Глава 3

Развитие японских боевых искусств на рубеже XIX–XX веков

3.1 Эволюция системы школ боевых искусств в эпоху перемен

В предыдущих главах был рассмотрен процесс рецепции классических восточноазиатских традиций и социокультурных практик школами боевых искусств, а также репрезентация боевых искусств в традиционных для Японии формах искусства и литературы. В XIX веке традиционные японские практики испытали на себе влияние, как социально-экономических потрясений, так и иностранной культуры. Помимо уже поднятых вопросов рецепции социокультурных практик, XIX век интересен тем, что он поднимает вопрос восприятия Другого в культуре, а также восприятие собственной культуры через призму инокультурного восприятия. Проблематика восприятия Другого до сих пор остаётся одним из ключевых вопросов культурологических исследований. Знакомство европейцев с традиционной японской культурой запустило процесс трансформации клановых и национальных традиций в явление мировой культуры, которым стали боевые искусства сегодня.

XIX век стал переломным в истории Японии и самурайского сословия. Социально-экономический кризис, начавшийся еще в XVIII веке, достиг своего апогея. Развитие товарно-денежных отношений в деревне, создание ремесленных монополий и гильдий купцов, диктовавших цены, а также природные катаклизмы: тайфуны и неурожаи, вызвали значительное имущественное расслоение среди японских крестьян, что привело к их бегству из деревни. Бегство крестьян и их голодные бунты снижали доходы даймё, которые начинали задерживать уплату рисовых пайков самураям, которые, в свою очередь, были вынуждены обращаться к ростовщикам. В 1786 году произошло 57 крестьянских волнений, а в 1788 году их было уже 117. Во многом движущей силой восстаний и бунтов оказались ронины – самураи, потерявшие своих хозяев и, соответственно, свой статус. Восстания поднимались зачастую не столько против власти, сколько против сложившейся социальной ситуации. Лидер осакского восстания 1836 года Осио Хэйхатиро (1793–1836) выступал в первую очередь против торговцев, спекулировавших ценами на продукты питания и наживавшихся на бедных. Осио был самураем по рождению, и его возмущало, что низший класс японского общества – купцы живут в роскоши, а самураи прозябают в бедности: «Высокородные самураи прозябают в бедности, в то время как с осакскими богачами… обращаются как с княжескими канцлерами». В то же время бакуфу показало полную неспособность справиться с набиравшими власть и влияние купцами. Указ 1841 года о роспуске и запрещении всех торговых монопольных корпораций кабунакама и ликвидации процентов на долги хатамото (прямых вассалов сёгуна) и гокэнин (знатных всадников) был откровенно саботирован торговцами. В то же время расточительность самого бакуфу в правление сёгуна Токугава Иэнари (1773–1841) привело к росту инфляции и скачку цен на продукты в годы неурожая. Оппозиционные бакуфу княжества Сацума и Тёсю сумели провести успешные реформы, что укрепило их позиции по отношению к центру.

Но наиболее ярко слабость бакуфу стала видна при столкновении с европейцами. Закрытость Японии и запрет княжествам на самостоятельную иностранную торговлю был направлен против возможного усиления противников Токугава за счёт торговли с европейцами: возможности приобретения огнестрельного оружия, новых технологий и роста общего благосостояния. Сохранявшаяся феодальная структура государства не позволяла сёгунскому правительству напрямую управлять княжествами и контролировать ситуацию в них, поэтому все усилия бакуфу были направлены на сохранение устоявшегося положения дел. Однако европейцы имели на этот счёт своё мнение, воспринимая нежелание торговать как признак отсталости и слабости страны. Большая игра европейских держав в Азии, наконец, достигла и берегов Японии.

