Глава 9

На этот раз Ранальду очень не хотелось уезжать из собственного замка, а главное, не хотелось оставлять Лорен. После всего пережитого и после тех слов, которые он сказал наконец жене, между ними разгорелась любовь, как пожар в сухом лесу. Открывшись друг другу, они уже не могли сдержать своих чувств – страсть захватила их целиком. Эта любовь была чудом для обоих.

И все же Ранальду настало время уезжать. Лорен, выйдя проводить мужа на крыльцо донжона, не позволила себе плакать – все знали, что нельзя провожать воина слезами, не к добру это. Но глаза женщины сияли таким притягательным светом, что оторваться от нее было трудно, почти невозможно. Ранальд снова оставлял здесь Родерика. Ему было почему-то спокойнее на душе, когда шотландец был рядом с его женой и сыном. А молодой Эдуард всегда недолюбливал Хея и предпочитал видеть его как можно реже в своем окружении.

Отряд быстрым аллюром шел на юг. Теперь Ранальд спешил к своему принцу. Мимо проносились зеленеющие луга с разбросанными по ним стадами овец, лишь кое-где попадались пустоши, густо поросшие вереском, дорога вилась меж пологими холмами. Невысокие горы виднелись вдали, но их дорога пролегала в основном по равнине. Уже хорошо знакомая дорога.

По голубому весеннему небу плыли густые белые облака, и от этого земля под ним казалась пятнистой. Солнечные лучи ярко освещали то участок пастбища с отарой овец и бегающими вокруг овчарками, то сельский домик с камышовой крышей и небольшим садиком рядом, то зеленеющие, но еще не распустившие полностью листву рощи. А остальная земля вокруг казалась темной и не такой приветливой. Вот сейчас воины отряда на полном ходу вылетели из затемненного большим облаком участка, и веселый солнечный свет брызнул им навстречу, радуя глаз и веселя души. Ранальд улыбнулся. Нет, неплохо, совсем неплохо сложилась его жизнь, хотя случались и тяжелые моменты, когда надеяться, казалось, было уже не на что. Его душа была полна благодарности деду, который научил его основным законам жизни и сделал из него воина. И он не уставал благодарить судьбу за ту давнюю встречу с лордом Гросмонтом. Не подоспей граф тогда в Кале в большой зал, где вершил свое скорое правосудие капитан де Бриер, и болтаться бы Ранальду на виселице во дворе под высоким раскидистым дубом. Ну, прикончил бы он пару-тройку солдат, чтобы не так скучно было отправляться в дальний путь, но на том бы оборвалась и его жизнь. А лорд Гросмонт – это его добрый ангел по жизни. Из его рук, по сути, он получил все, что имеет теперь. И даже любовь, о которой он вовсе и не подозревал долгие годы, открыл ему герцог Ланкастер. Дай Господь ему долгих лет жизни и много новых побед! Он так любит свою жену и обеих дочерей, так пусть же и они будут счастливы, ему на радость.

В глубине души Ранальд не понимал, как можно так любить девчонок. Другое дело сын. Это наследник, которого ты можешь научить всему, что знаешь и умеешь. Ему ты оставишь все, что сумел завоевать и построить в этой жизни. И в нем, в конце концов, останется часть тебя, которая не умрет, когда придет твой смертный час. А что девчонки? Ранальд рассмеялся.

Хорошо, что у него родился сын. А Лорен, умница, назвала его именем деда, и теперь Ранальд как будто ощущал его невидимое присутствие, он чувствовал, что лэрд Маккин не ушел навсегда, а находится где-то рядом, смотрит на них и улыбается своей неповторимой и такой светлой улыбкой. Слишком поздно Ранальд понял, как сильно дед любил его. Ему, маленькому, дед казался чересчур суровым. Он обожал его и старался во всем походить на лэрда, но даже и не мечтал получить его любовь. Однако тот последний взгляд, который дед кинул на него, забросив на дерево, открыл мальчику истину. В этом взгляде были и огромная любовь, и прощание. А потом…

Вспоминая все, что произошло потом, Ранальд и сейчас едва сдерживал слезы, а в груди начинала клокотать ярость. Тогда она чуть не задушила его, беспомощного и совсем одинокого. Зато какое удовлетворение принесла месть за подло убитого деда! Лэрд Маккин всей своей жизнью заслужил право погибнуть в честном бою, лицом к лицу с врагами, а его подкосили сзади, исподтишка, подло. Ранальд знал, что может и не уйти от разъяренных Кэмпбеллов, но иначе поступить не мог. Он поклялся на могиле деда, что отомстит его убийце, а клятвы надо исполнять, чего бы это тебе ни стоило. Вот и сейчас он несется на юг, чтобы выполнять другую клятву, данную королю Эдуарду, – оберегать жизнь наследника престола всеми доступными средствами и, если надо, то и ценой собственной жизни.

