то, что хотят. Особенно вот такие особы, которые пишут: «Эта дрянь пиарится за счёт «LADE»!!!» Джо только вздохнула, открывая следующее сообщение: «Джей, конечно, ничего, но она не подходит Лео». Вот как они это решают? Почему какая-то незнакомая девушка вдруг поняла, что она не подходит Лео. По каким критериям? Что она вообще могла знать о них двоих, чтобы делать такие выводы? Или единственным критерием было то, что эта самая незнакомка считала единственным подходящим для Лео человеком себя?

– Приятного аппетита. – Кара – как сообщил Джо бейдж на её форме, поставила на стол просто огромную чашку кофе и горячие ароматные круассаны и, улыбнувшись, вернулась за стойку. Джо отложила телефон, подвинула к себе поближе еду, все ещё проматывая в голове прочитанное. Она, конечно, в детстве представляла себя рядом со всякими знаменитыми парнями и даже немного ревновала к их официальным девушкам, но это было давно и очень безобидно. Она и представить себе не могла ситуацию, в которой стала бы писать лично какой-нибудь такой несчастной пассии всякие оскорбления. Или ходить по пятам, фотографировать, а потом выкладывать фото на обозрение всему миру.

– Могу я присесть?

Джо оторвалась от бездумного созерцания стены и уставилась на женщину, стоящую возле её столика. По правде говоря, очень хотелось ответить отказом, тем более свободных мест в кафе было полно, но женщина смотрела на Джо каким-то тёплым материнским взглядом, поэтому она убрала сумку со второго кресла и молча кивнула в знак согласия.

– Меня зовут Ирма, – улыбнулась женщина, присаживаясь напротив Джо. Она была едва ли старше её родителей, хотя в каштановых волосах проглядывали седые нити. Вокруг добрых серо-зелёных глаз лучиками расходились морщинки, а загорелое, слегка вытянутое, лицо было усыпано мелкими родинками. Неяркое платье в пол очень ей шло, как и шляпа, которую Ирма отложила в сторону. Джо бросилось в глаза отсутствие обручального кольца, зато на среднем пальце левой руки красовался огромный перстень с красным камнем.

– А я…

– Джей Кей. Или лучше Джордан?

– Откуда вы знаете? – Она даже про недоеденный круассан забыла, вглядываясь в лицо Ирмы, – может, это мамина подруга, которую она просто не узнала?

– Кто же тебя не знает, – усмехнулась та, указывая на браслет на руке Джо. И хоть решение порвать отношения с ребятами она и приняла, но снять подарок Холи так и не смогла – на запястье всё ещё белел шнурок с четырьмя роковыми буквами.

– «LADE»? Серьёзно? Вы тоже их… фанатка?

– Что, старовата для такого? – Ирма снова улыбнулась, кивая Каре в благодарность за чай.

– Я не это имела в виду…

– Это, я знаю. – И в её словах не было обвинения или претензии. Словно она и сама считала, что такой женщине не к лицу увлекаться молодыми музыкантами. – Но мне, в общем-то, всё равно. Они играют отличные песни, не находишь? А у музыки нет возраста.

– Это правда, – кивнула Джо, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

– Моя дочь очень их любит, да и я тоже. Я вообще из Стоквуда – для меня они все ещё мальчишки с соседней улицы, играющие в гараже.

В её голосе было столько теплоты и гордости, словно она говорила о собственных детях. Судя по всему, знала она ребят не только по роликам в Интернете, но Джо опасалась что-либо спрашивать – разговор все же казался ей странным.

– Прости меня, старую невежу, что я вот так нагло подсела к тебе. Просто увидела знакомое лицо и после всего того, что прочитала в Интернете, захотела поддержать тебя.

– Сложно быть знаменитостью, – фыркнула Джо, замечая, что это было больше похоже на всхлип. Ирма располагала к себе, словно мама, с которой Джордан не могла обсудить такие вещи.

– Сложно быть хорошим человеком среди этой грязи. А ты – именно такая.

– Вы меня совсем не знаете, чтобы так уверенно утверждать, миссис…

– Ох, называй меня просто Ирма и на «ты», – отмахнулась она и сразу стала похожа на молодую девочку. – И всё же мой опыт даёт некоторые преимущества. Например, отличать хороших людей от запутавшихся.

– В этот раз твой опыт дал сбой, – пробормотала Джо. – Я как раз-таки второй тип.

– Не-а, – Ирма постучала пальцами по столу. – Я просто считаю, что злых людей априори не существует, есть только те, кто запутался. А ты – всё ещё хороший человек. Просто слегка потерялась.

– Думаю, – обречённо вздохнула Джо, – «слегка» не совсем подходящее слово.

– А я думаю, ты слегка драматизируешь. – Ирма пожала плечами, делая глоток чая: судя по аромату – с жасмином. – В твоём возрасте всё кажется огромным и сложным.

– Ты ещё с моей сестрой не знакома.

– Эммой?

– О, её тоже все знают?

– Ну, вы не слишком шифруетесь.

Джо улыбнулась, доедая свой скромный обед. Было в Ирме что-то такое притягательное, что ей хотелось выложить всё-всё и прямо сейчас, несмотря на то, что десять минут назад Джо и не подозревала о её существовании. Или же ей просто катастрофически нужно было поговорить с кем-то, кто не шёл в этой истории вместе с ней?..

– Я просто не хочу всего этого. – Джо с явным отвращением в голосе указала на телефон.

– Ну, сложно быть знаменитостью, – процитировала её же Ирма. – За всё приходится платить, к сожалению. И тебе, и парням.

– Но это их выбор, их жизнь… – Джо активно жестикулировала, словно пыталась хоть до кого-то донести смысл своего возмущения. – А я не выбирала такую популярность, все эти домыслы и сплетни.

– Ты умная девочка, Джордан, и понимаешь, что о таких людях, как «LADE» и ты, всегда будут говорить. Вы слишком личности, чтобы пройти мимо.

Джо слегка опешила от таких слов в свой адрес – она, конечно, не считала себя последним ничтожеством, но и до небес не превозносила.

– Вот только если о ребятах хотя бы в половине случаев говорят не как о предметах вожделения, а о музыкантах, то девяносто девять процентов всего, что пишут обо мне, только в контексте «LADE». Словно я только и могу быть приложением к кому-нибудь из них. А хотя нет, подожди, не могу! Я же тупая шлюха и не подхожу им!

Джо сделала воздушные кавычки, цитируя самое распространённое мнение о себе.

– А что тебя задевает больше: то, что о тебе не говорят как о личности, или то, что ты не подходишь некоторым нашим общим знакомым?

Ирма, прищурившись и хитро улыбаясь, ждала ответа. И в этот момент Джо поняла, что её беспокоит не только первая часть, но и вторая. И это было последней каплей.

– Да пусть подавятся теперь! Я больше не работаю с ними, и, надеюсь, даже не увижусь! Все эти недофанатки могут сплясать вокруг костра ненависти ко мне и успокоиться.

– Ребята тебя обидели? – Из озорной молодой женщины Ирма в одно мгновение превратилась в заботливую и обеспокоенную маму.

– Нет-, нет… Я сама себя обидела, наверное. Просто больше не могу так.

Ирма немного помолчала, а потом накрыла своей ладонью руку Джордан.