К берегам Японии всё чаще подходили иностранные корабли, которые совершали набеги на японские порты. В 1807 году лейтенант Хвостов, служивший до этого под командованием первого русского посла в Японии Николая Петровича Резанова (1764–1807), совершил нападение на японские прибрежные селения. Хвостов перебил много японцев, двоих взял с собой в плен, разграбил продовольственные запасы, сжег дома и храмы. Данное нападение имело печальные последствия, т. к. капитан Василий Михайлович Головнин (1776–1831), 11 июля 1811 года отправившийся описывать южные Курильские острова, был захвачен японцами в плен. Японцы думали, что пиратские нападения совершались по повелению российского императора, считая при этом все русские суда враждебными. Однако благодаря пленению капитана Головнина до нас дошло первое в истории сделанное европейцем описание японского боевого искусства связывания – ходзёдзюцу. Ходзё-дзюцу зависело от умения воина обездвижить врага, контролировать его и взять в плен при помощи вёревки, которая была частью боевой экипировки. Ходзё-дзюцу было призвано полностью иммобилизовать врага, лишив его возможности для побега или сопротивления. Головнин в подробностях описал методы связывания, которые были применены к нему: «…поставили на колени и начали вязать веревками, в палец толщины, самым ужасным образом, а потом еще таким же образом связали тоненькими веревочками, гораздо мучительнее», «Кругом груди и около шеи вздеты были петли, локти почти сходились, и кисти у рук связаны были вместе; от них шла длинная веревка, за конец которой держал человек, таким образом, что при малейшем покушении бежать, если бы он дернул веревку, то руки в локтях стали бы ломаться с ужасной болью, а петля около шеи совершенно бы ее затянула. Сверх сего, связали они у нас и ноги в двух местах, выше колен и под икрами; потом продели веревки от шеи через матицы и вытянули их так, что мы не могли пошевелиться». Головнин также фактически подтвердил тезис о том, что это было действительно распространенное и кодифицированное боевое искусство, а не случайность: «Японцы в сем деле весьма искусны, и надобно думать, что у них законом постановлено, как вязать, потому что нас всех вязали разные люди, но совершенно одинаково: одно число петель, узлов, в одинаковом расстоянии и прочее». Другой значимой особенностью этого искусства, которую удалось подметить Головнину, было то, что в ходзё-дзюцу имелись различные способы связывания пленника в зависимости от его социального статуса. Василий Михайлович писал: «…Матаро велел перевязать нас иначе: меня и господина Хлебникова таким образом, как они вяжут своих чиновников, а матросов как простых людей», далее в своем тексте Головнин делает ссылку в которой поясняет: «Японцы чиновников вяжут веревкой около поясницы, а руки привязывают по кистям против самых пахов так, чтобы нельзя было одной рукой коснуться до другой. Простым людям связывают руки назад – так, как в Кунашире мы были связаны».

Русские корабли были не единственными, кто пытался открыть порты Японии для торговли. В 1808 году в бухту Нагасаки зашел английский фрегат «Фаэтон», который силой оружия захватил необходимые ему припасы. Окончательную точку в попытках открыть Японию для международной торговли поставил коммодор Мэтью Перри, который в 1853 году завел американскую эскадру в Эдосский залив и потребовал от бакуфу открыть страну. Подписание договора состоялось 31 марта 1854 года.

В то же время внутриполитическая ситуация обострилась. Мирное правление сёгуната Токугава привело к тому, что класс воинов-самураев постепенно превращался в класс бюрократов и чиновников. Этот процесс американская исследовательница японского происхождения Икэгами Эйко называла «одомашниванием» самураев. Данный процесс в большой степени затронул союзников сёгуната: симпан – родственников сёгуна, фудай даймё – феодалов, союзных дому Токугава, хатамото – прямых вассалов сёгуна. В отличие от них кланы тодзама – бывших противников Токугава Иэясу наращивали свою военную мощь и ставили военное обучение самураев во главу угла. Кроме того, расточительность бакуфу и фудай даймё привела их экономическому кризису, приведшему к резкому росту цен, в тоже время кланы тодзама смогли провести успешные реформы. Увидев слабость бакуфу, кланы Тёсю, Сацума и Тоса включились в активную политическую борьбы против сёгуната Токугава. В то же время среди госанкэ (трёх знатных домов: Кии, Овари и Мито) и госанкё (три благородных дома: Хитоцубаси, Симидзу и Таясу) шли постоянные интриги за возможность назначение своего выходца на роль сёгуна. Все вышеперечисленные дома являлись ответвлениями рода Токугава, и в случае смерти сёгуна из них должен был выбираться следующий сёгун, за исключением клана Мито, который не мог претендовать на это. Именно клан Мито стоял у истоков школы изучения национальной истории Митогаку, которая сформулировала лозунг «сонно дзёи» – «чти императора, изгони варваров». Скорее всего, клан Мито пытался при помощи императорского двора и лозунга «сонно дзёи» упрочить своё положение в бакуфу, что ему в итоге удалось, т. к. последним сёгуном династии Токугава стал наследник князя Мито – Кэйки, оставшийся в истории как сёгун Ёсинобу (1837–1913). В свою очередь кланы тодзама также использовали лозунг «сонно дзёи» дабы подорвать власть бакуфу и упрочить своё положение. Сам император при этом не был активным участником политической жизни, оставаясь символом, которым прикрывались те или иные политические силы. Сторонники идеи «сонно дзёи» именовались «людьми высокой цели» (иссин сиси). Бакуфу в лице советника Ии Наоскэ попытался раз и навсегда покончить с оппозиционными настроениями. Наоскэ был тем, кто под нажимом иностранных держав подписал крайне невыгодное для Японии торговое соглашение, чем незамедлительно воспользовались различные политические группы, среди которых был Хитоцубаси Кэйки, заявивший, что такое соглашение можно было заключать только с одобрения императора. Вокруг Кэйки образовалась группа сторонников, пытавшихся сделать его сёгуном после смерти Иэсады. В первую очередь за Кэйки стоял его родной клан Мито во главе с его отцом Нариаки, также это были видный чиновник бакуфу Мацудайра Сюнгаку, князь клана Овари Токугава Ёсикуми и другие даймё. Именно против них был направлен удар Ии Наосукэ. Многие высокопоставленные князья были взяты под домашний арест или высланы из столицы, а их вассалы и известные представители «людей высокой цели» были казнены. Данные события 1858–1860 годов остались в истории под названием Ансэйский террор.