Принц Уэльский, к счастью, оказался достойным верной службы и безусловной преданности. Он уже давно не мальчик, в середине лета ему исполнится двадцать два года. Будет, конечно, большой праздник во дворце. Но потом молодой Эдуард, как это у них повелось, сделает отдельное застолье со своей гвардией, и тогда станет очевидно, что они, его охранники, уже неотделимы от него. Да, пусть принц иногда бывает высокомерен, излишне честолюбив и падок на лесть, но он прежде всего воин. У него талант, божий дар, таких военачальников, как он, поискать и не найти.

Сам Ранальд был всего на два года старше принца, но казался себе уже вполне зрелым, состоявшимся мужчиной. Да он таким и был. Жизнь заставила его повзрослеть раньше времени. И Ранальд часто думал, что зрелость пришла к нему, восьмилетнему, в те минуты, когда он стоял над могилой деда и приносил свою первую в жизни клятву – стать сильным, умелым, стойким воином и отомстить.

Принц Эдуард был искренне рад вновь увидеть своего капитана. Он расспросил его о том, что произошло, и внимательно выслушал рассказ Ранальда, который откровенно поведал своему господину все, кроме обещания валлийского лорда прийти на помощь в случае нападения англичан. Принц очень любил разговоры о битвах и сражениях. Его живо заинтересовало все, что касалось валлийских воинов, и Ранальд описал то, что видел в замке, как можно подробнее. Глаза Эдуарда загорелись, когда дело дошло да самого поединка. Он весь напрягся, как будто тоже участвовал в сражении, переживая каждый выпад противника.

– Не напрасно я всегда верил в тебя, Мюррей, – воскликнул он, когда рассказ дошел до последнего, решающего удара Ранальда. – Отличный выпад. Ты прирожденный воин, это определенно. А как ты вырвался из лап валлийцев?

– Их вождь сам отпустил меня, сир, – Ранальд слегка улыбнулся, – сказал, что я отлично дрался и заслужил жизнь и свободу. А своего непобедимого воина не пожалел. Во весь голос заявил, что гибель его была неизбежна, поскольку он слишком возгордился, перестал тренировать себя и утратил мастерство. Этого, сказал он, не имеет права допустить ни один воин, который хочет жить и побеждать.

– Да он умен, этот валлиец, как оказалось, – принц тоже улыбнулся, – и к тому же сумел проявить благородство. Тебе повезло, Мюррей. Думаю, теперь на вашем участке границы будет спокойно.

– Я тоже от души надеюсь на это, сир, – глаза Ранальда потемнели, – ведь там остались люди, дороже которых у меня нет никого, – мои жена и сын.

Принц понимающе кивнул, и разговор пошел о делах насущных.

* * *

А в освещенном летним солнцем Эндлгоу Лорен вскоре узнала, что снова в тягости. На этот раз она чувствовала себя иначе и решила, что носит девочку. Повитуха, которую призвали на совет, согласилась с этим.

– По всем признакам, госпожа, на этот раз ожидается девочка, – широко улыбаясь, заявила она. – Думаю, вам это по душе. А что скажет милорд?

Лорен ненадолго задумалась, представила себе лицо Ранальда, когда он услышит такую новость, и ей почему-то показалось, что он улыбается.

– Все мужчины, конечно, хотят сыновей, – ответила она, – но у моего супруга уже есть наследник. И я думаю, что дочь он тоже полюбит. Во всяком случае, я очень хочу в это верить.

Лето в этих краях проходило спокойно. Где-то там, на юге, на континенте продолжались время от времени битвы мужчин, которые не могли поделить между собой корону Франции. Казалось бы, на троне страны сидит законный король. Но Эдуард Английский так не считал. Ему хотелось иметь две короны, и он полагал, что вправе требовать этого. Вопросы большой политики не волновали Лорен, она считала, что мало понимает в этом и не ей судить действия монарха. Однако ей, как женщине, было жаль солдат, которые гибли на чужой земле. И она очень беспокоилась о муже. Ведь принц Эдуард уже стал взрослым и его не удержать вдали от сражений. А это значит, что и Ранальд там, где льется кровь. Лорен оставалось только молиться, чтобы судьба уберегла его от гибели.