– Так всё это правда? Про вас с Лео?

– Нет, – тут же ответила Джордан. – Ничего из этого не правда.

– Я видела, как он на тебя смотрит.

– Ирма, не начинай! – Джо закрыла глаза свободной рукой. Она уже приняла решение, ей не нужны эти доводы в пользу мифического «а-может-быть». – Он всегда странно смотрит. И флиртует со всеми подряд. А вот игнорирует только меня. И у него есть Эва, давай не забывать об этом.

Она и сама не поняла, как выложила всё с потрохами. А потом и вовсе рассказала о переписках, фестивале и остром желании умереть прямо здесь и сейчас, потому что вся её жизнь превратилась в огромный знак вопроса, словно кроме Лео и до Лео вообще ничего не существовало. Она даже Скай не смогла так чётко и откровенно поведать о своей большой беде, но Ирма была взрослой и не походила на того, кто мог осмеять или использовать это признание против неё.

– Бедная влюблённая девочка. – Она с нежностью улыбнулась Джо, все ещё поглаживая её пальцы. – Я видела Леопольда в разных ситуациях – городок-то небольшой, да и моя дочка училась в той же школе, что и они. И в его жизни хватило боли и разочарований, даже если выглядит не так. Просто… Джо, не будь его новой болью, ладно? Очередным разочарованием.

– Мы не…

– Ты ведь сама прекрасно знаешь, что всё именно так. Сколько бы ты ни отрицала, но между вами что-то происходит. Не потеряй это, вы оба такие яркие и светлые… Не отталкивай то, что может изменить твою жизнь навсегда. И его жизнь тоже.

Джордан озадаченно молчала. Ещё утром она была уверена в том, что порвёт все связи с «LADE», а потом этот разговор… Почему она пришла именно в эту кофейню? Почему Ирма зашла сюда, узнала её и решила поговорить? Почему теперь хочется не отвернуться от Лео, а бросить всё и поехать к нему, чтобы расставить точки над i?

– Я не знаю, – честно произнесла Джо. – Я не знаю, Ирма, что думать, что делать и для чего всё это. Мне страшно. Страшно уйти в это с головой и почувствовать боль, и страшно потерять человека, который настолько «мой», с которым я на одной волне. Да и группа хорошая, если уж быть честной.

– Ну так и продолжай то, что начала. Ты потрясающе пишешь – сделай так, чтобы о них говорили как о музыкантах, а не – как ты там выразилась? – объектах вожделения. Ты можешь влиять, вести за собой – используй это.

– Но чувства…

– Используй их тоже, – ободряюще кивнула Ирма. – Ты концентрируешься на страхе и боли, но ведь такое должно окрылять. Пусть они ведут тебя, пусть помогут с тем, что ты будешь писать. Разве любовь – не лучшее вдохновение?

– А разве это – любовь?

– А это уже не ко мне вопрос, милая. Заболтала я тебя совсем! – Ирма быстро достала кошелёк из сумки и оставила деньги за свой чай и угощение Джо. – Позволь мне.

– Спасибо, – неловко улыбнулась Джо. – За всё спасибо.

– Вот. – Ирма протянула визитку с номером телефона. – Позвони мне. Или напиши в «фейсбуке» – я всегда готова выслушать тебя. И помни, что ты гораздо умнее и лучше всех тех, кто пишет о тебе гадости. Не опускайся до их уровня – не обращай внимания.

– Я постараюсь.

Ирма покинула кафе так же быстро, как и появилась. Но в Джо словно кто-то вдохнул жизнь. Она быстро выбежала из кофейни, села в Крошку Би и открыла бардачок. Там, среди всяких мелочей, лежал ключ на длинной цепочке. Простой ключ – не ювелирная имитация, хотя длина цепочки и предусматривала то, что носить его нужно как ожерелье. Это был запасной ключ от базы, которую она сняла для ребят. Джо пыталась его отдать, но парни не взяли, доверили ей самое святое – «ключ от «LADE», чтобы она всегда могла прийти в место, которое стало вторым домом благодаря ей. Джордан хотела отослать ключ или передать через Никки, но теперь она сжимала его в руке, чувствуя, как теплеет металл, словно её собственное сердце. Джо вернула ключ в бардачок, давая себе сутки на принятие окончательного решения. Сделав несколько глубоких вдохов, Джо завела машину и отправилась на работу – теперь она точно не собиралась изображать удручённого жизнью зомби. А в телефоне уже был сохранён номер её личного ангела-хранителя – Ирмы.

* * *

Скай проводила Троя на работу и устроилась за компьютером. С тех пор как она переехала, всё было странно. Словно всю их любовь кто-то поставил на паузу: они оба затаились, ожидая чего-то эфемерного и призрачного. После слов Скай о том, что им нужно подумать, Трой больше не заводил разговоров о будущем. И ей бы радоваться, но это скорее настораживало. Он передумал, но просто не может выгнать Скай из дома? Он не уверен в том, что хочет дальше жить с ней вот такой – работающей на фандом, а не стоящей у плиты и растящей детей? Да и она сама уже не знала, чего хотела. По ночам, когда Трой обнимал её, она видела во сне маму, с которой ругалась снова и снова, пока их крики не прерывал детский плач. Она просыпалась, сжималась в комок, дрожа от страха, – всё было так реально и так больно. Скай по-детски ненавидела малыша и ревновала к тому, что этого ребёнка, в отличие от неё, мать вроде как хочет. По крайней мере, она даже встала на учёт в клинике: когда счёт, за который они живут, оформлен на тебя, ты всегда знаешь когда и на что тратятся деньги. А ещё это знает тот, кто эти самые деньги туда отправляет, – именно поэтому его номер сейчас высвечивался на телефоне Скай.

– Привет, пап.

– Привет, дорогая. Всё хорошо? – Его голос звучал немного резко и очень обеспокоенно.

– Да, я в порядке, – привычно соврала Скайлар, но рассказывать отцу, что вся жизнь катится под откос, очень не хотелось.

– Я тут получил отчёт по счёту… Судя по нему, мне стоит серьёзно поговорить с Троем?

– Трой здесь ни при чём, – тут же ответила Скай и осеклась, потому что ответом ей послужило возмущённое сопение:

– Это как так?! Мне всегда казалось, что ты – разумная девочка. И вроде с Троем всё было хорошо…

– Пап… – Скай закрыла глаза, собираясь с силами. Ей очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь далеко, где не будет всех этих проблем. – Трой здесь ни при чём, потому что в больнице была не я. Это мама… мама беременна.

Молчание, воцарившееся в трубке, было слишком красноречивым. Скай включила кофеварку, понимая, что это утро уже вряд ли чем-то исправишь, так, может, хоть порция кофе взбодрит её.

– Джемма вышла замуж?

– Нет, она скорее привычно осталась одна.

– Беременная?

– Поверь, на её поведении и привычках это никак не отразилось. – Скай и сама удивилась, сколько яда и злости было в её словах. Но отступать было уже некуда. – Я пока живу у Троя, не могу там…

– Скайлар, она тебя обидела? – Вкрадчивый тон отца задел за больное. Да, мать обидела её, когда уделяла своей жизни больше внимания, чем её, когда забывала любить, когда оставляла одну… Все их отношения – одна сплошная обида, последними событиями возведённая в ранг предательства.