В этот период на фоне слабости центрального правительства, слабости отдельных даймё, и общем ослаблении воинского духа, среди самураев начали выделяться активные люди, владеющие боевыми искусствами и способные к решительным действиям. Зачастую это были самураи далеко не высокого социального статуса, идеалисты, которых Лев Гумилёв назвал бы пассионариями. Ансэйский террор закончился тем, что самураи клана Мито и один самурай из Сацумы совершили нападение на Ии Наосукэ, в результате которого он был убит. Клан Мито активно привлекал мастеров боевых искусств на свою сторону. 18-й глава школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Суриносукэ Мори-сада (1840–1896) участвовал в заговоре в академии Итако против бакуфу, известном под названием восстания партии Тэнгу (тэнгуто но ран). Во время восстания партии Тэнгу самураи, облаченные в традиционные доспехи, нападали на сторонников бакуфу и войска сёгуната в столице княжества Мито. Одержав несколько побед, мятежники всё же были подавлены превосходящими силами бакуфу. 14-й глава школы Касима Син рю Кунии Кюуэмон обучал фехтованию на мечах, копьях и военной стратегии известных мечников и активистов антисёгунского движения из Мито: Сано Такэносукэ, Сэки Тэтсуносукэ и Куросава Тюсабуро. Именно к боевым искусствам обратились «люди высокой цели» в поисках источника силы для достижения своей цели.

Политическое требование «изгнания варваров» не отражало реального положения дел в Японии. Противопоставить иностранным кораблям с пушками на борту было нечего. На протяжении всего побережья Эдоского залива японцы располагали лишь 98 пушками, среди которых только 11 были пятидесятифунтовыми, в то же время на кораблях эскадры коммодора Перри имелось более 60 пятидесятифунтовых пушек. Бакуфу осознавало слабость своих сил перед угрозой иностранной интервенции, поэтому тянуло время, дабы иметь возможность подготовиться к возможной войне. В 1856 году была учреждена «Школа обучения военному делу» (Кобусё), в которой должны были обучаться вассалы сёгуна. В школе преподавали классические воинские дисциплины: фехтование мечом (кэндзюцу), фехтование копьем (содзюцу), стрельбу из лука (кюдзюцу), а также западную артиллерию и стрельбу из ружей. Обучение в школе осуществляли 500 учителей, являвшихся мастерами боевых искусств, доказавшими своё мастерство и право преподавания в состязаниях с другими наставниками. Среди учеников данной военной школы был и известнейший мастер меча XIX века и политический деятель Ямаока Тэссю. Кроме того, Тэссю изучал школу боя на копьях Ямаока. Школы боевых искусств в Эдо были местом встреч «людей благородной цели», Тэссю также оказался вовлечен в деятельность этих лиц. В то время политические метания были обычным делом. В 1867 году Тэссю уже состоял в личной гвардии последнего сёгуна Токугава Ёсинобу и участвовал в переговорах от его имени с войсками кланов тодзама о сдачи сёгунского замка. Тэссю изучал классические школы Оно Итто рю и Наканиси-ха Итто рю, впоследствии он создал собственную школу Муто рю (Меч Без-Меча), основанную на его практике боевых искусств и дзэн-буддизма. После восстановления императорской власти в Японии известной как Реставрация Мэйдзи, Тэссю стал советником императора Муцухито.