Во владениях же лорда Мюррея его люди и в отсутствие хозяина отлично справлялись со своими обязанностями. Старый Клайд Нилл все больше слабел, но поднаторевший в делах управления хозяйством Джайлз Смиттон старался брать на свои плечи как можно больше тяжелой ноши, сохраняя при этом видимость, что всем по-прежнему заправляет Клайд. Лорен смотрела на это с одобрением. Ей хорошо помнилось время, когда и она сама, и Эндлгоу сумели устоять и выжить только благодаря помощи трех людей – старого верного Клайда Нилла, отца Найджела и молодого, совсем еще неопытного Эндрю Хоупа. Отца Найджела они потеряли прошедшей зимой – он тихо угас в теплом углу, когда за стенами замка бушевала метель. Его погребли со всеми полагающимися почестями, и замок оставался до сих пор без священника. Об этом Лорен хотела поговорить с Ранальдом, но обстоятельства сложились так, что было не до того. Теперь нужно ждать следующего приезда лорда Мюррея и согласовать с ним этот вопрос. Можно было бы пригласить в поместье одного из монахов соседнего монастыря. Они всегда откликались на просьбы из замка, не откажут и теперь.

С Клайдом Ниллом Лорен собиралась поговорить давно, но разговор как-то все откладывался. Хозяйка была уверена, что Джайлз уже всецело может взять на себя полную ответственность за хозяйство, а теряющий силы Клайд вполне заслужил право отдохнуть и просто погреть старые косточки на солнце. Благо оно этим летом оказалось щедрым к людям. Вопрос о том, какое содержание хозяева могут предложить старому управляющему, они еще раньше обсудили с Ранальдом. И Лорен решилась наконец поговорить с Клайдом. Тот выслушал ее спокойно и сказал, что очень доволен успехами Джайлза и отлично понимает, что тот уже давно сам тянет лямку, но щадит при этом самолюбие своего наставника.

– Я уж и сам собирался поговорить с вами, миледи. Джайлз целиком заслуживает места управляющего поместьем, а мне и правда пора на покой. Жизнь так хороша, когда знаешь, что конец ее уже близок. И каждый день – как праздник. А в старости очень хочется больше солнышка и тепла.

Растроганная Лорен обняла старика:

– А мне хочется, Клайд, чтобы ты как можно дольше оставался рядом со мной. Ведь ты пребывал в замке, сколько я себя помню. Ты, отец Найджел и старая Элли были моей семьей. Этих двоих уже нет с нами. Останься хоть ты со мной, Клайд.

Старый управляющий грустно улыбнулся мудрой улыбкой:

– Я постараюсь, леди Лорен, правда, постараюсь.

Они расстались тепло, и Джайлз Смиттон вступил в права управляющего.

Еще одним постоянным обитателем замка был Эндрю Хоуп. Его Лорен помнила с детства, и он всегда защищал и оберегал ее, хотя был старше всего на год. Но ему пришлось очень рано стать мужчиной и взвалить на свои не окрепшие еще плечи заботу о безопасности Эндлгоу и всех живущих в нем людей. Сейчас Эндрю был командиром гарнизона и железной рукой правил своими воинами, гоняя их с утра до вечера и превратив свое маленькое войско в единую слаженную силу, где каждый знал свое место и мог положиться на товарища.

Сам Эндрю вырос в высокого сильного мужчину, широкоплечего и светловолосого. Он был красив. Загорелое на солнце лицо казалось отлитым из бронзы. И на этом суровом лице ярко сияли голубые, цвета летнего неба глаза. Девушки давно поглядывали на него с нескрываемым интересом, но Эндрю не обращал на них внимания.

Лорен всегда чувствовала, что для Эндрю она значит больше, чем хозяйка замка и подруга детства. У нее не было сомнений в том, что молодой Хоуп любит ее. Женщина всегда это понимает, даже если об этом никогда не было сказано ни единого слова. И в первую минуту она очень удивилась, когда вскоре после ее свадьбы с Ранальдом Эндрю пришел к ней просить разрешения жениться на Милли. Глаза его смотрели прямо, взгляд был открытым, хотя в глубине их Лорен уловила затаившуюся печаль.

– А Милли готова стать твоей женой, Эндрю? – Лорен никогда не замечала, чтобы между этими двумя было хоть какое-то влечение.

– Я уверен, что она согласится, миледи, – был твердый ответ.

Он оказался прав. Милли с радостью приняла предложение и была откровенно счастлива. Еще бы! Такой красавец, о котором мечтает не одна девушка в замке и его окрестностях, теперь будет принадлежать ей. Разрешение на свадьбу они получили, отпраздновали это событие, и Эндрю показал всем, что может быть очень хорошим, заботливым и верным мужем. А его выбор оказался правильным. Милли в нем души не чаяла и стала замечательной женой. Она и сына родила своему мужу вскоре вслед за хозяйкой. И теперь мальчики были дружны, как родные братья. Они проводили вместе все свое время, вместе играли, вместе росли.

Лето шло к своему концу. Крестьяне на полях собрали урожай, скот набрал силу и вес. Закрома замка были полны. Воины начали делать вылазки в близлежащие леса, чтобы заготовить на зиму мясо. Наступил сентябрь. Пришел День святого Михаила, и Лорен щедро расплатилась со своими людьми. Все были довольны. Праздник урожая прошел весело.