– Я просто устала, пап. Ничего особенного. Не хочу сейчас возвращаться домой.

– Я уверен, что Трой о тебе позаботится.

– Конечно, – снова солгала Скай, ощущая, как слёзы подступают к горлу, как противно щекочет в носу от лжи. Нет, Трой никогда не причинит ей вреда, но перед глазами стоял сегодняшний завтрак, когда они молча ели, словно теперь им и поговорить было не о чем. Вязкое, отвратительное желе ожидания катастрофы.

– Я могу позвонить Джемме, поговорить…

– Ты же знаешь, что ничего не изменится. Оставь это, пап. Всё в порядке.

– Я люблю тебя, красавица. Приезжай ко мне в гости, когда захочешь, ладно?

– Обещаю. И я тебя люблю, пап.

Скай нажала отбой до того, как сдерживать слёзы стало просто невмоготу. Она действительно очень любила отца, но виделась с ним очень редко. Маленькая Скайлар так привыкла быть одна и решать все сама, что поначалу боялась того, что рядом с отцом окажется в клетке, хоть и золотой. А потом Трой, Куперы, да и вечная фанатская тусовка, для которой нужны были свобода и отсутствие контроля со стороны, перевесили чашу весов в пользу её самостоятельной жизни в Иствуде. Поначалу отец очень обижался, но со временем просто смирился, бесконечно приглашая Скай к себе в гости. Та могла дать руку на отсечение, что в глубине души он все ещё надеялся на то, что однажды дочь останется в его доме насовсем.

Скайлар приготовила себе кофе и включила ноутбук. Единственное, что могло отвлечь её от тяжёлых мыслей, – работа. Тем более, почта подкинула новое письмо от Мамочки. Скай мысленно посчитала до пяти, собираясь с духом, чтобы открыть его.

Доброе утро, девочки.

Хочу сказать, что вы обе проделали огромную работу. Мы с Энди очень вам благодарны. Прошедшие недели показали нам, что выбрать вас было самым правильным решением.

По поводу последнего задания. Обсудив всё с Энди, мы пришли к выводу, что масштабная благотворительная кампания, поощрённая разными призами – в том числе встречей с Энди, – будет именно тем проектом, который стоит воплотить в жизнь. Поздравляю, Скай. Фели, не отчаивайся, твои наработки также пойдут в дело – об этом чуть позже.

Так как на данном этапе победил проект Скай, именно она будет заниматься организацией, продвижением и планированием – под кураторством нашей команды, естественно. Так что, девочки, ждите приглашений на встречи, а Скай – готовься к большой и трудной работе.

Люблю вас и спасибо!

Кассандра Скотт.

Скай несколько раз прочла письмо, не в силах поверить, что всё это происходит наяву. Её идею не только похвалили, но и сам Энди дал добро на реализацию. Она станет куратором благотворительного проекта имени Рэндфорда! И это помимо того, что в этом этапе она обставила Фели! Скай не могла поверить: то, о чём она мечтала столько лет, начало сбываться. Сколько раз, глядя на Энди на всяких конах, она хотела иметь возможность помогать ему не только постами в Интернете и деньгами, которые она тратила. Она хотела делать что-то значимое. Пусть все считали её надменной стервой – и да, она была такой! – но главное, чему научил Скай её кумир, это то, что в мире полно тех, кому нужна помощь. И это важно – делать что-то не только для себя, отдавать столько, сколько можешь. Поэтому она и выбрала благотворительность. И хоть была огромная доля эгоистичной выгоды, это всё равно оставалось добрым делом.

Скай не могла больше сидеть на месте – она пошла по кухне, что-то напевая себе под нос и танцуя, когда телефон прервал победный танец. Скай снова напряглась – письмо от Кэсс было всего лишь светлым лучом в её царстве мрака, так что ничего хорошего она не ожидала. Но вопреки всему с экрана телефона на неё смотрел недовольный Бретти, а подпись под фото гласила:

Скай довольно прищурилась, прикидывая, что приготовить на этот самый ужин, чтобы порадовать Троя. Казалось, лёд тронулся во всех направлениях. Оставалась только одна тема, на вопросы о которой она могла ответить только нелепое «Я в порядке». Но Скайлар решила не думать об этом хотя бы сегодня. Хотя бы до того, как ещё не рождённый малыш разорвёт своим криком очередную ночь.

* * *

Эмма не могла больше сидеть дома. Не могла смотреть сериалы. Не могла читать «твиттер». Или готовить. Или разбирать вещи в шкафу, как обещала маме. Каждая попытка чем-нибудь заняться заканчивалась тем, что Эмс пялилась в стену с отсутствующим выражением лица, выпуская всё из ослабших рук. Каждое мгновение могло стать решающим, но не становилось. Она ждала – с той самой минуты, как села в машину на парковке у мотеля. Пока ехала домой. Пока пыталась заснуть. Всё воскресенье, пока читала в Интернете истории о том, как Джо увезла ото всех Доминика, словно он был её собственностью. Каждую минуту Эмма ждала, что зазвонит телефон или придёт сообщение. Что Дом оповестит её о том, что письмо прочитано. Хотя это сложно назвать письмом. Слишком простое слово для всего того, что изложила Эмма на нескольких листах бумаги. Она не перечитывала – просто сложила пополам и размашисто подписала адресата, словно растягивая секунды, давая себе возможность передумать. Но больше не было смысла, больше не было сил держать все в себе. Да, она слишком эмоциональная, падкая и влюбчивая, но в этот раз чувства буквально затапливали её, поглощали и сбивали с толку – весь чёртов мир вращался вокруг Доминика Рокстера. Смущающегося мальчика с такими мудрыми глазами и определённо своеобразным восприятием реальности. Иногда Эмма проклинала себя за то, что позволила всему зайти так далеко, что не оставалось пути назад. Не было никакого запасного варианта, как представляла себе Джо, когда ты просто слушаешь музыку и игнорируешь свою любовь. Эмма не могла игнорировать, Эмма жить не могла. Поэтому самым правильным казалось высказать всё, выплеснуть прямо в лицо Дому, чтобы он понимал, чтобы хоть на мгновение почувствовал всю её боль. Вот только говорить, глядя в его глаза, цепляясь взглядом за ресницы или линию губ, спускаясь по шее к вырезу футболки… Эмма замотала головой, осознавая, что даже просто думать о нём не могла – это сводило её с ума, так что открыть душу напрямую она не смогла бы. А бумага стерпит, примет, выслушает, не задавая вопросов. Поэтому она просто писала, размазывая по лицу слёзы вперемешку с макияжем, не задумываясь, не подбирая слов. Даже исповеди бывают менее откровенными, чем оказалось это письмо. И хоть Эмс не читала его после того, как поставила последнее многоточие, она помнила каждое слово, каждую сорвавшуюся строчку. Она благодарила вселенную и его за всё то, что с ней случилось. За те ощущения, что дарила их музыка. За новых друзей. За свои бессонные ночи и беспричинные улыбки. За него самого – такого родного и далёкого. А потом она рассказывала о том, как боялась написать, как неотрывно смотрела на концерте только на него, как плакала и переживала, как хотела поговорить, когда они ночевали в доме Рокстеров, как помнила каждое сообщение наизусть. Ей впервые не было стыдно – ведь все вокруг только что пальцем на неё не показывали, говоря, что она сошла с ума в своей фанатской привязанности. Но это было глубже, ярче, важнее, чем любое проявление фанатства.