Сторонники восстановления императорской власти и изгнания иностранцев всё чаще переходили к откровенному террору, совершая нападения на чиновников бакуфу, политиков и мыслителей, известных своими прозападными взглядами, и даже планируя масштабные акции по поджогу города. Среди убитых были как сторонники Кэйки, так и, например, вассал канцлера Кудзё Хисатада – Симада Сакон, которого зарубил самурай Танака Симпэй из княжества Сацума. В ответ на подобные акции бакуфу учредило в 1863 году специальный отряд из ронинов, владевших боевыми искусствами, под названием Синсэнгуми (Новое ополчение), которые помогали охранять Киото. Синсэнгуми раскрыли план по поджогу Киото с четырех сторон и убийству советников сёгуна. Ворвавшись в гостиницу Икэда-я, отряд из 10 человек под командованием Кондо Исами напал на заговорщиков, в результате чего 23 человека были убиты и 7 арестованы. Синсэнгуми также не избежал раскола внутри своих рядов. В 1867 году одного из бывших командиров Синсэнгуми Ито Каситаро заподозрили в сговоре с кланом Сацума. Возвращаясь со встречи с Кондо Исами, Ито был атакован отрядом Синсэнгуми и убит, подоспевшие на место происшествия сторонники Ито также были убиты. Синсэнгуми по своей численности был небольшим отрядом, остававшимся до конца на стороне сёгуната.

Наиболее активную роль в движении против сёгуната, а впоследствии и в реформах эпохи Мэйдзи играли самураи низшего ранга, которые в обычных условиях феодальной системы никогда бы не смогли оказаться на острие политической жизни. Для этих самураев занятия боевыми искусствами были своеобразной школой духа, научившей их действовать решительно и со знанием дела.

Кидо Коин (1833–1877) из княжества Тёсю изучал фехтование школ Синкагэ-рю и Синдо мунэн-рю, изучал теорию военного искусства Ямага-рю, а также западную военную науку и огнестрельное оружие в школах Ёсида Сёин (1830–1859) и Эгава Тародзаэмон (1801–1855). Полученные знания и опыт привели Кидо к выводу о необходимости модернизации японской армии и создании флота.

Сайго Такамори (1827–1877), возглавлявший войска княжества Сацума в различных столкновениях от обороны Киото против войск Тёсю, до разгрома войск сёгуната, также изучал боевые искусства школ Дзигэн-рю и Якумару-рю в специальной школе для самураев готю.

Другой деятель из Сацума Окубо Тосимити (1830–1878) также изучал технику школу Дзигэн-рю в готю, а также дзэн-буддизм и неоконфуцианство Ван Янмина.

Итагаки Тайскэ (1837–1919) из княжества Тоса изучал дзюдзюцу и когусокудзюцу (борьба в самурайских доспехах с применением оружия) школы Донтэки-рю. Итагаки возглавлял штаб авангарда императорской армии в войне против сёгуната.

Другой представитель Тоса Гото Сёдзиро (1838–1897) был хорошим мастером меча. Гото был первым вассалом клана Тоса, и именно он предложил своему даймё Яманоути Ёдо план, по которому сёгун Ёсинобу должен был добровольно передать власть императору, тем самым, сохранив свою жизнь и, возможно, сам дом Токугава. Сопровождая делегацию британского посланника Генри Паркса в Киото, Гото Сёдзиро вместе с Накаи Хироси (1838–1894) удалось уберечь от смерти посланника при покушении двух ронинов. На узких улицах ни британский эскорт из 70 всадников, ни императорская охрана из полторы тысячи человек не успевали подобраться к паланкину Паркса, на выручку которому подоспели Гото и Накаи. С одним из нападавших схватился Накаи, который, по историческому свидетельству Эрнеста Сатова, «запутался в своих широких штанах и упал на спину. Его соперник уже собирался обезглавить его, но Накаи отвел удар, получив только легкое ранение головы, а затем поразил нападавшего в грудь. Это лишило того сил, и, когда он поворачивался к Накаи спиной, Гото поразил его в плечо; он упал на землю, а вскочивший с земли Накаи снёс ему голову». Второй нападавший был схвачен живым и казнён.

Ямагата Аритомо (1838–1922) из княжества Тёсю славился своим умением во владении копьем школы Сабури-рю. Он победил в тренировочных поединках всех соперников в княжестве Янагава, которые выходили против его копья с деревянным мечом (боккэн). Свой укол (цуки) он отрабатывал ежедневно в саду, нанося по сотне ударов в дерево. Кроме того, Ямагата участвовал в боевых действиях в составе стрелковых соединений Тёсю.