А потом внезапно настала непогода. Небо хмурилось, частенько проливая на землю потоки воды. Стало холодно, деревья облетели раньше обычного, и на землю опустилась ранняя, но сразу показавшая свой характер зима. В замке позакрывали все ставни, стараясь уберечь тепло. Хорошо, что дрова заготовили заранее и в достаточном количестве. Но на охоту приходилось еще выбираться. На возвращавшихся в замок воинов, уставших, грязных, промокших, было страшно смотреть. Однако сами они были, как правило, довольны, потому что возвращались с добычей.

Вскоре зима, однако, вовсю проявила свой несговорчивый характер и заперла людей в стенах крепости. Лорен уже ощущала движения ребенка в своем теле. Они были не такими сильными, как в прошлую беременность, но чувствовались. И она хотела дать своей девочке побольше воздуха, поскольку помнила, как хорошо это действовало на Рори. Но погода никак не способствовала этому. Выйти удавалось ненадолго и гулять приходилось вблизи донжона.

Пришло и миновало Рождество, пролетели двенадцать дней праздников, и стало совсем трудно. Метели мели не переставая. Голодные волки вышли из лесов и по ночам подходили к самому замку. Они выли так страшно, что не давали спать. Им вторили деревенские собаки, создавая ужасную какофонию зимних страстей. Людей в селении надо было защищать, и воины по очереди выходили отрядами в ночной дозор, оберегая деревню и скот. Им удалось убить несколько особо ярых или самых голодных волков, но остальную стаю это не остановило, и они все кружили и кружили возле стен замка, подстерегая удобный момент для нападения.

Однажды вечером, еще засветло, волки накинулись на селянина, выехавшего верхом на ближний хутор проведать старуху-мать. Хорошо, что воины со стены вовремя заметили это. Но когда они спешно вылетели из ворот замка, бедный конь уже был разорван на части, а сваленный на землю мужчина из последних сил отбивался дубиной от наседавших на него хищников. Увидев вооруженных людей, те отступили. Ослабевшего в отчаянной схватке и израненного селянина забрали в замок. А волки не ушли далеко. Это стало понятно, когда утром у стен крепости заметили обглоданные дочиста кости несчастного коня.

В самом конце января внезапно потеплело. Задул мягкий, наполненный влагой ветер, тучи развеялись, и даже проглянуло солнышко. Обрадованная Лорен устремилась на прогулку. Она и сама жаждала свежего воздуха, ей хотелось увидеть, что делается вокруг. Лорен выбралась на крепостную стену и огляделась. Вокруг расстилалось бескрайнее белое царство зимы. Но воздух был настолько чистым, что им невозможно было надышаться.

Как обычно, хозяйку сопровождал Эндрю. Он никому не доверял охрану Лорен, когда она ожидала ребенка, ни в первый раз, ни теперь. Мужчина стоял позади хозяйки, в нескольких шагах от нее. И вдруг на фоне полного покоя природа как будто взорвалась. Белые вихри закружились над землей, а замок словно содрогнулся от неожиданного бешеного порыва ветра. На стене было не устоять. Эндрю быстро кинулся вперед, свалил Лорен на холодные камни и накрыл ее своим телом, защищая от налетевшего урагана. Все закончилось так же быстро, как и началось. Однако Лорен успела сильно испугаться, к тому же при падении ударилась. Идти она не могла. Перепуганный насмерть Эндрю подхватил ее на руки и быстро понес в замок. Поднялся переполох, и женщины собрались вокруг хозяйки. У Лорен начались схватки, хотя до срока, как посчитали они с повитухой, оставалось еще около полутора дюжин дней.

Под вечер первого февраля, в День святой Бригитты, глубоко почитаемой не только в Ирландии, покровительницей которой она является, но и во всем христианском мире, в Эндлгоу родилась девочка. А вскоре в окрестностях замка запылали костры. Местные жители, верные старым кельтским традициям, встречали Имболк, праздник пробуждения весны. Так уж получилось, что оба ребенка Лорен пришли в этот мир накануне больших кельтских праздников. Хорошо это или плохо, она не знала наверняка, но предпочитала думать, что к добру.

Хотя эта беременность у Лорен протекала куда легче, чем первая, роды оказались трудными и затяжными. Девочка родилась слабенькой, и все женщины в замке искренне молились, чтобы она выжила. Но все-таки в ближайший монастырь отправили отряд воинов за священником и поспешили окрестить родившееся раньше срока дитя. Лорен, не раздумывая, нарекла девочку Филиппой, в честь глубоко почитаемой ею королевы, которую не уставала благодарить в своих молитвах за оказанное ей добро. А покровительницей новорожденной девочки стала, конечно же, святая Бригитта. Мать вручила свое дитя небесной опеке святой, которой ежедневно истово молилась по многу раз.

