Любопытно, что все это происходило параллельно с развитием в Старой Ладоге музея-заповедника…

Надо сказать тут, что первые археологические раскопки древнего городища начались еще в конце XIX века. Археологами были обнаружены средиземноморские бусы и балтийский янтарь, арабские монеты и скандинавские застежки и булавки, стеклянные изделия Кавказа и Средней Азии и славянские головные украшения и височные кольца. Эти находки подтвердили, что Старая Ладога, как поселение на варяжском торговом пути возле сложных порогов на Волхове, возникла не позднее 753 года.

Тогда, в 1896 году, увидел свет и первый капитальный труд о первой столице Руси — книга Николая Бранденбурга «Старая Ладога».

Тогда же планировалось открыть в Старой Ладоге музей, но планам этим помешала революция, и первые музейные экспозиции открылись в Ладожской крепости только 15 июля 1971 года.

А в 1984 году краеведческий музей получил статус историко-архитектурного и археологического музея-заповедника федерального значения, и в его ведение отошло 160 гектаров территории, на которой сохранилось более 150 памятников истории и архитектуры VIII–XIX веков.

Сейчас часто говорят, как много сделано администрацией музея-заповедника для сбережения памятников истории и архитектуры…

Отрицать заслуги учреждения, уже несколько десятилетий находящегося на государственном финансировании, бессмысленно, но и превозносить их тоже, как показывает практика последнего времени, никаких оснований нет.

Администрации музея-заповедника так и не удалось при советской власти выселить «Сельхозтехнику» из Никольского монастыря. Зато, когда в результате бесконечных реформ «Сельхозтехника» в Старой Ладоге благополучно развалилась, музей-заповедник сразу вступил в затяжную борьбу с Русской Православной Церковью за правовладение Никольским монастырем.

Стремление музейщиков во что бы то ни стало помешать Русской Православной Церкви вернуть святыни, по праву принадлежащие ей, — явление не староладожское, а общероссийское, и объясняется той ролью хранительницы духовности, которую столь малоуспешно пыталась играть советская культура все атеистические десятилетия и которую с какой-то сатанинской горделивостью и упорством пытается играть и сейчас.

Тенденция эта нуждается в обстоятельном анализе и, бесспорно, заслуживает отдельного разговора, мы же, сужая проблему до рамок нашего повествования, вынуждены констатировать лишь печальные последствия, к которым приводит подобное противостояние музейщиков Русской Православной Церкви.

Так получилось, что, когда администрация музея-заповедника вступила на тропу войны с Церковью, из Старой Ладоги — давно уже сократилось государственное финансирование — ушли реставраторы, и бесхозный монастырь атаковали оставшиеся без заработка жители Старой Ладоги. Всё, что хоть отдалённо смахивало на металл, было растащено, оконные переплёты и двери выломаны, с многих зданий оказалась содрана кровля…