Гото Сёдзиро, Сайго Такамори, Окубо Тосимити, Накаока Синтаро и Сакамото Рёма (1835–1867) договорились о необходимости свержения Ёсинобу, а также организовали антисёгунский союз княжеств Тёсю и Сацума. Сакамото Рёма был мастером школы Хокусин Итто рю, получившим мастерский сертификат от Тиба Садакити. Недавно главой архивного отдела Национального музея в Киото Миякава Тэиити была подтверждена подлинность выданного Рёма сертификата. 15 ноября 1867 года Сакамото Рёма был убит сторонниками сёгуната.

Победа императорских сил в «войне Босин» 1868–1869 гг. ознаменовала собой окончательное свержение сёгуната и восстановление императорского правления. Лидеры антисёгунского движения Сайго Такамори, Кидо Такаёси, Итагаки Тайскэ, Гото Сёдзиро и другие получили должности советников-санги в новом императорском правительстве, Гото Сёдзиро занимал пост председателя Левой палаты, отвечавшей за разработку новых законов, а Окубо Тосимити стал министром финансов.

Эти люди уговорили своих даймё из княжеств Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн добровольно передать свои земли императору, за что император назначил бывших даймё губернаторами в заново созданных префектурах. Впоследствии всем даймё пришлось передать свои наследственные земли императору.

Княжество Айдзу, которое было главной ударной силой бакуфу, было ликвидировано. На заключительном этапе войны три тысячи самураев клана Айдзу защищали свой замок Вакамацу против двадцатитысячного императорского войска и практически все погибли при обороне. Считается, что в клане Айдзу практиковалось пять стилей владения мечом и два стиля дзю-дзюцу Мидзу но Синто-рю и Синмё-рю, которым обучали в школе Ниссинкан. Для самураев высшего ранга существовали закрытые стили, которые не разрешалось изучать другим, среди них были Дайто-рю Айки-дзю-дзюцу и Айдзу Мидзогути ха Итто-рю. Глава клана Айдзу Сайго Таномо изучил Дайто-рю Айки-дзю-дзюцу у Такэда Соэмон, а Сайго обучил этому искусству внука Соэмона – Такэда Сокаку (1860–1943), ставшего впоследствии легендарным мастером XX века. Сокаку также изучал школы фехтования мечом Оно ха Итто рю и Дзикисинкагэ-рю у Кэнкити Сакакибара. Поскольку все сыновья Сайго Таномо погибли на войне, то и других наследников школы Дайто-рю не осталось. По этой причине некоторые исследователи называли школу Дайто-рю созданной самим Такэда Сокаку, однако, анализ технических приёмов школы и различных документов школы свидетельствуют в пользу её аутенчиности. Такэда Сокаку стал одним из новой породы учителей, колесивших по стране и обучающих людей за деньги. Среди его учеников было множество полицейских, судей, военных офицеров и влиятельных чиновников. Многие его ученики возглавили свои ответвления школы Дайто-рю, а Уэсиба Морихэй создал искусство айкидо. Таким образом, несмотря на уничтожение и разгром княжества Айдзу, школа Дайто-рю, восходящее своими корнями к Такэда-рю, сохранилось до наших дней.

Ликвидация феодального строя означала, что самураи лишались своего постоянного жалования, которое им должен был платить их господин. Прежние сословия были упразднены и из придворных аристократов и бывших даймё создали новую категорию аристократии кадзоку, самураи высших рангов составили категорию сидзоку (дворянство), самураи низших рангов были включены в категорию соцу (пехотинцы), все остальные сословия крестьян, купцов, ремесленников и даже париев были включены в категорию хэймин (простой народ). В 1872 году самураев низших сословий, составивших категорию соцу, включили в категорию хэймин (простого народа), что многие из самураев посчитали оскорблением своей чести, т. к. они лишились права носить мечи и были уравнены даже с эта (париями). Вдобавок к этому в 1873 году была проведена военная реформа, по которой вместо самурайской армии решено было создать профессиональную армию по европейскому образцу. 10 января 1873 года было объявлено о введении всеобщей воинской повинности. Данное нововведение было призвано забрать главную привилегию самурайства, но при этом вызвало возмущение и у крестьянства, которое не хотело отдавать своих детей и помощников по хозяйству на три года в армию. Один из главных сторонников военной реформы Омура Масудзиро был убит, но реформу продолжил Ямагата Аритомо. Именно Ямагата настоял на проекте реформы, по которой призыву подлежали все, в отличие от проектов, предлагаемых другими членами правительства Мэйдзи, предполагавших привилегии для сидзоку. Самого Ямагата характеризовали как человека сурового, уравновешенного, терпеливого, рационального, расчетливого, неуловимого, патриота и сторонника самурайских ценностей. При этом Ямагата не пожалел ни самураев, ни бывших союзников по антисёгунской коалиции для утверждения собственной власти и восхождению на посты сначала военного министра, а потом и премьер-министра. Ямагата действовал путём расставления собственных агентов на всех этажах власти в полиции и армии.