Малютка Филиппа выжила и уже через месяц начала набирать силу.

Когда в самом начале лета Ранальд Мюррей на несколько дней прискакал в свой замок, девочке пошел уже пятый месяц. Она стала очаровательной пухленькой крошкой с темными, как у отца, волосиками, и было похоже, что и глазки со временем обретут такую же синеву.

Поцеловав жену и услышав новость, Ранальд устремился наверх, где в их с Лорен опочивальне стояла маленькая колыбелька. Он наклонился над ней и, взглянув на дочурку, сразу же понял, что пропал. Чудесное дитя, улыбаясь, тянуло к нему маленькие ручонки и что-то тихо ворковало. Он протянул ей два указательных пальца, и крохотные ладошки вцепились в них с неожиданной силой. И через их соединенные руки какое-то неведомое доселе чувство влилось в сердце воина, ставшее сразу мягким, как воск. В эти несколько дней, которые Ранальд мог провести дома, ему было не до хозяйственных вопросов и даже не до воинов. Все свое время без остатка он отдавал двум женщинам, владевшим его сердцем, – жене и малютке-дочери. На долю Рори в этот раз досталось меньше, чем обычно, отцовского внимания. Но верный Эндрю сумел успокоить мальчика, а постоянные игры с Майклом, к которым часто присоединялся и его отец, отвлекали наследника.

Рано утром пятого дня Ранальд вновь умчался на юг – его принц ожидал своего капитана, чтобы отправиться в очередной набег на французский берег.

А на следующий день в замке была поднята тревога. Дозорные на башне донжона увидели далеко на востоке тучу пыли, поднятую большим отрядом всадников. Командир гарнизона отдал распоряжения, и воины устремились на свои места, готовясь к атаке. Было непонятно, что это за люди и каковы их намерения. Но Эндрю предпочел встретить нежданных гостей во всеоружии. И он не прогадал. Это оказались англичане, которые неслись к замку с явно враждебными намерениями. Родерик, поднявшийся на стену вместе с Эндрю, внимательно присмотрелся к этим воином и тихо ахнул.

– Это Жиль де Бриер, Эндрю, – быстро проговорил он, – лютый враг нашего господина. Битва будет горячей. Врагов слишком много, и, думаю, нам надо просить помощи у соседей. Сами мы вряд ли управимся.

Эндрю думал лишь мгновение, а потом отдал распоряжение, и на самом верху башни загорелся костер, сигнал беды.

Англичане приблизились к замку на расстояние полета стрелы, и стало ясно, что они намерены атаковать. Первые стрелы полетели в защитников. Воины замка, прикрываясь щитами и прячась за зубцами башенок, дали ответный залп. Они налегли на луки, стараясь удержать противника по эту сторону замка еще хоть ненадолго, чтобы дать время людям из лежащего внизу селения укрыться за надежными стенами. Все команды Эндрю исполнялись четко и быстро, и вскоре мост был поднят, а ворота накрепко закрыты. Теперь можно отбиваться без оглядки назад.

Нападающих оказалось достаточно много, человек семьдесят, не меньше. Гарнизон замка составлял всего тридцать пять человек. Это были надежные, опытные воины, но против такого количества неприятелей им было в открытом поле не устоять. Пришлось дожидаться подмоги. И валлийцы не подвели. Не прошло и получаса активной перестрелки между осаждающими и осажденными, как с западной стороны донеслись грозные крики, и человек сорок валлийцев подлетели на всем скаку к замку. Во главе их был сам Мэрилл ап Оуэн. Ему давно хотелось подраться с англичанами, а тут представился такой случай. Валлийский лорд быстро разобрался в ситуации и подал знак, что ожидает соединения с воинами Эндлгоу. Долго ждать ему не довелось. Мост быстро опустился, выпустив из замка боевой отряд с мечами наголо, и тут же встал на место. Замок замер в ожидании.

Когда объединенный отряд замкового гарнизона и валлийцев кинулся навстречу осаждавшим, их предводитель замер на миг в удивлении, а потом яростно кинулся в бой.

– Где этот ублюдок Мюррей? – злобно кричал он. – Если ты не трус, то выходи и сразись со мной! Тебя давно пора отправить к праотцам и очистить английскую землю от грязного шотландского духа.

На эту тираду с готовностью откликнулся Мэрилл ап Оуэн. Ему не терпелось прикончить этого крикливого англичанишку. Но Эндрю сделал ему знак, дав понять, что сам разберется с подонком. Он выехал навстречу де Бриеру.

– Сегодня тебе придется довольствоваться мною, подлый шакал, нападающий на своих, – прокричал он в ответ и кинулся в атаку.