Эмма не могла дышать – ей было тесно в доме, словно весь кислород выкачали. Она подхватила со стола наушники, спрятала слегка припухшие глаза за стёклами очередных модных солнечных очков и бегом спустилась в гостиную. Ключи нашлись на крючке у входа – Эмма не помнила, когда повесила их туда и вообще, она ли это сделала. Машинально закрыв входную дверь, она остановилась у калитки, включая музыку. Решение пришло само по себе: Эмма рванула в гараж, словно времени оставалось катастрофически мало, забрала оттуда свой велосипед и выехала со двора. «LADE» гремели в наушниках так, что можно было услышать в другом квартале, но Эмме было всё равно. Ветер, бьющий в лицо, такие привычные песни, слова которых хотелось просто кричать, не то что подпевать. Она бежала от себя, от утомляющего ожидания и страха, получая взамен свободу и надежду.

Эмма не могла остановиться – тесно оказалось не только в доме, но и в городе в целом. Только когда дома сменились зелёными, слегка усталыми от солнца полями, она, наконец, вдохнула полной грудью. Бросив велосипед у обочины, Эмма побежала по траве, буквально выкрикивая слова песен. Она кружилась, пела, срывая голос до хрипоты, кричала, обхватив себя руками. Всего было слишком: любви, надежды, счастья и боли, окрылённости и бессилия. В какой-то момент она просто опустилась на землю, сняла очки и, прищурившись, попыталась увидеть небо, но солнце превращало всё в неясный поток света. Эмма раскинула руки, чувствуя, как трава щекочет кожу, и выдохнула. Именно этого ей и не хватало всё это время – возможности выпустить всю себя наружу. Мгновение умиротворения закончилось слишком быстро – в наушниках внезапно воцарилась тишина, зато телефон в руке завибрировал. Эмма боялась пошевелиться – вот и настало то самое мгновение. С экрана мобильного на неё смотрел Дом – и сердце Эмс упало, глухо отстукивая последние секунды неизвестности.

– Алло.

– Привет, Эмма. Как ты? – Мурашки от его голоса нельзя было сравнить ни с чем другим в этом мире.

– Я в порядке, – едва смогла выдавить Эмс и тут же закашлялась – голос-таки отомстил за крики и песни получасом ранее.

– Точно?

«Нет. Я не в порядке. Я хочу жизнь с тобой прожить, а ты отстранённо интересуешься, как я! Так что, Доминик Рокстер, я нисколько не в порядке».

– Конечно, – почти ровным голосом ответила Эмма, вместо того, что вертелось в её голове. Она уже знала, что он скажет. Так случается, когда чего-то ждёшь: ты живёшь надеждой, прокручиваешь разные варианты, но даже не позволяешь себе думать, что всё будет плохо. А потом за секунду до свершения отчётливо понимаешь, что всё пропало.

– Я хотел сказать спасибо за письмо, – начал Дом, и Эмма даже усмехнулась его неуверенности.

– Не за что, правда.

– Ты написала там столько хороших вещей. Откровенных. И я, наверное, должен быть счастлив, что такая девушка, как ты, влюблена в меня…

Эмма могла представить, как он нервно отбрасывает чёлку, как слегка хмурится, подкуривая сигарету, – щелчок зажигалки она расслышала мгновение назад. А ещё – как сложно даются ему эти слова, как непонятна для него её глупая безграничная любовь. Просто непонятна.

– Я… я не знаю, что сказать, Эмма. Я бы очень хотел хоть как-то отблагодарить тебя, сделать что-то равноценное. Но это невозможно. Я… я не могу сейчас дать тебе то, что ты хочешь. Прости, но это единственное, что я могу, – быть честным.

Эмма закрыла глаза – дрожащие веки едва сдерживали слёзы. Нужна ли ей его честность? Едва ли. Она была готова обманываться, если это означало быть рядом с ним. Если она хоть на день могла представить себя любимой – то он мог подавиться своей честностью прямо сейчас! Это было неправильно! Она ведь не просила чего-то особенного – просто немного любви. Просто стать счастливой. Разве это много? Видимо, да.

– Эмма? – вкрадчивый голос Дома раздражал и причинял боль. Слёзы катились по вискам и скулам, прячась в растрёпанных волосах.

– Я в порядке. Да… Буду в порядке. Спасибо за честность, Дом.

Слушать его сбивчивый ответ она не стала – просто нажала «отбой», сворачиваясь клубочком посреди огромного поля, которое из места свободы вдруг превратилось в её личное кладбище. Тут она будет хоронить свои надежды и мечты, свои чувства. Ей не хотелось, как это бывало обычно, рыдать в голос, крушить всё вокруг в неконтролируемой истерике. Эмма просто мечтала исчезнуть. Сжаться до размеров точки и раствориться. Она онемела от боли. Один телефонный звонок сделал весь мир вокруг безразличным и пустым. Эмма просто не представляла, как жить дальше. Она бы не отказалась от сценария, когда прямо под ней разверзается земля и она проваливается вниз, оставляя после себя дурацкое письмо и одинокий, брошенный у дороги велосипед.

* * *

Сентябрь ворвался в их жизни слишком стремительно, но Джо очень на него надеялась. Учёба должна была отрезвить и её, и Эмму. Последней это требовалось особенно. Джо, наверное, никогда не забудет тот день. Она вернулась домой воодушевлённая разговором с Ирмой и, хоть и давала себе сутки на принятие решения, уже точно знала, как поступит дальше. Они нуждались друг в друге: она и ребята. Ничего не вдохновляло её так, как эта группа, ни о чём в своей жизни она так не писала. И пусть это было слегка тщеславно, никто так не писал о них, как пресловутая Джей Кей. И хотя теперь всё было слишком лично, Джо не хотела лишать ни их, ни себя такой возможности. Да и всех тех, кто ждал её постов и статей, тоже. Она чувствовала некоторую ответственность, раз уж её мнение и слово имело вес. А уж с Лео она как-нибудь разберётся. Хотя разобраться все ещё не выходило: они проводили ночи напролёт за переписками, делились своими наработками, хотя Честен продолжал свою игру, то отталкивая Джо и замыкаясь, то присылая ей такие слова, после которых она ещё сутки ходила не в себе от удивления и нежности. Но в тот день казалось, что всё изменится и будет проще. Ровно до того момента, как домой вернулась Эмма. Джо проклинала себя за то, что пропустила все звонки и сообщения от Дома – он, как честный человек, выполнил её просьбу и даже пытался сообщить о разговоре с её сестрой, но Джордан была слишком увлечена собой и своими проблемами. Эмма же вернулась глубокой ночью, перепачканная землёй и травой, с опухшим красным лицом и в порванной футболке. Ко всему прочему, она была прилично пьяна и только чудом едва не перебудила весь дом своим надрывным: «Он не любит меня. На фиг ему тупая фанатка!» Джо едва смогла утащить её наверх, закрывая рот рукой, – если бы родители увидели Эмс в таком состоянии, досталось бы всем. И крупно досталось – они, конечно, понимали, что дочери у них далеко не святые, но ни Эмма, ни Джордан не позволяли себе доходить до таких крайностей.