Самураи поступали на службу в полицию, где навыки владения дзю-дзюцу и ходзё-дзюцу и других боевых искусств оставались крайне востребованными. В армии же первоначально полностью отказались от преподавания японских боевых искусств, хотя практически все офицеры были вчерашними самураями. Для самураев такое положение было унизительным, им пришлось служить рядом со вчерашними слугами. При этом армия создавалась под руководством иностранных консультантов, в результате чего французский старший унтер-офицер пехоты Дюкло в 1874 году обучал японских младших офицеров европейской гимнастике и фехтованию, в 1875 году вместо японских мечей были введены французские сабли, а с 1878 года в Военно-морской академии обучали западному фехтованию.

Поскольку все, что было связано с военным делом и боевыми искусствами, по свидетельству Томита Цунэдзиро – первого ученика создателя дзюдо Кано Дзигоро, было объявлено дикостью, то мастера боевых в первые десятилетия эпохи Мэйдзи оказались не у дел. Многие были вынуждены поступить на государственную службу, другие занимались торговлей, передача знаний осуществлялась лишь в семье или же попросту прерывалась. Для того чтобы заработать денег некоторые мастера боевых искусств начали устраивать публичные представления и демонстрации своего мастерства. Первое шоу гэкикэн когё было организовано мастером школы Дзикисинкагэ-рю Сакакибара Кэнкити в 1873 году, на котором в течение десяти дней лучшие фехтовальщики Токио у храма Сэнсодзи демонстрировали своё умение всем желающим за деньги. Спрос оказался велик, и вскоре только в Токио было сорок демонстрационных площадок, а желающие заработать мастера отправились с подобными представлениями и во все провинции Японии. Таким образом, традиционные практики боевых искусств, которые в феодальном обществе всячески скрывались от глаз любопытных, в конце XIX века стали особой формой демонстративного искусства. Здесь сыграли свою роль и социально-экономические потрясения, девальвировавшие практическую ценность боевых искусств и заставившие бывших самураев искать пропитание, и влияние спроса на зрелища и развлечения.

Ситуация в Японии оставалась напряженной, всевозможные восстания и антиправительственные выступления вспыхивали по различным поводам. 28 марта 1876 года бывшие самураи лишились последнего символа своего сословного превосходства – права ношения мечей, а в августе были отменены и мизерные пенсии для бывших самураев. Одно из восстаний возглавил синтоистский священник Отагуро Томоо (1835–1876), назвавший свою организацию «Синпурэн» – «Объединение Божественного Ветра» («Синпу» – альтернативное чтение иероглифов «камикадзе»). Последователи «Синпурэн» не прикасались руками ни к чему западному, а восставшие атаковали казармы, телеграф и управление префектуры, вооружившись лишь холодным оружием; при этом им удалось убить губернатора Ясуока Рёсукэ и около 300 человек, после чего они, окруженные правительственными войсками, совершили акт массового харакири. 26 октября «Армия смертников за страну», состоявшая из бывших самураев совершило восстание в Фукуока.