Де Бриер побледнел от злости. Ему, высокородному дворянину, сражаться с каким-то жалким наемником?! Но деваться было некуда. Воин в простой одежде наседал на него, как охотничий пес на загнанного оленя. Мэрилл ап Оуэн нашел себе других противников, которых с удовольствием доставал своим мечом, однако держался поближе к Эндрю и не выпускал ситуацию из-под контроля – от этих коварных англичан можно было ожидать любой подлости. А командир гарнизона Эндлгоу, насколько он знал, – человек, заслуживающий уважения, его жизнь стоит того, чтобы ее защищать. Но Эндрю справился сам. После нескольких минут отчаянной схватки ему удалось достать де Бриера своим мечом, и тот начал заваливаться на бок. Бой вокруг кипел, как вода в большом котле. Раздавались яростные крики, проклятия и вопли боли. Уже десятка полтора коней носились по полю без седоков. А битва не стихала. Но когда нападавшие англичане увидели, что их предводитель сражен, они решили прекратить бой и подали сигнал, что сдаются. От большого отряда, налетевшего на замок всего пару часов назад, осталось меньше половины. Были раненые и убитые и со стороны оборонявшихся. Эндрю и валлийский лорд переглянулись, и капитан гарнизона Эндлгоу подал знак, что принимает капитуляцию противника. Битва стихла.

Жиль де Бриер оказался тяжело ранен и не выжил. Но перед смертью все же успел узнать, что ненавистный Мюррей уже унесся к месту службы, а его самого сразила рука командира гарнизона замка.

– Везет этому грязному шотландцу, – со злобой прошипел он, – даже в замке у него преданные и верные люди.

Этот всплеск ненависти забрал последние силы раненого. В горле у него что-то забулькало, и струйка алой крови потекла по подбородку. Все было кончено.

Захваченным в плен налетчикам позволили забрать своих раненых и тело командира. Погибших обещали похоронить в одной общей могиле.

Как только битва завершилась и побежденные враги унесли ноги, из замка высыпали люди. Нужно было помочь раненым, убрать мертвых и поймать обезумевших коней, все еще носящихся вокруг места сражения. Погибших оказалось семеро – трое из замка и четверо валлийцев. И были раненые в обоих отрядах. Одного из них, получившего сильное повреждение, валлийцам пришлось оставить в замке. Остальные могли сесть на коней. Они забрали тела своих погибших и отбыли в свои земли, получив предварительно сердечную благодарность от вышедшей к ним леди Лорен.

– Я никогда не забуду вашей доброты, лорд Мэрилл, – сказала молодая женщина, и в глазах ее светилась искренняя признательность. – Без вашей помощи мы бы вряд ли справились сегодня. Врагов было слишком много.

– Но я ведь обещал вашему мужу помощь в случае надобности, миледи, – улыбнулся валлиец, на лице которого все еще были видны следы завершившейся битвы. – А слово надо держать. Я рад, что смог помочь вам.

И валлийцы унеслись в сторону своих владений. Обитатели замка и селяне закончили похоронные дела поздно вечером. Все устали до крайности, но были рады тому, что в этот раз не пострадали ни дома селян, ни посевы, ни скот.

Только-только люди в замке и за его пределами начали приходить в себя, как снова раздался сигнал тревоги. Эндрю в крайнем волнении поднялся на стену крепости. Неужели побитые ими англичане возвращаются с подмогой? Этого только не хватало. Он внимательно всмотрелся в приближающихся воинов и велел срочно послать за хозяйкой замка. Лорен пришла очень быстро.

– Взгляните, миледи, – Эндрю указал на приближающийся отряд. – Не кажется ли вам это знамя знакомым?

– Да, конечно, это знамя лорда Гросмонта. – Лорен внимательно, до боли в глазах всматривалась в приближающихся всадников. – Бог мой, Эндрю, это же сам герцог Ланкастер! Вели скорей организовать людей и вышли ему навстречу отряд. Поезжай сам тоже. А я приготовлюсь к их торжественному приему в замке.

И они поспешили, каждый по своему делу, крайне взволнованные и возбужденные. То, что происходило, было величайшей честью для маленького приграничного замка. Сам милорд Гросмонт, герцог Ланкастер, великий военачальник и родственник короля Эдуарда!

Вылетевший из распахнутых ворот Эндрю с небольшим отрядом встретил лорда Гросмонта на подступах к замку.

– Милости просим в Эндлгоу, ваша светлость, – голос капитана дрожал от волнения. – Это небывалая честь для нашего замка.

– А ты кто же будешь, дружок? – герцог смотрел приветливо.

– Я Эндрю Хоуп, командир гарнизона крепости Эндлгоу, ваша светлость, к вашим услугам.