Добраться до ванной оказалось практически невыполнимой миссией, но у Джо просто не оставалось выхода. Позволить сестре спать в таком виде, рискуя утром нарваться на маму, решившую пожелать хорошего дня дочери, она не могла. Эмма же не облегчала задачу, волоча ноги по полу и царапая руки сестре, пытаясь вырваться. Куда она рвалась, было сложно понять, но одно Джо знала точно – она глубоко заблуждалась насчёт сестры. До этого самого момента она и правда думала, что это желание обладать, фанатизм, падкость Эммы, но сейчас, глядя в её глаза, Джо не могла не признать, что её сестра влюбилась. Всем своим огромным сердцем, готовая отдать себя без остатка. И это пугало, правда пугало, потому что она даже представить не могла, что теперь будет с Эмс, как она переживёт хотя бы сегодняшнюю ночь, не то что всю эту историю в целом.

Собрав грязные вещи в мусорный пакет – Джо почему-то не хотела, чтобы даже вещи напоминали о сегодняшнем дне, – она присела на пол возле ванной, в которой отмокала Эмма. Она уже не плакала, хоть слёзы и катились по щекам, словно то был рефлекс. Наблюдать за такой сестрой было невыносимо. И Джо даже не знала, что сказать, ведь именно она возглавляла колонну тех, кто считал, что Дом должен поступить правильно. Хоть ей хотелось его задушить за каждую секунду боли, что проживала Эмс, Джо испытывала невероятное уважение к Доминику. Какой молодой парень будет тратить время и силы, чтобы честно ответить на письмо фанатки? А она могла поклясться, что далось ему это очень нелегко – такой уж человек этот Доминик Рокстер, заботящийся о людях и не думающий о мнении окружающих.

– Ты совсем сдурела?! – Джо так задумалась, что не заметила, как Эмс скользнула под воду с головой. Хотя она не была уверена, что сама Эмма это заметила. – Ещё один подобный фокус, и я сама выпрошу тот самый запрет на приближение, чтобы ты больше не трепала себе нервы!

– Здорово, – как-то жестоко откликнулась Эмс. – Всё равно видеться выйдет чаще – в суде хотя бы.

– Какая же ты бестолочь, сис, – вытирая воду с лица Эммы, прошептала Джо. Ей самой безумно хотелось расплакаться. Всё было не так. Эта история мотала их от полюса к полюсу, выворачивала наизнанку, не объясняя, почему всё именно так. – Давай пойдём спать. Тебе нужно просто переспать со всем этим.

– Дерьмом, – всё ещё немного пьяно добавила Эмма и всхлипнула. – Можно я сегодня останусь у тебя?

– Конечно, – Джо достала большое махровое полотенце, помогая сестре выбраться из ванной. Так было всё их детство: когда Эмме было грустно или страшно, она приходила ночевать к Джо. А иногда и старшая Купер звала младшую к себе на ночёвку – она всегда делала вид, что просто позволяет Эмс поспать с ней, но на самом деле в такие дни плохо было ей самой. Они всегда были друг у друга, и никому никогда этого не изменить.

* * *

Джордан смотрела на сестру, украшающую беседку Арти разноцветными фонариками, и радовалась тому, с каким энтузиазмом Эмма участвовала в организации вечеринки. Ведь первые несколько дней после разговора с Домом она практически не выходила из комнаты, постоянно плакала, отказывалась есть и даже говорить – что в случае с Эмс было крайне странно. Джо убедила родителей, что сестра просто приболела, и вызвалась приезжать в обед с работы проверять её и лечить. Если маму и насторожила такая внезапная сестринская любовь, то она не подала виду. Порой она умела чувствовать моменты, когда стоило отступить и дать дочерям разобраться самим. Скай и Мейси навещали их, пытались расшевелить Эмму, но не выходило. Нет, со временем она начала разговаривать и даже шутить, выбиралась на совместные обеды, обсуждая Энди и Альму вместе со всеми. Она даже говорила о «LADE», в частности о Лео, с которым продолжала общаться. Её маленькая девочка внезапно очень стойко перенесла удар, но Джо видела тоску в глазах сестры, не самые искренние улыбки, нахмуренный лоб, когда в ленте «инстаграма» мелькали фото Доминика – она, конечно же, нигде не отписалась от него. Эмма выглядела как все взрослые люди – старалась держать лицо, прятала боль за сарказмом и гордо поднятой головой, но свет в её глазах померк. И это ранило больше всего: ей ведь всего семнадцать, в таком возрасте каждая любовь – навсегда, каждое расставание – трагедия. Эмоции должны хлестать через край, пока у тебя ещё полно сил и времени всё это переживать. А стойкость и сдержанность громкой и шумной Эммы настораживала. Но сегодня, в день рождения Мейси, она больше походила на себя настоящую, и это делало камень на душе Джо чуть легче.

* * *

Мейси всегда была одной из тех, кто не слишком любит свои дни рождения. И это легко объяснялось: друзей, которых принято звать на празднование, у неё не было, а родители и семья, которая раз в пару лет считала своим долгом почтить её своим присутствием, дарили только полезные, на их взгляд, подарки и наперебой рассказывали, какой хорошей и умной девочкой она должна быть. Эти чудовищные дни спасал только Арти, который исправно забирал её к себе на ужин или обед, где чудесная Бренда обязательно готовила что-то особенное в честь Мейси.

Четвёртое сентября этого года мало чем отличалось от прошлых. Мейси успела получить кучу сообщений в соцсетях – всё-таки фандомная жизнь не прошла для неё даром и в полку её виртуальных друзей прибыло достаточное количество фанатов «LADE». А ещё она даже принарядилась к праздничному обеду и завила волосы, что делала всего пару раз в жизни. Нет, Мейси не питала иллюзий, что сегодняшний день станет каким-то особенным, но ей очень хотелось хоть небольшого, но праздника. И единственный, кто мог ей его подарить, – она сама.

– Маргарет! – Мама встретила её в гостиной в одном из лучших своих костюмов, словно собиралась на деловую встречу, а не на празднование восемнадцатилетия своей дочери. Отец стоял рядом с ней, улыбаясь, и Мейси не могла не улыбнуться в ответ. – Мы так рады поздравить тебя! Мы очень горды тобой, помни это, пожалуйста.

– С днём рождения, дорогая. – Отец крепко обнял её, и Мейс на мгновения представила, что у неё самая обычная счастливая семья.

– Спасибо. – Она улыбалась, поправляя непривычно лежащие волосы. – Можно уже обедать? Я так голодна!

– Сегодня всё – как ты захочешь! – Папа поднял руки, показывая, что они с матерью сегодня ничего не решают.

Мейси торжественно прошествовала за стол, садясь во главе, чинно разглядывая идеально сервированный обед. Родители выпили немного вина, обсудили с ней новости семьи и маминого бизнеса, спросили, как прошли первые занятия в школе. Это и правда выглядело как домашний, семейный тихий праздник, и Мейси стало даже неловко за то, что она мечтала скорее пережить эту часть и отправиться к Арти.