Самое большое восстание против правительства возглавил в 1877 году бывший главнокомандующий императорской армией Сайго Такамори, а костяк его войска составили бывшие сацумские самураи, еще недавно сражавшиеся под знаменами императора. Сайго был недоволен положением самураев при новом режиме и отказ от всех принципов бусидо и традиций самураев. Сайго Такамори был лидером партии войны в правительстве Мэйдзи и выступал за начало войны против Кореи, что позволило бы, по его мнению, занять бывших самураев делом и спасти от нищеты и прозябания, а также возродить традиционные воинские ценности. Однако партия войны, состоявшая из Сайго Такамори, Итагаки Тайскэ, Гото Сёдзиро, Это Симпэй и Соэдзима Танэоми, проиграла в политической борьбе, и её лидеры подали в отставку со своих постов в Государственном совете. Это Симпэй возглавил партию «Сэйканто» («Партия нападения на Корею»), организовавшую в 1874 году в префектуре Сага восстание сидзоку. Это обращался за помощью к Сайго, но в тот раз он отказался участвовать в антиправительственном заговоре. Восстание в Сага потерпело поражение. Вернувшись в Кагосима, Сайго организовал систему «частных школ» (сигакко), которые по своей сути являлись военными училищами, готовящими настоящую самурайскую армию для дальнейшей экспансии. По всей видимости, Сайго не собирался устраивать восстание против императора, тем более что его родной брат был одним из старших офицеров в новой армии, но обстоятельства в лице его политических противников и подчиненных подвели его к этой черте. Окубо Тосимити, ставший министром внутренних дел, Ито Хиробуми и Ямагата Аритомо приложили множество усилий, дабы дискредитировать Сайго и обвинить его в тайной поддержке всех самурайских восстаний. Влияние Сайго в княжества Сацума росло, а влияние центрального правительства неуклонно ослабевало. Дошло до того, что губернатор провинции Ояма Цунаёси фактически игнорировал указания из центра и не исполнял новые законы. Число обучающихся в военных школах сигакко достигло 13 тысяч человек. В конце 1876 года в Кагосима была заслана группа агентов, которая, по одной версий должна была разведать обстановку и подрывать авторитет Сайго, а по другой версии намеревалась убить лидера сацумских самураев Сайго во время его возвращения с охоты. Группа была раскрыта, один из агентов под пытками дал признательные показания, и сацумские самураи немедленно перешли на военное положение, совершив нападения на оружейные склады и выступив в поход на столицу. Исследователи считают, что Сайго совершил множество роковых стратегических ошибок: принимал в армию только самураев, не сумел наладить контакт с другими бывшими самурайскими княжествами, начал длительную и бесплодную осаду замка Кумамото, подарив императорским войскам время для подготовки. Сайго не сумел предложить четкого плана, а его армия состояла практически только из бывших самураев Сацума. Императорская армия сумела подтянуть к Кумамото как основные силы с резервом, так и добровольные полицейские отряды, составленные из сидзоку, которые были выходцами из враждебных Сацума кланов, например, остатки клана Айдзу. Сообщается, что группа выходцев из Айдзу, состоявшая, в том числе, из женщин и подростков, под руководством Накамура Такэко сражалась ради отмщения за разгром Айдзу войсками Сацума в 1869 году. 20 марта 1877 года на перевале Тахарадзака войска Сацума были разгромлены и были вынуждены прекратить осаду Кумамото, отступив к Кагосима. К 23 сентября у Сайго осталось около 40 человек, которые продолжали до последнего сражаться в горах близ Кагосима. Сайго, видя безвыходность своего положения, совершил харакири, в качестве его кайсяку выступил Бэппу Синскэ, который одним ударом меча отрубил голову Сайго и спрятал её от наступавших войск. Данное восстание стало последним серьёзным выступлением самураев, недовольных реформами императорского правительства, а Сайго Такамори остался в истории и легендах в качестве «последнего самурая». В смерти Сайго винили двуличного Окубо. 14 мая 1878 г. шестеро сацумских самураев напали на повозку Окубо, изрубив все его тело.