– Молодец, капитан. Это ты устроил младшему де Бриеру дорогу в преисподнюю?

– Я, ваша светлость. – Эндрю покраснел, как мальчишка. – Так уж получилось.

– Совсем неплохо получилось, дружок, – герцог ухмыльнулся. – И перестань уже сотрясать воздух «вашей светлостью», довольно будет и милорда.

Они въехали во двор замка и были встречены оглушительными приветственными криками. Лорен сбежала с крыльца и бросилась навстречу гостю. Она склонилась в глубоком реверансе и хотела поцеловать руку только что спешившемуся герцогу.

– Ну-ну, девочка, – поднял ее лорд Гросмонт, – я тоже рад с тобой встретиться. Видишь ли, в нашей благословенной стране слухи разносятся очень быстро. Я узнал, что на твой замок было совершено нападение. Памятуя, что Мюррей сейчас на континенте, я сам решил проверить, все ли у вас в порядке. Вижу, вижу, что вы неплохо справились.

– Нам ни за что бы не одолеть их, ваша светлость, – честно сказала Лорен, провожая герцога в зал. – Их было вдвое больше, чем воинов в нашем гарнизоне. Мы быстро забрали в замок людей из селения и подали сигнал бедствия соседям-валлийцам.

– М-м?.. – бровь лорда Гросмонта удивленно взметнулась вверх. – Я не ослышался? Ты сказала, валлийцам?

– Так и есть, милорд. – Лорен усадила герцога в любимое кресло Ранальда возле очага и велела подать вина.

Эндрю уже вводил в зал сопровождавших лорда воинов. Их рассадили за столы и подали эль.

– Это становится интересным, девочка, – герцог устроился поудобнее, положив правую ногу на скамеечку, предусмотрительно поданную хозяйкой, – давай расскажи-ка мне об этом поподробнее.

И Лорен рассказала лорду Гросмонту о том, как была похищена валлийцами, как Ранальд примчался ее спасать и отдал себя в руки их лорда. А потом дрался в поединке с огромным страшным воином и одолел его. После этого лорд Мэрилл отпустил Ранальда на свободу, сказав, что он достойно сражался и заслужил жизнь. И обещал ему в случае опасности свою помощь, надо только подать сигнал.

Лорен взглянула в глаза герцога и поняла, что он не сердится.

– И он предупредил Ранальда, ваша светлость, – продолжала она, – что настоящая опасность может прийти совсем с другой стороны. Ведь благодаря службе у принца Уэльского Мюррей так быстро возвысился и взлетел настолько высоко, что не избежать теперь ему завистников и врагов. И оказался прав.

– Умный человек этот валлийский лорд, – отозвался герцог, – интересно было бы взглянуть на него.

– Мы можем послать за ним и пригласить на сегодняшний пир в честь вашего приезда, милорд, – предложила Лорен, – я думаю, он откликнется на приглашение.

Лорд Гросмонт кивнул, и небольшой отряд из Эндлгоу вихрем унесся в сторону Уэльской границы.

А хозяйка замка тем временем рассказала гостю все об их жизни. Герцогу были представлены наследник Мюррея и малышка Филиппа, совершенно очаровавшая пожилого мужчину, а заодно и юный Майкл Хоуп, поскольку Рори наотрез отказался идти в зал без своего друга.

– Молодец, мальчик, – сказал на это герцог, – дружбу надо ценить. Дороже дружбы и любви в жизни ничего нет.

За разговорами прошло время. Суета на кухне увенчалась успехом, и можно было подавать на столы. Лорен велела накрыть высокий стол самой красивой скатертью и поставить столовое серебро, которое сумела сохранить в тяжелые времена. За нижними столами все было проще, но это не имело значения для мужчин, мечтающих удовлетворить свой аппетит после долгой дороги. Еду подали горячую и вкусную, а люди основательно проголодались. Пир уже начинался, когда в зал вошел валлийский лорд с несколькими сопровождающими. В первое мгновение приезжие воины напряглись, но герцог нахмурил брови, и они расслабились. Лорда Мэрилла ап Оуэна представили гостю и пригласили за высокий стол. Валлиец тоже был напряжен как струна – в его жизни это был первый случай, когда приходилось садиться за один стол с англичанами. Но лорд Гросмонт вел себя как ни в чем не бывало, был спокоен и приветлив, и постепенно напряжение отпустило уэльского гостя. Были подняты чаши за одержанную победу. Потом герцог Ланкастер предложил тост за валлийского лорда, пришедшего на помощь людям, к которым он сам испытывал искреннюю симпатию.

– Вы очень порадовали меня, милорд, – заявил он, – поскольку мне было бы тяжело потерять лорда Мюррея и эту очаровательную женщину, любимицу моей жены и самой королевы Филиппы. Леди Лорен, видите ли, приехав ко двору короля Эдуарда, совершенно неожиданно обрела там надежных друзей и защитников.