– А теперь наш с отцом подарок, – мама протянула ей небольшую коробочку, аккуратно упакованную и перевязанную бантом раздражающего оранжевого цвета. Мейси быстро сняла ленту и открыла крышечку, не веря собственным глазам.

– Это ключи от чего? – непонимающе уставилась она на отца. – Это твоя машина? Хотя нет, марка другая… Вы что, купили мне машину? Мне – машину? Правда, что ли? И я могу сама на ней ездить? И мне больше не нужно просить Арти или Джо подвезти меня… И я могу ездить, куда захочу! Это же так круто! Воу! Машина…

– Маргарет, – тактично напомнила мама о своём существовании.

– О, простите! Я просто немного в шоке… Или много! Спасибо вам огромное! Машина – это очень крутой подарок на восемнадцатилетие. А главное – нужный…

– Да, дорогая. Машина тебе понадобится, – улыбнулся отец, принимая благодарный поцелуй в щёку.

– Ещё как! Я тут собиралась съездить…

– Маргарет. Отец хотел сказать – до того, как ты снова начала тараторить, – что машина тебе понадобится, чтобы ездить по выходным на курсы в колледж.

– Курсы? Какие курсы? Я ещё не успела выбрать предметы, да и с тем, куда подавать документы, не до конца определилась, так что о курсах пока рано говорить…

– Мы записали тебя на подготовительный курс.

– В смысле? – Мейси переводила взгляд с одного родителя на другого, отчаянно надеясь, что всё это – одна большая шутка.

– В том смысле, что ты абсолютно несобранна. Поэтому мы взяли всё в свои руки – в следующий уикенд уже начинаются занятия. Ты же понимаешь, что «Лига плюща» – это не шутки, ты должна быть готова.

– Но я не хочу быть юристом!

– Что за вздор! – тут же ощетинилась мама. – А кем ты хочешь быть? Подавать напитки в «Беллс»?

– Да хоть и это! Вы меня спросили, чего я хочу? Нужны ли мне эти курсы? Я не поеду на них и не стану поступать туда, куда хотите вы!

– Мейси. – Отец перехватил её руку, которой она отбросила в сторону коробочку с подарком.

– Что Мейси? Не нужна мне ваша машина! Не такой ценой.

– Как ты смеешь! – Сильвия подскочила, нависая над дочерью, словно озлобленный ледяной айсберг. – Мы с отцом делаем всё для тебя, а ты ведёшь себя как маленькая эгоистичная девочка!

– Это я – эгоистичная? – Мейси не знала, чего в ней сейчас больше – злости или обиды. – Правда, мам? Это я понятия не имею, чего моя дочь хочет от жизни? Это я навязываю ей своё придуманное будущее? Или это я не знаю, что моя дочь ненавидит мидии, и поэтому заказала основное блюдо на её день рождения именно с ними?

Мейси встала из-за стола, не замечая, что слёзы оставляют следы на тонкой ткани нового платья. Как она могла надеяться, что они и правда – семья? Сделав несколько шагов, она развернулась и вытащила из коробки ключи от машины.

– А это я всё-таки заберу. Подарок! Отличная замена родительской любви, вам не кажется? Сочту за выплату морального ущерба.

– Маргарет! – почти прорычала мать ей в спину. – Уж не знаю, это влияние твоего ненаглядного Арти или новых подруг, но ты просто отбилась от рук!

– А вы не думали, что это влияние того, что вы – самовлюблённые, бесчувственные снобы?

Мать буквально задохнулась от такой наглости. Она лишь сжимала кулаки, не в силах и слова произнести. На самом деле, даже Мейси не ожидала такого от себя, но сегодняшнее показательное выступление просто выходило за все рамки даже её стального терпения.

– Куда ты собралась? – Холоду голоса Сильвии Нолсберг мог позавидовать пресловутый айсберг.

– Туда, где меня ждут. Чтобы устроить настоящий праздник. И где знают, что я не переношу этот кричащий оттенок оранжевого, мам.

– Ты имеешь в виду семью этого отброса? – Она скривилась так, словно от одного этого слова дурно пахло. – Ты никуда не пойдёшь – к ужину придут уважаемые люди, поздравить тебя.

– Какие люди? Я никого не приглашала. А с теми, кого позвали вы, – разбирайтесь сами. Я не обязана лебезить перед ними. И если уж на то пошло, глядя со стороны человеческих качеств, отбросами пахнет как раз в нашем доме…

Много ядовитых слов так и не сорвалось с губ Мейси – её голова мотнулась в сторону от звонкой и резкой пощёчины, которой наградила её мать. Во взгляде Сильвии было столько ярости и разочарования, что Мейси только запоздало схватилась за алеющую щёку, чувствуя отвратительный металлический привкус во рту. Не произнеся ни слова, она бегом поднялась к себе в комнату, запирая дверь изнутри, – чтобы никто не смог войти. Ей уже хватило. Злость мгновенно откатила, оставляя только обиду и горечь. Даже такой счастливый, по идее, день её семья умудрилась превратить в ад. Она никогда не стала бы говорить такого родителям, она до сих пор не понимала, как вообще осмелилась назвать их снобами и отбросами, но многолетняя недолюбленность и родительская слепота сделали своё дело. И Мейси почти не было стыдно – только безумно больно.

Сообщение от Арти немного отрезвило её. Нет, она точно не собиралась разыгрывать идеальную дочь в идеальной семье перед такими же снобами и лгунами в свой день рождения. У неё всё ещё был Арти и надежда на хороший вечер. И новая машина, которая просто молила опробовать её. Не раздумывая ни секунды, Мейси набрала ответ:

На то, чтобы переодеться в удобные джинсы-скинни и футболку с Чудо-женщиной ушло пару минут. Примерно столько же потребовалось для того, чтобы поправить потёкший макияж и найти новые вансы среди разбросанных вещей. Мейси соорудила пучок из праздничных кудрей, забросила в рюкзак скетчбук и пенал, захватила водительское удостоверение и открыла окно. Сколько раз через него забирался Арти, когда оказывался в очередной опале её матери? Но вот сама она сбегала таким способом впервые. Нужно же когда-то начинать. Набрав воздуха в лёгкие, Мейси вылезла на крышу, прикрывая за собой окно, чтобы с улицы не было так сильно заметно. Затем она аккуратно перебралась на козырёк крыльца, а оттуда – зажмурившись – спрыгнула вниз. Устоять на ногах не получилось, но приземление смягчил рюкзак. Мейси решила уточнить, как у Арти получалось так легко забираться к ней этим путём, отряхнула джинсы и бросилась к новенькой чёрной «Мазде». Имя она ей придумает потом, когда сможет детально рассмотреть салон, оценить мощность и всё остальное. Сейчас же она завела машину, подключая к панели управления свой телефон, – в её день рождения будет играть её музыка. И под мотив знаменательных в её жизни «LADE» Мейси выехала со двора, чтобы сделать этот день днём рождения новой версии Маргарет Нолсберг.

* * *

– Она вот-вот приедет! – суетился Арти, и Скай тихонько посмеивалась над ним. Этот невозмутимый и не самый приятный мальчишка сейчас выглядел оголтелым птенцом, переживая, чтобы Мейси всё понравилось. Это не могло не умилять: со временем такой запал проходит, да и неосознанная чистая влюблённость – тоже.