Несмотря на то, что официальный курс японского правительства был на восприятие всего западного и отказ от самурайских традиций, боевые искусства и их преподаватели продолжили играть заметную роль в политической и общественной жизни Японии. Во многом это было связано с внутриполитической борьбой в Японии. После подавления восстания сацумских самураев другие оппозиционные политики начали действовать политическими методами. Бывшие самураи клана Тоса Итагаки Тайскэ и Гото Сёдзиро, ушедшие из правительства, организовали «Партию патриотов» – Айкокуто, выступившую с критикой правительства и его состава, а также с требованием создания выборного национального собрания. Ито и Ямагата предложили Итагаки вернуться в правительство в обмен на роспуск партии, однако вскоре Итагаки снова покинул правительство, сформировав новую Либеральную партию. Либеральная партия, созданная Итагаки, является историческим предком правящей сегодня Либерально-Демократической партии. Вскоре бывший министр финансов Окума Сигэнобу организовал Конституционно-прогрессивную партию, опирающуюся на представителей торговой и финансовой буржуазии. Обе эти партии возглавили «Движение за свободу и народные права» – «Дзию минкэн ундо», набиравшее популярность в Японии. В ответ на действия движения и учреждение Ассоциации за создание парламента (Коккай кисэй домэйкай) правительство приняло закон в апреле 1880 года, запрещавший созыв собраний. Обстановка в обществе накалялась, участвовавшего в выработке закона Ваганабэ Коки силой стащили с кафедры и выгнали из зала в университете Кэйо. Многие сторонники Дзию минкэн ундо были готовы перейти к радикальному противостоянию с властями, для чего начали подготавливать соси – «крепких молодцев», владеющих боевыми искусствами боевиков той или иной партии. Целями соси были как силовые методы давления на неугодных политиков и чиновников, так и охрана собраний своих сторонников. Кроме того, «Движение за свободу и народные права» начало использовать шоу-труппы, состоящие из мастеров боевых искусств, для организации своих собраний, на которых после выступлений мастеров и обучения боевым искусствам проводились лекции и выступления различных политических активистов. Среди таких представлений были и устроенные Обществом единения патриотов (Ай-коку косинся) в префектуре Айти выступления профессиональных фехтовальщиков, среди которых был известный в будущем преподаватель кэндзюцу Столичного полицейского управления – Синкай Таро. Боевым искусствам обучали также и крестьян, делая упор на их групповом взаимодействии под видом специальных «Великих полевых состязаний по фехтованию» и командных игр «войны за флаг» (хататори). Лидеры «Дзию минкэн ундо» также подвергались серьезной опасности. Так после выступления 6 апреля 1882 года в городе Кифу на Итагаки Тайскэ набросился с кинжалом молодой учитель, нанеся Итагаки в ходе борьбы семь ножевых ранений. Выжить в ходе нападения Итагаки помогло искусство рукопашного боя – дзюд-зюцу, при помощи которого он оборонялся от атакующего его ножом врача. Итагаки сумел нанести нападавшему удар локтём, защититься от смертельных выпадов и зафиксировать его до прибытия помощи со стороны Найто Роити, который, сбив убийцу на землю, зафиксировал того при помощи болевого приёма. Итагаки также отметился тем, что во время нападения на него выкрикнул: «Итагаки умирает, но свобода не умрёт никогда!», о чем стало известно даже императору, который впоследствии послал оппозиционному политику 300 иен на лечение. Опасаясь мести центрального правительства, местные врачи отказались лечить Итагаки, но раны оказались относительно легкими, и политик выжил.

Полиция также осознала ценность боевых искусств для подготовки своих кадров. В январе 1879 года главный инспектор полицейского управления Кавадзи Тосиёси (1834–1879) подал докладную записку, в которой выступил за возрождение кэндзюцу для тренировки полиции. Одной из причин было то, что во время войны против Сайго отлично показал себя «отряд обнаженных мечей», составленный целиком из мастеров кэндзюцу, прославившийся в первую очередь своим несгибаемым духом. В качестве другого мотива было то, что полиция стремилась перетянуть ведущих мастеров на свою сторону и удержать их от участия в деятельности «Движения за свободу и народные права». С другой стороны полицейские под видом мастеров боевых искусств могли участвовать в собраниях и представлениях, организованных «Дзию минкэн ундо». Таким образом, предложение Кавадзи было принято, и все полицейские начали изучать и практиковать искусство фехтования на мечах. Столичный полицейский департамент (Кэйситё) создал одну из первых систем присуждения мастерских рангов (дан) и первую систему ученических разрядов (кю), которые позже стали практически общепринятыми для всех стилей боевых искусств. В Полицейском департаменте Токио также все должны были изучать самурайское искусство рукопашного боя – дзю-дзюцу.

Таким образом, события XIX века и встреча с европейской культурой оказали сильное влияние на традиционные социокультурные практики Японии. Начавшийся упадок боевых искусств, связанный с упразднением воинского сословия и модой на европейскую культуру, постепенно завершился, однако сами боевые искусства вынуждено трансформировались в новых условиях. Боевые искусства потеряли своё значение в условиях современных войн, но при этом доказали свою ценность на практике как в политической борьбе, так и в деле воспитания морально-психологических качеств. Освоив европейскую науку и увидев, что и европейцы не лишены недостатков, японцы обратили свой взгляд на собственную культуру и национальную идентичность. Оказалось, что именно ценности бусидо как нельзя лучше служат строительству новой японской нации, особенно в деле воспитания нравственных идеалов в японской армии и флоте. При этом традиции боевых искусств стали доступны всё большему числу людей, как японцев, так и иностранцев. Социально-политические изменения и влияние западной моды на зрелищность привели к созданию новой практики публичной демонстрации боевых искусств, которую можно назвать формой демонстративного искусства, основанного на традиционной социокультурной практике.