Что и говорить, семьдесят советских лет — тяжелое время в жизни нашей Православной Церкви. Закрывали монастыри, разрушали храмы, расстреливали и гноили по лагерям и тюрьмам священников. Православие старательно изгонялось из быта, из книг…

И все-таки, когда слышишь разговоры, что Россия за эти годы сделалась страной безбожников, становится не по себе.

Да, разрушали, да, гнали.

Но я, когда заходит разговор о богоотступничестве нашего народа, всегда вспоминаю рассказ отца Геннадия об отпевании в деревне Чудцы рабы Божией Екатерины…

— На отпевании, — говорил он, — всегда очень остро чувствуешь человека, которого отпевают. А это отпевание было особенно благодатным. Покойница, ей было девяносто лет, лежала в гробу, как будто прилегла отдохнуть. И я спросил потом: верующая ли была она? А мне ответили, что, когда в Чудцах ломали церковь, кирпичи использовали для строительства клуба, так вот, эта самая Екатерина ни разу после этого не заходила в клуб, чтобы, пусть и косвенно, не участвовать в осквернении церкви.

Что это такое — может понять только человек, живший в сельской местности.

В двадцатые годы рабе Божией Екатерине было чуть больше двадцати лет, она была еще очень молодой, и все-таки добровольно отказалась от всех нехитрых деревенских увеселений — танцев, кино…

С ранних лет «платочком черным прикрылась» и так и шла все эти годы своим не видимым никому, но праведным путем.

И каким бы трудным он ни был, но самой рабе Божией Екатерине этот православный путь не казался трудным.

Это был ее путь.