– Ты опять витаешь в облаках, Мышка? – тихий голос Троя настиг её внезапно, и она лишь кивнула в сторону Арти, как бы говоря, на что засмотрелась. – Мальчишка с характером, конечно. Вспоминая Мейси – я очень удивлён, что они сошлись.

– Не торопи события. Они просто друзья.

– Давно?

– Всю жизнь, – усмехнулась Скай, невесомо целуя Троя в щёку. Последнее время их отношения вернулись в привычную нежную колею, и она очень боялась потерять это сладкое ощущение теплоты внутри. – Не всем же с первого взгляда понятно, что это любовь.

– Ты меня годами френдзонила! – праведно возмутился Трой.

– Но это же не значит, что я ничего не понимала, как эти двое.

– Вы так и будете лобызаться или всё-таки поможете? – вклинился в поток воспоминаний растрёпанный Арти, метая яростные молнии взглядом.

– Супер-Арти, угомонись, – отозвалась с другого конца беседки Джо. – Всё готово, Мейс будет в восторге. А вот парочка убитых тобой друзей явно не улучшит ей настроение.

– Арти? – У чёрного входа в дом стояла растерянная Мейси. Её глаза лихорадочно блестели – если бы они все не знали её так хорошо, решили бы, что она пьяна или чего похуже: щёки горели неестественным румянцем, а красноватые глаза выдавали её с головой. Арти мысленно проклял – в тысячный раз, наверное, – родителей Мейси, ведь всё было слишком очевидно. – Что здесь происходит?

– Сюрприз! – Первой спохватилась Эмма, взрывая огромную хлопушку. Дальше подключились остальные, выкрикивая поздравления и заполняя воздух конфетти. Мейси всё ещё озадаченно смотрела на всё происходящее.

– Почему вы все здесь?

– Потому что твой… друг-социопат на день стал милым и позвал нас на твою вечеринку, – улыбнулась Скай, довольная тем, что сделала наглую паузу в нужном месте.

– Нелепое враньё, – ответил Арти, подходя к виновнице торжества. – Не становился я милым!

– Арти! – ахнула Мейси, разглядывая его футболку под распахнутой клетчатой рубашкой. – Это же…

– Твои рисунки, да. У нас всех.

Только тут Мейси заметила, что все одеты в длинные футболки с её комиксами в виде принтов. Каждая из ДжЭМС получила свою личную супергероиню, и только Трой остался не у дел.

– Жаль, что ты никогда нам этого не показывала! – Джо тоже подошла поближе, указывая на свой принт. – Ты потрясающе рисуешь!

– Всегда мечтала быть супергероиней! – налетела на Мейси Эмма, заключая её в объятия. – Это так круто!

– Для тебя тоже есть такая, – Арти отошёл к беседке и вернулся с подарком. – С днём рождения, Маргарет.

Джо хотела съязвить по поводу его привычки называть милую Мейс полным именем, но в голосе Артура было столько нежности, что у неё язык не повернулся испортить такой момент.

– Спасибо, – в тон ему прошептала Мейси, забирая новую футболку из рук Арти. – Я пойду в дом, переоденусь.

– Там мама и дьяволята ждут тебя.

– Эй, они такие милые, о чём ты?! – вступилась Эмма за близнецов.

– О, Арти считает, что только он в этой семье хорош, это нормально, – бросила Мейси и направилась в сторону дома. Джо нагнала её буквально за пару секунд.

– Ты в порядке?

– Как никогда! – слишком уверенно ответила Мейси, чтобы это было правдой. – Мне вот машину подарили.

– Круто!

– Очень. Только не в случае, когда это – в замену семье, – горько усмехнулась Мейс и тут же была остановлена властными руками Джордан.

– Послушай, ты не виновата в том, что твоя семья…

– Не существует?

– Не такая, как хотелось бы. – Джо попыталась смягчить ситуацию. – И это больно, я знаю, поверь мне. Но сегодня – твой день. Посмотри, как Арти старался, – это всё его идея! У тебя есть он, есть мы – и впереди самый прекрасный вечер. Твой вечер, Мейси, так что просто забей на всё это. Погрустить ты всегда успеешь, а вот оторваться на своей именинной вечеринке… Будь сегодня той, что нарисована на твоей футболке. – Джо порывисто обняла подругу, а потом резко спохватилась: – На этой флешке есть для тебя небольшое видео, я сделала из того, что снимала в Стоквуде.

– Я теперь тоже звезда? – растроганно всхлипнула Мейси, благодарно кивая. – Спасибо, Джо.

– Давай, возвращайся поскорее! Мама Арти наготовила таких вкусностей, что я не ручаюсь за себя, если ты задержишься слишком долго.

Мейси шагнула внутрь любимого дома, и от его простоты и тепла захотелось расплакаться снова – контраст с собственным домом был слишком очевидным.

– А что у нас с глазами? Опять мой оболтус что-то испортил?

– Нет, Бренда, ваш оболтус – лучшее, что случалось со мной в жизни! – Мейси ответила на объятие мамы Арти и смутилась от того, как неоднозначно прозвучала её фраза. – А я как всегда говорю не подумав.

– За это тебя и любят, милая.

– За то, что несу всякую чушь?

– За то, что ты искренняя. Ведь именно так и выходит, когда не подбираешь слов. Арти очень повезло, что у него есть ты. И даже не смей возражать. – Бренда ловко прервала попытку Мейси высказаться. – Я там кое-что приготовила, так, по мелочи…

– Судя по горящим глазам девочек, вы как всегда устроили пир! Я даже не знаю, как вас благодарить…

– Брось это! Ты нам как дочь. Я тебе скажу по секрету, что иногда я забываю, что из вас двоих только Арти мой ребёнок! – Бренда рассмеялась, убирая со лба выбившуюся прядь. Мейси поймала себя на ужасной мысли, что она тоже порой забывает о том факте, что Бэгтоны ей не семья. – Я тут кое-что для тебя подготовила.

Бренда взяла с каминной полки свёрток, по форме напоминающий книгу. Мейси повертела подарок в руках, взглядом попросила у Бренды разрешения распаковать и разорвала колкую упаковочную бумагу. Внутри оказался большой альбом с фотографиями, рисунками и детскими письмами Мейс.

– Это?..

– Ты ведь всегда у нас проводила время, и я хранила твои рисунки, записки, как храню милые мелочи Арти и близнецов. И фотографий твоих у нас едва ли меньше, чем моего оболтуса! Я подумала, что восемнадцать лет – отличный повод отдать это тебе. Тем более, у меня остались копии, – пытаясь скрыть смущение и слёзы, быстро проговорила Бренда, пока Мейси рассматривала старые снимки и свои первые пробы в рисовании. Интересно, а её мама хранила такие вещи или только награды и дипломы? Этот вечер превращался в огромный ком эмоций и щемящей светлой грусти. У Мейси никогда не было такого дня рождения, у неё вовсе никогда не было такого дня – настоящего, честного, важного.

– Спасибо… Я даже не знаю, что сказать, и просто как болванчик повторяю «спасибо», но это не передаст, насколько я благодарна и как это важно для меня…

Они обе готовы были разрыдаться, но ситуацию спасли счастливые близнецы, которые наперегонки неслись к Мейси, чтобы поздравить её.