– Я рад это слышать, ваша светлость, – учтиво отозвался уэльский лорд. – А мне ничего не оставалось делать, кроме как кинуться сюда, когда я увидел сигнал беды над замком соседей, поскольку я обещал лорду Мюррею помощь. Он так отважно дрался у меня в замке, что навсегда завоевал мое уважение. Сильные воины – моя слабость, милорд. А лорд Мюррей был в бою просто неотразим.

– Прекрасно вас понимаю, милорд, – усмехнулся герцог, – я тоже увидел его впервые с ножом в руке и понял, что он отличный воин.

И лорд Гросмонт рассказал присутствующим о своей первой встрече с Ранальдом Мюрреем в Кале. Упомянул он и о том, как его молодой шотландский друг помог взять замок в Нормандии. Лорен слушала герцога затаив дыхание. Она не знала этой страницы жизни своего мужа – Ранальд не имел привычки хвастать своими победами.

Потом герцог Ланкастер заговорил о том, как приятно видеть такие дружеские отношения между соседями здесь, на границе. Лорд Гросмонт был не только великим военачальником, но и талантливым дипломатом. И не упустил возможности поработать на своего короля в этом качестве.

– Мы ведь теперь одно государство, лорд Мэрилл, не так ли? А это значит, что должны быть во всем едины. И это очень хорошо видно на войне. Вы знаете, наш король очень гордится своими валлийскими лучниками. Они помогли ему одержать не одну победу. И в битве при Слёйсе, и под Креси, и в морском сражении с испанцами ваши лучники сыграли огромную роль. Другие государи, знаете ли, завидуют нашему монарху. Одно дело наемники, на них никогда нельзя положиться полностью, и другое дело свои воины, которые идут до конца. Я не раз видел, как, расстреляв все стрелы, лучники кидались в рукопашный бой вместе с пехотинцами. Это великое зрелище, милорд, когда армия едина, как один кулак.

Сказать, что лорд Мэрилл ап Оуэн был удивлен тем, что услышал, не сказать ничего. Он был потрясен. Поскольку впервые увидел английского вельможу, восхваляющего валлийских воинов. Это было необычно, но очень отрадно. Может, и не все англичане – враги? Может, с ними можно жить в мире?

Присутствующие мотали на ус слова герцога. И гордились тем, что сидят в одном зале с великим человеком, который вот так запросто говорит с ними о солдатских делах.

Потом валлийцы ускакали к себе, не побоявшись уйти в ночь, а герцогу были предоставлены лучшие покои в замке, чтобы он смог отдохнуть. Все же он уже немолодой человек, и следует позаботиться о его удобствах и здоровье. Лорд Гросмонт провел в Эндлгоу еще один день, а утром следующего отправился в обратный путь, крепко расцеловав обоих мальчишек и малышку.

– И когда уже мне подарят внуков? – посетовал он, уезжая.

Но прежде чем уехать, лорд Гросмонт совершил важное дело. Он заявил, что, проявив такую доблесть в защите замка, командир гарнизона Эндрю Хоуп заслужил право быть допущенным в ряды рыцарского сословия.

– Мы не станем делать из этого события яркого зрелища, как любят некоторые, – сказал герцог, – а совершим все, как на поле боя. Нужно только подобрать тебе достойного оруженосца. Шпоры и рыцарская перевязь у меня с собой, а опояшем тебя твоим собственным победоносным мечом.

Побледневший Эндрю отправился на поиски оруженосца и вскоре предстал перед герцогом вместе с вихрастым рыжеволосым Тэмом, покрытое густыми веснушками лицо которого выражало готовность прямо здесь, сейчас отдать жизнь за своего нового господина. Процедура посвящения проходила во дворе замка, чтобы как можно больше людей могли ее увидеть. Герцог произнес перед собравшимися небольшую речь о рыцарской доблести и правилах рыцарской чести. Затем Эндрю встал перед ним на колени и лорд Гросмонт торжественно объявил:

– Посвящаю тебя, Эндрю Хоуп, в рыцари с наказом высоко нести это звание по жизни и верно служить королю и стране.

Он слегка ударил капитана своим мечом по правому плечу, потом поднял его с колен и трижды поцеловал. Громогласный рев взвился над замком – это воины гарнизона выражали свой восторг по поводу происходящих событий.

Вслед за тем герцог вручил Эндрю перевязь и шпоры и преподнес в дар красивый плащ, подбитый мехом. Чуть в стороне, взволнованная сверх меры, Милли заливалась счастливыми слезами, видя триумф своего мужа. А Лорен обнимала ее за плечи, успокаивая, при этом у самой в глазах тоже стояли слезы радости.