– Ме-е-еси! – Два карапуза повисли на её ногах, и Мейси опустилась на пол, пока маленькие ручки обнимали её, а пухлые губы – вот ещё одно сходство с Арти! – целовали её щёки. Они что-то весело болтали, протягивая ей рисунки, нарисованные специально для неё, а Кайл даже принёс любимого игрушечного тигра в честь такого случая. – Мы катели шпець пилог, но мама не лазлешила!

– Вы мне всю кухню вверх дном подняли, черти!

– Ничего, испечём вместе в другой раз, правда, мама? – Мейси обняла Люка и Кайла, заряжаясь их детским непосредственным позитивом.

– Так и знал, что нельзя отпускать тебя одну! – В гостиной появился Арти, всем свои видом демонстрируя, как он разочарован. – Малышня, айда к себе! А ты мигом переодеваться и к нам – сколько можно тебя ждать?

– Есть, сэр! – серьёзно ответила Мейси, а потом принялась щекотать близнецов, вызывая волну хохота. Пока они убегали прятаться, она ещё раз благодарно кивнула Бренде и скрылась в ванной, чтобы перевоплотиться в супергероиню хотя бы на один вечер.

Вечеринка, устроенная Арти, удалась на славу: это было чистое безграничное счастье. Девочки танцевали среди развешанных огней и воздушных шаров, смеялись, пока Арти и Трой что-то обсуждали между собой. Потом они смотрели ролик, который сделала Джо, и мужская половина компании молча наблюдала за своими девочками, счастливыми рядом с какими-то «плейбоями», как не преминул в самом начале напомнить Арти. А ещё рассматривали альбом Бренды, хохотали над детскими фото, где Арти уже тогда выглядел маленьким социопатом – «Спасибо Джо! Сама с пелёнок начала язвить?» – а Мейси была очень очаровательным ребёнком-очкариком – «Маргарет ни капли не изменилась!». Ещё пару месяцев назад они и не знали друг о друге, а теперь делили такие личные и тёплые моменты. Просто потому, что так вышло, и Мейси благодарила всех на свете за то, что вышло именно так.

– Пришло время подарков! – Скай подпрыгивала на месте от нетерпения. – Мы тут подумали, что раз уж ты так отлично рисуешь, то курс обучения комиксам тебе не повредит.

– Самый крутой, который нашли! – добавила Эмма.

– Второй раз за день меня записывают куда-то учиться… – горько усмехнулась Мейси, чем вызвала недоумение у всех присутствующих. – Но в этот раз я очень счастлива! Это, правда, самый лучший подарок! После всего этого, конечно. – Она обвела рукой беседку и подруг в праздничных футболках.

– Это ещё не всё, погоди ударяться в благодарности.

– В смысле? Трой, ты серьёзно? Одни курсы стоят огромных денег, вы с ума сошли, что ли? Я не заслужила столько всего, вам не стоило…

– Мейси! – буквально хором прокричали все, чтобы остановить очередной поток слов. Она покраснела, но говорить дальше не рискнула.

– Вообще-то до второго подарка ещё почти полгода, но Арти сказал, что ты обрадуешься в любом случае. Вот. – Джо протянула Мейси конверт, в котором оказались билеты.

– Фестиваль косплея… – не веря своим глазам, пробормотала Мейси.

– Арти великодушно согласился сопроводить тебя. Конечно, это не потому, что он сам очень хотел туда попасть.

– Я наконец понял, где вы подружились, – на соревнованиях по плевкам ядом?

Скай только очаровательно улыбнулась в ответ на эту колкость. Мейси же внезапно бросилась в объятия Арти, пряча у него на груди свои слёзы – она не могла поверить, не могла понять, чем заслужила такое счастье.

– Я даже не знаю, что сказать, – всхлипнула Мейс, оторвавшись от Арти, чтобы обнять всех по очереди. – Вы подарили мне такой праздник!

– Благодари своего супергероя, – прошептала ей Джо, когда очередь благодарных объятий дошла до неё. – У тебя, кажется, телефон звонит.

Мейси неохотно достала мобильный, зная, кто пытается испортить ей вечер. Она уверенно сбросила мамин вызов, но тут же заметила на экране оповещение о новом сообщении. Странным было то, что числилось оно от Лео Честена. Мейси быстро ввела пароль и открыла мессенджер. Там оказалось видео, где все участники «LADE» поздравляли её и даже пели «Happy Birthday». Девочки столпились вокруг телефона, смотря видео.

– Ну и кто их попросил?

Все лишь пожали плечами, но Джо знала правду. Она не просила, просто в последней переписке с Лео упомянула, что едет на праздник к Мейси. Всё остальное было инициативой ребят, что в очередной раз доказывало, что они выбрали себе лучшие объекты для фанатства.

– Кстати, в конце месяца у Лео день рождения, вы знали?

– Да? – удивилась смущённая именинница. – Надо бы подарок приготовить… Что-нибудь крутое и полезное!

– Мозги, например? – предложила Джо.

– Кто ж виноват, подруга, что ты влюбляешься в идиотов! – поддержала её Скай, совсем забыв о том, что не все в этой компании знали о любовных переживаниях Джо.

– Что? – тут же ухватился за новую информацию Арти. – Ты и этот… Серьёзно? Фу, Купер, как низко ты пала!

Он говорил это всё с таким выражением лица, словно смотрел на самое противное существо в мире.

– Заткнись! Ещё одно слово, и праздник превратится в похороны, я тебе клянусь! – тут же ощетинилась Джо под дружное хихиканье остальных.

– Как жаль, как жаль… – задумчиво произнёс Арти. – Как жаль, что я не знал этого раньше – столько времени и подколов потеряно!

– Артур! – рычала Джо, пытаясь облить убегающего парня лимонадом.

– А можно мне чаще присоединяться к вашим вакханалиям? – поинтересовался Трой, крепче обнимая Скай. – Давно я так не веселился.

Они все давно так не веселились, но после видео, в котором, конечно же, мелькал и Доминик, Эмма слегка поникла. Когда Трой отошёл что-то обсудить с Джо, Скай спрашивала о каком-то рецепте миссис Бегтон, а Арти с Мейси просто внезапно исчезли из поля зрения, она сидела одна в беседке, кутаясь в плед и размышляя о том, что никто из её самых близких людей всё равно не сможет понять её боль. Поэтому она и молчала, упорно выстраивая броню. Её вообще никто не смог бы понять. Разве что – как показывала лента «твиттера» после фестиваля – один-единственный человек, которого Эмма ненавидела всей душой. Но, если Дом одним своим существованием смог развести их по разные стороны, может, именно он станет поводом новой странице их отношений? Тем более, то, что писала в своих соцсетях ненавистная Эмме особа, так чётко перекликалось с мыслями и состоянием самой девушки, что сомнений оставалось всё меньше. Не давая себе времени на раздумья, она открыла страницу Николь и набрала сообщение:

Она гипнотизировала экран почти так же усердно, как в те случаи, когда писала Дому. Ощущения, по правде, были почти такие же: отчаяние, злость, сожаление, что и вовсе сделала это, надежда…

В этот момент Эмма поняла, что она не одинока. И это была самая сладкая горечь на свете.